Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
малина
и вот эмбрион сияющий во чреве гигантского белого кита
(или может быть яйцо величайшей из черепах)
и вот фрактальный узор разбегается
вовне и вовнутрь глаз
это всё что есть и возможно
обо всём
смородина
мы следим за собой
мы терпеливы
мы смертельно боимся сделать ошибку
мы хотим подглядывать
«как это там?»
«что сокрыто в кармане в самой невидной глазам глубине
сердца чужого нутра?»
мы ждём в тени листьев
зоркие соглядатаи смородинового куста
не трепещем
очарованные своей стойкостью
не ждём ничего
ирга
сначала мне встретился мотоцикл.
во дворе полетаевского дома престарелых
(на тот момент самого большого в челябинской области)
в первой половине девяностых.
мне было около пяти.
вот откуда маленький шрам на лбу,
ровно посередине.
а уже потом нашей дворовой командой
было обнаружено, что в этом самом дому престарелых
огромная (для маленьких нас) неухоженная территория
с рощей тонких, но крепких больших кустарников или небольших деревьев
с красно-синими ягодами,
которые мы срывали, сидя на заборе
или забираясь на самые толстые ветви особенно крепких экземпляров.
о, как фиолетовы были наши языки!
о, как потом болели наши животы!
теперь перенесёмся в село ларино уйского района,
где у моих дедушки с бабушкой был просторный дом
с действительно огромным
(даже по взрослым меркам)
участком,
где росло и плодоносило всё, что только можно представить
в наших широтах;
где на дальнем краю участка,
почти у забора перед самой дорогой
(потом дед расширит участок,
передвинув забор, вдоль которого
посадит саженцы дубов,
но уже никто не узнает,
какими они выросли)
будут мной обнаружены два высоких кустарника
(или тоненьких низеньких дерева)
с вожделенными тёмными ягодами,
нижнюю часть которых мы соберём и съедим,
а верхняя часть которых достанется птицам.
о, наши надежды на августовском ветру!
о, птицы, переносящие драгоценные семена!
о, ростки, пробивающиеся к будущему в разных местах!
о, ирга, которую я не пробовал с тех самых пор!
слива
оно
между до и после
событие
разделяющее время
или если угодно личную историю
как ножом
иногда острым
легко проходящим
сунул-высунул
иногда тупым
давящим неуклюжих
медленно рвущим тебя
на неравные части
расслабься и получай удовольствие
так у нас в саду росла слива
специальный уральский сорт
мало света и мало тепла
когда её посадили у меня ещё не было памяти
но я вырос быстрее неё
и не очень-то вкусные плоды её
вкусил только раз или два
а ещё слива
это когда мы с братом дрались или на спор
он был старше поэтому он
зажимал натренированными пальцами мой нос
и кончик его распухал и синел
и вот как нос между пальцев
между до и после
распухающее багровеющее синеющее немеющее
зажато событие
между бывшим и будущим
настоящее не зажато
а вырывается и летит
камнем в мой левый глаз
смородина
ах мои вы
братья-чистюли
сёстры-мещанки
убогие обыватели
вам видно меня но не сердце моё
вам не видно меня
думаете я холоден бессердечен
мстителен и расчётлив
ну так смотрите как я тут танцую
как я задыхаюсь победой
как мне не важно что больше я не скрываюсь
одеждой
противник повержен мои глаза
оглядывают раздевают его
эй лицемеры
подайте сюда
смородину рта его
лесная земляника
взыскующий безопасности
был спрятан в тёмном глухом лесу
от непритязательных взглядов сокрытый
листьями ветками тенями маленькими насекомыми
взыскующий безопасности
был сделан невидимым и неслышимым
был оставлен в пассивном залоге
страдательным неспособным
на явную и результативную деятельность
взыскующий безопасности
после всего этого был раздавлен
большим сапогом охотника-собирателя
обычного грибника не подумавшего остановиться
приподнять листья и разглядеть под ними
красную землянику маленькую кислую
прекрасно идущую в варенье или в пирог
(
интермедия:
бенджамин франклин писал что готовый
пожертвовать своей свободой
ради безопасности
не достоин ни того
ни другого
)
возьми меня
говорит земляника
сорви меня
говорит земляника
надкуси мою красную плоть
пусть мой сок течёт по губам на подбородок
и несколько капель моих упав на рубашку
не отмоются
не отстираются
не ототрутся уже никогда
говорит земляника
пятна вины и стыда будут
вечным клеймом на тебе
говорит земляника
если больше ничего не можешь – расти
во всяком лесу
как можешь невысоко
когда больше ничего не остаётся – распространяйся
вширь тело своё тяни по земле
протягивай стебли выстреливай во все стороны
усами с укореняющимися розетками
способными к вегетативному размножению
как захочешь цвести – начинай
плодоносить на радость живому лесу
и душной горячей кухне
пусть всё будет в соответствии с договором
заключённым нами между собой
взыскующими всего
виноград
свет падает на веранду
(где? когда?
утром в саду)
на столе
на плоской тарелке
лежат виноградные гроздья
в одну точку сошлось всё время мира
в этой точке времени не было нет и не будет
вот дед александр объясняет
что в баке с водой
всегда должна быть вода
и мы под полуденным солнцем
несём ведро за ведром
вот я потерял ключи от дома
и жду до глубокого вечера
пока кто-то придёт и откроет мне дверь
и запустит меня домой около девяти
и мне и на часах
вот мы с братом допьяна
выпили ночь и по очереди
писаем под забор
пусть виноград растёт
ещё прошлым посаженный летом
косточка времени пусть облекается
мякотью памяти
пока ещё не проросла
и не сгнила
смородина
когда свет
тёмно-зелёный куст
плотный густой открой свои тайны
чтобы добраться
до сердцевины
надо стараться
когда тень
от летнего солнца
вызревают в его глубине
бледно-жёлтые почти белые
маленькие
ягоды
в сумерках в темноте или днём
света не станет ни больше ни меньше
тени не станет ни больше ни меньше
заваривать пить вспоминать
видеть жалеть представлять
желать смаковать
смешавшиеся во времени
истинные спутанные и ложные
руки на теле
губы во гневе
мысли сердца и чресла в огне
а потом оцепеневшие ото льда
легкомысленные глаза
красные от стыда
чёрную смородину рта твоего иван
красную смородину рта твоего михаил
белую смородину рта твоего вадим
инжир, миндаль, алыча
бабушка рассказывала, как в Навои пришло землетрясение,
а она была далеко в санатории,
оставив дочерей подруге-медсестре из местного госпиталя;
так вот, собака этой медсестры ночью всех разбудила и вывела из дома
до того, как начало трясти.
Неля писала – говорит бабушка – что даже не успела испугаться.
Миша рассказывал, что в Ташкенте то жар, то холод.
рассказывал, как они с братом каждый день играли в футбол с отцом
до изнеможения –
это была зарядка.
рассказывал, как искал миндаль,
как собирал инжир,
как взрослые доставали большой казан,
как всем двором они ели жирный горячий плов
руками,
как застревала в жаждущих ртах зира.
моя мать любит повторять эту фразу:
«школьниками нас каждую осень отправляли собирать хлопок.
вот эти смешные коробочки с белым пухом.
это были мои самые счастливые дни»
я хорошо представляю, как Дарья
идёт по красивому Пятигорску,
залезая на все заборы,
срывает соседскую алычу,
которая только созрела,
то есть, ещё тверда, но уже вяжет рот.
вместе с этими рассказами
я могу вспомнить только как
ночью в июле
лежал на только что вспаханном поле
в километре от Курганинска, республика Адыгея,
и смотрел на эти невозможно близкие звёзды.
от земли шёл запах, как от парного молока,
алыча шелестела на почти незаметном ветру.
мы всегда тянулись к теплу и счастью,
как подсолнухи к южному солнцу.
крыжовник
…мне не попалась бы эта
с невыразительным тягучим вкусом
забвения ягода дурной памяти
забытья случившегося
забывания больного самого
так бы наверно и ползал в земле
под кустами крыжовника
с пластмассовым белым ведёрком для собранных ягод
не знал бы что делать
зачем обрывать их с куста
зачем отдавать свои силы когда
можно просто лежать и смотреть
как зелёные тёмные листья проходит насквозь
удивительный свет
терн
после первых заморозков
снова стало почти тепло.
левитановский золотой октябрь,
уже полураздетая осень,
коровы уходят не на весь день,
а только на полдня –
пастись на близлежащих холмах.
почему мы в такое непривычное время
приехали в ларино к бабушке?
я же должен был быть в школе,
родители – на работе.
но мы приехали, и я впервые увидел
хорошо и давно знакомый пейзаж
в непрозрачном и плотном свете
под серым небом, на сером ветру,
как будто где-то в уголке глаза –
дыра, в которую утекает жизнь
и яркость последних цветов.
как же так вышло, что раньше я не замечал
этого большого куста на краю участка,
почти на границе с соседним,
ведь он был всегда?
как же вышло, что раньше я и не ведал
об этих красивых, больших и синих
ягодах с восковым голубым налётом
и костью внутри?
как правильно описать этот вкус, этот запах,
тягучий, вяжущий, терпкий, после которого
всё, что кладёшь на язык, кажется тленным,
и даже слюна по вкусу похожа на прах?
эти ягоды терна мы не собирали и вообще
ничего с ними не делали,
только ходили иногда к этому кусту, у которого,
вопреки нашим ожиданиям и описанию
в двадцать пятом томе большой советской энциклопедии,
занимавшей полторы полки в массивном книжном шкафу
в гостиной
(там, кстати, терн был терносливом,
не знаю, почему мы сократили это название
и отказались от точек над ё),
не было колючек, да и листьев уже почти не осталось.
иногда мы ходили туда,
не заботясь о том, чтобы обходить
пустые, уже ненужные грядки,
к нему, к полуголому этому кусту,
как будто теряющемуся в дымке между холмами
на полпути к горизонту;
ходили как будто в иной мир, на не этот свет;
ходили по несколько раз на дню
и срывали несколько ягод –
горсть, не больше.
мы всегда съедали их – каждый свои,
ни с кем не делясь
этой горечью пепельной
кислой.
малина
в нашей природе – жалить и уязвлять
никому не постичь сладость нашего раскаяния или стыда
в нас нет вины
только мягкая сочная плоть
в обрамленьи коварных шипов
ароматные сложные приторные
наши липкие слёзы
всё что у нас есть ещё это
горящие скорпионьи сердца
тёмные от чужих трудов
светлые от благодарности нашей
боярышник
плод познания пустоты
сентябрьского резкого солнца
безысходности и забав без конца
или с трагичным концом
на школьной спортивной площадке
и в роще тонких деревьев
ах какие мы ловкие
осенью девяносто седьмого
какие беспечные
беспризорные до звонка с физкультуры
голодные до мягких янтарных ягод
игривые словно звери
ненасытные
бессердечные
неверная память безошибочна
экологическая обстановка безрадостна
провинция беспросветна
будущее безвестно
любовь беспощадна
правда бестактна
жизнь беспечальна
и бесконечна
|
|
