ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Анна Пестерева. НОВАЯ ГЛАВА: КАК В ПЕРЕДЕЛКИНО СНОВА ПРИЕЗЖАЮТ РАБОТАТЬ ПИСАТЕЛИ

Анна Пестерева. НОВАЯ ГЛАВА: КАК В ПЕРЕДЕЛКИНО СНОВА ПРИЕЗЖАЮТ РАБОТАТЬ ПИСАТЕЛИ

Редактор: Сергей Пронин 


Репортаж из недавно открывшейся творческой резиденции



«Дом творчества писателей в Переделкино» приглашает прозаиков, драматургов, поэтов, переводчиков жить и работать на своей территории. Программа индивидуальных резиденций стартовала в начале июня. У тех, чьи заявки отобрала рабочая группа, есть возможность обрести нечто общее — путь это пока всего лишь точка на карте — с Борисом Пастернаком, Корнеем Чуковским, Исааком Бабелем, Юрием Мамлеевым и другими деятелями культуры. У каждого заезда есть без малого три недели, чтобы поработать над своими проектами. Сейчас как раз идёт отбор заявок на осенний сезон, также устраиваются мастерские для переводчиков и резиденции для исследователей творчества писателей, работавших в Переделкине. 

Как устроена резиденция, и чем живёт Переделкино в 2021 году, спустя почти 100 лет с появления здесь писательских дач? Своими наблюдениями делится участница первого заезда, прозаик и журналистка Анна Пестерева.


Часть 1. Место

— Гостиница открылась час назад, — говорит девушка на ресепшене. Я заезжала 7 июня, на улице лил дождь, и какой-то отзывчивый рабочий отдал мне свой зонт-трость. В холле не было электричества, поэтому договор на заселение пришлось подписывать при свете телефонного фонарика. Обесточенным фойе гостиницы осталось, видимо, из-за ведущихся ремонтных работ.

В Переделкине вообще строителей было больше, чем писателей. Нас всего 13, их, кажется, за сотню. Работы велись в самой гостинице, на территории, у старого корпуса Дома творчества и внутри него. Старый корпус, который находится метрах в 150 от гостиницы, — это двухэтажное здание с колоннами. Когда-то оно принимало советских писателей, жил в этих номерах, например, поэт и переводчик Арсений Тарковский. Нам, к слову, повезло больше, чем ему. Свой номер Тарковский называл «пеналом» — длинная, узкая, как коридор, комната, в которой помещалась кровать, книжные полки, шкаф и рабочий стол с печатной машинкой. Мой номер раза в 3 больше, к тому же есть балкон, который в ширину почти, как бывшая комната Тарковского.

Рядом со старым корпусом Дома творчества располагается новый — он отреставрирован и открыт для посетителей. На втором этаже — библиотека, читальный зал, стол для игры в бильярд. Интерьеры и мебель — всё как будто бы из старого Переделкина. Это не только писательское, но и модное место. Винтовая лестница и терраса на втором этаже — стали фоном для тысяч снимков в соцсетях. Пока я каждый день искала сюжетные повороты, женщины, мужчины, семьи, шумные компании и популярные музыкальные группы искали удачные ракурсы.

Строительная техника, звук рабочих инструментов с утра, а воскресными вечерами фортепианная музыка и гости, отдыхающие в инстаграмных локациях. Писатели, блогеры, туристы, местные жители, рабочие — все смешались. Люди в зелёных жилетах копали, закапывали и снова перекапывали землю, я писала, переписывала и ещё раз переписывала тексты. 


Часть 2. Правила отбора и проживания

«Стук печатных машинок раздавался над старым корпусом Дома творчества. Все вокруг знали, что работают писатели». Это одна из тех легенд, которые тщательно собирают, художественно додумывают, а потом рассказывают другим местные экскурсоводы. Мне кажется, эта история — сильное преувеличение. С другой стороны, образ мощный, и я представляю, как советские деятели культуры эффективно выполняли здесь план.

Ехать в Переделкино нужно со своим проектом. Его следует подробно описать в заявке — это один из главных пунктов, на который смотрят организаторы. Чёртова дюжина первых резидентов занималась кто чем. Вместе собрались прозаики, переводчики, поэты, детский писатель, драматург, режиссёр, сценарист. Первое впечатление от подобного списка — какой-то хаос задач, людей и профессий. Потом начинает казаться, в том, что мы такие разные, и заключается смысл.

С какими проектами берут в Переделкино? Я приехала писать цикл рассказов о современных семьях и том, как на отношения родственников влияют новые технологии. Правда в процессе получился черновик пьесы и один текст в жанре автофикшн (тут место для эмодзи с человечком, который разводит руки в стороны, мол, так вышло). Валентина Филиппенко в заявке указала работу над детской сказкой. Карина Лукьянова готовила поэтический цикл на русском и татарском языках. Михаил Визель занимался переводом книги «Земные, морские и лунные странствия барона Мюнхаузена». Александр Черноусов рисовал литературный комикс. Переводчица Светлана Арестова, к слову, работала над романом Бенджамина Вуда о людях, приехавших в творческую резиденцию. По сюжету там погибает один из участников — художник комиксов. Хорошо, что не все истории заканчиваются, как в книгах. 

В реальности же индивидуальная резиденция — свободный формат пребывания в Переделкине. Нет ни расписания, которого нужно придерживаться, ни лекций, ни обязательных к посещению собраний. В брошюре, которая лежала в каждом номере на письменном столе, было всего несколько строк: экскурсия по Переделкину, общение с рабочей группой, торжественный ужин в честь открытия мастерской перевода и заезда первых участников и ещё пара таких же встреч. Организация собственной работы и досуга — ответственность резидента. Единственный график, которого большинство из нас придерживались, — это время завтрака, обеда и ужина. Побороться с другими писателями за гранолу и апельсиновый сок с утра, встретиться за большим столом днём и собраться всем вместе вечером — так выглядел типичный план резидента на день. Ну, и конечно же, писать в перерывах между первым, вторым и третьим.


Часть 3. Люди

Каждый работал так, как ему было удобней. Кто-то вставал в первыми строителями, которые приходили под наши окна часов в 8 утра, и писал до завтрака. Кому-то проще было пересидеть с ноутбуком дневной дождь или жару — мы пережили в Переделкине и то, и другое. Мы сами для себя делали мастер-классы, на которых делились навыками. Было занятие по литературному переводу, лекция по типографике, интенсивы по написанию детских сказок, проработке диалогов и поэтический вечер. 

В Переделкине, как я поняла за эти дни, может произойти всякое. Однажды мы попали на презентацию ювелирных украшений, проходившей в Доме творчества. Только я начала читать роман Оксаны Васякиной «Рана», как через несколько дней познакомилась с редактором этой книги Денисом Ларионовым.

Иллюзия, что мы будем здесь только писать и обсуждать книги, быстро исчезла. Каждый обживал это место, как мог, делал Переделкино своим, присваивал себе хотя бы на время эту территорию. Мы расходились небольшими группами по домам-музеям Пастернака, Чуковского, заглядывали в галерею Евтушенко, где хранятся работы Миро, Леже, Пикассо и Шагала. Кто-то уходил в Мещерский парк и там гулял, высматривая то зарянку, то дятла, то фотографируя ужа. В самый жаркий день некоторые из нас пренебрегли писательскими обязанностями и пошли загорать у озера. А вечером после ужина обязательно собиралась компания, чтобы направиться в местный магазин, который назывался, конечно же, «Писатель». После этого мы приходили на веранду, чтобы поговорить, сыграть в эрудита или крокодила. И знаете что? Изображать водоросль — непросто.


Часть 4. Истории

Даже столбы здесь рассказывают истории. Приезжаешь на станцию «Переделкино», сходишь с перрона, и видишь объявление (орфография и пунктуация сохранены):
«Елена!!! Отзовитесь путешественнику из Марокко. Сергей ищет вас! Встреча была на платформе «Переделкино» 29 июня 2013 г. Возможно, Вы вышли из Храма, а познакомились в 3-м вагоне электрички до Киевского вокзала. Посоветовал Вам книгу «Путешествие души». 
— Какой сюжет! — восхищаемся мы.
— А может быть, это лишь маркетинговая акция по продвижению книги? — в ком-то просыпается циник.
Пока идём от станции к Дому творчества, нас окликает мужчина. Он сидит на остановке, и может быть ждёт автобуса, а может быть собеседника, а может быть просто выпил и ждёт.
— Девчонки, — кричит он нам, — вы счастливы?
«Конечно», «Ну, как посмотреть», «О, Господи», — нас трое и у каждой свой ответ. Мы кидаем эти фразы на ходу и идём дальше. 
— Или надо было с ним поговорить? Может, у человека депрессия, — говорит одна из нас, — Интересно, он местный?

Кого можно считать действительно местным? Жителей писательских дач — потомков советских писателей и прозаиков, этого мужика с остановки, который живёт, скорее всего, в ближайшей двухэтажке, владельцев дорогих домов, скрытых за 3–4 метровыми заборами? Переделкино восстанавливается — это и радует, и пугает тех, кто считает писательский городок своим домом. 
— Будет ли какая-то преемственность? — рассуждает одна из сотрудниц музея Чуковского. — Люди наблюдают. Есть опасения, что все будет не так.
— Что посёлок перестроят? — не сразу понимаю я её мысль.
— Нет. Кто придёт в эти здания, что за люди. Останется ли тут что-то от старого Переделкина. Вы первые, на вас смотрят.

Я не знаю, оправдываем ли мы чьи-то надежды. Мы просто живём здесь 3 недели, пишем тексты, смеёмся, спорим, говорим о любви, первой работе, собираемся по вечерам и пьём вино. С жителями писательских дач у меня был единственный контакт — в доме напротив моего номера по ночам светилось окно, которое я привыкла искать глазами перед сном. Как бы поздно я ни ложилась, свет всегда горел. Я выходила на балкон, который по размерам напоминал бывшую комнату Арсения Тарковского, и представляла себе то самое старое Переделкино. Мне нравилось думать, что оно так далеко и одновременно близко.

  



  

скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
926
Опубликовано 18 авг 2021

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ