(О книге: Лев Симкин. Коротким будет приговор. – М.: Зебра Е, 2015)Коллаборационизм в годы Второй мировой войны – тема, покрытая толстым слоем пропагандистской, идеологической и политкорректной пыли. Причем далеко не только в нашем общественном сознании. Это больной вопрос для всех стран, переживших фашистскую оккупацию. Доктор юридических наук, профессор Российского государственного института интеллектуальной собственности Лев Симкин предпринял в своей книге попытку стереть весь лишний налет. При этом ему пришлось исследовать не только историю, но и саму природу человека. Книга «Коротким будет приговор» описывает ее без прикрас, не оставляя места для самообольщения и мифотворчества. Мифу под названием «Злых людей нет на свете» сильно мешают ссылки на документальные свидетельства многочисленных массовых расправ и целенаправленного истребления одних людей другими. При этом не обо всех фактах автор сообщает, в некоторых случаях он щадит нашу психику.
«Почти вся Европа» работала на оккупантов, везде были свои коллаборационисты, однако их количество на территории СССР не имело себе равных и отличалось высоким удельным весом убийц и грабителей». В чем причина? Как происходит трансформация мирных обывателей и добрых соседей в пособников убийц или даже непосредственно в самих убийц?
Самое, пожалуй, главное – в книге отчетливо и выпукло показано, как действует механизм распространения зла. Двигатель этого механизма – архаичное, но чрезвычайно живучее представление о коллективной ответственности, в соответствии с которым вина одного человека переносится на всех, кто связан с ним общей национальностью, вероисповеданием, социальным статусом или каким-либо еще признаком. Хоть местом жительства: «Как я ненавижу москвичей!» В сознании большого числа людей советская власть была властью еврейской. В силу того, что многие вожди Октябрьской революции, а впоследствии и многие служащие советских учреждений были по национальности евреями, «антисемитизм при советской власти стал не столько проявлением национальных предрассудков, сколько выражением социальной неприязни к новому строю жизни». В годы войны эта неприязнь и жажда мести обрушились на головы ни в чем не повинных людей. Этим объясняется, почему пособничество фашистам приобрело особый размах на территории Западной Украины и Прибалтики, где советизация вызывала наиболее сильное отторжение.
Так происходит всегда и везде: зло совершают одни, а расплачиваются за него совсем другие. И эта цепочка не имеет конца. Как там у Агаты Кристи: «Старые преступления имеют длинные тени»? Совершенно верно.
В исследовании показано, сколь незначительную роль играют морально-нравственные нормы в момент борьбы за выживание. В таких условиях, как война и оккупация, поведение людей определяется главным образом инстинктом самосохранения. Этические категории и принципы подвергаются разного рода искажениям, релятивизации или просто забвению. Человеческое в человеке не выживает при слишком сильном давлении. Вспомним слова Варлама Шаламова: «Впрочем, при голоде, холоде и бессоннице никакая дружба не завязывается».
Одни люди убивали других из мести за пережитое в годы революции, Гражданской войны и террора. Убивали, чтобы выслужиться и не погибнуть самим. Чтобы получить «право» на грабеж и присвоить себе имущество убитых. От сводящего с ума ужаса спасал панцирь равнодушия: свидетели казней и издевательств над беспомощными жертвами спокойно возвращались к домашним хлопотам. Это непроизвольная психическая реакция, естественная защита. Говоря о ней, Лев Симкин приводит точные слова Василия Гроссмана: «Большинство людей, внутренне ужасаясь массовым убийствам, скрывает свое душевное состояние не только от своих близких, но и от самих себя». Наконец, получив индульгенцию, обнаружили себя и потенциальные садисты. В тех условиях не доносить, не мародерствовать, не участвовать – это уже очень много.
Высшую касту людей, способных рисковать собой во имя чужого спасения, составляли единицы: «Много было тех, кто выдавал, мало – тех, кто спасал, совсем мало», пишет Симкин. Это в полном смысле слова герои, для кого моральный выбор оставался актуальным в ситуации экстремальной опасности и угрозы для собственной жизни. Между ними и всеми остальными – пропасть. Это какая-то совершенно особая, отдельная категория высших существ, находящихся, возможно не только на иной стадии духовного развития, но и на более высокой ступеньке эволюции.
Жизнь на оккупированных территориях принято представлять в виде простого черно-белого рисунка. В книге Льва Симкина картина обретает сложную композицию и цветовую насыщенность. Здесь одновременно сосуществуют разнонаправленные движения и противоречивые настроения: ненависть к коммунистам, с одной стороны, и ненависть к оккупантам – с другой, пособничество и сопротивление, страх и привычка. Но главным следствием этого опыта стало распространение холодного цинизма среди людей, научившихся приспосабливаться к любым внешним условиям, к любой власти, к любой идеологии.
Льву Симкину удалось на основе документов создать книгу колоссальной силы воздействия. В ней мало утешительного. Однако автор все-таки старается согреть нас надеждой: если признать правду, посмотреть ей в лицо и назвать предательство предательством, донос доносом, преступление преступлением, подлость подлостью, то это станет началом очищения и избавит человечество от повторения трагедий. Пример Германии должен нас вдохновить: «Вначале немецкое общественное мнение было убеждено в вине исключительно Гитлера и его приспешников, но постепенно укрепилось иное представление на этот счет. Его суть – преступлением считается массовая поддержка немцами нацистского режима, а коллективная ответственность за совершенные в нацистское время преступления лежит на всех потомках живших в то время людей».
Это, конечно, очень важно и совершенно необходимо. Однако стать гарантией не может. Первобытные инстинкты, древние предрассудки, защитные реакции, обусловленные биологическими законами, можно изжить? Не они ли составляют нашу натуру? Не это ли прочная основа человеческого существа? Человек устроен так, как он устроен. Иисус Христос, если он существовал, слишком много от нас ждал.
Такие книги, как «Коротким будет приговор», необходимы скорее для того, чтобы представлять, чего нам ждать и что произойдет, если в обществе, не дай бог, опять победит какая-нибудь идея, которая неизбежно поделит людей на «своих» и «чужих».
Фото Анатолия Степаненкоскачать dle 12.1