От главного редактора:Трудно писать о мероприятии, на которое сама попасть не смогла, так как мой рейс в Москву сильно задержали. Поэтому просто краткая информация о литературном событии.
21 мая в Доме А.Ф. Лосева состоялась вторая презентация сборника «Лиterraтура. 10 лет» (Лиterraтура, 2025). Первая была 10 апреля в Музее Серебряного века с вручением премий и поздравлением лауреатов.
Вечер 21 мая вели редактор отдела поэзии Родион Мариничев и редактор отдела прозы Женя Декина. После вступительных слов Родиона Мариничева и Жени Декиной слово было предоставлено Борису Тимофеевичу Евсееву – писателю, вице-президенту Русского ПЕН-центра. После добрых слов о журнале Бориса Тимофеевича выступали авторы и редакторы журнала "Лиterraтура" – поэты и прозаики Анна Харланова (редактор отдела прозы), Виктория Татур, Галина Климова, Элина Сухова, Андрей Ивонин, Надя Делаланд, Ольга Сульчинская, Альбина Гумерова.
Часть прозвучавших на вечере стихов мы публикуем здесь с разрешения авторов.
Галина Климова:* * *
По Смелякову ни одна слеза пролита.
С похмелья спал пристрелянный наган.
И водка кончилась — не море-океан.
— Где ж ты, хорошая девочка Лида?
— И эта фифа,
Любка Фейгельман?
Беретка кенгуровая, баретки, шорох платья.
И в рифму — в яблочко — бил безответно взгляд,
Погиб поэт.
Он в лагерном бушлате
повёл в киношку Любку на последний ряд.
Там джазовые закипали трубы,
хлебнувши лиха, спорили с лихвой
про Любкины глаза, блестевшие листвой,
и про вишнёвые с горчинкой губы.
Со Смеляковым я и рядом не стояла,
не закрутила с ним безбашенный роман,
лишь с ревностью стихи его глотала…
И Ксенья Некрасова
вся клокотала,
латая клевером худой его карман.
Всё эта фифа,
Любка Фейгельман…
Элина Сухова:* * *
Пишет Твардовский о Тёркине.
Про орден на гимнастёрке его,
Про гармонь да цигарку,
Да хитрый его прищур,
Как в блиндаже том раненный
Чуть он не окачур-
ился, но это было уж после того,
Как реку он переплыл.
Как в бане он мылся
И в принципе – каким был.
И такой он живой, этот Тёркин,
Что в каждом теперь полку
Свой Тёркин имеется.
По гармони и вещмешку,
По присловьям его да удали,
И по этому вот говорку
Узнают его в каждом теперь полку.
Вот сидят они вместе на брёвнышке - автор и персонаж,
Потому, как давно оба там уже,
Где не важно, кто из них кто…
И гуляет народ вокруг,
А говор смоленский, наш,
И тянется Тёркин за табачком к вещмешку.
И ухмыляется,
И прикуривает от бычка,
И говорит Твардовскому:
Все-таки славно, Саш,
Пусть нас с тобою нет уже,
Пусть не всё везде хорошо,
Пусть поругаться есть на что…
Но главное знаешь в чём?
Что на девятое мая красные флаги вокруг,
И алые наши звёзды
Светят в Москве над Кремлём!
Андрей Ивонин* * *
Ты встаёшь на цыпочки, выпрямившись струной,
тянешься к электрической кофемолке,
а может медной джезве, или любой другой
вещи, стоящей на верхней полке.
В коротком халатике, не доходящем и до колен,
вся, как тонкая веточка, пёрышко, воспоминанье,
ты своей невесомостью, на фоне монохромных стен,
так похожа на героиню картин Модильяни.
Я смотрю на пятна света и тени в окне,
на деревья, заглядывающие в дом из сада,
на тебя, такую мою, и понимаю, что мне
ничего другого, пожалуй, в жизни не надо.
Надя Делаланд* * *
я человек я женщина я птица
я не умею взять и прекратиться
я буду длиться
сквозь меня идет
столб световой в сияющих пылинках
он вьется поднимается поет
как дышит как не дышит как болит как
он из земли как дерево растет
нет я как дерево а он он как костер
так ярок он пока не догорю
смотри в меня всем телом говорю
я человек я дерево я пламя
я все что происходит между нами
я выйди вон в считалочке дурной
я мир иной глазок в него дверной
я мир иной
Ольга СульчинскаяПЕСНЯ О ТРЕХ НЕУДАЧАХ
1.
Всё это в незапамятном году
Случилось (и отчасти – показалось):
Я повстречалась вам в пустом саду
И в спутницы бесстыдно навязалась.
Мы долго шли вдвоем. Как некий дух,
Двойная тень бежала перед нами,
И то, что вы произносили вслух,
Я повторяла медленно губами.
Прощанье мне хотелось оттянуть,
Продолжить путь, но быстро вечерело,
И вы сказали мне, что как-нибудь
Увидимся. А я вам вслед смотрела.
(Продолжение - в январском 236 номере)
Родион Мариничев* * *
Смотришь на мир сквозь увеличительное стекло:
вдоль улиц белеют платаны в Сабуртало.
На расстоянии вытянутой руки, в полуденной тишине,
крепкий побег поднимается по раскалённой стене.
Вот в объективе искрятся - тогда и сейчас -
лучики тёплых морщинок вокруг утомлённых глаз.
Вот бы понять, поймать неподдающийся миг,
в который, не выхолощенный, весь этот мир возник -
с беседкой на жарком склоне и лестницей в рай
в глданских, дигомских, сабурталинских дворах,
с выступами породы, в которой - сейчас и тогда -
путь пробивает песочного цвета вода,
как вот этот седой, что переходит дорогу (рюкзак на спине)
и продолжает идти по солнечной стороне.
Анна Харланова* * *
Издали
Вижу тучи, что за ночь вызрели,
Белой мякотью крупяной
Просыпаются над рекой.
Просыпаются петухи,
Но не слышно мне их лихих
Кукареку, кукареку.
Дед соседский на перекур
Вышел, топает вдоль реки.
Там довольные рыбаки
Медитируют в тишине,
Ловят рыбу, считают снег.
Бесконечная рябь и рыбь
Там, а дома - тепло смолы,
Мандариновый дух,
Стрелки движутся вниз, на юг.
Тик и так, так и тик.
А за окнами снег летит.
скачать dle 12.1
