«Лиterraтура» поговорила с оргкомитетом премии «Неистовый Виссарион» о целях премии, современной литературной критике и её влиянии на читателя.
На вопросы отвечают:
Елена Гармс – заместитель директора библиотеки им. Белинского по социокультурной деятельности
Евгений Иванов – секретарь премии
Екатерина Симонова – технический координатор премии
Елена Соловьёва – составитель сборников статей финалистов премии по итогам сезона
Беседовал Сергей Пронин1. Дискуссии о роли критика в литературном процессе идут уже довольно давно, пожалуй, с момента появления литературной критики. А что вы думаете об том, каковы задачи критики в современном литературном процессе?Елена Соловьёва: Эта функция, опция, эти люди необходимы. Критика неизбежна, пока есть литература. Куда ж тут деться? Они умрут вместе, как счастливые любовники (хотя в смерть литературы я не верю).
2. Может ли сильная литературная критика способствовать появлению сильных текстов? Или это обратный процесс?Екатерина Симонова: Все гораздо проще и гораздо сложнее: критики сами являются писателями, поэтами и прозаиками. И сама критика — это тоже не что иное, как часть литературы. Литературно-критический текст не менее самоценен, чем произведение/автор, которые подвергаются в нем анализу и рассмотрению.
Думаю, стоит говорить о процессе взаимопроникновения и взаимовлияния, а не ставить на первое место что-то одно.
3. Как современная литературная критика попадает к читателю, как она влияет на читателя? Екатерина Симонова: Сейчас вся критика попадает к читателю одним способом, причем быстрым — через интернет. Литературно-критические порталы, критические разделы в сетевых литературных журналах, толстые журналы, личные блоги критиков в соцсетях. Можно, конечно, возобновить рассылку писем голубиной почтой, но что-то мне подсказывает, что это лишнее.
К сожалению, я не могу ответить за коллективного читателя, поэтому не буду этого делать. Однако не могу не заметить, что, согласно моим наблюдениям за актуальным литературно-критическим процессом, критика читателя очень волнует, особенно если есть возможность обсудить ее в режиме онлайн, то есть все в тех же соцсетях. Обсуждение критиком произведения вызывает у читателей почти невыносимое желание тоже обсудить: и произведение, и автора, и самого критика, и судьбы родины, и даже свою и чужую личную жизнь. Сами понимаете, не может не радовать, когда благодаря одной статье литература самым волшебным образом превращается в жизнь.
4. Как появилась идея премии «Неистовый Виссарион»?Елена Гармс: Робкая идея основать «какую-нибудь премию» возникла у ученого секретаря (с 40-летним стажем работы в библиотеке) Людмилы Федоровны Туголуковой, в промежуток между юбилеями Белинки. Идея была направлена «в люди», в частности, в отдел культурно-массовых коммуникаций в надежде на креативность и смелость мысли. Результат превысил ожидания: Евгением Ивановым (на тот момент пресс-секретарем Белинки) был предложен вариант развития событий, но миссия оказалась невыполнимой: ни денег, ни решимости нам не хватило. Но — три года выдержки, и все сложилось наилучшим образом: премия созрела концептуально, наступил 120-летний юбилей Белинки и Екатеринбург стал местом проведения I Уральского культурного форума. И вот уже четвертый год она набирает вес. И мы намерены его удержать.
Евгений Иванов: Мы хотели поставить опыт по выведению конкурентоспособной и значимой литературой премии, которая присуждалась бы в Екатеринбурге, но имела резонанс по всей России. Это было осознанное желание сделать в обозримом будущем «Неистовый Виссарион» одной из визитных карточек города, продвинуться вперед в брендировании нашей культурной среды и тем самым показать, что Екатеринбург — необычайно творческое и креативное место. А заодно — вырваться из местечковой зависимости, преодолеть распространенные в провинциальных премиальных историях компанейство и «внутрикорпоративные» интересы. Другой задачей было попробовать растянуть экспертное поле, сосредоточенное в основном в столице, на регионы, которые сейчас страдают от отсутствия художественной, и в частности, литературной, экспертизы, а культура (литература) никак не может обойтись без внимания к себе, без комментирования, проговаривания и оценки. И еще хотелось помочь авторам, проживающим «где-то там», если не пробиться, то получить возможность быть замеченными в большом конкурсе, дать им почувствовать, что то, чем они занимаются (порой, увы, практически на безвозмездной основе), кому-то интересно. Критики вообще у нас этакие бессребреники, их труд крайне скудно оплачивается. Они, как в стихотворении у Слуцкого, «что-то лирики в загоне». Редкие литературные премии брали до этого критиков в номинационный расчет. Поддержать же их труды материально тоже немаловажно. В этом сезоне у специальных номинаций «За творческую дерзость» и «Перспектива» появилось денежное содержание, общий призовой фонд сейчас составляет 150 тысяч. Запуск именно критической премии оказался беспроигрышной находкой еще и в плане обретения собственной отдельной ниши, удивить мир новой наградой в области прозы или поэзии в данный момент — безнадежный номер. И, поскольку у «Неистового Виссариона» сразу появилось несколько клонов, значит, мы попали в точку. Натолкнул же на саму идею премии изначально никто иной, как Белинский, имя которого носит наша библиотека со дня своего основания. Он разбирал по косточкам и писал о современной ему и — главным образом — отечественной словесности. Поэтому наша премия не рассматривает работы по истории и теории литературы, и, как выражаются студенты-филологи, статьи по «зарубе». Могу признаться, что в первоначальном варианте проекта было прописано предложение отмечать еще и музыкальных, и театральных, и арт- и кинокритиков, но мы от него вовремя отказались. Локализация сделала замысел более четким и узконаправленным, сужающим круг привлекаемых экспертов — действительно сведущих в конкретной творческой отрасли.
5. Как выбирают победителя премии и как решают, кому вручить специальные призы?Евгений Иванов: Секретов нет. Происходит это так. В адрес премии поступают заявки от номинаторов с конкурсными работами. После предварительного отбора формируется длинный список. Он у нас обычно большой — определенный обзор написанного за двухлетний период. Жюри конкурса во избежание застойных тенденций ежегодно полностью обновляется. Есть традиция включать в ареопаг лауреата предыдущего сезона. В состав жюри мы приглашаем представителей университетской филологической науки, видных писателей, могу назвать Романа Сенчина, Алексея Сальникова, Дмитрия Данилова, сотрудников толстых журналов – это были Сергей Костырко, редактор «Волги» Анна Сафронова. Также зовем кого-то из критиков со стажем, с нами сотрудничали Константин Мильчин, Вячеслав Курицын, Сергей Беляков, Павел Басинский. Люди живут и работают в разных городах. Каждый по прочтении всех конкурсных работ присылает нам свой список претендентов, топ-10. Затем проводится заседание жюри в формате видеоконференции, где из тех, кто при заочном голосовании набрал большее число голосов, формируется список финалистов. И уже в ходе аргументированного обсуждения определяется лауреат и два победителя в специальных номинациях. Исход очередного сезона непредсказуем, есть результат коллективного соглашения на основе художественных предпочтений жюри, который и лежит на их совести. У организатора имеется один совещательный голос на случай возникновения спорных ситуаций, однако пока таких не происходило.
Екатерина Симонова: Немного добавлю. Периодически людей удивляет разница между нашими лонг-листом и шорт-листом. Поясняю: наш лонг — не столько «литературный», сколько «библиотечный»: в него всегда входят все поданные на премию тексты, которые соответствуют Положению — да, не самому простому, согласна, но ведь и жизнь никогда не бывает простой. На основе этого списка мы составляем рекомендательные списки для других библиотек: новые и проверенные интернет-ресурсы, новые и уже запомнившиеся имена, издательства, журналы, названия книг — все, что важно нам, библиотекарям. Роль «оценщика» самих текстов библиотека на себя никогда не берет — это уже дело жюри, которое определяет уже, так сказать, «пролитературный» шорт-лист, а затем определяет победителей. Каждый год состав жюри не просто обновляется — каждый год мы стараемся подобрать людей, чье общее решение может стать неожиданным. Критика должна быть неожиданной, литература должна быть неожиданной. Сознаюсь, как я ни делаю ставки сама с собой на итоги сезона, однако каждый год не могу удержаться от легкого изумления, не от изумления в хорошем или плохом смысле, а от изумления, что жюри опять удалось заставить меня увидеть литературу живой и полной сюрпризов.
6. Помимо собственно вручения премии, каждый год выходит сборник статей финалистов. Расскажите немного о том, как отбираются в него статьи, куда попадает затем сборник?Елена Соловьёва: Сборник — документальная фиксация результатов каждого сезона, своего рода коллективное фото на память. Он собирается из статей призёров и шорт-листёров, присланных на конкурс. У кого-то номинируют целую книгу рецензий, у кого-то одну статью, у кого-то несколько. В последнем случае в приоритете тексты с «расширенным» полем: нацеленные сразу на несколько аспектов литературной жизни, отражающие её основные тенденции и ключевые имена.
Мы пытаемся дать на страницах издания объёмный портрет каждого вошедшего в него критика: общий абрис биографии, отзывы коллег, стилистические особенности рецензий и статей, информационные площадки, наконец. Поскольку сегодня критическое письмо, его формальная сторона — суть производные не только от личностных особенностей авторов, — значительную роль играет формат и дислокация издания, в котором критик выступает. Появляются новые жанры, до неузнаваемости мутируют уже существующие. И подобный процесс тоже нуждается в фиксации. Из технического: объём общего текста на одного автора не превышает 30 тысяч знаков. По сложившейся традиции в сборник обязательно входит интервью с лауреатом.
Издание адресуется студентам-филологам, лит.сотрудникам и всем, кто хотел бы разобраться в том, что представляет собой литературный процесс и критика в рассматриваемый период времени. Распространяется сборник по крупным (и не только) библиотекам страны. Можно делать заявки.
7. Что сейчас определяют литературные премии? Что меняет получение премии в жизни победителя?Екатерина Симонова: Конечно, премии не могут ни наделить человека талантом, ни лишить его. Однако премии могут быть ориентиром. Премии — часть литературного процесса. Премии — это возможность почувствовать свою ценность. В конце концов, премии — это банальная возможность получить какие-то деньги за свой талант.
Мир не умрет без литературных (и вообще) премий, однако, несомненно, благодаря им он становится гораздо интереснее. Благодаря премиям нам всем, так сказать, бывает что обсудить.
Что касается второго вопроса, то мне кажется, что его будет уместнее задать победителю. Ведь отвечающие — участники Оргкомитета, но никак не сами победители премии. А так… Это же обычные, простые вещи — возможность повысить свою самооценку, возможность почувствовать себя значимым(-ой), возможность, повторюсь, неожиданно улучшить свое материальное положение. И этот список можно продолжить, но я, пожалуй, не буду.
8. Куда движется литературная критика в России? А в идеальном мире, какой бы вы хотели её видеть, скажем, через пять лет?Елена Гармс: Главное, двигаться и верить в развитие… Литературная критика всегда идет по следу литературного процесса, так исторически сложилось, подтверждение тому расстановка карточек в классических каталогах по системе ББК, где критика следует за литературой. А в идеальном мире, говорят, скучно, и критики там, наверное, не существует…ввиду отсутствия предмета разговора. И потому, через пять лет и далее мы хотели бы читать литературную критику, настраивать библиотечный и читательский камертон, и знать, что дело Виссариона по-прежнему неистово и приближает нас к пониманию и истине.
скачать dle 12.1
