Редактор: Сергей Пронин 
«Актуальное» продолжает серию бесед о современном литературном процессе. Наш сегодняшний собеседник — главный редактор издательства «Астрель-СПб» Александр Прокопович.Беседовал Сергей ПронинДля многих людей литературный процесс выглядит так: автор что-то написал, отнёс издателю, издатель принёс читателю, читатель прочёл. Сейчас, кажется, текст к читателю может попасть и многими другими путями. Как это влияет на издательства, отражается ли это на вашей стратегии?Конечно, отражается, но я не вижу здесь какой-то беды. Чем больше путей к читателю, тем лучше. Вопрос в том, что не каждый текст может доставляться всеми способами. И это нормально. Каким-то текстам лучше попадать к читателю традиционным способом, каким-то лучше на электронных площадках, каким-то — хорошо везде. Мне кажется, что ничего особенного сейчас не происходит. Разные пути попадания текста к читателю были всегда.
Если же говорить о рынке, то тут можно считать, какова доля книг, доставляемых каждым из имеющихся способов, и задача издателя — решить: нужно ли оседлать те или иные механизмы доставки или пренебречь.
К примеру, на сегодняшний день очевидно, что так называемая сентиментальная проза лучше себя чувствует на электронных площадках. То же самое касается, скажем, простых боевиков с продолжением. И не факт, что издатели хотят или должны этим заниматься. Издатель — это, прежде всего, инвестор, и если он видит возможность заработать, то готов и вкладывать.
А если говорить не об издателях, а о редакторах, то редакторы тоже сформированы культурной средой, и в силу собственного багажа и бэкграунда не всегда предрасположены к работе с теми или иными текстами. И это тоже не есть плохо.
Мне кажется, мы живём во время, когда нет противостояния, а есть диверсификация. Пускай цветут все цветы.
Если издатель — это инвестор, то почему, тем не менее, он может не пойти в тот сегмент, где, очевидно есть деньги?Если вложения очень большие, если большие риски, то всё это очень сильно снижает привлекательность для инвесторов. Это совершенно обычная стратегия для любого бизнеса. Мы ж не решаемся вкладывать в производство вечного двигателя, но кто-то может и «зайти» в такой стартап.
Конечно, есть проекты, в которые издатель не пойдёт. Например, я не случайно упомянул «сентиментальную прозу». Вы можете себе представить издательство, которое вложится в серию, грубо говоря, «порнухи»? Я — нет. И нужно понимать, что любая книга, которую мы выпускаем, требует определённых затрат: обложка, редактура, корректура, вёрстка. Очень сложно именно на экономическом поле конкурировать с людьми, которые этим вообще не озабочены.
Почему, скажем, издатели не идут на рынок фанфиков? Во-первых, потому что там нет денег, а во-вторых, украсть всегда дешевле, чем купить. А мы занимаемся именно покупкой, на рынке краж мы не собираемся ни с кем конкурировать.
Многие разделяют литературу на условные части, кто-то говорит о премиальной и развлекательной, кто-то говорит, что есть сетевая и несетевая. Для вас существует какое-то разделение?Любая классификация существует только в голове, собственно, классификатора. Можно делить книги на большие и маленькие, но никто не скажет, в какой момент книга переходит из одной категории в другую. Можно, опять же, на легко- и сложночитаемые. Но кто-то с лёгкостью читает Джойса, а кто-то не может взяться за Гарри Поттера. Как же это прочесть, целых семь томов!
Это все относительные вещи, и они возникают в тот момент, когда нам не хватает оперативной памяти. Тогда мы просто прибегаем к упрощениям.
Если мы возьмём, например, фантастику, то для кого-то это «Мастер и Маргарита», а для кого-то — «Основание» Айзека Азимова. А теперь скажите, есть ли в принципе художественная литература без фантастического допущения? Наверное, нет, потому что это фикшн, всегда есть какая-то доля вымысла. Мы применяем классификации, когда нам это удобно. С моей точки зрения, правильно рассматривать каждый текст отдельно. Всё, что мы делаем: то есть жанры, форматы и так далее — это очень условно. Есть ещё такое ужасное слово «калибровка», один мой коллега говорит: «Это хорошо откалиброванные книги». Значит, они откалиброваны под какую-то аудиторию. Звучит ужасно, и не хочется относить этот термин к книгам, но тем не менее. Мы вынуждены прибегать к той или иной форматизации, потому что нам не хватает интеллектуального потенциала, чтобы рассматривать каждую книгу отдельно. В идеальном мире не будет существовать ни серий, ни жанров, а будут существовать отдельные книги, но, к сожалению, наш интеллект пока для этого недостаточен, мы вынуждены делить на жанры, на серии, на высокую и низкую литературу.
То есть для вас деление, скажем, на премиальную и развлекательную литературу, не очень валидно?Давайте перевернём ситуацию. Ведь деление литературы — это, по большому счёту, деление аудитории. Представьте, вы заходите в магазин, и вам предлагают выбрать бирку и повесить её на лоб. Кто вы? Любитель большой литературы, или любитель низкой литературы. И в этот момент человек просто сломается и в такой магазин больше не зайдёт. Классификации — это очень ограниченная вещь.
Я вам приведу хороший пример. Есть замечательный автор Наринэ Абгарян, у неё есть книга «Манюня». В своё время мне отказали в её публикации с такой формулировкой: «Кому нужна межжанровая этническая проза?» И ведь сразу классифицировали, отнесли, во-первых, к межжанровой, во-вторых, к этнической. Сейчас это определение воспринимать просто смешно, но в тот момент человек, который это сформулировал, был уверен в своей правоте на все сто. Вот вам и поделили.
И я, конечно, далёк от того, чтобы говорить, что книги надо делить на хорошие и плохие. Мне кажется, верная издательская позиция следующая: «Я могу продать эту книгу или нет». Я и авторам не пишу никогда, мол, ваш текст плохой, а пишу, что я не могу его продать. А вот почему я её не могу продать, это уже другой вопрос, это может иметь больше отношения к редакционной политике, к тому, что мы умеем и не умеем, чем к самому тексту. Очевидно, что любой неумеха может продать шедевр (по крайней мере, я на это надеюсь). Наша редакция прекрасно продает, к примеру, мелодраматический ностальгический текст или хоррор, а вот какой-нибудь боевик — не умеем.
Если говорить о продажах и, в целом, о деньгах, сейчас во многих, например, литературных школах говорят начинающим авторам, что им надо иметь профессию и работу, которая будет приносить деньги, потому что писательством не прожить. Может ли современный несетевой автор иметь профессию «писатель» и жить на гонорары от своих текстов?Меня удручает, что в таких обсуждениях всегда за скобки выносится качество текста. Как будто имеет значение только сам факт его создания. Вот я писатель, я что-то пишу, расскажите мне как зарабатывать. А как заработать сантехнику, который не умеет чинить унитазы? Да никак! Почему-то все считают, что писатель непременно должен жить по схеме: написал и сразу заработал. А танцор, к примеру, должен так? Станцевал и заработал? А музыкант?
Почему-то очевидно, что в других творческих профессиях существует бешеная конкуренция и деньги зарабатывают лучшие из лучших. И это никого не удивляет. Есть вершина пирамиды, есть лучшие из лучших, и они зарабатывают.
Да, можно говорить в таких категориях, если перед вами уже лежит профессиональный, замечательно сделанный текст. А когда только вот что-то сделал, и сразу деньги упали - нет. А некоторые авторы считают, что деньги вообще должны прийти без подписания контракта. У него лежит контракт, он его не подписывает, и, при этом, ещё и денег ждёт.
Да, в бизнесе нужно говорить о доходах в том числе и в книгоиздательском бизнесе, в том числе о деньгах автора. Но любые обобщения тут совершенно неуместны. Потому что есть авторы одной книги, которая постоянно переиздаётся и приносит доход. Есть жанры, в которых быть финансово успешным автором одной книги невозможно. В жанровой, «формульной» литературе рынок устроен так, что постоянно требуется обновление, основные доходы приносят новинки. А в большой литературе вы можете писать одну книгу 10 лет, а потом она выстрелит и всё время будет приносить доход. Получается, нужно разбирать отдельно каждый, извините за это слово, кейс. А универсальных советов у меня нет, разве что подписывайте контракт вовремя. Сейчас вообще многое поменялось, значимые авторы могут преподавать на различных курсах и в такой форме получать доход, читать лекции, тексты распространяются в электронном виде, в виде подписок, аудиоверсии, появляются все новые и новые варианты.
А у вашего издательства в портфолио есть такие авторы, которые находятся на вершине пирамиды и живут исключительно за счёт своего творчества?Да.
В последнее время появляется всё больше текстов и материалов о снижении тиражей, снижении интереса к чтению в общем. Вы ощущаете это снижение? Что вы об этом думаете?Почему-то все забывают, что интерес к чтению определяется книгами. Как только появляется супер-книга, моментально возникает интерес. А если есть ощущение, что интерес падает, мы, скорее всего, находимся в том периоде, когда давно уже не было супер-книг. Классический пример — Гарри Поттер, до появления которого все были уверены, что подростки вообще не читают, что это поколение мы потеряли. Появляется Гарри Поттер, и оказывается, что мы вообще ничего не потеряли. Более того, именно в подростковой аудитории мы до сих пор фиксируем увеличение спроса на книги. Причём, я говорю не о России, а обо всём мире, Гарри Поттер перевернул рынок и в США, и в Европе. Если сейчас по всему миру начнут изготавливать автомобили качества какой-нибудь «Лады»-девятки, то скорее всего интерес к автомобилям снизится.
Могу сказать, что в рамках нашего издательства до пандемии из года в год шёл рост. Если бы не локдаун и не закрытые книжные, мы бы росли и в этот период. Хотя есть сегменты, которые продолжают отлично себя чувствовать. Есть, допустим, авторы так называемых лонг-селлеров, то есть книг, которые постоянно продаются. На них кризис оказал наименьшее влияние. Модные авторы потеряли очень сильно, а лонг-селлеры не потеряли вовсе. На них как будто пандемия не сказалась. Я пришёл в издательство в 2006 году, и я вот уже 16 лет слышу об этом, что книга умирает, бумажная книга умирает, и что-то мы никак не умрём. Затем, есть такой фактор: есть авторы, которые были популярны в девяностые годы, они помнят те тиражи и те доходы, и теперь так оправдывают падение интереса к своим работам. Мол, вообще никто ничего не читает. Но сейчас у читателя огромный выбор из лучших книг, есть доступ к новинкам практически всей мировой литературы. А для тех, кто как-то выпал из процесса, эти вот пророчества и предсказания всеобщего конца — это отдушина. Нравится говорить, что книга умирает, ну, говорите, а мы просто будем работать дальше.
При этом многие говорят, что снижается качество читателя, и снижается качество текста. И читатели предпочитают не очень качественные тексты, и у издательств планка снижается, падает качество корректуры и редактуры.Это тоже очень субъективно. Того качества переводов, которое мы сейчас имеем, не было у нас никогда, просто никогда за всю историю России. Не было такого уровня, не было такого выбора. Что касается корректуры и редактуры, я допущу что в Советском Союзе, где выпускалось малое количество книг, но большими тиражами, качество корректуры и редактуры было лучше. И уж наверняка прекрасным было качество книг, которые профессиональный литератор писал за какого-нибудь политика. О чём ещё тут сказать… От бумажной книги ушёл срез читателей, который можно условно обозначить как «сторожа, водители и домохозяйки». Вот они ушли в сеть. Это так мы потеряли интеллектуальных читателей?
Мы проводили множество опросов, и в нулевых одним из главных мотивов чтения книг было «убить время». Скажите, вы представляете сейчас читателя, которому нужно убить время, и он делает это с помощью книг. Эти люди перешли на игры, сетературу, сериалы. Литература, которая помогает убить время, другая. Я даже не беру, опять же, критерии «лучше-хуже», она другая. Она должна быть простой для восприятия, она не будет заставлять читателей что-то осмысливать, глубоко погружаться в себя. Имеет ли она право на место под солнцем? Да. Будем ли мы печалиться, что эта литература уходит в сеть? Думаю, нет.
Мне кажется, что тезис о снижении качества текста - просто глупость, вот и всё.
Сейчас существует огромное количество сервисов и издательств, на которых автор может издать книгу. Что говорит в пользу издательства, зачем автору идти туда со своей рукописью?В пользу издательства говорит буквально всё. Прежде всего, если среди мотивации автора есть такие категории, как слава и деньги. И если с деньгами ещё может получиться, то со славой не сложится точно. На сегодняшний день мы не знаем ни одного суперпопулярного автора сетевой литературы, который был бы известен хоть кому-то за пределами сетевого сообщества. С этой функцией сетература не справляется. При этом сетевая литература не востребована ни в кино, ни в адаптации для сцены, ни в переводах. Да, можно набрать аудиторию, да можно зарабатывать, но социальный аспект значительно слабее. Если есть, как говорится, незакрытый гештальт, мол, хочу опубликовать книгу — да не вопрос. Идите на любую сетевую площадку.
Потом, опять же, надо смотреть, что это за книга. Если это интересная работа с хорошим языком, глубоким сюжетом и так далее, то шансы на сетевой площадке у такой работы очень малы. В классическом издательстве шансы выше. И мы видим, что на наших глазах формируется жёсткий стандарт сетевой литературы, и он не вполне совпадает со традиционными издательскими требованиями. Очень лёгкий язык, с лёгкостью вплоть до упрощения, никаких особых сюжетных ходов, стереотипные герои и так далее.
Я, конечно, тоже сейчас обобщаю, и, без сомнения, и на сетевых ресурсах должны быть сильные хорошие тексты, хотя бы по закону больших чисел. Но судя по тому, кто выбивается в хиты, преимущественно востребовано аудиторией достаточно простые тексты. Аудитория вообще редко склонна выбирать что-то нестандартное. Поэтому выбор автора зависит от того, что за произведение удалось написать, и этот выбор всегда индивидуален. Я обычно говорю так: если вы написали книгу, то подумайте, на какую книгу это похоже больше всего. Вплоть до того, что пойдите в магазин и найдите полку, на которую эта книга должна встать. Даже можно посмотреть, что за редакция выпускает такие книги, и туда обратиться. Если такие книги более успешны, скажем, на Ридеро, значит, надо идти на Ридеро. Это простой принцип подобия, конечно, работает не всегда в 100% случаев, но помогает сориентироваться.
Как вам кажется, количество людей, которые могут заниматься литературой и жить на доходы от своего творчества сейчас растёт или падает, если говорить в общем, включая авторов, которые получают хорошие доходы от сетевых площадок? Или это какой-то постоянный процент от числа авторов, или от грамотного населения, скажем?Понятное дело, что грамотность населения сильно выросла. Я предполагаю также, что увеличивается процент людей, которые разбираются в каких-то азах литературного творчества, открываются литературные курсы и так далее. У нас с 2013 работает школа «Мастер Текста», я с большим уважением отношусь к коллегам из Creative Writing School. Тут, думаю, должна быть позитивная динамика.
Всё очень просто, писательство — это очень тяжёлый труд, требующей высочайшей квалификации. Деньги приходят только к тем, кто серьёзно «впахивает», и выдаёт очень качественный продукт. Разница с сетевой литературой в том, что издательство даёт больше возможностей, это команда, которая работает с автором, а не так, как в сетевой литературе, где автор должен себе нанимать специалистов. Сейчас эти сферы пересекаются, бывают авторы, сотрудничающие с издательствами и, при этом, самостоятельно занимающиеся своим продвижением. Думаю, в какой-то момент появятся гибридные схемы, и сложно будет отличить сетевую литературу от «обычной». Я, например, знаю, что некоторые сетевые площадки сейчас пытаются развивать направление издательств, хотя их идеология изначально была такая: «Мы не возьмём на работу ни одного редактора». Почему они отступают от этого принципа? Потому что издательский бизнес — это бизнес.
Вообще, меня не очень интересует количество авторов. Меня интересует количество хороших книг.
Конечно, я понимаю, что количество авторов, к примеру, в Польше больше. А население Польши в три раза меньше. При этом рынок больше и читателей большое. А зависит это не от издателей, и не от сетевых платформ, а от инфраструктуры. У нас нет почти литературных журналов, у нас мало школ и студий, у нас мало премий. Поэтом пробиться в авторы очень тяжело. Мы видим тотальную безграмотность, которая вызвана информационным вакуумом. Да, в Москве и Питере всё здорово, а во многих городах автору вообще некуда податься, а ведь писателям нужно общение. Нужно, чтобы какой-нибудь товарищ сказал, не туда идёшь, тебе в другую сторону надо. Как только эта инфраструктура будет наращиваться, мы увидим рост и количества книг, и качества книг, и количества читателей. А с другой стороны, как может возникать эта инфраструктура, если мы живём во время тотальной самоцензуры, и мне кажется, сейчас наши авторы постоянно думают не о тексте, а о том, стоит ли в этом тексте упоминать те или иные вопросы.
Забавно, что сейчас и западные авторы столкнулись с проблемой самоцензуры, и это моментально сказалось на качестве текстов.
Несвободная литература не может быть качественной, нет ни одного заказного произведения, которое было бы качественным. Как только произведение становится хорошим, оно выпадает из идеологического ракурса. Язык не прощает.
А как же мнение, что цензура порождает эзопов язык, и это приводит к рождению шедевров?Хорошо, вот у на есть классическая русская литература. Вот давайте посмотрим, сколько великих русских писателей знают в мире? Троих. Толстой, Достоевский и Чехов. А где ж толпы классиков всемирного уровня, которых должна была породить цензура. Да, может быть, в каких-то случаях это бывает. Советские анекдоты были очень изобретательные. Что же теперь, возвращать Советский Союз, чтобы хорошие анекдоты появились?
Понятно, что у современной русской литературы тоже есть проблемы, и мы многие затронули с вами в этом разговоре. Поэтому не очень удивительно, когда на каких-то семинарах молодых писателей или курсах отдельные мастера чуть ли не отговаривают начинающих авторов от попыток пробиться. Мол, денег нет, читателей нет, тиражей нет. Тем не менее, каждый год всё больше писателей приходят на курсы, в том числе и ваши, с желанием стать профессиональными писателями. Что вы говорите таким людям?Я восхищаюсь людьми, которые инвестируют в себя. Можно же просто жить, а человек пошёл на коммерческие курсы, решил что-то изменить в себе и своей жизни. Я всегда говорю, что конкуренция за место профессионального писателя выше, чем место в отряде космонавтов. Наша задача — говорить правду и рассказывать, как дело обстоит на самом деле. И уже сам человек должен принять решение, пойти по этому пути или нет. Мы можем констатировать, что писатели — это чуть ли не последний отряд предпринимателей, которые работают в России в постоянной конкурентной борьбе. Если остальные отрасли монополизируются вплоть до зачистки, то здесь идёт очень жёсткая борьба, которая требует отваги.
И потом, когда ребёнок идёт в музыкальную школу, ему же не обещают через десять лет выступление в Ла Скала. Да, гамму играть ты научишься, и полонез Огинского тоже проблемой не будет. А дальше всё зависит от тебя.
скачать dle 12.1
