Вообще, мне по сию минуту странно видеть себя в числе людей, которым предложено высказаться о профессии критика изнутри, - я смотрю на неё всё-таки извне, потому что первейшим её условием мне видится качественное филологическое образование, наличие структурированной, объёмной картины литературы как явления, происходящих в ней процессов, её истории. Не просто видение контекстов всякого текста – которое, в общем, начитывается, если читать постоянно, внимательно да ещё и быстро, следя за свежевыходящим (это, так сказать, подвижный слой знания), - но именно надёжная основа под таким видением, её укреплённый фундамент. Система в голове. И да, критик должен знать теорию литературы. Это то, без чего фундамента не будет. А если у него в голове есть ещё внятная и качественная теория культуры, это совсем прекрасно.
Поэтому я не он: филологического образования у меня нет (к счастью, есть гуманитарное, историческое – но оно всё-таки о другом). В филологии, в теории и истории литературы, как, впрочем, и культуры, у меня есть лишь неравномерно начитанная эрудиция. В силу этого я, конечно, не критик, а книжный обозреватель: человек, который реагирует на новинки книгоиздания с позиций более-менее грамотного носителя общекультурного сознания.
(В юности критик и литературовед виделись мне разновидностями философов: если философ, думала я, размышляет над тем, как устроен мир, то литературовед – над тем, как мир устроен в его «текстовой» части, а критик – над устройством самых подвижных, только возникающих областей этой части мира. Очень похоже на то, что так же я думаю и сейчас.)
Исходя из описанного выше знания, критик – отвечающий, с одной стороны, за рефлексию в пределах литературного сообщества, с другой – за грамотное формирование образа литературы в общекультурном сознании (то есть – он человек диалога) – может понять анатомию и физиологию появляющихся текстов, оценить, как они сделаны, где их сильные и слабые места, затем вписать их в контекст – и литературный, и более широкий – культурный вообще, понять, что они значат для литературного и культурного целого (притом уже на этапе, предшествующем чтению, должен уметь опознать важное и неважное – на что стоит тратить силы и время; у него должно быть чутьё – разумеется, неминуемо субъективное, но тем не менее – на тексты перспективные или вообще достойные разговора), на какие задачи в пределах этих цельностей они работают, - да ещё должен при этом знать, что о тех же книгах / текстах пишут другие, учитывать это при формировании собственных суждений и вступать с коллегами в диалоги и споры (он опять-таки человек диалога, и тут я опять не он – я не люблю спорить и вследствие того – не умею, не развивала себе этого умения). Важная часть критического сознания – полемика и проблематизация, умение видеть уязвимые точки в новейшей словесности и перспективы её роста.
Помимо новинок книгоиздания, которые он должен частью просматривать, частью читать внимательно, ему необходимо читать основные журналы и электронные ресурсы, где пишут о книгах и текстах, чтобы представлять себе не только литературу, но и текущий характер рефлексии о ней. И всё это надо делать постоянно и регулярно, чтобы поддерживать форму и сохранять, а то и наращивать, быстроту и точность интеллектуального реагирования. То есть не только регулярно и много читать, но столь же регулярно и писать. Вообще, всё, что он делает, должно образовывать систему, разные части которой поддерживали бы друг друга. Одно из основных достоинств критика – сочетание скорости, точности и системности. (Я снова не он – я человек очень медленный, - и не слишком систематичный по внутреннему устройству, хотя тоскующий по системе и стремящийся к ней, но, как правило, не очень успешно. Правда, я поставила себя в такие условия, чтобы писать регулярно и таким образом нарастить себе хотя бы подобие профессиональных мускулов.)
Далее, я (почти) не верю в критиков-универсалов, способных качественно и основательно судить о разных видах новоиздающихся текстов, от, скажем, философских трудов до, предположим, актуальных поэтических практик. Такие люди, на самом деле, существуют, они единичны, но они есть, - например, Дмитрий Бавильский или Александр Чанцев (впрочем, последний, кажется, принципиально не пишет о поэзии, да и первый вроде бы тоже, только не знаю, принципиально или нет) (и, смущённо признаюсь, способность такого видения, сочетания широкого охвата с глубиной понимания для меня – идеал, которому я жестоко и горько завидую). Вообще же критику, как и любому профессионалу, по моему разумению, очень к лицу специализация – чем более узкая, тем более и качественная. И тут я очередной раз не он – у меня довольно широкий разброс внимания (от тех самых философских трудов до актуальных поэтических практик – да, мне жадно интересны и те, и другие), но понятно, что разговор обо всём этом для меня возможен только в формате обозревательства и с позиций скорее внимательного читателя, чем аналитика-профессионала.
скачать dle 12.1
