Редактор: Ольга Девш
(О книге: Эрнан Диаз. Доверие. — М.: Строки, 2023.)Существует каноническое упражнение для решения творческих задач: попробуй подойти с другого конца… Например, надо написать отличный роман, но вместо этого начни писать худший роман в истории и посмотри, куда это приведет. Вполне возможно, что когда умышленно стараешься сделать плохо, получается очень даже хорошо.
Но что делать, если ты — относительно успешный, начитанный и интеллектуальный автор, который хочет создать произведение, бесконечно сложное по теме и сеттингу, чтобы угодить премиальному жюри, но сделать его одновременно простым и удобоваримым для «среднего читателя» (эта фраза будет проявлять в романе не раз)?
Американо-шведско-аргентинский автор подошел к решению этих амбициозных задач с двух сторон, на которых мы хотели бы и построить эту рецензию. Во-первых, сложный тематический план, во-вторых, многоплановый повествовательный.
Тема романа «Доверие» (В оригинале Trust), несмотря на все заигрывания с финансами, экономикой и искусством, — столкновение личности и истории, а особенно, индивидуальной женщины и огромной империи. Вопрос, на который пытается ответить автор, как нам кажется, звучит примерно так: способен ли один обычный человек влиять на мир и быть при этом счастливым.
Для поиска ответа автор выбрал своеобразный сеттинг: межвоенный Нью-Йорк, ставший после Первой мировой войны новой глобальной экономической столицей и переживший череду экономических подъемов и спадов. Вообще, тема экономической динамики и смены направления движения (рынок «быков» сменяющий рынок «медведей») и параллели с музыкой и ритмом — еще одна, полу-очевидная тема романа. И не только в философско-буддийском смысле постоянной подвижности и сменяемости. Глобальная экономика вступила в фазу турбулентности, и в такие моменты существует вполне закономерный интерес к прошлому и тому, как эти проблемы решались в свое время.
Еще одной темой романа стало столкновение двух парадигм в управлении экономикой: либерализма в духе laissez-faire и Адама Смита и государственного регулирования и кейнсианства. Может ли «невидимая рука рынка», направляемая множеством эгоизмов и поисков личной выгоды, оказаться эффективней государственного патернализма и контроля? Ответы на эти вопросы определяют экономическую политику поколений и нормализуют либо неограниченное обогащение немногих, либо насильственное перераспределение богатств, экспроприацию и прочее.
Нужно подчеркнуть, что тем и подтем у романа бесчисленное множество, и объединить их всех призвана повествовательная стратегия автора. Как мы уже отмечали выше, автор слишком образован и компетентен, чтобы не понимать, что совместить такое количество тем слишком амбициозно. Особенно учитывая, какого порядка писатели работали с ними до него. Поэтому Диаз прибегает к уже классической постмодернистской уловке — создает «некомпетентного» автора, который собственно и «придумывает» весь роман в четырех условных частях (тоже написанные, якобы, разными авторами). «Доверие» — метароман, но, в отличии от традиционного постмодернистского метаромана, собранный не автором, а некоторым «условным» автором, который занят решением уже своих творческих задач, которые на порядок проще и ниже, чем у Диаза. Судя по всему, задача этого «автора» состоит в том, чтобы дать женщине голос. Все произведение оказывается наивной попыткой этого автора скрыть свой истинный мотив под видом создания банального детектива о судьбе жены главного магната.
Однако опытного читателя будет занимать не эта детективная линия, а поиск авторской иронии: не иронизирует ли он над самой литературой…
В романе Скотта Фицджеральда (над которым смеется «автор» в «Доверии», что неудивительно) «Ночь нежна» одна героиня представляет своего мужа-писателя и говорит, что тот работает над огромным романом вроде «Улисса», но только в «Улиссе» был один день, а тут будет СТО лет. Не удивлюсь если Эрнан Диаз придумал своего условного автора (или авторку), у которого была похожая амбиция — написать ВЕЛИКИЙ американский роман о ЖЕНЩИНЕ. Получилось ли или нет, предлагаю оценить читателю, но, что несомненно получилось у самого Диаза, так это тонкий постпостмодернистский роман о свойстве самой литературы и литературного творчества, возможности оригинального высказывания и существования этого самого «голоса».
В этом «Доверие» внезапно напоминает «iPhuck 10» Виктора Пелевина с его «отголосками гипса», где великолепно отражено свойство самого искусства и нежно деконструирована возможность литературы. И, несмотря на все метароманные сложности и нюансы, «Доверие» легко читается, и присуждение ему Пулитцеровской и многих других премий, а также будущая голливудская экранизация подтверждают, что со времен «Имени розы» еще осталась возможность для глубокого литературного исследования, доступного для восприятия широкой публикой.
Отдельно хотелось бы отменить российское издание и перевод Дмитрия Шепелева — все эти интеллектуальные игры в метароман потребовали тонкого обращения со словом, чтобы оставить ключи для дешифровки и нюансы построения повествования, и, кажется, переводчик и корректоры (их у издания четыре!) проделали большую работу, чтобы ничего не отвлекало читателя от разгадывания «авторской» головоломки.
скачать dle 12.1
