Репортаж Владимир Буева.22 мая в рамках книжного клуба, который ранее проходил в АСПИР на Поварской, а после ликвидации АСПИР проходит в музее Льва Толстого на Пречистенке, состоялась встреча с писателем Кириллом Рябовым. Обсуждалась его книга «Спаси и сохрани». Повесть впервые была опубликована в журнале «Нева» в 2014 году. И в прошлом году вышла, наконец, отдельным изданием. По словам писателя, многие знакомые говорили ему, что повесть неудачная («отзывались не очень хорошо»), именно поэтому он к ней не возвращался и отдельной книжкой она не выпускалось. Нынче говорят ровно противоположное, поэтому на предложение издателя автор согласился. При текущем издании в повести не была изменена ни одна строчка, ни одна запятая, поэтому любые параллели и связи искать некорректно и бессмысленно. И на вопрос, поменяет ли автор что-то в повести, если она будет переиздаваться через 10-15 лет, автор ответил, что ничего менять не будет («напишу что-то совсем другое»).
Аннотация к книге гласит: «История двух друзей детства, рванувших из своего небольшого городка в сторону Петербурга, становится прощанием с суровой Родиной, со всем, что знакомо и тем, что узнать уже не успеется и не придётся. Русские мальчики Филипп и Даня едут сквозь зиму по заброшенным деревням и заметенным снегом дорогам. Русские мальчики хотят жить и любить, но в дороге встречают только горе и смерть, ненастье и ветер. Маленькая и несчастливая жизнь здесь теплится по углам на птичьих правах. Никто не спасёт, никто не протянет руку: а вместо нательного крестика – кольцо-оберег, два заветные слова, в которых отчаянье и надежда идут следом по замкнутому кругу».
По словам Кирилла, повесть «написалась случайно», ибо «война в Чечне очень сильно прошлась» по его поколению (хотя сам он «в войне не участвовал»), и тема его «не отпускала». Писатель вспомнил, что «первая» чеченская кампания началась, когда ему было одиннадцать лет («я был совсем мелкий пацан»): он «пришел домой с какой-то гулянки», родители сообщили ему о случившемся и он, «как дурак», спросил: «Можно в школу теперь не ходить?» Когда началась вторая чеченская, Кирилл «был повзрослее», ему «тоже грозило попасть в армию», но в «итоге не попал и на войну не поехал». Потом он «всё это в голове носил, носил, носил». Никаких военных действий в книге нет: показано то, как они отразились на героях уже в мирной жизни.
Герои книги, по словам автора, это собирательные образы, прототипов у них не было: «Даня – абсолютно вымышленный, Филипп – собирательный». У писателя был знакомый, который вернулся из Чечни, отслужив там срочником и «привез стопку фотографий всяких ужасов: наш сбитый вертолет, убитые люди, разрушенные дома» (но первотолчком к написанию книги, по словам Кирилла, послужили всё-таки не фотоснимки, а «целые годы» и, скорее даже, документальный фильм Сергея Говорухина «Прокляты и забыты»: «Иногда всё совершенно из ничего возникает».
По словам ведущей клуба Гаянэ Степанян, текст имеет притчевую структуру, а сопровождающие текст картинки «очень иконописные», после чего прозвучал её вопрос: это два разных героя или один тот же (мол, первая ипостась с военным опытом, а вторая без такового)? Кирилл ответил, что это один и тот же герой с разными опытами: одна версия героя (Филипп) – побывавшего на войне, вторая (Даня) – сугубо гражданская (Даня втайне «живет с женой своего отца»).
Гаянэ вспомнила, как одно время она увлекалась скетчингом и для неё стало открытием, что «белые вещи можно рисовать чёрными маркерами», это «перевернуло её мировоззрение полностью». По мнению Гаянэ, Кирилл Рябов «о чем-то светлом пишет черными маркерами: сначала создаётся впечатление человеческой разрозненности, убогости, заброшенности, разрушенности, но всё-таки есть какой-то выход, который не сформулирован, он просто есть». Писатель отреагировал на это, что писал повесть с разными эмоциями: и с болью, и с горестью, и со смехом. Но всё, что он пишет, это «светлые произведения, поиски любви и счастья, нет ни темноты, ни чернухи», хотя его порой и обвиняют, что пишет он чернуху.
В финале книги Филипп погибает. Прозвучал вопрос: можно ли было его спасти, «может быть, у героя был выбор»? Ответ автора: он потому и не возвращался к редактуре, что подумывал придумать другой финал, но всё равно пришёл к мысли, что «как есть, так и есть, ничего другого написать нельзя». Писатель подыскивал слова, почему ничего в книге не менял: вероятно, для Филиппа это был «рок, неизбежность».
***
В повести мазками проявился конфликт двух субкультур: «ментовской» и «дворовой, пацанской». Когда Даня приезжает в Санкт-Петербург, чтобы встретиться с боевым товарищем Филиппа, то оказывается, что товарищ, который служит в милиции, словно оправдываясь, говорит: мол, эта работа не навсегда, это временно. Сюжет с побывавшими в Чечне СОБРовцами, возможно, из этой же «оперы». Прозвучал вопрос, основано ли это на личном опыте или «взято из окружающей среды»? Писатель пояснил, что и так, и так. Ранее сам Кирилл Рябов служил в ВОХРе (военизированная охрана), форма у него была такая же, как в милиции. Однажды коллега сказал ему: «Мы с тобой не менты, но мы подментованные». Один из комплектов формы писатель подарил своему папе. Отец ходил по району в милицейской рубашке, и местные алкаши спросили: «Витёк, ты что, в менты пошёл?» Папа ответил: «Я её сниму сейчас и сожгу». Писатель охарактеризовал видимое столкновение субкультур «таким смешным конфликтом». Самому Рябову служить в ВОХРе было «не позорно», и он «не стесняется говорить, что был подментованным человеком», поскольку В ВОХРе работали «очень интересные люди». Хотя он служил не в милиции, но видел очень много тамошних сотрудников, поэтому какие-то личные впечатления и детали в книгу вошли, хотя он «и не очень помнит», какие конкретно. По его воспоминаниям, среди сотрудников милиции в тот давний период было много самоубийц. Пару «чернушных историй» из «допотопного» 2001 года писатель рассказал. Работал с ним «хороший парень, водитель Сережа», который по утрам развозил сотрудников по постам. Однажды на Васильевском острове, будучи «поддатым», «хороший парень» сбил старушку, после чего уехал с места происшествия (сидеть в тюрьме не хотелось). А когда приехал к отделу, оказалось, что старушка находится под днищем автомобиля. Серёже дали 8 лет. Ещё в ВОХРе работал один «запойный сотрудник». Однажды он охранял магазин компьютерной техники. «И надо же было посадить запойного алкоголика стенка к стенке к рюмочной» (магазин и рюмочная примыкали друг к другу). «Он так накирялся», что упал и описался, а на объект пошёл сигнал, что охранника застрелили. Группа захвата с автоматами и в бронежилетах выехала на место ЧП, выбила двери, пальнула в воздух, а «там всего лишь пьяный описавшийся сотрудник». Сотрудника не уволили, а перевели охранять милицейскую стоянку. Он опять напился, и в этот момент из главка приехала проверка. На объект зашёл генерал, а на пьяном сотруднике в обнимку лежат 3 бродящие вонючие собаки. Но ценного кадра «и после этого не уволили, куда-то ещё перевели». Потому что «людей не хватало, люди были в дефиците». «Таких историй довольно много», поясняет Рябов.
***
В книге «Спаси и сохрани» есть несколько пронзительных эпизодов. Вот, например, главные герои, Даня и Филипп, заезжают в деревенский дом, где обнаруживают умершего деда, оставившего в загашнике деньги на свои похороны (дескать, кто-то найдёт и по-человечески похоронит). Герои ночуют в доме, забирают деньги, а деда похоронить «забывают». Или вот сюжет со старым исхудавшим псом, больным раком, которого его хозяйка просит убить, чтоб не мучился (герои книги отводят пса в лес и убивают). Или, например, уход в лучший из миров одного из главных героев. В ходе встречи прозвучало два вопроса: какой наиболее «пронзительный эпизод» для самого автора, и есть ли (были ли) у него домашние животные? Видимо, с собакой и был самым-самым, поскольку писатель рассказал о своём коте, которого ему когда-то предложили пристроить среди читателей-почитателей. Кот оказался больным, постоянно шипел, пришлось делать ему клизму, «и сейчас лапки больные». Писатель подумал: ну куда он отдаст кота, если того уже полюбил? И не отдал... Когда Рябов работал в детдоме, то при детдоме много лет жили две старые бродячие собаки: Дик и Жулька («просто прибились к детдому»). Дика очень любили дети, и Дик любил детей: «все к нему ласкались, он к детям ласкался». Потом Дик заболел раком и «за пару недель превратился в тощую щепку: умирал, не мог ходить, не мог есть». Ветеринар долго не мог его усыпить. Надо было кому-то держать собаку, «не дети же с воспитателями будут это делать». Кирилл держал пса, а у ветеринара никак не получалось усыпить: «Я думал, что, если ты сейчас его не усыпишь, я отберу шприц и сам тебя усыплю». Потом Кирилл отнес тело собаки, чтобы дворник его закопал. Получается, писатель из личного опыта «взял эту сцену»: Филипп в книге избавляет живое от мучений. Жулька через пару месяцев тоже умерла, но писатель этого уже не видел, узнал от других.
Вообще в книге есть три разные собаки, в двух из которых можно заподозрить «две точки» развития сюжета. Но, по словам писателя, в этом нет смысла или какой-то символики: «случайно так получилось».
(Два вопроса – про личный и заимствованный опыт, а также про самый «пронзительный эпизод» в книге и про домашнего животного – были заданы мной).
***
Отвечая на вопрос о названии «Спаси и сохрани» и об истории с кольцами, автор ответил, что не знает, к кому эта апелляция: «наверное, к Богу». У Гаянэ тоже сложилось впечатление, что «там кроме Бога, никто помочь и не может». Гаянэ показалось, что в книге «нет ни отцов, ни матерей», кроме одной героини, а есть «самки и самцы: отец выясняет отношения с сыном, мать выгоняет сына из дома». Этот рок, «который не с Марса прилетает», по впечатлению ведущей, «связан с какой-то разобщённостью, с тем, что люди уходят от человечности и скатываются в животное нравственное состояние». Писатель в ответ отрефлексировал: это рок не отдельного человека, а ход исторических событий, в которые человек вовлекается помимо своей воли.
Сюжет повести заканчивается перед Новым годом возникающей человеческой связью между двумя людьми: мамой погибшего Филиппа и его другом Даней. Именно в этом, с точки зрения Гаянэ, появляется «какой-то смысл во всём повествовании». Писатель согласился: Даня «не то, чтобы заменяет сына маме Филиппа» (а она ему – родную мать), но оба что-то обретают: человеческие отношения. Однако самому писателю представляется, что будущее Дани «либо не очень светлое, либо у него будет совершенно обычная простая жизнь: доживет до глубокой старости, заведет себе детей».
…Книга написана, с моей точки зрения, действительно большим современным русским писателем. Написана с болью. Это не «хтонь», это трагизм: «душа болит за сирых и убогих людей, за алкоголиков, наркоманов и бомжей, за тех несчастных, которые с войны вернулись, но толком не вернулись… меня это до сих пор волнует» (слова самого Рябова).
P.s. Кирилл Викторович Рябов – российский писатель, известный под интернет-псевдонимом «Сжигатель трупов». Родился в Ленинграде в 1983 году. Сменил множество профессий: формовщик на заводе, охранника стриптиз-клуб, стрелка ВОХРа, массажист. Первые публикации как писателя появились в начале 2000-х годов. Публиковался в журналах «Нева» и «Октябрь». Живёт в Санкт-Петербурге.
скачать dle 12.1
