Редактор: Ольга Девш
(О книге: Анна Шипилова. Скоро Москва. ― М.: Альпина нон-фикшн, 2024.)Впервые имя Анны Шипиловой мне довелось услышать в интервью с писателем Евгением Чижовым: она была его ученицей на семинаре прозы в Ярославле (организован АСПИР), и Чижов отметил «высокий стилистический уровень» всех ее рассказов. На побывавший в шорт-листе премии «Лицей» сборник Шипиловой положили глаз редакторы издательства «Альпина нон-фикшн», и явно не прогадали — теперь он в лонг-листе «Большой книги».
«Скоро Москва» состоит из двадцати небольших рассказов, героями которых стали дети—школьники, подростки или совсем молодые люди, обычно не старше 25 лет. О чем эти истории тематически? А вспомните рассказ Романа Сенчина «Квартирантка с двумя детьми» (или весь одноименный сборник) про трагедии социально беззащитных. Вот про такое. Только у Сенчина герои разновозрастные, а у Шипиловой почти поголовно молодые, в основном малообразованные (высшее образование — уникальное достижение). Главная, сквозная тема ее рассказов — уязвимость, бесправность, незащищенность, неприспособленность молодых к жесткому (а порой жестокому) миру взрослых. Необходимость выживать в сложных социальных условиях. Сюжеты один страшнее другого: подстава, приводящая студентку к тюремному сроку («На живую нитку»), стукачество («Урбанист», «Рассказы о Володе»), домашнее насилие («Рита»), убийство («Второе пришествие»).
Один из ключевых мотивов — отношения ребенка и родителей. В рассказе «Вместо» после развода родителей сестры-погодки школьницы Лиза и Алиса остаются одни жить в квартире: одна начинает разгульную жизнь и дело доходит до серьезных проблем с наркотиками, а другая соглашается на роль жертвы в отношениях с сестрой, и позже эта же модель проберется в ее благополучный на первый взгляд брак. Тема жертвы становится центральной и в рассказе «Послушная девочка»: мама не сможет защитить Лейлу от одноклассников, потому что она сама «послушная».
А вот мама школьника Дани несомненно старается «как лучше» и, уезжая в длительную командировку, чтобы заработать денег на образование сына, определяет его на несколько месяцев в интернат («Социальное государство»). Новые правила и строгий режим, жестокость ровесников по отношению к новенькому… Но Даня справится: сможет подружиться, влюбиться, завоевать авторитет у учителей («Ну, если Даниил не знает, то никто не знает») и вообще научится многому. Но вот в конце учебного года мама неожиданно возвращается:
— Поживешь у тети Сони, пока я на гастролях. Она как раз подтянет твой английский, — говорит мама. — А с нового учебного года пойдешь учиться в американскую школу, там на английском все уроки, даже математика.— А нельзя здесь остаться? — спрашивает Даня.— Мне, между прочим, — говорит мама, — пришлось подарить их школе компьютер, чтобы тебя туда взяли. Там знаешь кто учится? Дети дипломатов, лауреатов, директоров. Ты представляешь, как сложно было тебя туда записать? Все, просто все мечтают туда попасть. Это финал рассказа, и читателю понятно, насколько мама не чувствует внутреннее состояние сына, насколько Дане жаль столь внезапно расставаться с тем, что стало привычной жизнью, и какая большая работа по самоутверждению в новом коллективе вновь предстоит ему в начале учебного года.
Фраза, ставшая заглавием сборника, — из одноименного заключительного рассказа: ее с вопросительной интонацией произносит бабушка с верхней полки в женском купе поезда, приближающегося к столице. Кстати, локации рассказов Шипиловой, скорее, окраинные, подмосковные, дачные или даже деревенские. Действие «Рассказов о Володе», например, происходит в Переделкино, но чаще место не названо: просто гаражи, больницы, школы, электрички, безымянные городки и поселки. Пространства узнаваемы, типичны и обширны. Впрочем, в «Руде» локация упрятана в резервацию, даже в шахту, под землю. Любопытно, что художественное пространство рассказов Шипиловой к финалу сборника от изображений реалистичных смещается в сторону замятинского (или даже оруэлловского) мира — подобный мир фонит в «Рассказах о Володе» и явно воплощается в фантастической (и очень жесткой) «Руде».
В рассказах почти отсутствуют портретные характеристики, что позволяет героям стать несколько обобщенно-условными, типизированными. Точнее, можно сказать, что есть портреты психологические; поэтому не всегда понимая, как выглядит герой (и даже сколько ему лет), читатель точно представляет его характер и привычное поведение.
Многим персонажам сборника «Скоро Москва» недостает не то что любви, но даже элементарного внимания близких. Герои молоды, и темы полового взросления, первой влюбленности и секса присутствуют в большинстве рассказов; эротические сцены Шипилова пишет сдержанно, но и смело. Рассказ «Заросли» в несколько неожиданном ракурсе показывает, как совсем молоденькая девушка Настя (похоже, еще школьница) принимает изменения, происходящие с ее телом; как она занимается сексом, влюбляется, беременеет (в сборнике, кстати, немало беременных героинь).
Нередко в рассказах сборника Шипилова рисует единый мир живых и мертвых; показывает присутствие мертвых в жизни живых («Рита», «Линия отрыва»). Или же описывает, как давно исчезнувшие из повседневной жизни (но не из сердца) любимые, теперь — призраки прошлого — влияют на жизнь героев (например, Ася и Рустам из рассказа «Домой»). Кармическое воздаяние за прошлые грехи настигает провинившихся вполне наглядно: героине даже ничего не надо делать — просто присутствовать и смотреть, как горит синим пламенем жизнь людей, когда-то сломавших ее судьбу («На живую нитку»). В начале сборника некоторые рассказы сюжетно перекликаются: так Алина из первого рассказа появляется во втором, но без имени. Однако постепенно рассказы становятся сюжетно обособленными, что, впрочем, не мешает им сохранять очевидную общность художественного высказывания.
Да, это литература травмы. Как минимум психической, но нередко и физической. Однако авторский взгляд на травму представлен не изнутри, а снаружи: у Шипиловой нет я-повествователя, о всех героях речь идет в третьем лице. Как врач-травматолог видит страшное ежедневно, но не ужасается, а лечит, так и писатель здесь не страшится, а описывает без лишних эмоций, со сдержанным сочувствием. Писатель-травматолог. Ущербные поведенческие модели героев возникают как следствие различных травм (насилие, покинутость родителями, школьная травля, обман), но Шипилова показывает, что лишь такое поведение и позволяет ребенку выжить. Но беда в том, что этот опыт и привычки поведения останутся с ним надолго, часто навсегда...
скачать dle 12.1
