Редактор: Сергей Пронин 
Поэтессе Татьяне Вольтской на днях присвоили статус иноагента. Не за поэзию, конечно, а за журналистику. Но теперь, получается, Татьяна будет вынуждена любую свою публикацию, в том числе и поэтическую, сопровождать тем самым дисклеймером. А это уже интересный прецедент.
Когда только началась вся эта история с иноагентами и соответствующими плашками, я ожидал, что поэты захватят текст дисклеймера и начнут над ним издеваться. В смысле, проверять его возможности внутри поэтического дискурса. Но почему-то на него обратило внимание очень мало авторов. Понятно, что это в основном (пост)концептуалистская работа. Вот и среагировали на этот текст те, кто в этом русле работает: Роман Осминкин и Дмитрий Герчиков. А ещё, вот совсем недавно, Дарья Серенко. Больше никакой реакции я, честно говоря, не заметил.
Но вот что важно. Серенко, Осминкин, и Герчиков имеют возможность не использовать этот текст вообще никак. И то, что они его используют — это их свободный выбор, их художественный жест. В отличие от них, Татьяна Вольтская не сможет выбирать. Теперь она обязана вставлять текст дисклеймера в любой свой текст. И он, дисклеймер этот, будет влиять на основную публикацию.
Теперь стихи Татьяны Вольтской всегда будут политическими. Любое стихотворение о любви или о природе автоматически политизируется под влиянием обязательного текста про иноагента. От этого никуда не уйти. Читатель сначала ознакомится с дисклеймером, а потом, уже под его влиянием, будет читать основной текст. Такого, кажется в поэзии ещё не было.
Стоит ещё учесть, что Татьяна Вольтская — не из поэтов, которых принято называть актуальными. У тех-то политически нагружен практически любой текст. Уверен, они бы поглотили дисклеймер и встроили его в поэтический текст нужным образом. Но в поэзии Татьяны теперь будет возникать серьёзный зазор. И чем контрастнее он будет, тем больше будет привлекать читательское внимание. А игра с такими междискурсивными зазорами присуща как раз актуальным поэтам. То есть, поэзия Вольтской начнёт актуализироваться помимо воли автора.
Кто знает, возможно, Татьяна сама будет создавать в стихотворениях отсылки к дисклеймеру. Так связанные лишь формально и с зазором два текста превратятся в единый текст. И это будет совершенно новый вид поэзии. Вид, в рамках которого автор будет вынужден адаптировать чужеродную речь к собственной. Вынужден мириться с её существованием в своём тексте. Пытаться игнорировать. Пытаться встроить. Пытаться обыграть. Но в любом случае, эта чужеродная речь оказывается невероятно влиятельной, перетягивает на себя внимание читателя и рождает новые смыслы. Это своего рода художественный жест, но не добровольный, а навязанный государством.
Если карусель по раздаче иноагентов продолжит раскручиваться и дальше, то, вполне вероятно, этот статус получат и другие поэты. И те же самые проблемы будут ждать и их. Тем интереснее будет наблюдать, кто и как станет эти проблемы решать. Но, всё же, этот интерес не так важен, как здоровая политическая ситуация в стране. Гораздо лучше, если государство полностью отменит эти позорные статусы. Да, мы потеряем этот новый вид поэзии, в котором важную роль играет тоталитарный инородный речевой агент. Но разве кому-то нужно развитие поэзии такой ценой?
скачать dle 12.1
