Пятикнижие Родионова
В новом «Пятикнижии» нашлось место работам двух литературных критиков-юбиляров этого года, коллективному сборнику прозы о маяках и не только, постмодернистской мистерии, а также самой настоящей книге рецептов (но с нюансами!).
Наталья Иванова, «Текст и контекст. Работы о новой отечественной словесности». Издательство «Время», 2024. – 904 с.Нашему прославленному критику и литературоведу, многолетнему первому заместителю главного редактора журнала «Знамя» Наталье Ивановой в мае этого года исполняется 80 лет. А незадолго до юбилея издательство «Время» выпустило увесистый том ее статей, заметок и иных работ. Среди которых, как на первый взгляд ни странно, нет или почти нет рецензий в ультрасовременном понимании этого слова – то есть коротких, в пять-десять тысяч символов разборов конкретной книги. Минимум узкой адресности: отдельные работы посвящены совсем уж классикам (Домбровскому, Искандеру, Битову, Маканину), причём почти всегда – целому срезу их творчества.
Впрочем, здесь нет ничего странного. Иванова мыслит не просто концептуально, но масштабно. Сначала хотелось недоуменно вцепиться в подзаголовок «Работы о новой русской словесности»: какая может быть «новая словесность», например, в восьмидесятые годы (первая треть книги)? Потом понимаешь: всё верно, у исследователя просто такой масштаб. Как в истории: Новое время охватывало четыреста с лишним лет, а Новейшее (длящееся до сих пор) – более века. Писать же о новом литературном исключительно как об «актуальном» в современном гуманитарном смысле (какое противное слово!) – дурная привычка уже совсем недавнего времени. Да, от шестидесятников до «Памяти памяти» по меркам истории литературы – один шаг. А, допустим, кажущиеся нынешние расцвет и многообразие того же русского автофикшна при по-настоящему серьёзном обобщении уместились бы в один абзац обстоятельного труда, а то и в пол-абзаца.
«Текст и контекст» – книга трехчастная не просто формально, но и структурно, как художественное произведение. Первая часть – экспозиция + завязка нашей с вами новой литературы, то самое «дано» перед бурей. Вторая – собственно буря, из которой, если находишься в её эпицентре, многое еще не видно, и автор закономерно идёт в теоретические проблемы литературоведения, а также в полемики. Наконец, буря развеялась, и оказалось, что под нами одни обломки и всё разметало так, что бог весть, когда теперь хоть что-то устроится; в словаре Ивановой симптоматично поселяются такие слова, как «девальвация» и «дефолт» – причем применительно к литературе. Кульминация разрушительна, развязка ещё не совсем ясна, до эпилога ой как далеко – следовательно, у книги открытый финал, а наша несчастная «новая словесность» ещё не завершилась.
Оттого «Текст и контекст» язык не поворачивается назвать сборником: это скорее литературоведческий роман, критико-исторический эпос. Но не просто сборник.
Алексей Колобродов, «55. Новое и лучшее: литературная критика и эссе». Издательство АСТ, редакция «КПД», 2025. – 416 с.Ещё один юбилей известного критика был в апреле – 55 лет исполнилось Алексею Колобродову. Чествование проходило в малом зале ЦДЛ, и специально к нему издатели совершили маленький подвиг: отпечатали книгу «55. Новое и лучшее», которая должна была выйти лишь через месяц; в магазинах и на маркетплейсах её, кажется, нет до сих пор.
Так уж повелось, что русский литературный критик редко ограничивается литературой или даже искусством и эстетикой вообще. Начиная с Белинского, он создаёт миры и теории, пишет о Боге и государстве, топчет поляны публицистики, истории и философии; как тот самый мальчик Достоевского, он возвращает всё новые и новые звездные карты исправленными. К тому же у всякого порядочного русского критика, помимо аналитического аппарата, обязательно наличествует свое собственное видение предмета, своя оптика, своя изюминка-чертовщинка.
Особенность Колобродова-критика – умение видеть в сложном и запутанном явлении нечто базовое, зерно, самую суть. В какие бы вычурные одежды это сложное не рядилось. И если надо, по-андерсоновски сказать: «А король-то голый». Проще говоря, суперспособность Колобродова – здравый смысл, которого в нашем мире постструктуралистских понтов и пустопорожних симулякров катастрофически не хватает. Недаром предыдущая именно литературно-критическая книга Колобродова (2017 год) называлась «Здравые смыслы» – кстати, несколько лучших текстов из нее, в основном о классиках, вошли и в настоящий сборник.
Колобродовские параллели между Шукшиным и Стивенсоном или «Бесами» и «Господином Гексогеном», помещение героев Пушкина в криминальный контекст, разоблачение различных литературоведческих благоглупостей о Бродском – всё это может показаться нам парадоксальным или радикальным лишь потому, что это наше восприятие литературы во многом вывихнуто и отравлено. В этом смысле сборник «55. Новое и лучшее» с рентгеновским зрением и доброжелательной бесконечной эрудицией его автора – тот самый антидот, который может помочь даже при самой тяжелой смысловой интоксикации.
«Маяки», сборник. Издательство «Вече», редакторская серия Алексея Небыкова, 2025. – 352 с.Тьфу-тьфу чтоб не сглазить, но, кажется, издательские сборники художественной прозы снова становятся по-настоящему востребованными у читателей. Только за прошлый год заметными книгами стали «Тело: у каждого своё» и «Чудо как предчувствие» («Редакция Елены Шубиной»), «Механическое вмешательство» («Альпина. Проза»)… Впору какой-нибудь литературной премии вводить номинацию за лучший сборник. А в этом году почин поддержало и издательство «Вече».
Маяк, как известно, – символ многозначный и одновременно неоднозначный, полярный. Что авторам книги – коллективно, мозаично – и удалось в полной мере отразить. Он одновременно – спасение (Роман Разживин, «Воля к жизни») и его иллюзорность (Дарья Мордзилович, «Журнал Морригана»), надежда (Женя Декина, «Плохая») и её предательство (Алексей Небыков, «Всяких полно. Живых мало»), указание пути (Дарья Леденева, «Здесь») и новая развилка (Владимир Софиенко, «Черная речка»). Но непременно – ключевая поворотная точка, за которой обязательно последует что-то судьбоносное.
Наконец, последняя дихотомия. В книге, разумеется, есть много самых натуральных, вещественных маяков, а также моря, кораблекрушений, приключений и тайн – всех этих авантюрно-гриновских витаминов, которых многим из нас, особенно после долгой зимы, очень не хватает. С другой стороны, маяк как путеводная звезда – один из древнейших символов христианства. И потому читатель ожидаемо не останется и без пищи иного, не побоюсь этого слова духовного порядка.
Артём Новиченков, «Всеединая троица, богородица, помилуй нас». Издательство «Опустошитель», 2024. – 152 с.Кажется, ещё во второй половине девяностых годов наша литература начала всячески открещиваться и отбрыкиваться от постмодернизма. Одни авторы «просто пишут», другие утверждают очередную «новую искренность», третьи туманно говорят о некоем «метамодерне»… А над пепелищем летают, как два ворона – чёрный и белый – Сорокин да Пелевин. И, казалось, вечно всё будет так, исхода нет. Но странное дело: в последние пять-семь лет независимо друг от друга о себе заявляют сразу несколько молодых (ещё раз: молодых!) прозаиков, будто демонстративно возвращающихся к этому самому постмодернизму. Причём к самому хардкорному, густопсовому – без смягчений «для широкого читателя» или хотя бы квазиспасительной иронии.
Один из таких авторов – Артём Новиченков. Его книга «Всеединая троица, богородица, помилуй нас» – путеводитель и по формальным приёмам прозы, и по способам деконструкции всего и сразу. Дистиллированный постмодерн, межмысленный и беспощадный.
Вот игра с дизайном текста: шрифтами, курсивами, разноформатными столбцами и проч. А вот – с родами литературы: тут проза, эпос, а тут вдруг драматургия с ремарками. Или с графикой: рамки, поля, четырехугольники-конверты. Типы речи? Пожалуйста: вот монологи, диалоги, разноголосица, какофония. Наконец, в коротком тексте наличествует деконструкция научной фантастики, антиутопии, киберпанка, психоаналитической и даже агиографической литературы.
Однако ж, к счастью, это совсем не безблагодатное чтение. Недаром в аннотацию вынесено следующее жанровое определение: мистерия. У Новиченкова действительно получилась постмистерия – драма на вечные (сиречь религиозные) темы. Сквозь деконструкцию, как сквозь судороги, видна тоска по смыслу в мире, лишившемуся всех смыслов. Получится ли его найти – кто знает?
Главное – оттолкнуться от дна, а дальше – посмотрим.
Климент Волков, Алла Суббота, «Мастер и Маргарита. Кулинарная вселенная культового романа». Издательство «Эксмо», 2025. – 112 с.Наконец, еще про одну книгу – несколько неожиданную. Она прикладная, а если точнее – кулинарная. Как и полагается изданиям подобного рода, она увеличенного формата, отпечатана на плотной глянцевой бумаге, уснащена яркими иллюстрациями. Но всё же эта кулинарная вселенная по «Мастеру и Маргарите» – не просто сборник тематических рецептов, но книга всё-таки иного порядка. Недаром её авторы – филологи и исследователи жизни и творчества Булгакова.
Собственно, комментированных кулинарных путеводителей в книге два. Один – по биографии писателя, второй – по его самому прославленному тексту. Конечно, авторская задача и не предполагала подробных экскурсов в жизнь Булгакова или литературоведческих штудий. Но «заметки на полях» рецептов в виде цитат из дневников, писем и самого романа – на редкость удачная находка. Как говорится, написанному (как и приготовленному) – верить. Так что добро пожаловать в знаменитый Дом Герцена (в романе – Грибоедова), где Яков Данилович Розенталь (в романе – похожий на флибустьера Арчибальд Арчибальдович) уже готов предложить вам восхитительно вкусных судачков а натюрель.
скачать dle 12.1
