Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
VI. КВАРТИРА РУДОЛЬФА
Рудольф в тёплом домашнем халате с перевязанным шарфом горлом сидит на диване.
Рядом стоит Дэвид в деловом костюме.
Подаёт Рудольфу бумаги из папки.
Рудольф просматривает их и подписывает.
Видно, что Рудольф болен – он то и дело кашляет, пьёт из чашки, стоящей рядом, горячий чай.
РУДОЛЬФ (кашляет). Много ещё?
ДЭВИД (протягивает бумагу). Последняя. За неделю накопилось, пока ты болел.
РУДОЛЬФ (подписывает). Что сделали с той партией гнилых ананасов?
ДЭВИД (отводит глаза). Утилизировали.
РУДОЛЬФ. Дэвид! Смотри мне в глаза.
Дэвид смотрит на Рудольфа.
ДЭВИД. Ну, хорошо… Я распорядился сделать из них цукаты и продать через киоски на рынках… Без сертификата.
РУДОЛЬФ. Ты с ума сошёл!
ДЭВИД. Всё прошло без сучка, без задоринки, не переживай.
РУДОЛЬФ (отбрасывает ручку). Нет, я, конечно, всё понимаю… У тебя долги, строительство, жена – дура… Но подводить мою фирму под монастырь!
ДЭВИД. Обещаю, это в последний раз.
РУДОЛЬФ. Уволить бы тебя к чёртовой матери…
ДЭВИД (с улыбкой). Десять процентов с прибыли упало тебе на счёт, Рудик.
РУДОЛЬФ. Послал же бог сестрицу! Из святого – суметь сделать мошенника… Как она, кстати?
ДЭВИД. Прекрасно. Из Марты получился гениальный прораб.
РУДОЛЬФ. Боюсь даже спрашивать, что это значит.
ДЭВИД. Это значит, что третий этаж уже почти готов. И за гораздо меньшие деньги, чем я рассчитывал. Рабочие ходят у неё по струнке.
РУДОЛЬФ. Подожди, она, что, экономит на стройматериалах?
ДЭВИД. Нет, Марта просто умеет находить их подешевле. Как ей это удаётся – ума не приложу.
РУДОЛЬФ. Вообще, это бред, конечно, подпускать бабу к строительству…
ДЭВИД. Смотря какую…
РУДОЛЬФ. Любую! В конце концов, это небезопасно. Она хотя бы не забывает надевать строительный шлем?! Или боится испортить причёску?
ДЭВИД. Не знаю… Сегодня спрошу про шлем.
РУДОЛЬФ. Спроси-спроси. И пусть скинет тебе свою фотографию со стройки. Женщины и нормы безопасности – это несовместимо, у них мозги по-другому устроены.
Заходит Вероника.
ВЕРОНИКА. Рудик, тебе подлить горячего чаю?
РУДОЛЬФ. Свари грог, дорогая.
ВЕРОНИКА. Но врач сказал, что с антибиотиками спиртное нельзя.
РУДОЛЬФ. Я не спрашивал тебя, что сказал врач. Я сказал сварить грог.
ВЕРОНИКА. Хорошо, дорогой.
Разворачивается, уходит.
РУДОЛЬФ (хвастливо). Видал?
ДЭВИД (вздыхает). Видал. Тебе не скучно с такой послушной?
РУДОЛЬФ. Ни капельки. (Достаёт из блистера таблетку.)
ДЭВИД. А мне кажется, женщина должна быть капризной. Иначе она похожа на прислугу.
РУДОЛЬФ. Женщина, Дэвид, не должна нарушать твои личные границы. Я Веронике объяснил это ещё в самом начале.
ДЭВИД. А мне приятно, когда Марта нарушает мои границы. Иначе что это за семья – каждый со своими границами…
РУДОЛЬФ. Господи! Святой… Может, тебя доктору показать, а? По-моему, сейчас это лечится.
ДЭВИД. Иди к чёрту.
Собирает бумаги со стола в папку.
РУДОЛЬФ. Вероника! Принеси воды таблетку запить!
Заходит Вероника, на ней лица нет.
В руке телефон.
ВЕРОНИКА. Рудик… Тут тебя спрашивают… Или Дэвида…
РУДОЛЬФ. Что случилось?
ВЕРОНИКА. Я не поняла… Кажется, что-то с Мартой… на стройке…
ДЭВИД (хватает телефон). Да, я слушаю! Нет, не брат, это муж…
Слушает, сходит с лица, нажимает отбой.
ДЭВИД (безжизненным голосом). Марту придавило бетонной плитой… Насмерть.
Дэвид оседает на пол.
Рудольф и Вероника подхватывают его с двух сторон.
ЗТМ.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
VII. НЕДОСТРОЕННЫЙ ДОМ ДЭВИДА
Комната без отделки.
Стремянка и матрас задвинуты в угол.
На стремянке лежит телескоп и висит бюстгальтер.
В центре комнаты за ударной установкой сидит Дэвид.
Виртуозно, с потрясающим вдохновением он исполняет соло на барабанах.
Дэвид выглядит совсем по-другому.
У него новая одежда, причёска, взгляд – это словно другой человек.
От прежнего Дэвида-бизнесмена не осталось и следа.
Новый Дэвид – человек богемы, без комплексов и ограничений.
Дэвид играет босиком, в рваных джинсах.
У его ног стоят несколько банок с пивом.
На самом пике барабанной партии заходит Рудольф.
Некоторое время он пристально смотрит на Дэвида.
РУДОЛЬФ. Дэвид!
Его слова тонут в грохоте барабанов.
РУДОЛЬФ. Дэвид!!!
Дэвид его не слышит, увлечённый игрой.
Рудольф подходит к Дэвиду, пытается поймать его за руку.
РУДОЛЬФ. Дэвид!
Дэвид замирает.
Барабаны умолкают.
РУДОЛЬФ. Я не мог до тебя дозвониться, Дэвид.
ДЭВИД. Правда? А! Да… Я сменил телефон.
Рудольф сочувственно хлопает Дэвида по плечу.
РУДОЛЬФ. Пора понемногу возвращаться к жизни, Дэвид. Сорок дней уже прошли.
ДЭВИД. Со мной всё в порядке, Рудик, ты разве не видишь?
Исполняет барабанную дробь.
РУДОЛЬФ (усмехается). Вижу. Ты заглушаешь душевную боль.
ДЭВИД. Я делаю это с таким удовольствием, что уже сомневаюсь – боль ли это?! (Улыбается.) Или свобода… Сорок дней – потрясающей, удивительной, захватывающей свободы, Рудик.
Берёт банку пива, делает несколько глотков, протягивает банку Рудольфу.
ДЭВИД. Хочешь?
РУДОЛЬФ (берёт банку). Я думал, что пора уже вытащить тебя на работу, но теперь вижу, что ещё рано. Хочешь, найду тебе хорошего психиатра? Который работает с тяжёлыми стрессами от потери близких людей…
Дэвид в ответ выдаёт бравурную партию ударных, отбрасывает палки.
ДЭВИД. Ты ничего не понял, Рудик. Нет никакого стресса. Уже нет. Вернее, он был… Но тогда – раньше… Когда Марта была жива.
РУДОЛЬФ. Действительно, ничего не понял…
ДЭВИД. Извини. Марта твоя сестра, я не должен этого говорить… Но когда её придавило бетонной плитой, я почувствовал такую свободу…
Рудольф молча смотрит на Дэвида.
ДЭВИД. Такую свободу!
Рудольф молчит.
ДЭВИД. Вот только представь… Всю жизнь тебя под уздцы водят по кругу. Шаг в сторону – и тебя бьют кнутом. Споткнулся – опять кнут. Остановился передохнуть – снова кнут. И вдруг – свобода, Рудик! Нет кнута, исчез этот кнут, испарился… Я делаю всё, что хочу! Как хочу! И когда захочу! И никто не скажет – «я все вижу, Дэвид!» Ты не представляешь, какое чувство полёта я сейчас испытываю. С каким восторгом я просыпаюсь каждое утро!
Берёт палки, исполняет лихую барабанную дробь.
РУДОЛЬФ (с явным сочувствием). Дэвид, поехали на работу. Можешь не переодеваться. И даже не обуваться. В офисе тебя поймут…
ДЭВИД. Рудик, я не сошёл с ума. Честно.
РУДОЛЬФ. Тем более поехали. Там этот дурак, твой заместитель, завалил все поставки, на складе – шаром покати…
ДЭВИД. Слушай, правда… Я ведь забыл написать заявление об уходе. У тебя есть бумага и ручка?
РУДОЛЬФ. Что ты забыл?
ДЭВИД. У меня уже месяц другая работа, Рудик.
РУДОЛЬФ (после паузы). И какая же?
ДЭВИД (кивает на ударную установку). Я сколотил рок-группу. Мы играем пока только в двух клубах, но уже есть предложения от серьёзных площадок.
Рудольф залпом пьёт пиво из банки, видно, что он в шоке.
ДЭВИД. Группа называется «Метаморфозы», может, ты уже слышал?
РУДОЛЬФ. Нет.
ДЭВИД. У нас завтра концерт в Доме культуры газовщиков, приходи.
РУДОЛЬФ. И всё-таки это у тебя шок, Дэвид. И его надо лечить. Позволь мне найти тебе хорошего психиатра.
ДЭВИД. Лучше найди себе нового начальника отдела поставок. А ещё можешь набить мне морду. Я заслужил.
РУДОЛЬФ. Хорошо… Допустим, я согласен. Ты теперь другой человек, музыкант, рокер… Но месяц хотя бы ты можешь поработать, пока я найду тебе замену?
ДЭВИД. Боюсь, что нет.
РУДОЛЬФ. Почему?
ДЭВИД. Во-первых, график не позволяет – у нас постоянные репетиции. Во-вторых… Не могу пока сказать тебе, Рудик, почему «во-вторых»…
РУДОЛЬФ. И всё-таки ты болен. Причём, тяжело.
ДЭВИД. Мне плевать, как это называется. Если это болезнь, то прекрасная.
РУДОЛЬФ. Я заберу телескоп? Вероника просила.
ДЭВИД. Конечно.
Рудольф подходит к стремянке, замечает бюстгальтер, берёт его.
РУДОЛЬФ. А это что?
ДЭВИД. Третий номер, довольно стандартный.
РУДОЛЬФ. Нет, ты определённо чокнулся. (Вешает бюстгальтер на стремянку.) Мог бы найти что-нибудь более выдающееся.
ДЭВИД. Сердцу не прикажешь.
РУДОЛЬФ. Ах, у тебя ещё и сердце в этом участвует!
ДЭВИД. А как же… (Достаёт из кармана бумажный пакетик, разворачивает.) Хочешь?
РУДОЛЬФ. Что это? (Берёт бумажку, нюхает.) Ты употребляешь наркотики?
ДЭВИД. Я?! Нет. Но тебе предлагаю… А то ты напряжённый какой-то.
Рудольф мнёт бумажку с порошком.
РУДОЛЬФ. Идиот. Тебе не кажется, что ты заигрался?
ДЭВИД. То болен, то заигрался… Ты уж определись с диагнозом, Рудик.
РУДОЛЬФ. Ты должен мне до хрена денег – вот мой диагноз.
ДЭВИД. Не тебе, а Веронике.
РУДОЛЬФ. Это одно и то же.
ДЭВИД. Не думаю.
РУДОЛЬФ. Последний раз предлагаю – выходи на работу.
ДЭВИД. Отказываюсь – в последний раз.
РУДОЛЬФ (выходит из себя). Тогда твой долг обрастёт процентами. И этот дом ты никогда не достроишь!
ДЭВИД. А он уже достроен. На третий этаж мне плевать, я снесу его к чёртовой матери.
РУДОЛЬФ. Дэвид, одумайся…
ДЭВИД. Рудик, иди, руководи своим бизнесом. Мне на него тоже плевать.
РУДОЛЬФ. Ладно… Ты об этом еще пожалеешь. У тебя срок – три дня, чтобы вернуться.
Рудольф забирает телескоп, суёт его под мышку, собирается уйти.
Но не успевает.
В комнату влетает Вероника.
У неё мокрые волосы.
А из одежды – только полотенце, которым она обёрнута.
ВЕРОНИКА. Дэвид, там вода течёт еле-еле. Я два часа мылась, надо что-то делать с напором!
Вероника замечает Рудольфа, замирает.
Рудольф разворачивается, потрясённо смотрит на Веронику.
Повисает долгая пауза.
ДЭВИД (откашливается). Да, Рудик… Это то самое «во-вторых». Теперь ты согласен, что я не должен с тобой работать?
Рудольф подходит к Веронике, отвешивает ей пощёчину.
Дэвид вскакивает, отталкивает его.
ДЭВИД. Эй! Ещё раз её тронешь, размажу…
РУДОЛЬФ (в истерике). Скотина… Урод! Да как ты мог… Знала бы Марта!
ДЭВИД. Марты нет, она умерла.
РУДОЛЬФ. А, может, это ты подтолкнул плиту, которой её придавило?!
ДЭВИД. Красивая версия. Но в тот момент я был рядом с тобой, подписывал документы. Так что у меня алиби. Алиби… «Алиби»… Хорошее название для альбома, как ты думаешь, Вероника?
Смотрит на Веронику.
ВЕРОНИКА. Я никак не думаю.
РУДОЛЬФ. И давно это у вас?
ДЭВИД. Тридцать девять дней. Я понял, что если бы не Марта, то десять лет назад я женился бы на Веронике.
РУДОЛЬФ. Значит, Марта была права…
ДЭВИД. Нет. Я знал, что напротив живет красивая девушка, но никогда не подглядывал за ней. К сожалению.
РУДОЛЬФ (жёстко, Веронике). Одевайся, поехали домой.
ВЕРОНИКА. Я не могу… Моя одежда… Она намокла случайно… Там… В душе… Кроме вон… его… (Показывает на бюстгальтер.)
РУДОЛЬФ. Значит, поедешь так!
Хватает Веронику за руку, тянет за собой к выходу.
ДЭВИД. Она никуда не поедет!
Хватает Веронику за другую руку, тянет к себе.
ДЭВИД. Я люблю её!
Рудольф тянет Веронику к себе.
Дэвид – к себе.
ВЕРОНИКА. Отпустите! Мне больно!
Рудольф и Дэвид одновременно отпускают её руки.
Повисает пауза.
ВЕРОНИКА. Прости, Рудик… Я останусь здесь.
ДЭВИД (усмехается). Я же говорил, что ничего ей не должен.
РУДОЛЬФ. То есть, мы разводимся?
ВЕРОНИКА. Да. Нет… (Закрывает лицо руками.) У меня одежда намокла! Я ничего не соображаю, Рудик, прости…
РУДОЛЬФ. Отлично. Просто отлично!
Швыряет телескоп в Дэвида, попадает в ударную установку.
Слышится громкое «Бум!»
Рудольф уходит.
Дэвид обнимает Веронику.
ВЕРОНИКА. Дэвид… Ты уверен, что хочешь остаться со мной?
ДЭВИД. Да. Никогда и ни в чем я не был так уверен.
ВЕРОНИКА. Странно… Мне тоже так легко и спокойно с тобой. Марта как будто читала наши мысли, правда? Даже те, которых у нас не было.
ДЭВИД. Марта всегда этим отличалась – читала мысли, которых не было, и этим самым умела их внушить.
ВЕРОНИКА. Давай переедем в твою квартиру, Дэвид. Я боюсь этого дома. Мне всё время кажется, что на меня упадёт бетонная плита…
ДЭВИД. Не упадёт. Клянусь. Я снесу к чёрту этот третий этаж, и падать будет просто нечему.
ВЕРОНИКА. А на что мы будем жить, Дэвид?
ДЭВИД. Как на что? Я скоро начну гастролировать. Деньги польются рекой!
ВЕРОНИКА. Это точно, Дэвид?
ДЭВИД. А ты сомневаешься?
ВЕРОНИКА. Конечно, нет… Просто спрашиваю.
Дэвид целует Веронику.
ГОЛОС МАРТЫ. Я всё вижу, Дэвид!
Дэвид вздрагивает, отшатывается от Вероники.
ВЕРОНИКА. Что с тобой?
ДЭВИД (испуганно озирается). Нет, ничего… Так, показалось… А твоя одежда сильно намокла?
ВЕРОНИКА. А что?
ДЭВИД. Нам действительно лучше переехать отсюда. Прямо сейчас! Может, даже я продам этот дом…
ЗТМ.
VIII. СЪЁМНАЯ КВАРТИРА
Перед креслом, повёрнутым высокой спинкой вперёд, возбуждённо ходит Рудольф.
Он не в себе, небрит, помят.
В руках у него бутылка виски, из которой он то и дело отхлёбывает.
РУДОЛЬФ. Я думал, она прибежит через день! Ну через два! Ладно, через неделю. Но прошёл уже месяц! Сука! Месяц! Месяц она жрёт неизвестно что и неизвестно во что одевается – вещи все дома, косметика и побрякушки тоже! Я заблокировал карту и сказал, что шмотки она получит только со мной в придачу! Месяц она не просит у меня ни копейки! Не отвечает на звонки! Это что?! Как этот понимать?! (Отхлёбывает виски.) Всё далеко зашло… Всё слишком далеко зашло. И зачем я согласился на это?! Идиот! (Отхлёбывает виски.) Надо заканчивать, надо немедленно всё заканчивать! Или я с ума сойду… Я пить начал… Бизнес забросил… Я не сплю нормально уже черт знает сколько времени! Я не могу так больше, я всё время жду, когда она позвонит…
Кресло резко разворачивается.
В нём сидит Марта.
МАРТА. Сколько раз Дэвид был на моей могиле?
РУДОЛЬФ. Один. Принёс свои чистые носки и повесил на твой памятник. Да, и примотал скотчем, чтобы ветром не сдуло.
МАРТА. Хотя бы в день похорон он плакал?
РУДОЛЬФ. Рыдал и просил открыть гроб. Я еле уговорил его не делать этого, сказал, что от тебя почти ничего не осталось. А теперь я на полном серьёзе думаю – а уж не от радости ли он рыдал? Может, он так сильно хотел на тебя посмотреть, чтобы убедиться… что от тебя осталось мокрое место и ты больше никогда его не побеспокоишь?!
МАРТА. Замолчи.
РУДОЛЬФ. Марта, умоляю, давай всё закончим! Давай, ты воскреснешь! Я хочу вернуть Веронику, она милая, она удобная, она послушная, она просто зайка, где я ещё такую найду?
МАРТА. Нет. Я хочу ещё подождать.
РУДОЛЬФ. Чего? Чего подождать?!
МАРТА. Может, всё-таки это стресс… (Встаёт, подходит к Рудольфу.) Я не верю, что Дэвид меня совсем не любил. (Забирает у Рудольфа бутылку.) И прекрати пить! Ты превращаешься в забулдыгу.
РУДОЛЬФ. Любил… Не любил… Какая мне разница?! Ты хотела проверить Дэвида, а в результате разрушила мою жизнь! Мою! А сколько денег я вбухал в твои фиктивные похороны! А сколько взяток дал, чтобы Дэвиду выдали свидетельство о твоей смерти! И эта квартира мне влетает в копеечку! Я, что – бездонная бочка?! Корова, которую можно бесконечно доить?!
МАРТА. Помнишь, ты мне говорил, что нужно приоткрыть клапан?
РУДОЛЬФ. Ты как-то очень радикально его открыла… Ну, как-то уж совсем не по-человечески… Какой-то радиоактивный выброс просто получился… Катастрофический!
МАРТА. Давай ещё подождём.
РУДОЛЬФ. Сколько?
МАРТА. Несколько дней. Или неделю. Может быть – две.
РУДОЛЬФ. Я не могу, Марта. Я сегодня же скажу Дэвиду, что ты жива.
МАРТА. И чего ты этим добьёшься?
РУДОЛЬФ. Пусть смотрит тебе в глаза, сволочь! Смотрит и объясняет своё поведение после твоей смерти!
МАРТА. Нет, Рудик, давай подождём. А вдруг он всё-таки начнёт тосковать обо мне.
РУДОЛЬФ. Тоскова-а-ать?!! Да ты бы видела эту довольную рожу!
МАРТА. Вероника – такая дурочка… Скоро она ему надоест.
РУДОЛЬФ. Я бы попросил… не это… не оскорблять мою жену.
МАРТА. Он тоже ей надоест без денег. И вот когда они возненавидят друг друга, появлюсь я.
РУДОЛЬФ. Я бы как-нибудь прожил без этих экспериментов.
МАРТА. А я нет.
РУДОЛЬФ. Ладно, подожду неделю. Но только ради тебя, сестрёнка.
МАРТА (целует Рудольфа). Обожаю тебя.
РУДОЛЬФ. Стерва ты, Марта. Фантастическая.
Идёт к двери.
Марта садится в кресло.
МАРТА. И сними носки с моего памятника! Не позорь родную сестру.
РУДОЛЬФ. Сама снимешь, когда воскреснешь!
Уходит.
Марта, сидя, разворачивает кресло высокой спинкой вперёд.
ЗТМ.
IX. КВАРТИРА ДЭВИДА
Вероника смотрит в телескоп в окно.
Дэвид сидит за столом, что-то смотрит в планшете.
ВЕРОНИКА. Ужас! Тут такое увеличение! Ты видел каждый прыщик на моём теле!
Дэвид молчит.
ВЕРОНИКА. Дэвид, скажи, ты видел каждый прыщик на моём теле?
Дэвид откладывает планшет, встаёт, подходит к Веронике.
Забирает у неё телескоп.
ДЭВИД. Сколько раз тебе говорить – я смотрел на звёзды! Я не извращенец, чтобы подглядывать за девушками в окно.
ВЕРОНИКА. Жаль… А я специально оставляла приоткрытыми шторы… И делала вот так…
Кокетливо приспускает лямку лёгкого платья.
ВЕРОНИКА. И вот так…
Приподнимает подол.
ВЕРОНИКА. А потом вот так… и вот так…
Вероника пытается раздеться, Дэвид её останавливает.
ДЭВИД. А сейчас-то зачем так делать перед открытым окном?
ВЕРОНИКА. Скучный ты, Дэвид. Рудик бы давно схватил меня и унес в спальню.
ДЭВИД. Я не эксби…эксци… эксгиби… бе… тьфу! Короче, не люблю, когда на меня смотрят.
Закрывает окно.
ВЕРОНИКА. Вот я и говорю – скучный ты…
Дэвид садится за стол, берёт планшет.
Вероника садится на диван.
ВЕРОНИКА. Мне нечего носить!
ДЭВИД. Да знаю я! Завтра получу деньги от клуба.
ВЕРОНИКА. Твоих денег хватает только на макароны и чай.
ДЭВИД. Я же сказал – раскручусь скоро.
ВЕРОНИКА. Да, но мне нечего носить прямо сейчас!
ДЭВИД. Сейчас на тебе отличное платье. Без дырок.
ВЕРОНИКА. Дэвид, ты меня совсем не любишь.
ДЭВИД (не отрываясь от планшета). Люблю.
ВЕРОНИКА. Нет, не любишь. Оказывается, ты даже не подглядывал за мной в телескоп. И если бы я сама не пришла тебя утешать после смерти Марты, то между нами бы ничего не было!
ДЭВИД. Было бы, только немного позже. Когда я уже раскрутился.
ВЕРОНИКА. А! То есть, я сама виновата, что сейчас мне нечего носить!
ДЭВИД (не отрываясь от планшета). Да.
ВЕРОНИКА. Хорошо. Тогда я потерплю.
Делает лицо паиньки.
Сидит какое-то время.
Потом на цыпочках подкрадывается к Дэвиду сзади, обнимает его.
ВЕРОНИКА. А можно я попрошу у Рудольфа немного денег?
ДЭВИД. Нет, нельзя.
ВЕРОНИКА. Я совсем немножко попрошу, на еду! Я не привыкла так плохо питаться… Ну, правда, Дэвид… У меня желудок болит. Покупные пельмени, макароны, макароны, покупные пельмени… И чай без сахара. У меня даже голова иногда кружится от голода.
Дэвид поворачивается, обнимает Веронику.
ДЭВИД. Потерпи, малыш. Скоро всё наладится.
ВЕРОНИКА. Когда – скоро? Когда уже начнутся твои мировые гастроли?
ДЭВИД. С гастролями пока не получается. Конкуренция дикая. На нас не продаются билеты.
ВЕРОНИКА. Ну, вот, а ты говоришь – скоро. Давай я позвоню Рудику! Он разблокирует мою карту, если я очень его попрошу.
ДЭВИД. Нет! Я никому не позволю тебя содержать!
ВЕРОНИКА. Тогда содержи сам!
ДЭВИД. Успокойся, у нас скоро будут деньги. Я выставил дом на продажу. Вот, смотри… (Показывает планшет.) Агентство недвижимости постоянно со мной на связи. Оно ищет самого выгодного клиента.
ВЕРОНИКА. Ура! Только… есть хочется прямо сейчас.
Дэвид встаёт, отдаёт планшет Веронике.
ДЭВИД. Последи за сообщениями, пожалуйста. Пойду, сварю пельмени.
ВЕРОНИКА (берёт планшет). А как за ними следить?
ДЭВИД. Просто читай и сообщай мне всё, что пишет риэлтор.
Вероника с планшетом садится за стол.
Дэвид уходит.
Вероника смотрит в планшет со скучающим видом.
Медленно засыпает, клюёт носом.
Звонко брякает входящее сообщение.
Вероника вздрагивает, просыпается, смотрит в планшет.
ВЕРОНИКА (кричит). Дэвид! Дэвид, иди скорее сюда!
Заходит Дэвид в фартуке, с шумовкой в руке.
Вероника показывает ему планшет.
ВЕРОНИКА. Дэвид, риэлтор написал, что он отказывается продавать твой дом. Там погибла хозяйка, и это отпугивает абсолютно всех покупателей.
Дэвид замирает с выражением ужаса на лице.
ВЕРОНИКА. Я так и знала, Дэвид. Я бы сама ни за что не купила твой дом…
ЗТМ.
X. КВАРТИРА РУДОЛЬФА
Гостиная.
Рудольф стоит у стола, наливает в рюмку виски.
Распахивается дверь, заходит Марта.
Её не узнать – тёмные очки, на голове парик, фигуру скрывает просторный плащ, на руках перчатки, губы и щёки слишком ярко накрашены.
МАРТА. Рудик, ты с ума сошёл?! Заставил меня тащиться через весь город! А если бы меня кто-нибудь узнал?
РУДОЛЬФ. В таком виде? Даже я не уверен, что это ты. (Берёт рюмку с виски.)
МАРТА. Заканчивай свои дурацкие шуточки. (Забирает у Рудольфа рюмку, ставит на стол.) И перестань пить!
РУДОЛЬФ. Ого! Тебе некем командовать, Марта? Решила взять в оборот меня?
МАРТА. Или ты говоришь, зачем меня срочно вызвал, или я ухожу.
Марта порывается уйти.
Рудольф берёт её за руку.
РУДОЛЬФ. Стой! Ты должна спрятаться вон туда…
Показывает на портьеру у окна (шкаф или ширму).
МАРТА. Зачем?
РУДОЛЬФ. Дэвид позвонил час назад и умолял меня встретиться с ним.
МАРТА. И что?
РУДОЛЬФ. Как – что?! Ты должна стать свидетельницей этого разговора.
МАРТА. Ты хочешь, чтобы я сидела за шторой и не дышала?
РУДОЛЬФ. Ну, почему, дыши. Только негромко.
МАРТА. Ничего не понимаю…
РУДОЛЬФ. Неужели тебе не интересно, чего хочет Дэвид? (Подталкивает Марту к портьере.) Ты должна услышать это собственными ушами, а то в моем пересказе это будет уже не то! Давай, быстрее, он будет с минуты на минуту!
МАРТА (упирается). Я не хочу там сидеть! Пусти!
Звенит звонок.
РУДОЛЬФ. Поздно. Он уже здесь.
Марта скрывается за портьерой.
МАРТА (сухо). Дурацкая затея, Рудик.
РУДОЛЬФ. Ну, не одной же тебе фонтанировать дурацкими затеями. Я тоже хочу.
Резко задёргивает портьеру.
Идёт открывать дверь.
Заходит Дэвид.
Он в своём новом имидже рокера, но выглядит довольно смущённым.
РУДОЛЬФ. Ба! Какие люди! И без охраны… Ты один?
ДЭВИД. Как видишь.
РУДОЛЬФ (протягивает Дэвиду рюмку). Будешь?
ДЭВИД. Спасибо, нет. Не хочу.
РУДОЛЬФ. Ну, а я выпью. (Пьёт.) Исключительно в медицинских целях.
ДЭВИД. Рудольф… У меня есть разговор. Серьёзный.
Рудольф прислушивается к себе, затем щёлкает пальцами.
РУДОЛЬФ. Я готов! Начинай.
Дэвид отводит взгляд в сторону.
ДЭВИД. Не мог бы ты… вернуть меня на работу.
РУДОЛЬФ. Что? Последние три слова не расслышал. Повтори громче.
ДЭВИД (откашливается). Вернуть меня на работу…
РУДОЛЬФ. А можно ещё громче? После той болезни у меня что-то со слухом…
ДЭВИД (громко). Я прошу тебя вернуть меня на работу!
На лице у Рудольфа отчётливо читается ликование.
РУДОЛЬФ. А как же твоя группа, Дэвид?! Мировые гастроли? Слава?!
ДЭВИД. Никак. Два концерта в неделю во второсортных клубах. В лучшем случае.
РУДОЛЬФ. Да ты что!!! А Вероника требует лобстеров на обед и готовой абонемент в спа-салон?! (Хохочет.) Я угадал?!
ДЭВИД. Нет. Она очень стойко переносит финансовые трудности.
РУДОЛЬФ. Вот это любовь! Вот это я понимаю! Не ожидал такого от Вероники…
ДЭВИД. Пожалуйста, давай без сарказма. Я понимаю, что выгляжу идиотом. Но у меня нет выхода. Дом я не могу продать, потому что у него дурная слава. А на работу меня никто не берёт, потому что в трудовой у меня последняя должность – начальник отдела поставок. Начальники у всех есть свои, а простой менеджер теперь из меня не получится. Все так почему-то считают…
РУДОЛЬФ (потирает руки). Отлично… Просто отлично! Правильно, между прочим, считают!
ДЭВИД. То есть, ты мне не поможешь?
РУДОЛЬФ. А почему я должен тебе помогать?
ДЭВИД. Потому что Веронике сейчас тяжело. Я боюсь, что она заболеет. Она ведь тебе не чужая, Рудик…
РУДОЛЬФ. Господи, как мне хочется спустить тебя с лестницы… Как же хочется! Или выбросить в окно. (Смотрит на портьеру.) Нет, в окно нельзя! С лестницы – идеально. Ты будешь катиться вниз по ступенькам, и каждая твоя косточка будет трещать от ударов… А в самом конце ты ударишься лбом. Фатально. Чтобы потом не узнавать никого. Двигаться будешь, а узнавать – нет. Все прошлое будет стёрто из твоей памяти, Дэвид!
ДЭВИД. Отдай хотя бы её вещи. И косметику.
РУДОЛЬФ. А бутерброды с чёрной икрой ей не передать?
ДЭВИД. Будь мужиком, Рудик.
РУДОЛЬФ. Че-го?! Что ты провякал, ничтожество?! У меня в брачном контракте написано – изменивший супруг не получает ничего! Ни-че-го! Слышал?!
МАРТА (за портьерой). Апчхи!
ДЭВИД (вздрагивает). Что это?
РУДОЛЬФ (замирает). Где?
МАРТА (за портьерой). Апчхи!
ДЭВИД. Вот. (Показывает на портьеру.) Там кто-то чихает.
РУДОЛЬФ. Да? Не слышу.
МАРТА (за портьерой). Апчхи!
ДЭВИД. Теперь тоже не слышишь?
РУДОЛЬФ. Теперь слышу.
Подходит к окну, резко отдёргивает портьеру.
Испуганная Марта стоит, прижавшись к подоконнику.
Повисает пауза.
РУДОЛЬФ (громко). Антонина Петровна! Ну, как вам не стыдно!
ДЭВИД. Это кто?
РУДОЛЬФ. Горничная моя. Я ж с хозяйством один не справляюсь… Вот и нанял. Окна помыть.
Марта поворачивается, полой просторного плаща начинает протирать окно.
РУДОЛЬФ (задёргивает портьеру). Чистюля ужасная. Всё моет, моет… То под столом пыль найдёт, то в ванной, говорит, грязно. Нахожу её в самых неожиданных местах. С тряпкой.
Наливает в рюмку виски.
РУДОЛЬФ. Будешь?
ДЭВИД. Нет. До свидания.
Резко разворачивается, уходит.
РУДОЛЬФ. Пока-пока…
Марта выходит из-за портьеры.
РУДОЛЬФ. Только не ори, он тебя не узнал.
Собирается выпить виски.
МАРТА (забирает у него рюмку). Ты уверен?
РУДОЛЬФ. Абсолютно!
МАРТА. У тебя там такая пылища… (Показывает на портьеру.) Просто ужас!
РУДОЛЬФ. Так за чистотой Вероника следила! И где она теперь с твоей помощью?!
МАРТА. Ты не представляешь, что я испытала, когда чихнула…
РУДОЛЬФ. Так тебе и надо, авантюристка. Кстати, как тебе Дэвид?
МАРТА. Я вообще не уверена, что это был Дэвид… (Выпивает виски.)
РУДОЛЬФ. А! Поняла, наконец, во что ты его превратила! С тобой был не Дэвид! А твоё представление о нём! Вот он настоящий! Вот его истинное лицо! Налюбовалась этим уродом?!
МАРТА. Всё равно люблю его. И хочу, чтобы мы были вместе.
РУДОЛЬФ (с сарказмом). Интересно, как ты себе это теперь представляешь?
МАРТА. Ты должен взять его к себе на работу.
РУДОЛЬФ. Ты с ума сошла?! Чтобы Вероника у него там совсем… пригрелась?! На моих-то харчах…
МАРТА. Рудик, ты должен понять. Или они наедятся друг другом всласть, до изжоги, до отвращения – так, что после этого даже не взглянут друг на друга, или… или не стоило всего этого затевать.
РУДОЛЬФ. Вот и не стоило!
МАРТА. Поздно отступать. Позвони Дэвиду и предложи работу. Совместные трудности укрепляют чувства, я не хочу, чтобы у них было слишком много трудностей.
РУДОЛЬФ. Да я лучше сдохну, чем ему позвоню…
ЗТМ.
XI. КВАРТИРА ДЭВИДА
Дэвид сидит на диване.
На коленях у него лежит Вероника, рассматривает кольцо на руке.
На ней красивое платье и туфли.
На столе шампанское и фрукты.
Видно, что жизнь наладилась.
ВЕРОНИКА. Ну, наконец-то, хоть одно новое колечко. А то так и умереть можно.
Дэвид отстранённо гладит её волосы.
ДЭВИД. Теперь не умрёшь. Теперь всё будет хорошо… Колечки, рестораны, путешествия, шмотки – всё, как ты любишь.
ВЕРОНИКА. И всё-таки странно, что Рудик согласился вернуть тебя на работу. Очень странно. Что-то есть в этом сильно подозрительное…
ДЭВИД. Ничего подозрительного. Я работал у него десять лет и знаю его бизнес как облупленный. Лучше меня эту работу никто не сделает.
ВЕРОНИКА (резко садится). Дэвид…
ДЭВИД. Что, малыш?
ВЕРОНИКА. Ой, мне так нравится, когда ты называешь меня малыш…
ДЭВИД. Малыш, малыш, малыш…
ВЕРОНИКА. Дэвид, а эта горничная – она красивая?
ДЭВИД. Какая?
ВЕРОНИКА. Ну, которую завёл себе Рудик!
ДЭВИД. Думаешь, я её рассматривал?
ВЕРОНИКА. Ну, ты же видел её… Ты сам говорил, что видел!
ДЭВИД. Мне было не до её красоты, честное слово.
ВЕРОНИКА. Значит, красивая. А рост? Какой у неё был рост?
ДЭВИД. Да откуда я знаю!
ВЕРОНИКА. Рудик любит высоких. Она была выше него?
ДЭВИД. Нет, ниже.
ВЕРОНИКА. Значит, и правда, горничная. Или нет?! Как ты думаешь?! Вдруг у него изменились вкусы?!
ДЭВИД. Подожди, ты, что – ревнуешь?
ВЕРОНИКА. Я? Кого?!
ДЭВИД. Не строй из себя дурочку. Ты боишься, что у Рудика появилась женщина.
ВЕРОНИКА. Просто мне было бы неприятно. Ведь там мои вещи. И дом обставляла я. Мебель, обои, посуда… Ты нет представляешь, каких трудов стоит красивый стильный интерьер. И вдруг придёт какая-то мымра… На готовенькое! Как подумаю об этом… Брр-р… Неприятно.
Дэвид встаёт, подходит к окну, берёт телескоп, смотрит на звёзды.
ВЕРОНИКА (походит к нему). Ты в последнее время только этим и занимаешься.
ДЭВИД. Чем?
ВЕРОНИКА. Обнимаешься с телескопом.
ДЭВИД. Меня это успокаивает.
ВЕРОНИКА. Это потому что Марта его купила?
ДЭВИД. Не говори ерунды. Просто, когда я смотрю на небо, мне хорошо.
ВЕРОНИКА (вздыхает). Ты сегодня во сне снова звал Марту.
ДЭВИД (отрывается от телескопа). Я?!
ВЕРОНИКА. Да. И у тебя слеза вот тут ползла…
Показывает Дэвиду на щёку.
ДЭВИД (резко). Надо было меня разбудить.
ВЕРОНИКА. Зачем? Ты так хорошо спал… И лицо у тебя было счастливое, несмотря на слезу.
Вероника подходит к столу, наливает в бокал шампанское.
ДЭВИД. Давно хотел тебе предложить, малыш…
ВЕРОНИКА. Что?
Дэвид подходит к Веронике, обнимает её сзади.
ДЭВИД. Давно хотел предложить, но всё никак не решался… Может, нам стоит пожить отдельно? Хотя бы некоторое время…
ВЕРОНИКА. Правда? (Поворачивается к Дэвиду.) Ты тоже так думаешь?!
ДЭВИД. Да. Мы как-то слишком резко и необдуманно сблизились. Как будто пошли на таран. Словно кому-то что-то доказывали.
ВЕРОНИКА. У меня такое же чувство. Я бы с удовольствием стала скучать по тебе, Дэвид. Прямо сегодня бы начала. Тем более, у меня теперь есть новое колечко.
ДЭВИД. Спасибо. Тогда я перееду в дом, а ты останешься здесь. Деньги я буду переводить тебе на карточку. Если что-то понадобится, звони…
Дэвид выходит из комнаты.
ВЕРОНИКА. А ты не боишься призрака?
Дэвид возвращается с дорожной сумкой.
ДЭВИД. Нет.
ВЕРОНИКА. Как быстро ты собрал свои вещи.
Дэвид отводит глаза.
ВЕРОНИКА. Можешь не отвечать, я знаю, что ты собрал их давно.
ДЭВИД. Прости, малыш.
ВЕРОНИКА. Если увидишь Марту, передай ей привет.
ДЭВИД. Обязательно.
Дэвид целует Веронику, уходит.
Вероника машет ему рукой.
Пьёт шампанское.
ЗТМ.
XII. НЕДОСТРОЕННЫЙ ДОМ ДЭВИДА
В центре стоит ударная установка.
На матрасе в углу спит Дэвид.
Стук в дверь.
Дэвид не реагирует.
Стук усиливается.
ДЭВИД (сонно). Да! Зайдите…
Заходит Марта.
Её по-прежнему не узнать – она ярко накрашена, в парике, тёмных очках, просторном плаще.
В руках держит сумку.
ДЭВИД. А, это вы, Антонина Петровна… (Зевает.) Извините, проспал. Заработался вчера допоздна. (Встаёт.) Рудольф вас так хвалил. Говорил, вы просто гений чистоты. Поэтому я попросил его, чтобы он вас прислал… Дом огромный, перед отделкой его надо отмыть. Сможете?!
Марта кивает.
Достаёт из сумки тряпку, моющие средства.
Подходит к окну, брызгает из пульверизатора, трёт стекло.
ДЭВИД. Рудик вам говорил, что в этом доме погибла моя жена?
Марта кивает.
ДЭВИД. И вы не боитесь тут работать?
Марта отрицательно качает головой.
ДЭВИД. И правильно. Не понимаю, как можно бояться призраков? Прямо какое-то мракобесие. Я дом не смог продать из-за этого, представляете?
Марта кивает, трёт стекло.
ДЭВИД (усмехается). Жена напоследок устроила мне подлянку… Не могла погибнуть где-нибудь в другом месте.
Марта замирает.
Дэвид возмущённо ходит по комнате.
ДЭВИД. Мало того, что при жизни надо мной издевалась – не делай того, не делай этого, смени носки, подстригись коротко, не говори громко, – так ещё и после смерти сделала так, чтобы я постоянно помнил о ней и не смог продать этот чёртов дом! Знаете, что бы я сделал, если бы она тут появилась?
Марта молча смотрит на Дэвида.
ДЭВИД. Вдарил бы ей по ушам.
Садится за ударную установку, берёт палки.
ДЭВИД. Вот так!
Неистово колотит по барабанам.
Марта зажимает уши.
Дэвид бросает палки на пол.
ДЭВИД. Всю жизнь я делал только то, что она хотела. А когда она умерла…
Марта убирает руки от ушей.
ДЭВИД. А когда она умерла, передо мной открылись такие возможности… Аж дух захватило!
Встаёт, ходит по комнате.
ДЭВИД. Как я любил без неё! Как жил… Как дышал! Полной грудью! Словно заново родился!
Повисает пауза.
ДЭВИД. Пока не понял, что она меня обманула.
Марта вздрагивает.
Дэвид смотрит на неё, улыбается.
ДЭВИД. Ты забыла сменить духи, Марта. К чему этот маскарад, если ты… забыла сменить духи?
Подходит к Марте, снимает с неё очки.
ДЭВИД. Я понял, что ты жива, как только зашёл тогда к Рудольфу. Ещё до того, как ты начала чихать…
МАРТА. Прости меня, Дэвид…
ДЭВИД. Как тебе в голову это пришло?
МАРТА. Помнишь, на кухне упали строительные леса? Когда ты назначил меня прорабом, я подумала, что несчастный случай на стройке – обычное дело. Самое сложное было – уговорить Рудика. Он упирался страшно.
ДЭВИД. И чем ты его взяла?
МАРТА. Тем, что старший брат должен во всём помогать младшей сестре. Ну… и поплакала немного, если честно. Навзрыд. Рудик не выносит моих слёз.
ДЭВИД. Вот… Вот паразит! А мне всегда хвастался, что ни одна женщина никогда не сможет его построить.
МАРТА. Ты же знаешь, я умею убеждать.
ДЭВИД. Зачем… Зачем ты это сделала?
МАРТА. Я не могла по-другому тебя отпустить. Как мне было понять, любишь ты меня или нет? Только умереть и дать тебе возможность жить так, как ты хочешь…
ДЭВИД. И как тебе результат?
МАРТА. Ужасный… (Улыбается.) Я знала, что все плохо, но не думала, что настолько.
ДЭВИД. Я скучал по тебе, Марта.
МАРТА. Где-то совсем-совсем в глубине души, да?!
ДЭВИД. Да. По ночам, во сне… Когда разум отключался и оставалось только подсознание, я начинал по тебе отчаянно тосковать…
МАРТА. Приятно стать для тебя ночным кошмаром, Дэвид.
ДЭВИД. Как же я рад, что ты вернулась…
МАРТА. А как же твоя свобода, Дэвид?
ДЭВИД. А кто сказал, что она закончилась?
МАРТА. Надеюсь, ты уберёшь барабаны из детской?!
ДЭВИД. Ни за что. Я буду играть на них колыбельные…
МАРТА. Та-а-ак… То есть, ты совсем отбился от рук?!
ДЭВИД. А не надо было бросать меня так надолго.
Дэвид обнимает Марту, целует.
ЗТМ.
XIII. КВАРТИРА ДЭВИДА
Рудольф сидит за столом с салфеткой за воротом, ест суп.
Вероника подливает ему суп поварёшкой из супницы.
РУДОЛЬФ. М-м-м… Горяченький… М-м-м… Остренький… Как я люблю твои супчики! Грибные особенно…
ВЕРОНИКА. Не обожгись.
Рудольф хватает её за руку.
РУДОЛЬФ. Чьё кольцо?!
ВЕРОНИКА. Моё.
РУДОЛЬФ. Я спрашиваю – откуда оно у тебя?
ВЕРОНИКА. Рудик… Ну, что ты как маленький.
РУДОЛЬФ. То есть, Дэвид с тобой не живёт, но кольца тебе покупает.
ВЕРОНИКА. Одно кольцо. Всего одно. И ещё до того, как он съехал.
Рудольф мнёт салфетку, отбрасывает.
РУДОЛЬФ. Знаешь, я раньше думал, что я очень, как бы это сказать… толерантный. Широких, так сказать, взглядов…
ВЕРОНИКА. А теперь?
РУДОЛЬФ. А теперь – сними кольцо или получишь по морде.
ВЕРОНИКА (вспыхивает). Что?! По морде?! То есть, тебе с горничной можно, а мне с Дэвидом – нет?!
РУДОЛЬФ (вскакивает). С какой горничной?!
ВЕРОНИКА. Дэвид мне всё рассказал.
РУДОЛЬФ. Дэвид – дебил! Если бы ты напялила на себя парик, тёмные очки и бесформенную одежду, я бы всё равно тебя узнал! По духу! (Шумно тянет носом воздух.) По запаху! По энергетике! По флюидам!
ВЕРОНИКА (замирает). Рудик… Ты что сейчас имеешь в виду?
РУДОЛЬФ. А ты мозгами пошевели. Если они у тебя остались.
ВЕРОНИКА. Ты, что, хочешь сказать…
РУДОЛЬФ. О! О! Вижу, как закрутились шестерёнки в твоей голове… Шарики за ролики зацепились. Ну?! Удиви меня, крошка!
ВЕРОНИКА. Что?! Марта… Она… что…
Вероника не успевает договорить.
В комнату заходят Дэвид и Марта.
ДЭВИД. Привет! А мы с Мартой поспорили – здесь Рудик или нет. Я выиграл!
МАРТА. Рудик… Я была уверена, что ты как минимум месяц не будешь с ней разговаривать! А ты уже тут! Со слюнявчиком…
Дэвид победно бьёт Марту по ладони.
Вероника падает в обморок.
Рудольф еле успевает её подхватить.
РУДОЛЬФ. Позвонить не могли? Я бы её как-нибудь подготовил.
МАРТА. Ничего, небольшой стресс ей не повредит.
ВЕРОНИКА (открывает глаза). Я поняла! Марта жива!
МАРТА. О! Я же говорила.
ДЭВИД. Дорогие родственники, или как вас там… Мы хотим остаться одни. Уматывайте отсюда.
РУДОЛЬФ. Ой, да пожалуйста…
Одной рукой берёт супницу под мышку, второй – цепляет Веронику.
РУДОЛЬФ. Пойдём, Вероника.
Идут к двери.
Вероника постоянно оглядывается на Марту.
Рудольф останавливается.
РУДОЛЬФ. А чего вы в доме-то не остались? Я думал, мы пока тут поживем…
МАРТА. Говорят, там погибла какая-то женщина.
ДЭВИД. Да, её придавило бетонной плитой.
МАРТА. И её призрак бродит по дому. Нам стало очень страшно.
ВЕРОНИКА. Рудик! Пошли быстрее! Я боюсь!
Вероника тянет Рудольфа за руку к выходу.
Они убегают.
МАРТА. Я люблю тебя, Дэвид.
ДЭВИД. И я люблю тебя, Марта.
МАРТА. Клянусь, я больше не буду тобой командовать.
ДЭВИД. Мне кажется, ты не сможешь.
МАРТА. Я постараюсь.
ДЭВИД. Ну, значит, я иногда буду просить тебя покомандовать. Иначе мне будет этого не хватать.
МАРТА. С этого дня, дорогой, у тебя будет статус кво. Ты делаешь всё, что захочешь… Но всегда помнишь, что я всё вижу, Дэвид!
Дэвид обнимает Марту.
Они целуются.
ЗАНАВЕС
FINITA LA COMMEDIA!
Новосибирский Академгородок
январь 2019 года
(10.01.2019)
|
|
