(О книге: Владимир Кравченко. Не поворачивай головы. Просто поверь мне. — М.: Рипол Классик, 2016).
Роман Владимира Кравченко «Не поворачивай головы…» (короткий список премии «Большая книга») впервые был опубликован в «Знамени» (2016, №№ 3,4, журнальный вариант). В том же году он вышел книгой.
С первой страницы мы узнаём, о чём этот роман, – об утрате.
«По утрам первой пробуждалась во мне мысль о н е й; еще не проснувшись как следует, я уже надевал на себя, как рубашку, то главное, что происходило с ней, со всеми нами. Память об этом была как тяжёлый посох, с которым встают, ходят и живут, посох тяжкий, налитый нездешним свинцом, но отбросить нельзя: сразу упадёшь, земля в тот же миг уйдёт из-под ног и края ее сомкнутся. П о м н и т ь об этом надо было, как совершать работу, как есть, пить и дышать»…
После такой экспозиции повествование разворачивается без типичной романной динамики с характерной для неё завязкой, кульминацией и развязкой. Произведение вырастает, как из зерна, из переживания утраты близкого человека, а дальнейшие сюжетные отступления всегда развёрнуты к первой странице и подсвечены словами начала.
Зерно романа, переживание потери любимой жены, – не художественный вымысел. Роман автобиографичен, построен на документальной основе. В нём автор описал историю любви к своей жене, писательнице Ирине Полянской, и последние дни её жизни. Ирина Полянская ушла из жизни в 2004 году, и вот, спустя двенадцать лет, Владимир Кравченко, отмотав ещё несколько десятилетий, рассказал, как они встретились впервые, как сходились и расходились, как поженились и провели вместе жизнь. Её жизнь. И как ему живется без неё. В части «без неё» художественный вымысел присутствует, приводя текст к гармоничному балансу двух основ, художественной и документальной. Возможно, секрет успеха романа у критиков в этом.
Читая произведение, написанное на автобиографической основе, невольно начинаешь играть в игру «Было или не было?». Что из написанного правда случалось с автором, что случалось с его знакомыми, а что – художественный вымысел? Любой литературный текст стремится к достоверности, даже если он по жанровому заданию отталкивается от действительности, а не пытается запечатлеть её, как, например, фантастика. Существование литературных персонажей не вызывает сомнения, их смерть или счастье вполне достоверны, пусть и в другом измерении – художественной реальности. Однако к героям автобиографического произведения, объединившего художественную и жизненную реальности в одно измерение, относишься несколько иначе. С большим трепетом, с большим вниманием и сочувствием. Автор рассказывает историю жизни, выбирая слушателем своего читателя, и рассказ этот очень интимный и искренний. Здесь подлинность, как фундамент, заложена с самого начала, и именно она углубляет любую трагедию и делает ярче любое переживание.
В истории любви действительно чувствуется временная дистанция – она позволяет писать о прошлом без надрыва, но с чуткостью и вниманием к деталям: «Превратившаяся в сухарь горбушка хлеба, брошенная ложка, которой не воспользовались. Стакан с компотом, давно выветрившимся из гранёного. В обесточенном холодильнике кастрюлька с позапрошлогодней едой. Большой букет собранных в тот вечер луговых ромах с васильками превратился в пучок осыпавшегося былья»…
Союз Владимира Кравченко и Ирины Полянской интересен ещё и с психологической стороны, которая также раскрыта в романе с должной полнотой. Ведь это союз двух талантливых людей, а значит, он построен не только на притяжении, но и на отталкивании, и на соперничестве. В 1998 году ожидалось, что Ирине Полянской будет присуждена премия «Русский Букер» за роман «Прохождение тени», но, пожелав удивить всех непредсказуемым решением, жюри отдало премию Александру Морозову, человеку практически случайному, за компиляцию «Чужие письма». Этот трагический эпизод тоже описан в «Не поворачивай головы…»
Любовная линия повествования здесь генеральная, так как с неё начинается и ею заканчивается роман, но не единственная. В произведении дано множество сюжетов, интересно обрамляющие историю любви взаимоотношениями аутогенного героя с другими людьми. Это эпизоды, выписанные на автобиографической основе жизни автора в родном Львове, его службы на Байконуре, учёбы в Литературном институте, работы в издательстве «Молодая гвардия». Отдельного внимания заслуживает описание литературной жизни того времени. В этих главах романа, многие из которых напоминают вставные новеллы или очерки, меняется тональность и стиль повествования, автор покидает поле художественного языка и уходит в публицистичность. Здесь встречаются и рецензии на фильмы и книги, и осмысление исторических событий. Главы эти несут много фактической информации, создавая социокультурный контекст всего произведения, и оттеняют фрагменты, посвящённые Ирине Полянской, создавая разномасштабность оптики внутри романа и усложняя его фактуру.
Роман развивается в среде предельного напряжения двух полюсов: жизни социальной, заданной жесткой системой извне – учёба, служба, работа, – и интимной, скрытой от посторонних глаз: взглядов, писем, встреч. И сложно сочетает в себе две тенденции современного романа: уход в интимную камерность, с одной стороны, и с другой – стремление к всеохватности, к созданию текста такого масштаба, который вмещает исторический процесс. Первому обычно не хватает выхода в современную жизнь, он капсулируется в существование вне истории. А второму не хватает личного измерения, он не даёт читателю возможности сопереживать, на которой строились классические русские романы.
«Текст рассказа тёк, как весенний ручей, вбирая в себя всё – там щепотку, там пустой коробок, там мёртвого жука, клавиши с написанными буквами сами вели руку, надо твердо усвоить, что тупиков не бывает, язык неисчерпаем в своих возможностях и всё ему пригождается, всему приходит свой черёд, надо писать в драгоценной и бесповоротной уверенности, что проза, как кошка, всегда упадёт на четыре лапы…»
Пейзажи, лица, обрывки разговоров – пунктирные намёки на сюжет, который читатель выстраивает сам по фрагментам данных ему описаний и событий из жизни. «Борьба с бескрайностью материала» – так называет это сам автор: «Когда затеваешь писать новую книгу, следует начинать её с самых аппетитных, беспроигрышных глав, прыгать по ним, как по кочкам, с одной на другую, – такой вот найденный интуитивно метод борьбы с бескрайностью материала, усталостью от него, собственной ленью»…
Разрозненные эпизоды в конце концов, как звёзды на небе, соединяются в созвездие одним лишь воображением, и роман наконец, становясь целым, падает «на четыре лапы».
скачать dle 12.1
