(О книге: Ольга Балла. Упражнения в бытии. – М.: Совпадение, 2016)Я не знаю, зачем литературному критику в эпоху соцсетей издавать на бумаге свои дневниковые записи. Талантливая рецензия соединяет жизнь и литературу, пробуждает в читателе тягу к точности, качественной осмысленности существования. Жанр публичного дневника необязателен, как случайная беседа в купе. Это средство для заполнения неловкой паузы, а не диалог. Дневник, предназначенный для публикации, – куда менее интимная вещь, чем литературное произведение. Образ мыслей в нём не обнажён, а заретуширован для пущей фотогеничности. Вот и сборник кратких рассуждений и наблюдений Ольги Балла под названием «Упражнения в бытии» оставил меня в растерянности. Даже название издательства – «Совпадение» – кажется издевательским. Автор «Упражнений» почти ни в чём не совпал с той Ольгой, которую нарисовало воображение неравнодушного читателя её критических работ. Он пытается говорить правильные вещи тем же голосом, но ощущение подмены не проходит.
Балла с первых страниц заявляет: «искусство письма – это искусство нехватки». И чуть позже дополняет: «писать всё-таки надо мало», «слово надо ощущать как событие». Если рецензии Ольги Балла относятся к искусству нехватки, умной недосказанности, то «Упражнения» – к искусству избытка. Автор не знает меры в пояснениях, которые разрушают связность предложений и делают чтение утомительным:
«Тому, что высказывается, предоставляется свобода (в том числе и свобода изменений: право перестать в любой момент быть тем, чем оно себя заявляло хоть бы и за минуту перед этим, и стать чем-то ещё, может быть – скорее всего! – никак не соотносящимся с нашими представлениями и ожиданиями)».
«Хорошо бы выстроить карту Москвы (когда долго, а особенно всю жизнь, живёшь в одном городе, он превращается в проекцию твоей собственной личности, притом весьма, чуть ли не излишне, подробную) в соответствии с тем, какое из пространств оказывается «ключом» к каким из моих внутренних смыслов».Конечно, язык дневниковой записи предполагает подвижность, многовариантность речи. Но пояснения в скобках не разветвляют высказывание, а цензурируют его, огораживают безопасными оговорками:
«Вообще в ныне действующей европейской традиции, к которой и мы принадлежим, отчётливо фетишизируются (переживаются с явным преувеличением их значения, с ценностной «перегрузкой») по крайней мере две вещи (явно не только эти две, но эти, наверное, в первую очередь) – работа и любовь».Интересное наблюдение засыпано кучей слов, затрагивается лишь поверхностно и в следующих заметках не упоминается. При этом в статье «А сознание не пускает» («Homo Legens», № 3, 2013) о прозе Анны Сапегиной Ольга Балла гораздо лучше раскрывает понятие фетишизации любви и точно описывает его механизм:
««Любовь» – культурная программа, к которой человек, если уж совсем честно, – не сводится» … «человек, даже вопреки собственным сознательным, вполне вроде бы традиционно устроенным намерениям (влюбиться – очаровываться и восхищаться предметом любви – доверять и раскрываться – служить и заботиться – страдать от его отсутствия и радоваться его присутствию – жениться, в конце концов), сопротивляется укладыванию в заготовленные культурой ниши для проживания чувств».Возникает парадокс: в вольном жанре дневника, дающем относительную свободу высказыванию, Ольга Балла не может раскрыть то, на что в жёстких рамках критической статьи у неё уходит два-три предложения.
Причина проста – не хватает сопротивления материала, того усилия, которое требуется, чтобы найти наилучшее словесное воплощение для авторской идеи. «Упражнения в бытии» написаны «на классе», размышления преподнесены не в максимально точной, а в максимально доступной для интеллигентного читателя форме. Фрагменты идут вперемешку, без какого-либо тематического разделения, сборник не обладает внутренней структурой и не является книгой – это лента блога, из которой удобно (и многие будут) делать репосты. Слог пафосен и ярок; фразы построены так, что внимание фокусируется на их нарочитой художественности, назойливой форме афоризма, а не самой сути:
«Наше «равнодушие» – естественное сужение душевных зрачков при режуще-ярком свете бытия».
«Они видят инфракрасные и ультрафиолетовые лучи бытия – за пределами оптически-рационально воспринимаемого спектра».Есть отдельные вопросы, которые вызывают у Балла особый интерес: как меняется отношение к жизни с возрастом («роман с убыванием»), как чтение влияет на сознание, насколько условны наши представления о жизненном опыте и т.д. Но автор слишком полагается на глубокомысленный тон и не чувствует, что повторяет одно и то же:
«Нас воспитывает абсолютно всё, что мы делаем. Каждое движение; каждая мелочь способна впечатываться – да и впечатывается – в форму нашей личности, нашего существа. Человек сам, может быть, не чувствует пределов собственной пластичности»
«Мы создаём себя каждым движением, и самыми незаметными – больше всего: потому что их менее всего контролируем. Формы нашего контроля неизбежно слишком грубы»Вместо ощущения доверительной беседы, равноправного диалога с читателем – язык ультиматума: «абсолютно», «каждое», «неизбежно». «Упражнения» обращены к самому мирозданию. Публикация дневника в данном случае – не попытка культурного диалога, а средство борьбы с забвением. Будто у размышлений о фундаментальных основах бытия есть срок годности, и надо их побыстрее законсервировать в форме книги, приправив для остроты метафорами, режущими «душевные зрачки». Но литературный критик – тот же поэт, и волноваться ему следует не по поводу того, успел ли прибить умную мысль к бумаге. Тем более такой критик, как Ольга Балла, чьи рецензии и статьи тем и хороши, что посвящены не только художественным текстам, но и их причудливому взаимодействию с жизнью.
В «Упражнениях» разговора о жизни нет – автор предпочитает рассуждать о «бытии», это слово употребляется чуть ли не на каждой странице. «Бытие» как идеализированный механизм мироздания – штука куда более приятная для осмысления, чем жизнь. Особенно если описывать её в декоративных категориях, а не философских:
«Восприятие чего бы то ни было как банального – не следствие ли всего лишь (спасительной, защитной) притуплённости восприятия? Иначе бы нас разорвало от остроты и первичности чувств, которой, если хоть чуть-чуть вдуматься, достойно всё сущее».Характерная цитата, в которой различимы сразу три ключевые особенности сборника. Во-первых, неравномерное качество художественного материала: от связки «восприятие – не следствие ли восприятия» у выпускающего редактора должны краснеть уши. Во-вторых, снисходительная интонация автора: тем, кто согласен с высказыванием, гордиться особо нечем, – они всего лишь смогли «хоть чуть-чуть вдуматься»; те, кто не согласен, не смогли и этого – видимо, им должно быть стыдно. В-третьих, автор с точностью до наоборот описывает ту жизненную философию, которой сегодня модно придерживаться. На самом деле защитной реакцией является именно восприятие всего сущего, каждой его мелочи, как набора невероятных явлений, скрывающих в себе вселенные чудес и экстазов. Банальность, которой, по мнению Ольги, якобы не существует, – такая же часть жизненного спектра, как и та самая «острота и первичность чувств». Пишущему человеку банальное не мешает любить жизнь и ощущать её многообразие. Для автора «Упражнений в бытии» эта мысль оказывается неподъёмной.
Сборник избранных ЖЖ-записей Ольги Баллы относится к жанру подцензурного дневника, так же, как и опубликованные в «Лиterraтуре» подборки Марины Кудимовой, Дмитрия Воденникова, Дмитрия Бавильского[1]. В них литераторы плетут легковесные кружева, балансируя между личным и лирическим. Времена, когда чтение дневников писателя было сродни подглядыванию, прошли. Современные авторы звучат в своих блогах так же неестественно, как сотрудники колл-центров, которые знают, что все разговоры записываются. Влияние эпохи соцсетей привело к тому, что появилось два уровня интимности: публичная, заполняющая посты, и настоящая, неосознанно обнажаемая автором в его стихах, прозе, критике и т.д. И если хочется познакомиться с литератором поближе, читать стоит те тексты, где он идёт по пути наибольшего сопротивления. Надеюсь, дневники их не вытеснят.
________________________
1 Тут, впрочем, весьма условным понятием «дневник» объединены примеры разной степени репрезентативности: Ольги Балла, размещающей свои «упражнения в бытии» сперва в Живом Журнале и затем выкладывающей на ФБ ссылку на соответствующую запись (характерно, что тем самым создаётся ситуация отдалённости от немедленного отклика: запись с ЖЖ-постом открывают немногие заинтересованные, и в увядающем «Живом Журнале» она не предполагает репоста, в отличие от более «интерактивной» записи на ФБ); Дмитрия Бавильского, наиболее приближающегося к Ольге Балла в жанре «упражнений в бытии»; или – иные примеры – осознанно рассчитывающими на диалог с ФБ-реципиентом Марины Кудимовой или Дмитрия Воденникова (последний, впрочем, ещё и на некоторую провокацию, поддразнивание читателя своей страницы). В двух последних случаях – Кудимовой и Воденникова, – пожалуй, только весьма условно можно говорить о «личном дневнике» именно ввиду того самого акцента на интерактивном диалоге. Как и (но по другой причине – минимум записи повседневного опыта и максимум его осмысления) – в случае Баллы, которая, по собственному признанию, ставит целью «прояснение отдельных участков собственного существования» и рассматривает «биографию как таковую, в том числе собственную, как сырьё», говоря в своих заметках «именно о том самом бытии – о надбиографических, если угодно, структурах, которые неминуемо получают биографическое воплощение». – Прим. ред.
скачать dle 12.1