Редактор: Сергей Пронин
Беседовал Сергей Пронин. #литерратурныйредакторС.П. Этот вопрос мы задаём всем редакторам, но каждый раз получаем очень индивидуальный ответ. Как начался ваш путь в драматургии и литературе?Н.Я. Я немного сочиняла в детстве, но относилась к этому занятию несерьёзно. Я из Бреста, из Беларуси, и там до сих пор моей маме стыдно сказать, что ее дочь
– писательница. В лет 7 я написала первые свои стихотворения, и я прочитала их в библиотеке на встрече с известной белорусской поэтессой Ниной Матяш. Она меня похвалила, и я, воодушевлённая, послала эти стихи в журнал «Пионер». Тогда в журналах все присланные работы подвергались тщательному рецензированию, и мне пришло длинное письмо от редактора, в котором он подробно разобрал все стихотворения и посоветовал прочитать много книг на тему стихосложения. После чего я решила, что сочинять стихи – это слишком сложно. И до сих пор я за это дело не берусь. В молодом возрасте я узнала, что такое Интренет и ФИДО. И вот в ФИДО была интересная конференция, называлась она СТРАННОЕ.МЕСТО, где люди придумывали себе сказочные псевдонимы и писали целые романы, отвечая друг другу. Я была Королевой Мэб. Из этой конференции вышло немало писателей-фантастов и интересных людей разных профессий. Там мне посоветовали писать. И я начала писать роман на конкурс, который искал произведение для сериала. Я прошла отборочный тур, но дальше не продвинулась. Зато у меня появилась группа фанатов в Педагогическом институте, где работал один из знакомых фидошников. Каждый день я писала часть романа и отправляла ему, а он отправлял, как оказалось, ещё своим друзьям и знакомым, а те – родителям. И все они торопили меня, чтоб я скорее писала продолжение, а в конце распечатали мой роман, пригласили на встречу в институт и брали автографы.
Почти все мои родственники работали в библиотеках, а тётя Марина работала в областной библиотеке, и она могла достать для меня любую книгу из хранилища. И вот я сижу в хранилище, в подвале с другими библиотекарями, и читаю газету «Книжное обозрение», это культовая газета для всех библиотекарей была, и там написано, что один писатель получил премию «Русский Букер», 100 тысяч долларов! И я сказала: «Чего это я работаю за пару десятков долларов, когда я могу поехать в Москву, стать писателем и получить эту премию». Все библиотекари смеялись. Но через пару лет я вышла замуж, уехала в Москву и получила возможность учиться в единственном литературном институте в мире, чем очень горжусь. В общем, можно сказать, я стала литератором из-за денег.
Кстати, мне потом было очень приятно писать рецензии в газету «Книжное обозрение» за 500 рублей. Сотню тысяч долларов я пока так и не заработала.
С.П. Что вас привело именно в драматургию? Вы сразу пришли к сценическим текстам, или шли "через" прозу?
Н.Я. Драматургия для меня началась, наверное, в детском саду. Я работала воспитательницей в детском саду и приходилось сочинять сценарии различных утренников, открытых занятий и самой там играть. Я любила положительные роли – волшебниц играть или весну, или мать-природу.
А потом моя подруга Александра, тоже воспитательница, неожиданно перешла на работу в Брестский драматический театр и стала звукооператором. И я начала бесплатно ходить к ней на работу и на спектакли. В Бресте проходит каждый год замечательный театральный фестиваль «Белая вежа». Белая вежа – это старинная сторожевая башня в Каменце, рядом с Беловежской пущей. И на этом фестивале я смотрела каждый день спектакли, а вечером шла на дискотеку, подруге выдавали талоны на бесплатное пиво. И вот с этой дискотеки меня провожали два парня, уже на рассвете, они хотели, чтоб я кого-то из них выбрала, а я сказала, что теперь стану драматургом и сочиню пьесу о том, как парень провожает девушку до дома на рассвете, но они ссорятся, а потом опять на рассвете мирятся. И я написала эту пьесу – она называется «Один день друг без друга».
А потом я училась драматургии у лучших: Инны Люциановны Вишневской, Александра Коровкина, Сергея Коковкина, Александра Гельмана, Елены Исаевой и многих других.
Я и прозаик, и драматург, и надо заново перестраиваться, чтобы писать прозу, и настраиваться специально для того, чтобы писать драматургию, одно из другого не может вытекать, на мой взгляд.
С.П. Как вы попали в «Лиterraтуру»?
Н.Я. В журнал «Литерратура» меня привела драматург и разносторонняя девушка Ника Арника. Она работала в журнале до меня, но собралась уходить и спросила, кто хочет занять её место. Выбрали в итоге меня из всех желающих, и я надеюсь, что никто об этом не жалеет.
С.П. Как вы отбираете пьесы в «Лиterraтуру»? На что обращаете внимание?
Н.Я. Я отбираю тексты, в основном, по результатам конкурсов. У меня раньше был свой конкурс – «ЛитоДрама», сейчас не знаю, буду ли продолжать вести этот конкурс или окончательно закрою. И я являюсь ридером и членом жюри других различных конкурсов, там я тоже подыскиваю хорошие пьесы. Кроме того, я уже знаю много хороших авторов, в ком я уверена, и они, в основном, рады прислать новые пьесы для публикации. Только талантливый и оригинальный драматург Егор Черлак отказался, сказал: «Дорогу молодым». Будет очень жаль, если он собрался уйти из драматургии.
Я обращаю внимание прежде всего на оригинальность, чтоб меня увлекало чтение. Мне нравится лёгкость, юмор, когда пьеса цепляет с первой строчки. Люблю, когда творчество зрелое, когда автор – интересный мне собеседник, которому есть что мне рассказать, который заставляет меня задуматься, возможно, спорить. Графоманию я не принимаю к публикации. Сейчас огромная конкуренция среди писателей, я хочу публиковать лучшее, но в то же время разнообразное. Чтоб и начинающие авторы, и уже мои учителя, молодые и пожилые, мужчины и женщины, из разных стран и городов, на разные темы, грустное и веселое, связанное с прошлым, историческое, современное… Я считаю, хуже ничего нет, когда все одинаковое и однообразное. Такая среда убивает творчество и искусство.
С.П. Зачем драматургам нести пьесы в журнал? Почему не сразу в театр?
Н.Я. Драматургия оказалась в тяжелом положении, драматургов и в писатели не очень-то берут, в журналы всякие, и в театральные деятели –
тоже не очень. Они словно на обочине, отдельно. А есть пьесы не только для театров, есть пьесы для чтения. И я благодарна журналу «Литерратура» за то, что публикуют пьесы, потому что больше особо негде драматургам опубликоваться. А авторам нужны публикации, чтобы состояться, чтоб показать, что они вообще-то серьёзные писатели, а не ремесленники.
С.П. Каковы особенности редактуры драматургии? Или редактор раздела драматургии — это, прежде всего, отборщик?
Н.Я. Да, редактор – это отборщик. Но и редактировать тексты приходится. Надо привести текст в порядок, чтоб пьеса была оформлена согласно существующим правилам, и ещё есть требования, которые диктует верстальщик журнала, например, выравнивание по левому краю. У журнала «Литерратуры» есть образец, как должны быть оформлены все работы, чтоб не было «кто в лес, кто по дрова».
С.П. Помимо литературы, вы занимаетесь множеством других проектов. Что больше всего запомнилось в этом году?
Н.Я. В связи с последними событиями, постигшими нашу страну, я отказалась от участия в организации различных проектов. Я не хочу ничего организовывать для людей, которые не смогли поддержать нравственные идеалы в то время, когда это больше всего оказалось нужным. Поэтому ничем сейчас не занимаюсь, кроме жизни в своё удовольствие. Неизвестно, что нас дальше всех ждёт. Наконец, я всё бросила и отдыхаю, путешествую. Хотя тоже не отдыхается, уже начала придумывать новое, например, мне интересно устраивать кинопоказы авторского, короткометражного и документального кино в кинотеатрах. Как раз в условиях санкций становится востребованным, наконец, в кинотеатрах и такое кино. Возможно, получится. И сейчас я занимаюсь с очень интересной девушкой, она ставит мне речь, и, возможно, в будущем, мы поставим с ней своеобразный спектакль-манифест или займемся стендапом. Или мы начнём с моей дочкой Машей снимать небольшие видеофильмы – я это назвала пока условно самотеатром. А ещё я бы хотела, чтоб люди написали пьесы о своём опыте, об участии в протестах или о том, как они уехали из страны, или, наоборот, остались. Но не хочется больше конкурсов, конкурсы – это неправильно, я теперь так считаю. К каждому автору должно быть внимание, люди не должны зацикливаться на победах и поражениях.
Я продолжаю быть редактором в журнале «Литерратура», потому что этот журнал близок мне по ощущению свободы. Это независимый, но хороший журнал, без которого всем будет хуже. И у меня есть ощущение, что я на своём месте, что я приношу пользу.
С.П. Если бы вы стали завлитом небольшого театра, какие пьесы из раздела "Драматургия" вы бы захотели принести художественному руководителю?
Н.Я. Ой, я и мечтать не смею, что когда-нибудь стану завлитом, но, если бы я стала, я бы добилась постановки тех пьес, которые несправедливо забыты или вообще не поставлены, а я считаю их лучшими пьесами. Есть такие авторы, которые не умеют себя продвигать, они не умеют всех распихивать локтями или переспать с режиссером, они не дети кого-то известного, и денег у них нет… Но очень талантливые, много работают над собой, пытаются изменить мир в лучшую сторону, повлиять на людей, пробудить лучшие чувства. Я бы вот собирала всех таких авторов и давала им шанс. И у меня был бы театр Человека. Я уверена, что людям нужен и такой театр, и такие авторы, такие пьесы. Не всё должно диктоваться модой, рейтингами, вовлечённостью в тусовку.
Если нужны конкретные пьесы, то мне очень нравится пьеса «Окна выходят на театр» Дмитрия Ластова, пьеса о пожилых людях, которые всю жизнь любили друг друга. «Восьмидесятник» Александра Домовца, о человеке, эпоха которого ушла, но он всё ещё предан романтике высоких отношений, высокому уровню развитости и культуры. Монопьеса «Пасодобль» Владимира Каменева, о человеке, который мужественно противостоит вызовам жизни. «Гитара и мастер» Вадима Брика – совершенно бесподобная пьеса, это новая булгаковщина просто сумасшедшая о том, как гитару сделали из гроба, и она стала сносить всем головы. Пьесы Натальи Гринберг очень люблю, она всё время копается в непростом историческом материале, и пишет хорошо. «Белое на белом» – о художнике Викторе Арнаутове, «Мой любимый ганэф» – об известном дирижёре и музыканте Эдди Рознере и его жене, актрисе из еврейского театра, который славился на весь мир. Кстати, со мной связалась через почту журнала дочь Эдди Рознера, тоже героиня пьесы Натальи, и дочь написала, что хотела бы автору прояснить кое-какие детали из жизни матери и отца. Потрясающая пьеса «Хармс» Ольги Займенцевой. Очень люблю драматурга Нурайну Сатпаеву из Казахстана, у неё есть много хороших пьес. Бану Кагарманова написала хорошую пьесу – «Шахтёр». Очень приятно, что кто-то думает о том, как живётся шахтёрам. Екатерина Точанская – талантливый драматург, «Сантехник Володя» - прекрасная пьеса для любого театра. Опубликована у нас пьеса «Чёрные дни» про войну писателя-фронтовика Игоря Григорьева, осталась незамеченной. «Лунный блюз для Греты» Екатерины Барсовой-Гринёвой – драматургическое волшебство. «Две Веры» Василия Тучина – изящная пьеса о двух актрисах – матери и дочери. Чудесная пьеса Ольги Немежиковой – «Мадина, любовь моя». Саша Кругосветов и Ольга Шпакович написали очень грустную пьесу «До свидания, папа» о чувстве вины отца перед умершим сыном. Я бы все эти пьесы поставила. Это я не называю тех, кто более-менее сейчас востребован. Мне очень нравится пьеса «Лягушки в шампанском» известных авторов Михаила Мишина и Александра Червинского, но тоже я всем предлагаю, предлагаю – и ничего. И пьесу «Сократ» бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова так никто и не поставил, но она у нас в журнале и не опубликована.
Эти пьесы и на конкурсах побеждают, и, когда происходят читки, люди в восторге, слушают, затаив дыхание. Но совершенно необъяснимо театры обходят их стороной, пьесы слишком хороши, наверное, для театра и людей…
А я читаю эти пьесы и просто купаюсь, наслаждаюсь каждой строчкой, а театры почему-то прошли мимо этих шедевров, ставят часто всякую дрянь. Я, бывает, нахожусь в жюри театральных конкурсов, и через день готова повеситься. Вот если есть ад – он выглядит так, друг за другом идут спектакли, скучнейшие, пошлые, омерзительные, созданные по пьесам недоразвитых людей. Почему-то режиссёры утрачивают способность чувствовать слово, прекрасное, глубину, ум, а ведь драматург в театре должен быть главным, главным должен быть текст, а не спецэффекты, режиссёрские приёмы, крики, провоцирующие всякие вещи. По-моему, в жизни мало что-то есть лучше, чем чтение хорошей книги. Читаешь – и всё видишь, и не надо ни актёры, ни режиссер. Возможно, поэтому режиссёры и актёры и комплексуют, а им надо из говна сделать конфетку – тогда они на коне.
С.П. Как на вас повлияла работа в "Лиterraтуре"?Н.Я. Я стала более дисциплинированной. Много читаю. Стала лучше редактировать тексты. Мне это всё пригодится. Узнала много интересных писателей и людей, которые работают в журнале. Если б не журнал, может, я бы никогда с ними не познакомилась.
скачать dle 12.1