Математику уже затем учить надо, что она ум в порядок приводит.
Михаил Ломоносов
Наука как единое понятие и её разнообразные отрасли – математика, физика, химия, биология – нередко становятся предметом детских книг, причём почти всегда в форме занимательной науки, смеси научных фактов с интересными историями, взятыми из жизни или заимствованными из других книг. Рассказать о науке можно и при помощи биографии какого-то ученого, его жизни и научных достижений. Именно так устроена книга
Лори Уоллмарк «
Ада Байрон Лавлейс – первый программист» (
«Пешком в историю», 2017, илл. Эйприл Чу, пер. с англ. О. Варшавер). Книжка в картинках посвящена дочери знаменитого поэта Байрона, без которой я бы, наверно, сейчас по-прежнему печатала этот текст на пишущей машинке, а не на компьютере. Ада заложила основы программирования, составив первую программу для вычислительной машины – уже придуманной английским математиком Чарльзом Бэббиджем, но ещё не построенной.
Математику Ада любила с детства, чему немало способствовал и тот факт, что математику любила ее мать, Аннабелла, нанимавшая дочке самых лучших учителей. Книжка шаг за шагом изображает и описывает путь Ады в науку, её знакомство со знаменитыми учеными и не только учеными, её работу с Бэббиджем, профессором математики Кембриджского университета. Конечно, профессором Ада стать не могла – не женская это тогда была профессия, но её открытия и вычисления заложили основу компьютерной эпохи, а её воображение – которое она считала неотъемлемой частью научного процесса – предсказало многое из того, что теперь стало реальностью нашей жизни – от мощных летательных аппаратов до компьютерных игр.
Ада – хорошее напоминание о том, какова была роль женщин в развитии математики и других точных наук. Ада стала прототипом Томасины Каверли в пьесе
Тома Стоппарда «Аркадия» (пьесу можно прочесть в сборнике Стоппарда
«Розенкранц и Гильденстерн мертвы», «Иностранка», 2006, в переводе Ольги Варшавер, которой, наверно, было очень приятно потом переводить книгу и о самой Аде Байрон Лавлейс). Роль женщин-расчетчиц, тех самых, которых заменил современный компьютер, очень точно, хотя и несколько восторженно, показана в фильме «Скрытые фигуры» (2016, режиссер Тед Мелфи). Хотя чернокожие американские героини совершенно не похожи на аристократическую британскую леди, занимались они примерно тем же самым.
В тот год, когда Ада умерла, Льюис Кэрролл (тогда попросту Чарльз Доджсон) ещё учился в Оксфордском университете, чтобы потом тоже стать математиком и логиком – ему, как мужчине, было позволительно преподавать хоть в Кембридже, хоть в Оксфорде. Но прославился он не столько как математик, сколько как писатель. Все же всеми любимые «Алиса в Стране Чудес» и «Алиса в Зазеркалье» насквозь пропитаны математикой (и логикой или её отсутствием), и это позволило американскому популяризатору науки,
Мартину Гарднеру, написать к ним математический комментарий, читать который (например, в этом издании –
«АСТ», 2015, пер. с англ. Н. Демуровой) почти так же интересно, как и саму книгу.
Кэрролловская Алиса снова и снова оказывается весьма полезной в деле популяризации математики и часто появляется в детских книгах об этой удивительной науке.
Лев Генденштейн, физик и автор учебников, написал книгу «
Алиса в стране математики» («
Нигма», 2017). Начинается она с лодочной прогулки профессора и трех сестер – Лорины, Эдит и Алисы. Все вместе они сочиняют сказку, перемежая её математическими задачками. Главное, как говорит профессор, «чтобы в выдумке не было обмана» – на самом деле, логических противоречий. Вот, например, такая история – принц встретил трехголового дракона, взмахнул мечом и отрубил ему голову. На месте отрубленной сразу же выросли три новых головы. Когда у дракона стало 300 голов, он запутался в деревьях и битва прекратилась. Конечно, это выдумка, но нет ли здесь и обмана?
Алиса засыпает над учебником математики (каждому наверно знакомо это состояние), и ей, прямо как в оригинале, снится сон про Страну Чудес и даже немножко про Зазеркалье, и опять – задачи, задачи. Но не бойтесь, формул в книжке нет, зато можно кое-что узнать про натуральные числа, дроби, теорию множеств, бесконечные ряды, простые числа и многое-многое другое. Есть там и исторические задачи: Парадокс Зенона об Ахиллесе и черепахе, задача о Кенигсбергских мостах. А во второй части книги «Были и небылицы. Из истории математики» – рассказы, байки и даже стихи о математике и математиках, но уже без Алисы. Не знаю, все ли согласятся с определением математики – «это большая выдумка без обмана», но что-то в нём есть.
Еще одна книга с Алисой в главной роли, на этот раз «
Алиса в стране наук» («
МИФ», 2017), далеко выходит за рамки математики. Её авторы –
Дмитрий Баюк, Константин Кноп и
Татьяна Виноградова – используют Алисины глубокомысленные рассуждения о полёте, об изменении размера тела и о тому подобном для того, чтобы поговорить и о математике, и о физике, и о биологии.
Куда только не попадает читатель этой книги – в глубины земли и в далекую Кению, о чём только не узнает – даже о кварках и бозонах. А для того, чтобы догадаться, почему поросёнок в кухне Герцогини так громко чихал, оказывается, надо знать о законах диффузии и броуновском движении, не говоря уже про обонятельные рецепторы и феромоны. Чеширский кот и его улыбка служат отличным поводом для рассказа о лазерах, голограммах, человеческих эмоциях, эндорфинах и логических парадоксах.
Загадка Болванщика о вороне и конторке (та самая, которую Алисе так и не удалось разгадать) помогает начать разговор о классификации всего на свете – растений, элементарных частиц, звёзд. Как напоминает читателю книга, «знаменитый советский физик Лев Давидович Ландау в шутку утверждал, что знает всего две науки: физику и коллекционирование марок», то есть объясняющую мир науку и разнообразные классификации. Иногда в книге больше классификации, чем собственно научного знания, но это не в укор – интересно увидеть, какой огромный объём информации доступен современному человеку.
Соня в сказке Кэрролла настаивает на возможности рисования множества (вместе с мышеловками, месяцем и математикой). И она права. Множество как раз прекрасно можно изобразить на листе бумаги. Но куда интереснее узнать, какая связь между математическим множеством и бактериями, которые водятся в глубинах земли.
Не буду далее множить примеры, их в каждой из книг предостаточно и каждый из них по-своему интересен. В конце концов складывается некая единая картина мира, отражающая глубинные взаимосвязи между математикой, физикой, химией, биологией… Адой, Алисой…
Совместно с Галиной Гимон