Аркадий Кутилов. МУЗЫКА ИЗ ТРУБ

 

* * *

Эх, Аркаша, нам ли горевать.
в двух шагах от ядерного взрыва!..
Знай работу, “телек” и кровать,
да в субботу – пять бутылок пива.

Соблюдай умеренность в любви,
не умей свистать разбойным свистом
И во сне удачу не зови,
и не пей с лихим авантюристом.

Не теряй ни сон, ни аппетит,
пусть душа от горестей не хмурится...
И к тебе, конечно, прилетит
птица счастья – бройлерная курица.

 


* * *

...Петух красиво лег на плаху,
допев свое “кукареку”...
И каплю крови на рубаху
брезгливо бросил мужику.

 


 * * *
 
А в детстве все до мелочей
полно значения и смысла:
и белый свет, и тьма ночей,
крыло, весло и коромысло...

И чешуя пятнистых щук,
цыпленок, коршуном убитый,
и крик совы, и майский жук,
и луг, литовкою побритый.

Как в кровь - молекула вина,
как в чуткий мозг - стихотворенье,
как в ночь июльскую - луна, -
в сознанье входит точка зренья.


 

* * *

Идеи дикие глотаю,
читаю Брэма и Дидро...
Всю ночь сижу, изобретаю
тарелку, ложку и ведро...
Мне Джемс Уатт - прямой начальник,
весь мир - не больше, чем товар...
Я изобрел утюг и чайник,
велосипед и самовар...

Я луч звезды разбил на звенья,
открыл породу новых рыб.
В пределах музыки и пенья
я изобрел тележный скрип.

Я с неба звезды не хватаю,
но плещет творческий экстаз...
и я опять изобретаю
топор, пилу и унитаз...

Я - исключенье всяких правил,
с мировоззрением кривым...
Мой мозг трагично неисправен,
и уж ничем не исправим.

 


* * *

Горжусь своим культурным бытом,
я – современный негодяй.
Двадцатым веком я воспитан,
не словом “на”, а словом “дай”.

Я – покоренный. Непокорен!
Я не гожусь на колбасу!
По жизни, вымощенной горем,
с большим достоинством ползу!


 

ГЕРОЙ

Своей родне обиду я пою:
я был в огне, во вшах, крови и поте,
я танки опрокидывал в бою
а вы мне на похмелку не даете!

Не цените раненьев и наград
и цену вы не знаете герою...
Я вам сейчас устрою Сталинград!
И Курскую дугу я вам устрою!

Пусть вьется ваша дрянь и ваша пыль,
и брань моя гремит свинцовым градом!
А ну, противотанковый костыль,
шарахни хоть разок по этим гадам!

И вспыхнет под злодеями земля,
пощады эти “викинги” запросят...
Пусть вынесут мне ровно три рубля,
но чтобы на брильянтовом подносе!

...Стою один в пороховом дыму...
Ну вынеси мне тройку, Акулина!..
Ну вынеси, и я ее приму,
как раньше – ключ от города Берлина.

 


* * *

Если бабы недружно запели,
значит, труп повезут со двора...
Если морда опухла с похмелья,
значит, весело было вчера...

Если мысль выше крыш не взлетает,
значит, кончился в сердце огонь...
Если снег на ладони не тает,
значит, мертвая это ладонь...

Если умер, но ходишь, как прежде,
если сдался, врагов возлюбя, –
значит, слава последней надежде,
что воскреснуть заставит тебя!

 


* * *

Тюрьма на улице Искусства
сбивает мысли на лету.
Колючей проволоки сгусток
застрял у времени во рту.

 


ПАСЫНОК

Когда-нибудь вечером синим,
без дум, без любви и мечты,
я вдруг попрощаюсь с Россией,
и стану с Россией на “ты”...

Зачем ты меня не любила,
терпела, стыдливо кривясь?..
В припадках беззлобного пыла
с тобой я налаживал связь...

Покорный твоим обещаньям,
признания ждал много лет...
Возьми же теперь на прощанье
моей головы амулет!

Прощай и забудь кривотолки.
Ведь люди чего не наврут!
...Курки моей верной двустволки
чачакнут и станут во фрунт!

К исходу лирической ночи,
как раз на коровьем реву,
бровями взмахнут мои очи
и шумно взлетят в синеву.

 


* * *

Меня убили. Мозг втоптали в грязь.
И вот я стал обыкновенный “жмурик”.
Моя душа, паскудно матерясь,
сидит на мне. Сидит и, падла, курит!..

 


* * *

Жизнь моя, поэзия, подруга...
Я в стихах тонул, горел и мерз...
Очи мне не выклевала вьюга,
хоть прошел под вьюгой много верст.

Скажут: поза? Да, возможно, поза...
Жизнь – она из поз и прочих крох.
Пусть сгниет раздавленная роза,
а в гнилье взойдет чертополох!

Я не жду бессмертья ни минутки,
мне дороже – пальцы на струне,
чтоб рядком сидели проститутки,
весело болтая обо мне.

 


* * *

Я вам пишу звездой падучей,
крылом лебяжьим по весне...
Я вам пишу про дикий случай
явленья вашего во мне.

Пишу о том, как пел несмело:
взойди, взойди, моя заря!..
Я ради вас талант подделал,
как орден скифского царя...

Как я дружу с нейтронным веком,
как ярким словом дорожу...
И как не стал я человеком,
я вам пишу...

 


* * *

Сидят в луну влюбленные собаки,
молчат пока, вбирают голоса...
А мимо - шапки, рыжие, как маки,
а мимо - звезды, окна и глаза...

Спешат в мороз одетые подружки,
бредет куда-то сам собой тулуп...
Смешные, чуть усталые избушки,
и вместе с дымом - музыка из труб!







_________________________________________

Об авторе: АРКАДИЙ КУТИЛОВ

(1940 — 1985)

Родился в Иркутской обл., детство и юность прошли в селе Бражниково Омской обл. Служил в Смоленске, входил в литературное объединение, печатался в областных и армейских газетах, работал корреспондентом. Позже переехал в Омск. Начал бродяжничать, подвергался принудительному психиатрическому лечению, привлекался к ответственности за тунеядство. В заключении написал повесть «Соринка» (впервые опубликована в альманахе «Иртыш» за 1997 год). В 1985 г. обнаружен мёртвым в сквере. Обстоятельства смерти остались невыясненными, труп оказался невостребованным, место захоронения долгое время оставалось неизвестным. Найти его удалось только в 2011 году благодаря усилиям Н. Арзамасцевой, директора музея А. Кутилова, расположенного в школе № 95.
Библиография:
«Провинциальная пристань» — стихи, Омское книжное издательство, 1990.
«Скелет звезды» — стихи, поэмы, проза (вступ. Ст. Г. Великосельского), Омское книжное издательство, 1998.
«Город кенгуру» — стихотворные циклы, малая проза, Омск, изд. «A priori», 2005.
Стихи вошли в антологию «Русская муза XX века»; включены в антологию «Русская поэзия XX столетия», изданную в Лондоне.скачать dle 12.1