ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Алексей Чипига. ДВИЖЕНИЕ В ВОДЕ

Алексей Чипига. ДВИЖЕНИЕ В ВОДЕ

Алексей Чипига. ДВИЖЕНИЕ В ВОДЕ
(О книге: Виктор Багров. Выцвело. Стихи. – СПб, MPR, ООО «Скифия-Принт», 2017)


Книга поэта Виктора Багрова «Выцвело» оправдывает своё название. Верлибры в ней, похожие на признания инопланетянина в любви, вмещают предметы и персонажей, подвергшихся тому или иному кризису: сироту в больнице, раненого, которого не слышат, обшарпанный стол, осиротевшие цветы. Но одновременно их сиротство – это и камень во главу угла, осколки витража, от которых расходятся лучи смиренного юмора, показывая ясность в поспешности образов:

длящийся
…(он так близко и далеко)
что
говори откровенно
(вряд ли дотянешься):
так длит себя враг
он – вневременный
он –
скажем так
осторожная исповедь
лисий визг
в секреции сквозняков
сад
над спальней


Отрешённо и просто произнесённое «скажем так», привлекающее следами неуверенности и усилия, заставляет вспомнить Хлебникова с его «ещё раз, ещё раз / я для вас звезда», но ещё больше – Елену Гуро, её упорядочивающую фрагменты жизни заботу. В самом деле, в организующей вспышки восприятия тихой ласке видишь причину того, почему эти стихи напоминают бинты, аккуратно наложенные на раны пауз: так, например, в стихотворении «Двуцветье» последние строки – догадка о существе дела – отстоят друг от друга как дозированное облегчение словесной ноши:

крыло
хрустнувшей
глубоко-глубоко
в комнате

то ли
так отзывается калька


Стихотворение Багрова строится как череда по преимуществу предполагаемых действий, рисунок которых как бы подтверждает важность забытого в процессе исполнения. Лексикон, намеренно «неловкий» («плохиш», «боль причинять»), почерпнутый из обострённого чувства неисполняемой справедливости, актуального для подростка, цепенеющего от угасания своих грёз, возвещает об этом – ведь справедливость указывает, что кого-то или что-то обошли вниманием. Вот и действия, совершаемые здесь, прячутся за свою возможность, и мы слышим речь, состоящую из оговорок – бликов мышления, заставляющих уже не автора, а читателя оглянуться на суть дела. Характерно поэтому присутствие в книге слов «фокус» и «вина»: нужно провернуть некую хитрость, отказаться от предложенной иерархии, чтобы увидеть её начало. В стихотворении, начинающемся строкой «отправить письмо сироте в больницу» письмо становится предметом разнообразных ухищрений, то разъединяющих, то объединяющих адресата с написавшим его субъектом: написанное «по памяти», оно подвергается желанию кражи («и пусть письмо будет украдено в поезде»), затем говорится о желании кражи именно этого, «нашего» письма, и наконец мы опять встречаемся со словом «память»:

ведь память давно не жалко

ведь памяти так было надо


Создаётся впечатление, что тот, кто желает в этом стихотворении, хочет подвергнуть испытанию хитросплетённую конструкцию памяти, чтобы выявить родство с ней, наполнить новым смыслом не понятое раньше. Образ письма – не единожды появляющийся в книге – предстаёт соединением памяти и забвения, ведь то, что оно написано «по памяти», уже гарантирует неизбежные упущения, а воображаемая кража, то есть удаление из поля зрения связующего звена, провоцирует сконцентрированную в слове «наше» приязнь. Упомянутый в начале сирота – будто для отвода глаз, но и он обретает полноту замысла в понимании «нашего» и в финальном «памяти так было надо».

А вот стихотворение Елены Гуро «Вдруг весеннее»:

Земля дышала ивами в близкое небо:
под застенчивый шум капель оттаивала она.
Было, что над ней возвысились,
может быть, и обидели её,
а она верила в чудеса.
Верила в своё высокое окошко:
маленькое небо меж тёмных ветвей,
никогда не обманула – ни в чём не виновна,
и вот она спит и дышит…
и тепло.


Замечательно: речь здесь также идёт о сокрытии и вине или, верней, её отсутствии, благодаря чему определяется то, что лежит в их основе и что как будто игнорируется ходом мысли: тепло и его отсутствие, намёк на которое встречаем в начале («оттаивала») и обозначение в последней строчке. И там, и там завораживает ощущение медленного подспудного и кроткого труда вопреки авторской воле.

Миру упорядоченному, где гибнет тайна и в конце концов непонятно, что приводит к чему, Багров противопоставляет стихию воды, окуная куда предметы, можно не заботиться об их продолжении по ту сторону чуда («окуная простой карандаш в стакан / наблюдаешь за осенью
/ за картиной под названием “как так?’’», «бесконечно долго замывающая следы / прислуга»). Обещающая метаморфозы под собственной гладью, вода делится отражением как подсказкой о многогранности мира:

описать его и не забыть
купаемого в воде
как рыбу
купаемую в стакане
в воде
и рыбу потом не забыть
и его
и грани


Именно в результате такой многогранности мы получаем сухой остаток в виде радости узнавания от приключений воображаемого различного рода. Приятно же смотреть, как вода ласкает выцветшие на солнце вещи, преображая их в путников, хоть они и стоят на месте.скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
1 675
Опубликовано 18 июл 2017

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ