Сергей Оробий
в е д у щ и й к о л о н к и
Критик, литературовед. Кандидат филологических наук, доцент Благовещенского государственного педагогического университета. Автор ряда монографий. Печатался в журналах «Знамя», «Октябрь», «Homo Legens», «Новое литературное обозрение» и многих других. |
Эти книги написаны совершенно разными людьми на разные темы и вышли в разных издательствах. И все-таки просятся в один обзор. Дело в том, что, работая с очень разным повествовательным материалом, все авторы представляют себе книгу как модель для сборки. Сейчас, когда меняется сама форма книги, такой ракурс особенно интересен. Итак, три модели для сборки. Сборки чего?
Аркадий Мильчин. Человек книги: Записки главного редактора. – М.: Новое литературное обозрение, 2016.
Воспоминания редактора написаны по-редакторски суховато, взвешенно, корректно; такая манера напоминает мемуары другого великого книжника, Михаила Гаспарова. И Мильчин, и Гаспаров были настоящими кастальскими служителями, жили внутри книжной реальности, и их свидетельства тем уникальнее, что реальность эта уже исчезла. В дни, когда вышла книга Мильчина, Amazon представил новую модель ридера – удобнейший, тонкий, легкий, с легко читаемым экраном... но кому он нужен в эпоху, когда все читают с телефона, недоумевают гаджетоманы. Вот новая, пугающая многих истина: нет книг (даже электронных!), есть тексты. Это, конечно, означает, что будут и редакторы. Но уже совсем другие. Не кастальские.
Сергей Кузнецов. Калейдоскоп: расходные материалы. – М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2016.
Срок жизни классического русского романа можно определить совершенно точно. Классический русский роман в его грозно-мессианском, высоком, поучительном смысле существовал ровно 163 года и 2 месяца. С начала июня 1845-го («Новый Гоголь явился!»: фактчек Белинского) до начала августа 2008-го (смерть Солженицына и появление русского фейсбука). «Толстый» журнал его породил, а «живой» журнал – проводил. После этого с романом стало происходить странное. Он стал растворяться в информационной среде, распадаться на истории. Сегодня роман занимает довольно скромное место между фейсбуком (новой лабораторией малых жанров) и сериалом (новой лабораторией «большого нарратива»). Книга Кузнецова – очередное тому подтверждение. «Калейдоскоп» есть «собранье пестрых глав», описывающих эпизоды жизни самых разных людей из самых разных стран XX века. С одной стороны, эпизоды эти вполне самодостаточны, с другой, они связаны множеством перекличек, объединены сложной сериальной логикой (в этом отношении фабульные хитросплетения Кузнецова напоминают прошлогодние «Светила» Каттон). Прогулки по такому ХХ веку не лишены чисто игровой увлекательности. Чем, однако, отличаются кузнецовские истории от привычной романной формы? Тем же, чем калейдоскоп от телескопа: в один видны яркие стеклышки, в другой – всё звездное небо.
Александр Снегирев. Я намерен хорошо провести этот вечер. – М.: Эксмо, 2016.
Формально это сборник новых рассказов, но выполнены они не в традиционно-литературной, а скорее в фэйсбучной стилистике: не истории, а наброски историй, эскизы сюжетов. Как уже говорилось, фейсбук сегодня стал лабораторией малых жанров: в этом информационном бульоне варятся и анекдот, и афоризм, и новелла. Однако в фейсбучной ленте всё это выглядит органичнее, нежели под стандартной книжной обложкой. Увы, в книжке нет опции «отменить подписку на обновления»: выложил три сотни – дочитывай до конца. Удачных, доведенных-таки до литературной планки текстов здесь меньшинство: почему-то Снегиреву особенно удались истории с нелепо-макабрической подкладкой. «Бабушка умерла. Родственники не сильно переживали – бабушка была очень старой. Все, кто знал бабушку близко и любил ее, давно были на том свете, а молодые не сильно переживали... Уйдя в мир иной, бабушка освободила для меня прекрасную квартиру в доме советских патрициев. Я расхаживал по огромной лоджии, осматривал роскошный вид на город и предвкушал, как мои подруги будут падать в обморок, оказавшись здесь. Оставалось только похоронить бабушку».
скачать dle 12.1