* * *
знаешь, товарищ
мне как-то не по себе
я вроде жив и тело своё ощущаю
но вдруг замечаю
тело-то вот оно,
а я почему-то не здесь
и рука уже не болит,
и нога, и спина,
и вообще ничего не болит, кроме души,
но как ни греши -
нет ведь, товарищ, её
он отвечает, надо знать где что и чьё
я вот давно уже мёртв
а ты говоришь со мной, будто бы так и надо
ладно
это твоё
и только твоё
* * *
положим, я иду за ними
положим власть есть у меня
положим, их употребивши
смогу добыть и для себя
бабло, властительство, почёт
и красных бабочек полёт
на яузе армейский флот
и чтоб в костюме я, прибывши
и человеков пожиранье
концлагеря, концлагеря
чтоб не осталось пострадавших
совсем, серьёзно говоря
и губернаторства на марсе
и на титане весь мой флот
и дальше, как возможно дальше.
но нет, саднит опять живот.
мне нравится, что мы больные,
что мы бессильные, ведь нас
отпустишь в космос и, конечно,
осуществится мой рассказ
мы слабые, и это славно
зато мы горячи душой
и этот купол православный
и астероид небольшой
* * *
вот жук какой-то проползает
идёт качаясь человек
и птица в небесах летает
и дождь холодный словно снег
на лавочке сидит подонок
визжит распущенный ребенок
машина въехала в бордюр
и ржет тусовка местных дур
мент проезжает не сигналя
за парком голубеют дали
а может зеленеют что ж
не сразу это всё поймешь
а как поймешь иди оденься
теплей, и в гости ни ногой
возможно и не будет шанса
потом понять что ты такой
* * *
может быть, я, деточка,
с твоей точки зрения растительная какая
форма жизни,
ведь мне всё простить - пустяк,
лишь было бы солнышко за окошком,
ну, или хотя бы искусственный свет
всё так
но зато я всё знаю про движенье планет,
про то, что светит отчизне,
про то, какая когда под тобою сломается веточка
* * *
мне кажется, что не должны страдать
ваще все люди. вне пола, рас, прочих там различий
я знаю, что звучит возможно неприлично
но никуда не следует бежать
мы всё-таки приматы, нам опять-
таки положено быть разными
но всё-таки не ракообразными,
не усоногими, не то начну стрелять
какого чорта? есть модели
где любим мы и любят нас
но, может, отдадут приказ
и мы восстанем ради цели
которая всех разлучит навек
отменит и понятье человек
* * *
мне не верят, когда я пишу о любви
о законах ее, о ее неприятностях,
тяжести невыносимой ее
вы не верьте, не надо, пускай
я останусь лишь тем,
кто веселит и сообщает информацию
* * *
хотел бы быть я чистым разумом
чтоб не было ни зависимостей, ни утех
но это с чего вот так сразу вот?
почему вперед всех?
виолончелистка руками мускулистыми
живописец тоже изрядно жёсткой рукой
доказывают, что им быть чистыми
а я кто такой?
утро встает над родной столицей
в ней делаются страшные дела
нечего, нечего мне стыдится
просто судьба сюда привела
а если б кто-нибудь хоть раз постыдился
возможно и утро было б другим
с какой-нибудь за окном пролетающей птицей
с отсутствием даже мысли, что третий рим
спокойный взгляд на спокойные вещи
окончательно погибшего существа
это, в сущности, не очень страшные вести
доброе утро, родная москва
* * *
всем я должен, перед всеми я виноват, во всем я не прав
совершается некий неустановленный устав
ладно, я согласен, хорошо, давайте так
сил моих правда более нету, но это, право, пустяк
совсем не пойму, зачем, почему, отчего
но мне же и не нужно понимать, я второстепенное существо
делайте, что хотите, понимайте, какие вы непревзойденные величины
мне будет спокойно где нет вас, воды пусты и просторы пустынны
* * *
по мёртвым что, говорит он, закусывая
у них свои там есть устройства, и, пока мы их помним
им в общем-то хорошо
я смотрел на него с изумлением,
не то чтобы я был чужд цинизма,
но это как-то даже в моих понятиях переходило за грани.
они там вообще, причмокивая говорил он,
живут за счет нашей памяти
вообще, за счет крови и души, которые поедаемы ими
я не мог возразить, ведь тут и не возразишь,
а просто не хочу, чтобы память так была устроена
желание же мое, конечно, лишь частная проблема
истина тем более
* * *
я передумал рано помирать,
хотя не так еще давно казалось,
а вот и нет, теперь всё состоялось,
и нечего уже теперь менять
друзья вот есть, хотя порой их нет,
есть женщина, которой недостоин,
то я пристоен, то я непристоен,
всегда ведь есть на что хотишь ответ.
мне кажется, когда-то, не тогда,
но раньше, говорил я со зверями,
с деревьями, а может, даже с вами,
вот это будет точно навсегда
_________________________________________
Об авторе:
ДАНИЛА ДАВЫДОВРедактор Отдела Критики журнала «Лиterraтура».
Родился в Москве. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Кандидат филологических наук. Публиковался со статьями и рецензиями в журналах «Новый мир», «Арион», «Критическая масса», «Новое литературное обозрение» и др. Автор десяти книг стихов, книги прозы и сборника статей и рецензий. Лауреат литературной премии «Дебют», премии «ЛитератуРРентген». Живёт в Москве.
Фото Екатерины Богдановойскачать dle 12.1
