* * *
верёвкою толстой обвяжем
на дальнюю полку положим
ищите ищите пропажу
кричите кричите прохожим
от пота сыреет одежда
как-будто нас криком пытали
а что там на полке? надежда
разобранная на детали
ГРУЗИНСКОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Яну Гольцману
По дорожке — пыльной, старой,
По тропинке — да не споро! —
Чок да чок — бычок Цикара,
Чок да чок — бычок Никора...
Путь неблизок, мир нетесен,
День не скуп на свет и краски —
От чуть-чуть печальных песен
До наивной грустной сказки.
И неспешные отары
Тянутся нешумно в горы,
Где остался след Цикары
И не стерся след Никоры.
Потому что в этом мире
Друг — твердыня и основа,
К двум твоим — придут четыре
Добрых дела, добрых слова.
О добре ведутся споры,
И про зло талдычат свары...
Кто придет на зов Никоры?
Кто услышит зов Цикары?
Ветка к ветке, камень к камню —
Свить гнездо, сложить дорогу...
Протянись твоя рука мне —
Сразу чувствую подмогу!
И по-русски: скоро-скоро!
По-грузински: чкара-чкара!
Чок да чок — бычок Никора...
Чок да чок — бычок Цикара...
* * *
иллюминаторы — что золото медали
аэропорта застеклённая стена
вам улетающим чего-то недодали
нам провожающим вся будущность темна
вот набирает высоту земная долька
она растает через миг и не гляди
вослед взлетевшему не вглядывайся только
ещё пытайся угадать что — впереди
твои догадки всем расставшимся едва ли
помогут прошлого вернуть весенний блик
чего надумали напели наваяли
теперь осмысливай но выбор невелик
гул оголтелый над бредущими глумится
они расходятся куда-то в никуда
стальная птица — за другой — взлетают птицы
и свет небесный ловит их как невода
* * *
неловок стих и проще в прозе
хотя цветок раскрылся ал
поговорить об этой розе
наркоз катарсис карнавал
придет пора когда приперло
и время обгорать свечам
и розы тоненькое горло
колышет ветер по ночам
так и тебе сгоревшей в страсти
как будто заключенной в клеть
не избежать такой напасти
мучительно и долго тлеть
* * *
итак итак вступая из-за такта
и ощутив волнение в крови
я вынужден признать явленье факта
последней поздней трепетной любви
и если речь вести по сути строго
а как иначе на закате дня
ее явленье есть явленье Бога
и значит есть явление меня
вчерне на этом воздухе вечернем
когда подсвечен ярко небосклон
прости мне словесами увлеченье
я человек и мне подобен Он
и если я то жалуюсь и плачу
то возношу мгновению хвалу
я существую ибо что-то значу
в Его глазах и неба пахлаву
глотком и вдохом впитываю жадно
проглядывая свет где свет и край
клянясь тебе что ты последний ад мой
чистилище мое прощальный рай
* * *
В провинциальном городке
давних лет
дождь и ветер
одинокие прохожие
бессмысленный
субботний вечер
старый обшарпанный
клубный кинозал
лекторий
не завизированный отрывок из
«LA DOLCE VITA»
чужая печаль
чужое вино
чужая любовь
сплевывают скорлупу от семечек
или курят «Дымок» соседи
бесприютно целуются ровесники
никто
не хочет
чтоб зажигалась
тусклая люстра
под размокшим потолком
потому что за обшарпанной стеной кинозала
есть то что есть
а здесь все ещё течёт
сладкая жизнь
* * *
солнце придет внезапно
спящая на руке
что ты мне скажешь завтра
в утреннем далеке
ну а пока не поздно
трепетный сон кляня
пересчитаю звезды
видящие меня
мучай себя не мучай
жизнь это мнимый миг
острый больной летучий
я его вдруг постиг
а потому искусство
быть еще молодым
только мнимое чувство
тающее как дым
_________________________________________
Об авторе:
ДАНИИЛ ЧКОНИЯ
Родился в Порт-Артуре. Окончил литературный институт им. Горького. Член Союза писателей с 1976 года, ныне – член СП Москвы и Русского ПЕН-Центра. Жил в Мариуполе, Тбилиси, затем в Москве. С 1996 года – в Кёльне. Автор девяти книг стихов и многочисленных публикаций в толстых журналах. Главный редактор (соредактор) журнала русской литературы «Зарубежные записки» (2005-2009), заместитель главного редактора, ведущий раздела зарубежной русской поэзии журнала «Эмигрантская лира», председатель и член жюри нескольких международных конкурсов и фестивалей русской поэзии.
скачать dle 12.1
