Обзор книжных новинок от 1.01.16

Большая книга победителей: антология. – М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2015.

Сборник новых текстов лауреатов «главной» литпремии десятилетия, рекламируемый как крем-де-ля-крем отечественной словесности. Многие авторы опознаются даже не по первым страницам, а по названиям. «Спички и табак, и все такое» – узнается игривая брутальность Прилепина. «В лодке, нацарапанной на стене» – такой образ встречался у Шишкина. «Трамвай через Неву» – Евгений Водолазкин? Точно, он. Теоретически – допустим, если на землю нападут марсиане и уничтожат все библиотеки – по этой книге можно судить, какой была новейшая русская проза.


Татьяна Толстая. Войлочный век. – М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2015.

Очередной сборник старых и новых текстов Татьяны Толстой. Стиль этой книги можно было бы описать как «лирический сарказм», поскольку посвящена она «войлочному веку» – позднесоветскому прошлому и его нелепо-убогому устройству. А впрочем, проза Толстой слишком богата, чтобы ее можно было охарактеризовать какой-то одной краской. Речь, конечно, не только о войлочном веке, но о самом прошлом, о свойствах времени, о чем-то, что вызывает в душе читателя сложную смесь грусти и радости. Высший пилотаж в прозе – да и кто с этим поспорит-то?


Мария Степанова. Spolia. – М.: Новое издательство, 2015. – 60 с.

Небольшой сборник включает две поэмы: первая так и называется – «Spolia», вторая – «Война зверей и животных». «Войне» уже посвящают культурологические разборы, отмечая, что источник этого текста – трагические русско-украинские события последнего времени. Да, в основе – травма истории, потому и поэтика Степановой – фрагментарная, полифоническая, осколочная: слова здесь распадаются, режут друг друга, словам больно. Концентрация страха и ужаса растворяет поэтический язык, как кислота. Типологически «Война» восходит к поэме Блока «Двенадцать»: та же поэтика, тот же контекст.


Александр Архангельский. Коньяк «Ширван». – М.: Время, 2016.

Если Александр Архангельский известен вам лишь как телеведущий на канале «Культура», то новый сборник его прозы – хороший повод восполнить литературный пробел. Что объединяет вошедшие в эту книгу тексты? Вот герой рассказа «Ближняя дача», московский школьник, тайком пробирается на территорию бывшей сталинской резиденции; вот молодой журналист оказывается в Карабахе за несколько дней до начала конфликта («Коньяк "Ширван"»); вот отец рассказывает сыну о годе своего рождения, а также больших и малых событиях, в этом году приключившихся («1962») – все эти вещи объединены одной темой «частный человек и История»: История не как Большой Нарратив, которые пишут победители, но скорее как река времен, течение которой несет и великие, и малые деяния, поступки, ошибки. Интонация этой прозы не менее важна, чем тема: сквозь тонкую повествовательную ткань пальпируются импульсы самого Хроноса.