ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » IN MEMORIAM, ЛЮДМИЛА ВЯЗМИТИНОВА

IN MEMORIAM, ЛЮДМИЛА ВЯЗМИТИНОВА

Редактор: Сергей Пронин 





14 июля стало известно о кончине литературного критика и поэтессы Людмилы Вязмитиновой. 


Анна Голубкова, литературный критик, литературовед, прозаик

Мы проводили в последний путь Людмилу Вязмитинову утром 20 июля. Накануне мы должны были с ней вести круглый стол, обсуждать составленный ею сборник «Реальный магизм» и наш «Лавровый лист». А вместо этого горели свечки и кадил священник. Плакали, говорили добрые и скорбные слова, читали ее стихи. Было какое-то совершенно трогательное единение в общей скорби обычно суетного литературного народа. Потом я стала пересматривать старые записи наших круглых столов и поняла, что поверить в ее уход все-таки очень трудно. Невозможно соединить две картинки — живой и полный планов человек на экране и неподвижное тело в гробу. Вероятно, в каком-то параллельном пространстве все по-прежнему продолжается — она читает свои стихи, проводит поэтические чтения, устраивает круглые столы… Но в нашей реальности после ее стремительного ухода осталась пустота, которую теперь уже ничем не заполнить. И буквально сразу как-то укрупнилось и прояснилось значение того, что она делала. Возможно, тут сработал вот этот момент появления внезапной дистанции. Потому что когда все идет как бы в одном потоке, сложно бывает понять и адекватно оценить подлинное значение происходящего. И стихи Людмилы Вязмитиновой, которые все о сложном переживании бытия и о смерти, зазвучали совершенно по-другому именно после ее ухода. Она была неординарным человеком, относившимся к литературе с невероятной страстью. Но литература не заслоняла от нее человеческие качества тех, кто ею занимается. И самое главное — она искренне интересовалась тем, что происходит в современной литературе, и теми, кто здесь что-то старается сделать. Людмила Вязмитинова писала статьи о том, что ей было действительно интересно, а интересовало ее на самом деле многое. Это отношение кажется очень простым и легко достижимым, но на самом деле в суете литературной жизни многие из нас теряют чистоту и свежесть восприятия чужого текста. Людмила Вязмитинова никогда не теряла этой способности. И лично для меня она навсегда останется примером искреннего и честного отношения к литературе, которому благодаря памяти о ней по-прежнему можно будет научиться.


Евгения Вежлян, поэт, критик, филолог

В конце 80-х Люда опубликовала тексты в многотиражке НИИ, где тогда работала. Стихи заметили, и посоветовали ей сходить в ЛИТО. Так она попала в знаменитый «Кипарисовый ларец» (кажется, он был первым), а потом, постепенно войдя в тогдашнюю тусовку молодых поэтов, познакомилась и с Леонидом Жуковым, и с Андреем Урицким. Тут начинается история, которая привела к созданию «Гуманитарного фонда», из которого есть пошла вся тусовка и все салонное движение 90-х. Люда была секретарем. Она вся – из того романтического периода зарождения новой литературы из духа тусовки, человеческих и творческих связей. Именно дух того времени, его воздух она стремилась удержать и возродить в своей деятельности. Именно поэтому для нее так важны были чтения, творческие встречи, человеческие пересечения. И, кажется, у нее получилось протянуть эти традиции новому литературному поколению. Она делала важную и большую работу очеловечивания литературы.


Ростислав Ярцев, поэт, филолог

Вероника Третьяк верно написала, что Людмила Вязмитинова была для нас бабушкой. Нет больше нашей бабушки, которая для нас всегда имела наготове меткое слово и добрый внимательный взгляд. Всё более печальный с годами взгляд. Но не менее открытый её огромной литературной семье.
Мы не общались много, но когда разговаривали, сильно хотелось беречь её, уделять ей больше времени. А я не успевал. Простите, дорогая Людмила!
Однажды мы сидели в кофейне на проспекте Вернадского. В тот вечер успели обсудить всю русскую поэзию с 1990-х годов. Людмила рассказывала о своей жизни и работе в Америке, и я слушал, изумленно скособочившись на неё. Как она была прекрасна, жива, правдива, полна любви к своему делу! Сколько светлой силы излучала в такие минуты.
На нас смотрели какие-то люди, а я пытался выцепить, что ей кажется самым важным в мысли о поэзии и даже, по точному определению Ольга Седакова, о «мысли поэзии». В словах Людмилы билась и жила эта мысль поэзии. Она знала, как помогать молодым поэтам писать стихи. Через неё прошли тысячи славных поэтов. Много бесценной поддержки она оказала и мне.
Дорогая, милая, добрая Людмила, прощайте! Спасибо Вам за Ваши труды и любовь. И за Ваш «Личный взгляд», который теперь будет сопровождать нас уже из вечности. 


Кирилл Марков, поэт, культуртрегер

Хочется многое рассказать, но, пожалуй, есть один случай, который лично для меня более метко, чем остальные, характеризует этого невероятного человека.
Как-то раз в Библиотеке Поэзии (она же Лермонтовка) проходила конференция (организованная Евгенией Вежлян), на которой был круглый стол культуртрегеров. На нём присутствовала, в числе прочих, Людмила. В ходе обсуждения возник вопрос о бытовании поэтов и поэзии в современных соцсетях; и, кажется, Евгений Никитин в контексте доступности технологий разным поколениям обронил фразу, мол, «заставить Людмилу Вязмитинову осваивать ТикТок... ну как... она его конечно освоит...». На что получил в высшей степени категоричное «Не сомневайтесь», заряженное её фирменной уверенностью и пассионарностью. Все разулыбались.
В этом была вся Людмила. Когда дело касалось литературного просветительства и поэзии в целом, все проблемы и сложности для неё отходили на второй план. Оставалось только идущее изнутри-и-свыше желание-светоч.
Именно такой я её и запомню: даже в пустяковых, комичных ситуациях от неё исходила такая мощь духа, которой я ни встречал, пожалуй, пока ни у кого в литпроцессе.


Ирина Чуднова, поэт, писатель переводчик

Людмила Вязмитинова была больше известна как критик. Но для себя более важным она считала стихи. Несколько раз мы с ней об этом говорили, она рассказывала истории из советского прошлого, почему и как могла не сложиться судьба пишущего в те времена понятно.
Вот, говорила она — люди больше ценят мои статьи, исследования, а мне, конечно, хочется, чтобы стихи. Но даже организовывая поэтические вечера, делала это прежде всего для других.
Я думаю, её собственные стихи оставались в тени, потому, что она всегда интересовалась прежде всего стихами чужими. Критик в ней был экстравертирован и направлен вовне, живо отмечал других, придавал значение всем и каждому, кого она встречала, давал ей пищу для размышления. Поэт — глубоко интровертирован, погружён в непреходящее. Легко терялся в суете, среди современной текучей жизни.
Но вот её нет с нами, и время дать голос её стихам. Ведь они звучат сейчас много ярче и торжественнее, чем это было тогда.
Мы счастливцы — у нас была наша Людмила. А значит — она у нас есть.


Андрей Козырев, поэт, главный редактор журнала «Менестрель»


Я познакомился с Людмилой Вязмитиновой незадолго до её ухода, но общение с ней навсегда останется в моей памяти. 
Впервые я встретился с Людмилой на онлайн-конференции «Полёт разборов» в конце 2020 года. Дискуссии, на которых я смог присутствовать, стали для меня одним из наиболее сильных эстетических впечатлений минувшего года. К сожалению, из-за постоянной занятости я не мог появляться на этих конференциях так часто, как мне хотелось бы, но обсуждения, участником которых я был, стали для меня глотком чистого воздуха, выходом из самоизоляции на простор. Без Людмилы Вязмитиновой это, скорее всего, было бы невозможно, её участие — и в технической организации, и в обсуждении стихов — было одной из главных причин успеха этих конференций.
Когда в феврале 2021 года я прибыл в Москву для вручения премии имени Анненского, мы с Людмилой познакомились лично. Незадолго до моего вылета она писала мне, что хотела бы увидеть меня вживую. Для меня это было большой честью. Она внимательно следила за всеми изданиями, появляющимися в интернете, в том числе и за моим, ей всегда были свойственны ненасытный интерес к тому, что делает пишущая молодёжь, и желание поддержать её начинания. Прекрасная черта, свойственная лучшим представителям старшего поколения. 
За неделю, что я провёл в Москве, мы встретились три раза. Людмила приходила на все мероприятия, на которых я присутствовал, она появлялась всюду, привнося в атмосферу наших собраний элемент какой-то удивительной настоящести, поэтической и человеческой неподдельности, спокойного и мудрого достоинства. Она внимательно прочитала издания, подаренные мной, в том числе мемориальный сборник «В мире Олега Чертова», и благодаря ей материал, посвящённый памяти Олега, вошёл в антологию «Они ушли. Они остались». Та активность, с которой Людмила бралась за новые проекты и помогала им достичь должного уровня, может послужить примером — на таких праведниках, бескорыстно служащих своему делу, и держится наш, к сожалению, такой непрочный мир. 
Весной Людмила Вязмитинова прочитала в моей онлайн-школе курс лекций «Классики современной поэзии», её замечательные рассказы о Бодлере, Блоке, литературном авангарде второй половины ХХ и начала XXI века удивляли не только знанием и пониманием материала, но и своим личным отношением к людям, о которых она рассказывала. Классики, о которых она говорила, были для неё частью её жизни, её внутреннего мира, её подлинной биографии. Она чувствовала внутренние закономерности, по которым развивается литература, и ненавязчиво давала возможность слушателям курса почувствовать их тоже. Слушатели курса писали о своей благодарности Людмиле за то, что она дала им возможность так близко прикоснуться к вроде бы привычному, но всё ещё не вполне изученному и такому интересному миру.
В последний раз я видел Людмилу на вечере, посвящённом памяти Марии Чистопольской, постоянной слушательницы наших курсов, скончавшейся от ковида в конце июня. Я участвовал в мероприятии онлайн, но и мне, и другим выступавшим было заметно, как тяжело было Людмиле вести этот вечер. Мы знали, что её муж сейчас тоже тяжело болен, но никто не мог представить себе, что через несколько недель та же болезнь поразит Людмилу. Это не помешало ей провести прекрасный, трогательный вечер, на котором все участники понимали, о чём говорят, каких страшных вещей касаются, не только умом, но и сердцем, — редкое в нащи дни явление. Этот вечер остался для меня памятником не только Марии Чистопольской, но и Людмиле Вязмитиновой, как и всем людям, погибшим от ковида в наше время. Лучшие погибают первыми, история наших дней снова и снова подтверждает эту фразу.
Человек не только смертен, он ещё и внезапно смертен. Все знают эти слова, но не все чувствуют, что за ними стоит. После ухода Людмилы Вязмитиновой людей, понимающих, что такое жизнь и насколько она значима, в литературных кругах стало больше. Память о Людмиле останется для нас неразрывно связана с этим фактом. С любовью к жизни. С уважением к каждому мгновению. С нежеланием тратить время на пустые дрязги, хлопоты и суету. С любовью к творческому труду. С борьбой против распада, которому подвергается и общество, и литература. С умением вовремя поднимать глаза к небу. И — с благодарностью Людмиле Геннадьевне за счастье вместе с ней думать, говорить и писать о литературе, о вещах высоких и осмысленных.
Простите нас, Людмила Геннадьевна. И спасибо вам за то, что вы были, есть и будете с нами.


Студенты Школы «Пишем на крыше»

Мы собрали реплики участников семинара по мемуаристике, который вела онлайн Людмила Геннадьевна. Это был ее первый, и так получилось, что последний семинар в «Пишем на крыше» — она успела провести семь занятий, а последнее, восьмое, мы уже провели без нее, получились такие чтения, посвященные ее памяти, как поэта и наставника.


Тоня Твист ( Ирина Мельникова)
Рассказывая нам о мемуарах, Людмила Геннадьевна стала частью наших. Теперь моё творчество пропитано её вакциной безмерности слова. Она, как камертон, настроила на космическое мышление поэтического бытия.
Неожиданно и мягко Людмила Геннадьевна вошла в мою жизнь. Своими стихами влетела в сердце. Особую часть своих мемуаров я посвящаю ей, поэту-птице. Хочется верить, что она, как птица Феникс, возродится, с каждой прочтённой строчкой, с каждым стихом. Тогда поэзия взлетит и осветит всё небо. 
«Не оставив отметин, расслоятся следы, на далеком том свете нет ни «я», нет ни « мы»».
Пока нас помнят, мы живы.

Татьяна Андреева
На последнем занятии Людмила Геннадиевна говорила о поэзии. Это было так созвучно моему восприятию поэзии и творческого процесса, так ярко и вдохновенно! Я решилась отправить ей своё стихотворение и она сразу откликнулась: "На следующей неделе проведем индивидуальную консультацию". На следующей неделе ее увезли в больницу... Горько, что ее больше нет. Спасибо, что была. Светлая память.

Александр Анохин
Негромкий, чуть глуховатый голос женщины, безразличной к внешнему лоску. Плавное течение слов, ясная, живая мысль. Завораживает, вовлекает, делая тебя сопричастным её состраданию, её удивлению и её любви к тем, давно ушедшим, оставившим свои воспоминания, о которых она говорит настолько личностно, будто сама пережила всё вместе с написавшими. Теперь Вы и вправду рядом с ними, навсегда.

Нина Александровна Кромина
Это был прекрасный семинар! Дружеский! Такой, на котором на тебя не давили, а дарили! Людмила дарила своё знание, как делятся сокровенным. Ее дар побуждал к ответу, рождая сотворчество! Моя безмерная благодарность!

Галина Ярось
Это было великое везение познакомиться с Людмилой Геннадьевной и слушать ее, говорить с ней. Пусть только через монитор компьютера, пусть всего несколько часов по субботам в последние месяцы, но как много она успела дать нам! Я буду помнить ее великолепные лекции полные любви к литературе и авторам мемуаров, я буду помнить ее честные разборы наших ученических текстов. Порой очень жесткие, но она не была безразличной к нам. Это было такое счастье встретить такого Учителя! Какое горе, что ее уже нет среди нас…

Александр Мартынюк
С первого же занятия стало понятно, что Людмила Геннадьевна – невероятно увлеченный человек, в котором кипит энергия, новые замыслы, – и все это замешано на огромной и бескорыстной любви к литературе и к жизни. Этой любовью она стремилась поделиться с нами, открывая красоту и глубину в каждой книге, давая добрые советы, честные, порой жесткие оценки произведениям участников. Семь занятий провела она с нами, а восьмого, заключительного – не случилось. Жизнь оборвалась, как неоконченный цикл, как недописанный роман – внезапно, нелогично, на полуслове... Мы будем помнить Вас и Ваши уроки, Людмила Геннадьевна.скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
1 191
Опубликовано 29 июл 2021

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ