Репортаж Владимира Буева из Дома Ростовых о творческом вечере Марины Бородицкой.19 января в Доме Ростовых прошло обсуждение книги поэта, прозаика и переводчика, Марины Бородицкой «Не забудь сказать спасибо. Лоскутная проза и не только». Кто бы мог подумать, что это заседание АСПИРовского клуба «Поварские чтения» станет последним.
Главный редактор журнала «Юность»
Сергей Шаргунов отметил, что «Пушкинская, 17» (главная повесть «лоскутной прозы») — это и картина оттепельной Москвы, и семейная история, которая «аукается у каждого своим узнаванием, потому что, с одной стороны, обращена к личной и частной истории каждого, а с другой стороны бесконечно уникальна».
Ведущая клуба «Поварские чтения» филолог, писатель и университетский преподаватель
Гаянэ Степанян отметила, что книга Бородицкой «соединяет сразу множество тем», часть которых в клубе ещё не обсуждалась: это и тема мемуарной прозы, и тема детской литературы, и тема художественного перевода.
По словам
Марины Бородицкой, предварительных названий у книги было примерно десять, но главный редактор Елена Шубина «завернула» все. В конце поисков у писательницы «выскочила» строчка из её же стиха «Не забудь сказать спасибо».
На вопрос о том, «как рождался и оформлялся замысел книги», Бородицкая ответила, что она «совершенно не умеет всё это анализировать»: «
Я никогда никому объяснить не в силах, / что у меня к чему. Про любой пустяк / мямлю: мол, исторически так сложилось, / так получилось, а пуще —
сказалось так. //
Добрый мой критик с розовыми щеками, / мысленно прижимаю тебя к груди / и оставляю на кухне тетрадь со стихами: / будешь анализировать —
не буди»
.Первая часть книги (повесть «Пушкинская, 17») была проиллюстрирована стихами Бородицкой «о семье, о детях, о жизни и так далее», а последняя — её стихами, которые «прошли под грифом “ядрёные”, то есть такие крепкие, хорошие стихи». Последняя часть «лоскутной прозы», по словам Бородицкой, «это уж такие разрозненные отрывки из обрывков», по поводу которых писатель сомневалась, давать или не давать, ибо там было много «личных вещей».
Писательница называет себя «трехголовым драконом»: первая — это «голова поэта», она «коренная»; вторая — это «голова детского автора», а третья, «самая трудолюбивая, самая замученная и заморенная» — это голова переводчика: иногда эти головы хорошо взаимодействуют друг с дружкой, а иногда «наоборот, страшно дерутся и орут друг на друга».
Целевую аудиторию своей книги Бородицкая не знает: «когда мы пишем, мы песню для себя поем, так и Александр Сергеевич сказал: я песню для себя пою; когда мы пишем, мы не знаем, как наше слово отзовется, и оно отзывается иной раз очень неожиданно».
Сергей Шаргунов в настоящее время работает над биографией Юрия Казакова, поэтому его заинтересовала тема поэзии Марии Цветаевой (и Тарусы), которая нашла отражение в книге Бородицкой (с Тарусой у Казакова тоже есть своя связь). Бородицкая любит рассказы Казакова, но лично с ним знакома не была (Шаргунов знал писателя лично). Знаменитые «Тарусские страницы» (альманах), куда вошли три рассказа Казакова («Запах хлеба», «В город», «Ни стуку, ни грюку», по словам Бородицкой, у неё «в стихах воспеты». Тарусская среда была частью её истории «в той степени, в какой её частью была Марина Цветаева» (знакома с ней тоже не была).
Бородицкая перешла к чтению своих стихов, начав «со стареньких, классических, практических», потом перешла на детские. Завершающим стихотворением вечера стала читка стихотворения, которое в свою очередь завершало её «лоскутную прозу и не только»: «Невредный совет, или привет Архилоху» (по словам писательницы «здесь отголоски Остера», хотя «не он первый придумал этот хорей»): «
Как, мол, жить? куда, мол, деться? / Ангел мой, какой пустяк! / Разве ты не помнишь с детства, / Как вести себя в гостях?..»
Фото Владимира Буева
скачать dle 12.1
