Колонка Николая Подосокорского(
все статьи)
(О книге: Нуне А. Кем считать плывущих: Роман. – М.: Новое литературное обозрение, 2021. – 280 с.)Новый роман писательницы Нуне Барсегян «Кем считать плывущих» посвящен современному Берлину, наводненному мигрантами из разных неустроенных стран и регионов от Сирии до Дагестана, где до сих пор процветают войны, пытки и религиозная нетерпимость. Беглецы ищут для себя лучшей участи в благополучной Германии, но при этом зачастую придерживаются конфликтующих идеологий, и с трудом уживаются друг с другом. Как это часто водится, многие проблемы, от которых они бегут, они привозят вместе с собой на новое место. «Чудесная страна, ничего не скажешь, вот если бы еще без этой свободы нравов», - мечтательно замечает одна из «понаехавших» Феруз.
Написанный весьма динамично, но несколько по-журналистски, этот «роман» больше похож не то на сценарий к социальному фильму вроде сериала «Халифат», не то на завуалированное публицистическое высказывание о проблемах мультикультурализма, толерантности, исламизма, положения ЛГБТ и мигрантов в Западной Европе. Автор при этом ведет себя чрезвычайно политкорректно, тщательно избегая каких-либо резких, двусмысленных, экстравагантных оценок, давая лишь самую общую картину происходящего с, так сказать, примирительных позиций. Повествование перемежается отсылками к реалиям позднего СССР и ГДР (иногда в них проступают едва ли не ностальгические ноты) и деталями жилищного быта героев, по которым измеряется степень их буржуазного комфорта и уровня потребления.
Не обошлось в книге и без котиков, которых писательница любит и ценит самих по себе: «…после переезда сюда Настя хорошо изучила повадки дроздов. Они любят дразнить котов, как и остальные птицы, но дрозды предаются этому занятию с самозабвением. Прекрасно зная уже, что кот наблюдает за ними через запертую застекленную дверь, они с таким правдоподобием начинали изображать инвалидов, что даже Станиславский поставил бы им лайк. Припадая на одну лапку, они могли изображать часами без устали «бедная птичка даже ходить не может, не то что летать», полностью войдя в роль. Но зорко следили за дверью. Кот тоже кое-чему научился за это время, перестал совсем уж до конца верить в их недееспособность, поэтому не выскакивал сразу, как ему открывали дверь, а следил, выжидая. Но дрозды были всегда начеку в этой игре со смертью, они хладнокровно ждали, подпускали его совсем близко и взлетали в последний момент прямо из-под носа Шнуппи. Как выяснилось из разговоров с соседями, многие из них тоже следили за этим балетом, свесившись со своих балконов, выходящих во внутренний двор. Разумеется, переживали они за этих глупых птиц с суицидальными наклонностями».
Позволю себе спойлер, если скажу, что ни одна птица и ни один человек в романе так и не погибли. Самое страшное здесь лишь упомянуто мимоходом в кратких рассказах об отдаленных местах и третьих лицах. Так что испугаться или хотя бы взволноваться по этому поводу у искушенного читателя даже при желании не получится сильнее, чем от чтения новостных СМИ, ежедневно сообщающих о жутких инцидентах с незнакомыми людьми.
Впрочем, основные персонажи книги тоже воспринимаются, скорее, как некие собирательные образы, а не как живые, сколько-нибудь оригинальные характеры. Все их увлечения, особенности, взгляды, мании и пороки описаны самыми общими мазками, раскрывающими их социальное положение и эмоциональное напряжение, но никак не затрагивающими уникальное личностное начало. Иначе говоря, в «Плывущих» мы имеем дело не с погружением в трагедию человеческого духа, а с либеральным разговором об общей «нормальной» жизни и тех досадных недоразумениях, которые пока еще мешают идеальному общественному устройству. Завершается роман и вовсе идиллическим описанием сосуществования «приплывших», слушающих чтение рассказов с символическими названиями «Серый рай» и «Дом на краю земли»: «Жаркий летний воздух окутывал людей, все время от времени отхлебывали пиво и продолжали завороженно слушать про несуществующую уже страну, в которой был дом на краю земли, на маленькой улице, упирающейся в стену, где заканчивался мир. Зато внутри дома был райский сад, в котором кипела жизнь, невидимая снаружи».
Вынесенная в качестве эпиграфа к роману и определившая его название фраза, приписываемая одному из семи древнегреческих мудрецов Анархасису, по-видимому, содержит ключ к пониманию всего текста: «Анахарсис, скифский мудрец, на вопрос, кого больше, живых или мертвых, переспросил: “А кем считать плывущих?”» Вспомним, что Анахарсис и сам был чужаком в Элладе, а имя его означает «неранимый». Согласно другому древнему рассказу, однажды некий афинянин стал попрекать Анахарсиса его скифским происхождением, на что мудрец невозмутимо ответил: «Мне позор моя родина, а ты позор своей родине».
В романе Нуне Барсегян о разнообразных психологических ранах и травмах мигрантов говорится много и подробно, но в качестве целительного средства для них предлагается серый мещанский рай, где внешне вроде бы все пёстро и разнообразно, но если к нему присмотреться попристальнее, то можно увидеть, что Бога в нем нет, а всякие личности стерты. Обитают в этом «райском саду» лишь ни живые, ни мертвые «плывущие», которые формально вроде бы давно причалили к берегу и успешно обосновались в новой стране, но по сути накрепко застряли во внутреннем аду перехода.
Вот как это промежуточное состояние описывает автор: «Проверить, как долго они плывут, не было возможности. Мобильные телефоны отобрали еще в начале пути, чтобы не фотографировали проводников. Всех охватывала паника. По ощущению, плыли уже полчаса, остров был виден, но, казалось, он не приближается, только море вокруг расширяется. Ужас был так велик, что все притихли, только верующие шепотом молились. От чувства отчаяния, что все твои близкие, дети сейчас погибнут и ты один во всем виноват, Феруз просыпалась потом каждую ночь, хотя уже больше трех лет прошло с тех пор и живут они в безопасности. Да и днем это чувство не оставляло. Юсеф начал подозревать, что никогда больше он не сможет быть уверенным в безопасности своей семьи».
На вопрос – кем считать плывущих? – после прочтения романа можно ответить, что теми, кто несет в себе рану смертельного ужаса, и готов распространять ее дальше, через свое потомство. Красной линией через книгу проходит тема неустроенных детей, их потребностей в полноценной семье, заботе, пище, одежде и безопасности. Одна из главных персонажей, Настя так обозначает свою позицию по этому поводу: «Я сама чайлдфри, для меня кошмар представить, что я несу ответственность за какого-то ребенка». И тут она, в отличие от других героев книги, оправдывающих исключительно заботой о детях обман, взяточничество, воровство и даже убийство, оказывается близка к мудрецу Анахарсису, который на вопрос, почему он не заводит детей, отвечал: из любви к детям.
скачать dle 12.1
