Редактор: Анна Харланова
(рассказ)
…Вспыхнет огнями смородина,
Ветка качнётся вослед...
Не обретается Родина,
Родина есть или нет.
О. Флярковская
Подруги разошлись ближе к полуночи, когда официанты уже начали выключать свет, намекая, что ресторан закрывается. Наобнимавшись и в третий раз поцеловавшись, дамочки расселись по такси и разъехались в разных направлениях.
Кристина приехала в Москву через шесть лет после окончательной эмиграции. Окончательной, потому, что попыток стать иностранкой было несколько.
Сначала она уехала в Израиль. Тогда, тридцать лет назад, в страшные девяностые, это казалось самым лучшим и, пожалуй, единственным способом убежать от безнадёги и устроить свою жизнь. Кристи с воодушевлением заселилась в кибуц, учила иврит и зарабатывала тем, что клеила на фабрике фотоальбомы. Вечерами с компаниями пила пиво, ездила на мёртвое море, ходила по дискотекам и не вспоминала ни родителей, ни брошенного Сашку.
Да, нехорошо с ним тогда получилось, но что поделаешь! Ведь тут такие кавалеры! Когда тебе чуть за двадцать, мир кажется таким огромным, впереди ещё много времени и миллионы шансов. Вон Светке, соседке по кибуцу, её Джон подарил мобильник с полифонией! А что мог подарить Сашка с его ПТУ? И потом, он всё равно никуда не денется, она твёрдо была в этом уверена. Всегда рядом, предсказуем до зевоты, и никогда не подведёт. Саша прост и эффективен, как советская мясорубка. Выглядит неказисто, но безотказен в работе, а если надобность отпала – лежит себе тихонечко на верхней полке, пока вновь не потребуется. И пусть себе лежит.
Кристина ринулась на абордаж новой жизни. Без труда отбила того самого Джона у Светки и стала ждать свой серебристый телефончик. Но Джон, вот незадача, хотел семью и детей, а ей хотелось денег и веселья. И потом, этот израильтянин ведь не единственный симпатичный парень в Ашкелоне [1], а она высокая, стройная брюнетка с зелёными глазами, и имеет все шансы найти принца на белом лимузине. Об её изменах Джон узнал быстро и вернулся обратно к Светке. Кристина же продолжила гулять с той же силой. Через полгода её «попросили» с фабрики, а потом и из кибуца, намекая, что такое поведение, мягко говоря, сбивает с верного пути других репатриантов.
«Вольные хлеба» отрезвили быстро. И хоть на работу официанткой, благо возраст и внешность позволяли, она устроилась быстро, денег катастрофически не хватало. Хотелось ведь не только есть и спать под крышей, а ещё и шмоточку новую купить, на дискотеку сходить и напиток алкогольный выпить.
Честно говоря, она могла бы составить себе партию ещё там, в Ашкелоне, но ей, как она искренне считала, «не везло». Этот не достаточно красив, тот не слишком обеспечен, а у этого – больная еврейская тема: мамаша удушающе заботлива. А у Кристины – нехватка денег и сна. Пришлось на работе взять дополнительную смену. Это не исправило ситуацию, всё только усугубилось.
– Я скоро с ума сойду! – Жаловалась она подруге по телефону. – Чтобы как-то жить, нужно постоянно работать. У меня вообще ни на что не хватает времени, какая уж тут личная жизнь! Ещё жара эта чёртова… На работе ни с кем не могу познакомиться, у нас ведь уличное кафе, а не ресторан! Ходят сплошь бедолаги какие-то… То бедуины забредут, то датишные [2] налетят, как стая ворон. Только и слышу: «Шалом. Ма шломеха, йофи [3]?» Видеть их уже не могу… Ещё и шильшуль [4]
сезонный замучил, волосы из-за него сыпятся, синяки под глазами… Силы мои уже на исходе. Еще пару месяцев потерплю, если ничего не поменяется, уеду домой. Там хоть Сашка есть…
Конечно, ничего не поменялось. И Кристина, не дожив двух месяцев до возможности подать на гражданство, вернулась домой.
Но Саши не было. После её отъезда он сильно запил, бросил работу, связался с какими-то отморозками, подрался и сел в тюрьму.
После возвращения Кристина устроилась на работу секретарём-референтом. Зарабатывала прилично, даже помогала родителям. Вроде жизнь наладилась, но ей всё равно хотелось жить где угодно, только «не здесь». Мерещилась ей какая-то другая, райская, неизведанная жизнь, а тут всё так обыденно, так знакомо… Да, с Израилем не повезло, но это только потому, что страна не «та». А какая нужна, она не знала.
Сашка вышел из тюрьмы, решили встретиться в кафе. Она смотрела на его осунувшееся лицо, какое-то серое, с синяками под глазами, исхудавшее и ссутулившееся тело и не узнавала. Кристина поймала себя на мысли, что испытывает к нему брезгливое отвращение, словно от него смердит фекалиями или он испачкан рвотой. Ей казалось, что все посетители за столиками сразу поняли, что он «сиделец» и смотрят на неё с осуждением. А она новое платье, дура, надела. И хуже всего то, что Саша понял – она стесняется его компании.
Следующую попытку звали Грэм. Познакомились на сайте знакомств. Сероглазый, большезубый, с рыжими волосами и пивным животом. Пару месяцев переписывались, потом он приехал знакомиться. Складывалось всё очень удачно. Она несколько раз летала в Англию, останавливалась в Лондоне. Через полтора года отношений на две страны, он предложил ей оформить брак и перебраться к нему окончательно.
Теперь она будет жить в городе Скарборо в графстве Норт-Йоркшир. Звучит претенциозно. Собирая чемодан, Кристина решила, что надо будет обязательно купить фетровую шляпу и начать брать уроки верховой езды. В её голове уже витали образы глубинки во времена викторианской эпохи: охота на лис, крикет, файф о-клок, кружевные салфетки, лорды, трость с серебряным набалдашником, каминный зал и железные рыцарские доспехи в библиотеке.
Приехала же она в квартирку, размером со скворечник. Её английский понимал, почему-то, только Грэм. Местных она не понимала вовсе. В какой-то момент она ощутила себя младенцем, который всему в этом мире только учится, ведь всё было не так. И дело даже не в том, что машины не с той стороны или два смесителя в кране. Здесь даже погода была другая. Скарборо считается достаточно престижным курортом, но градусник показывал не выше пятнадцати по Цельсию, а вода в море всегда была ледяная. В июне она стояла на ветру в теплой куртке и смотрела на детей, радостно играющих в догонялки по колено в воде. Потом переводила взгляд на родителей этих капарузов, возлежащих в шезлонге и изумлялась. Она решила, что англичане вообще не мёрзнут.
Но и тут не получилось. Мало того, что Кристина помирала со скуки, так и Грэм оказался вовсе не лордом. Он был жаден, зануден, брюзглив и нечистоплотен. К тому же, выяснилось, что он – пьяница. Каждый вечер он уходил в паб и возвращался в непотребном виде. Но это ещё ничего. При своих талантах, Кристина легко могла бы поменять Грэма на Фрэда или Ричарда, если бы не климат.
–Жанна, я не могу тут жить! – Плакала она подруге. – Что это за курорт, если тут холод собачий и солнца нет совсем? Дай бог пару дней в месяц посветит и опять эти чёртовы дожди…От Грэма вечно перегаром несёт, я его видеть больше не могу… Ещё пару месяцев потерплю, если ничего не поменяется, уеду домой…
Конечно, ничего не поменялось, и Кристина, радуясь, что развод оформили без проволочек, вернулась в Москву.
Прошло ещё несколько лет. Кристи похоронила родителей, переехала на новую квартиру, сменила причёску и работу. Как-то случайно столкнулась с Сашкой. Он недавно развёлся, открыл маленький продуктовый магазинчик, вот – машину купил. И смотрел долго-долго взглядом верного пса, и вилял хвостом, мол, видишь, как удачно, ты одна, я один… Но Кристина лишь высокомерно, в английской манере, приподняла брови.
В Италию она поехала по туристической путёвке. Во Флоренции случайно познакомилась с Маттео. Окинув его с головы до ног и изучив информацию об особенностях итальянского климата, Кристина решила, что это – судьба. Маттео был хорош собой: черноглазый, кудрявый, белозубый. Зачёсывал волосы назад гелем, носил зеркальные очки-авиаторы, светлые льняные брюки и мокасины «Gucci». Говорил: «Аморе мио», обещал «дольче виту» и «феличиту». И Кристина согласилась переехать к нему в Ливорно.
Только сыграв свадьбу, она узнала, что еврейские мамы с их смертельной любовью – ласковые пушистые кошечки, по сравнению с мамами итальянскими. А ещё она поняла, что тут многие мужчины до конца дней своих – это мальчики, практически не приспособленные жить самостоятельной жизнью. Особенно, если мамочка живёт рядом. Кристина всё же попробовала отбить себе мужичка, вступила со свекровью в борьбу за тельце мужа и, предсказуемо, проиграла. Расстроилась, подала на развод.
Это была катастрофа. Дело в том, что после последнего замужества и переезда в Ливорно, несмотря на все увещевания Жанны «не пороть горячку», Кристина продала всё своё имущество в России, включая старый деревянный дом-пятистенок в Воронежской области. Возвращаться теперь некуда.
Ещё одной сложностью было то, что в Италии развестись не так просто. Тем более, если были имущественные претензии, а они у Кристины, ясное дело, были. И хоть у неё очень опытный адвокат, услуги которого тоже не бесплатны, перспектива окончания развода маячила не раньше, чем через пару-тройку лет. Это если очень сильно повезёт. К тому же, срочно нужно было учить язык, ведь с Маттео они разговаривали на английском. Еще одной проблемой стало отсутствие достойной работы. В общем, Кристина обхватила голову руками и завыла.
Слава богу, что Маттео оказался послушным сыночком женщины, которая тоже когда-то пережила развод. С её подачи он оплатил Кристи адвоката, снял крохотную квартирку без кондиционера и познакомил с женщиной из социальной службы.
Теперь с шести до восьми утра Кристина мыла полы в аптеке, потом бежала к синьоре Джиротти, восьмидесятилетней полуслепой бабульке, у которой она была и за домработницу и за сиделку. Ну, а потом мчалась в небольшой офис местного турагенства, так же – махать тряпкой.
Вечерами она пила дешёвое вино, плакала в подушку и звонила подруге.
– Жанка, я так больше не могу. Это какой-то чёртов бег по кругу! Как проходит моя жизнь? Почему мне так не везёт? Живу в какой-то халупе, меняю старой бабке памперсы… Только и слышу : «Вьяни куи! Ин фретта!» [5]
Маразматичка чётрова… А что я могу? «Си, синьора!», «Черто, синьора!» [6] и улыбаюсь, хоть она и не видит почти ничего… А я ведь старею, Жанка, руки стали грубые, не помню, когда маникюр последний раз делала… Эх…
Через два с половиной года Кристина получила долгожданный развод. Ей пришлось отказаться от материальных претензий к мужу, и благодаря этому она получила социальную квартиру в Пизе, недалеко от Пьяца дей Кавальери. Маленькую, конечно, но уютную, а главное – свою. Теперь она могла меньше работать и по чуть-чуть откладывать. Жизнь снова наладилась.
Всё чаще и чаще вспоминала она свой московский двор, ребят из школы, молодые годы… Перебирала страницы своей жизни и думала о том, что могло бы случиться, если бы не…
И Сашку вспоминала. Его серые, слегка раскосые глаза, нос с горбинкой, широкие короткие пальцы с зажатой сигаретой, странную татуировку на предплечье, редкие волосы на груди и родинку в паху.
Нашла его аккаунт в соцсети, долго рассматривала единственную фотографию. Он мало изменился, возмужал и, кажется, отбелил зубы. Самое противное – он выглядел счастливым. Кристина купила билет в Москву.
Они встретились в чебуречной на Тверской. Сашка не сильно изменился, пара морщин не в счёт. И вроде остался тот же хитрый прищур и детская улыбка, но что-то в его взгляде навсегда ушло. «Как ты?» «А ты?». Он теперь крупный предприниматель. Недавно переехал за город в большой дом. «Нет, не пью, курить давно бросил. Здоровый стал? Спасибо, хожу в спортзал. А ты как?». Кристина выпалила про «феличиту» и «дольче виту». Она флиртовала и стреляла глазами, но с ужасом поняла, что на него это больше не производит впечатления. Она запаниковала.
Где-то в глубине души, Кристи надеялась, что всё можно повернуть назад, отмотать киноплёнку, сделать вид, что ничего не было. Тем более Сашка теперь сам – как принц на белом лимузине. Но ничего не получалось. Он словно был в броне, её чары больше не работали. Сашка улыбался, было видно, что он рад её видеть, но и только…
– А как на личном фронте? – выдавила она. – Может быть мы…
– Нет, Кристина… – откинувшись на стуле, проговорил он. – Всё давно прошло. Я женат, счастлив, дочке три года… Нет.
Эта Сашкина фраза была сродни пощёчине. Ох, не надо было говорить этого. Ведь была ещё надежда, что раз это не сказано вслух, то всё ещё можно исправить, переделать, отменить. Но никакого «потом» не будет. Увы…
Встретились с Жанной в ресторане на Остоженке. Много вспоминали, смеялись. Кристина сыпала фразами «вот у нас», «вот у вас», невпопад вставляла итальянские словечки и междометия, подчёркивая свою, якобы, «нездешность». Было видно, что её изумляет полное равнодушие к этому факту не только подруги, но и окружающих.
И вообще, её тут удивляло всё. Не смотря на то, что говорили в итальянских СМИ о стране, где она родилась, глаза видели абсолютно противоположное. Счастливые люди на красивых машинах ездили по чистому городу. В магазинах от разнообразных продуктов ломятся полки, в торговых центрах бутики продают одежду мировых брендов. И всем абсолютно плевать на то, что там делается «за границей». Кристина почувствовала себя обманутой.
Жанна, эта бессменная «жилетка», снова молча слушала Кристинины жалобы.
– Нет, ты представляешь, какая сволочь! Он что, за всё это время не мог мне помочь, что ли? У него денег куры не клюют, а я там задницу подтирала! Меня что, нельзя поддержать? А ещё врал, что любит больше жизни! И что я теперь есть-то? Мне ведь уже полтинник! Ни мужа, ни детей, ни профессии… А я ведь просто ошиблась! Думала, что там мне будет лучше. Я просто ошиблась! Поставила не на ту лошадку, ну с кем не бывает?!.. Хотя… Может мне, всё же, вернуться? Приобрету, так сказать, обратно Родину, куплю квартирку, может и Сашку получиться вернуть…
– Знаешь, Кристина, – отставив бокал, сказала Жанна. – Жизнь очень справедлива. Каждый в конце-концов получает то, что заслужил. А Родину, как и любовь, не приобретают. Она или есть, или нет…
Такси мчалось по ночному городу. Желтый свет фонарей мелькал на фоне глубокого синего неба. Мурчал джаз. Кристина часто моргала, чтобы не заплакать и обдумывала слова Жанны. Конечно, она была с ней не согласна. Она всё равно считала, что она просто опять ошиблась…
[1] Город в Израиле
[2] «Датишные евреи» – религиозные евреи (от «дат» – религия),живущие по Торе. Выделяются одеждой, носят пейсы и определённые головные уборы.
[3] «Привет. Как дела, красотка?» (иврит)
[4] Диарея (иврит)
[5] Иди сюда! Быстрее! (итал.)
[6] Конечно, синьора! (итал.)
_________________________________________
Об авторе:
ЕКАТЕРИНА ИВУШКИНАПисатель. Член Союза Писателей России. Член Союза Литераторов России. Член Русского литературного общества. Родилась и живет в Москве. Окончила Литературный институт имени Горького. Публиковалась в журналах: «Апрель», «Нева», альманах «Пролог», «Пограничник», «Литературное обозрение», «Веси», «Крым», альманах «Вдохновение»; в газетах: «День Литературы», «Татарский мир». Книги: «Иная жизнь», повесть и рассказы, (издательство «3-е Июля»), 2023 г. «Аксиома», сборник рассказов (издательство «Радонеж – век XXI»), 2008 г. Участвовала в Международных Рождественских образовательных чтениях. Лауреат I степени: премии «Моабитская тетрадь» им. Мусы Джалиля (с вручением памятной медали). I место: Международный литературный конкурс имени С.Н. Сергеева-Ценского от Союза писателей Крыма. Лауреат II степени: Общественно-литературная премии им. Н.Рубцова «Тихая моя Родина» 2023 г.; Всероссийского фестиваля «Русский лад»; Общественно-литературной премии «Тэффи» им. Н.А. Бучинской (Лохвицкой); Открытого творческий конкурса «Москва златоглавая» (МОО СП России); Открытого творческого конкурса «Снежная строка». Шорт-лист премий им. А.И. Левитова 2023г., спецприз «ЛевитовФест-2023»; Купринский конкурс «Гранатовый браслет» 2023г., Грушинский конкурс-фестиваль 2024г. Лонг-лист премий: XIII Всероссийский литературный форум-фестиваль «Капитан Грэй»; IV Всероссийский литературный фестиваль-конкурс имени Евгения Гусева «Яблочный Спас». Член Оргкомитета V ежегодной Литературной премии «Антоновка 40+. Зрелая литература» (2024г). Член жюри литературной премии им.Н. Рубцова «Тихая моя родина» 2024 г. Общественно-литературной премии «Тэффи» им. Н.А. Бучинской (Лохвицкой) 2024 г.
скачать dle 12.1
