ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Юля Ионушайте. ИГРА ОКОНЧЕНА

Юля Ионушайте. ИГРА ОКОНЧЕНА


Танковое сражение


Действующие лица:

Экипаж:

ДЖЕЙН, водитель-механик, 20 лет
ПЕЛЬМЕНЬ, наводчик, 24 года
АРТИСТ, заряжающий, 50 лет
ТАРАКАН, радист,18 лет
СТАЛКЕР, командир, 35 лет

Люди в форме:

ПОЛКОВНИК, 50 лет
N, 30 лет
ЗАМПОЛИТ, 40 лет
Двое в униформе

ОБИ-ВАН, компьютерный вирус, который появляется только в одной сцене


1. 

Огромный ангар. Всё здесь – в серо-зелёный крап. Свисающие на длинных шнурах хромированные лампы-котелки, железные балки, бетонный пол, куски маскировочной сетки. 
Перед экраном для показа слайдов стоит кафедра с логотипом в виде буквы W (этот логотип тут повсюду) и расставлены в ряд складные армейские стулья. На них в одинаковых чёрных майках и свободного покроя штанах – не поймёшь, то ли униформа, то ли тюремная роба – расположились игроки: Пельмень, Сталкер, Артист, Таракан и Джейн. Сбоку от экрана особняком сидят Полковник и Замполит. 
Перед экраном, лицом к игрокам, стоит N. Она в форме цвета хаки без каких-либо знаков отличия. Ни один даже самый опытный военный или специалист по историческому костюму не определит, в армии какой страны она служит, в каком роде войск и в каком звании. Но сомнений, что это человек военный, ни у кого не возникает. Длинные волосы её собраны в строгий пучок. Руки сложены за спиной.


N. Запомните: с сегодняшнего дня вся ваша жизнь подчиняется двойному вэ – war. Война. Дабл вэ – главная буква в нашем алфавите. Она состоит из двух вэ – victory. Победа. Победа плюс победа – victory и victory – даёт дабл вэ – war. Война не имеет начала и не имеет конца. Но это не значит, что победа невозможна. В той войне, на которую призван каждый из вас, и которую мы ведём в условиях, хорошо вам известных, когда напряженная международная ситуация и всё возрастающее геополитическое давление на мировой арене привели к полярной изоляции, что привело к росту числа невинных жертв и органических потерь, мы можем победить лишь получив новое, сверхмощное и высокотехнологичное оружие, превосходящее по своим параметрам все известные нам образцы. И такое оружие было разработано нашими специалистами в условиях повышенной секретности. Поставив такое оружие на вооружение нашей армии, мы сможем не только добиться превосходства в огневой мощи, но и в самые кратчайшие сроки одержать уверенную победу на всех фронтах – локальных, глобальных и ментальных.
Вы были выбраны для прохождения тестовых испытаний заключительного цикла перед созданием первого опытного образца нового оружия. В период нефтяного кризиса, который ощущает на себе весь цивилизованный мир, создание такого образца в реальности, то есть в натуральном или буквальном выражении, возможно только после детальной проработки для уверенности в максимальной эффективности созданного оружия. Наши специалисты воспроизвели полностью действующую виртуальную модель нового танка, получившего имя Иосиф. Разумеется, в честь святого Иосифа, подарившего человечеству на заре нового мира, новую надежду через приход Спасителя. Протестировать эту виртуальную модель с целью выявления возможных дефектов и призвано ваше подразделение. Сейчас господин полковник проведёт для вас репрезентацию этой машины.

ПОЛКОВНИК (встаёт, хромая идёт к экрану, включает слайды). Итак, кхм, прошу вашего внимания. Как вы видите, за основу нового танка был взят знаменитый Т-34, танк Победы, с устройством и боевыми параметрами которого вы хорошо знакомы. Путём внедрения, кхм, новейших баллистических разработок с применением нанотехнологий, мы втрое увеличили огневую мощь. Добились увеличения мощности. Скорости. Технологичности. Безопасности. Маневренности. Кхм. Скорострельности. Скорости сведения. Невидимости для противника. Отказавшись от использования примитивных маскировочных сетей и примитивной окраски, мы внедрили технологию, аналогичную стелс, и теперь наш "Иосиф" стал фактически невидим как для радаров тепловизоров и иных средств слежения и обнаружения, так и для, кхм, физического визуального наблюдения.
ПЕЛЬМЕНЬ. Шикардос!
ПОЛКОВНИК. Вопросы?
СТАЛКЕР. Что за движок? Вэ-образный или как?
ПОЛКОВНИК. Дабл вэ-образный. Дабл вэ.

Пельмень присвистнул. Все переглянулись.

ДЖЕЙН. Что со структурой гусениц?
ПОЛКОВНИК. Улучшенная. Новейшая разработка. Сцепление с любым типом поверхности – песчаным, глинистым, илистым – свыше ста процентов. Полностью, кхм, исключена возможность повреждения и разрыва. Ещё вопросы?
СТАЛКЕР. Топливо.
ПОЛКОВНИК. Что – топливо?
СТАЛКЕР. Что в баке?
ПОЛКОВНИК. Кхм, ну, в теории подходящими оказались шесть видов топлива. Возможность переключения, дозаправки, смешивания. Это, кхм, девяносто пятый, соляра, водяра, дистиллированная вода, авиатопливо и настойка коровняка. На практике это число может быть может быть скорректировано как в большую, так и в меньшую сторону.
N. Это будет одной из ваших задач. Ваша миссия – обнаружить скрытые дефекты и недовыявленные на стадии проектирования возможности.

Полковник собирает бумаги, ноутбук, уходит, хромая, на своё место.

N. Пройдя отбор в наше подразделение каждый из вас подписал добровольное согласие, неразглашение и подписку о невыезде. Завтра все вы будете приведены к присяге. Всё, что вы будете делать после этого, может быть использовано против вас. Сейчас наш эксперт зачитает вам ваши права и обязанности. Прошу!
ЗАМПОЛИТ (выходит к кафедре). Первое. Надо представиться. Мой позывной эс – эн – оу – бэ. СНОБ. Сотрудник национального отдела безопасности. Но вы можете звать меня просто – замполит. Так меня зовут только самые близкие друзья, но в нашей с вами ситуации я считаю, это будет уместно. Поможет, так сказать, найти общий язык. На время всего проекта я стану для каждого из вас лучшим другом. Отцом, то есть Батей. Братом. Сватом. Вашей мамкой. Нянькой. И господом богом, к кому вы всегда можете обратиться в минуту сомнения, так сказать. Я, безусловно, надеюсь в этом вопросе на взаимность.
Второе. Всякое общение с внешним миром на время выполнения миссии запрещено. Сотовые телефоны запрещены. Соцсети запрещены. Письма запрещены. Речь идёт о национальной безопасности. Вашим семьям уже сообщили о вашей смерти.
ПЕЛЬМЕНЬ. Чо?
ЗАМПОЛИТ. Им направлены спецтелеграммы с указанием, что вы погибли во время наземной операции по противодействию терроризму в                                                                                                  точке с заданными координатами с выражением всех соответствующих соболезнований.
ПЕЛЬМЕНЬ. Шикардос!
АРТИСТ. Еп твою медь!
ТАРАКАН. Я под это не подписывался ваще-то.
ЗАМПОЛИТ. Молчать! Ваши личные вещи отправлены вашим семьям в качестве вещдоков.
ПЕЛЬМЕНЬ. Чо?
ДЖЕЙН. Ты совсем контуженный что ли?
N. Попрошу тишины!
ЗАМПОЛИТ. Одновременно с вашей присягой здесь там пройдут ваши похороны. Естественно, в закрытых гробах.
ПЕЛЬМЕНЬ. Вы чо – совсем офигели?
N. По условиям нашего кастинга и подписанного вами контракта, каждый, кто дойдёт до конца миссии, получит один миллион долларов на свой счёт. Часть этой суммы вы должны рассматривать в качестве компенсации за некоторые моральные неудобства, связанные с выполнением поставленной перед вами задачи.
АРТИСТ. Вопросик можно?
ЗАМПОЛИТ. Валяй, отец!
АРТИСТ. А похороны, простите, за наш счёт?
ЗАМПОЛИТ. Отличный вопрос!
N. Похоронная выплата в двойном размере, бесплатное предоставление гробов и один оплаченный венок. Плюс пенсия по потере кормильца.
АРТИСТ. Яс-с-сна. Как всегда, на рядовых экономят. Один венок!
N. Вас, простите, что-то не устраивает?
АРТИСТ. Нет, нет. Всё норм! Вопросов больше не имею.
ЗАМПОЛИТ. Может быть, кто-то ещё хочет высказаться? Смелее, бойцы!
ПЕЛЬМЕНЬ (вскакивает). Слава Незалежной!

Пауза.

N. Так! Прекрасно! Прекрасно.
ДЖЕЙН. Тебя что, прямой наводкой в башню били?
N. Если вопросов по существу больше нет, на сегодня вы можете считать себя свободными.
ЗАМПОЛИТ. Подразделение! Построиться! В казарму ша-а-агом арш!

Бойцы встают, кое-как построившись в колонну, плетутся в казарму с кислыми минами. 


2.

Ночь. Казарма. Бойцы лежат на койках.

ДЖЕЙН. Сталкер, а почему ты – Сталкер? Попроще ник не мог придумать?
СТАЛКЕР. Отвяжись.
ПЕЛЬМЕНЬ. А ты дерзкая, я смотрю.
ДЖЕЙН. Контуженные заговорили!
ПЕЛЬМЕНЬ. Чо ты сказала?
ДЖЕЙН. Ой, всё!
ПЕЛЬМЕНЬ. Чо – всё? Чо – всё?
ДЖЕЙН. Ты, правда, контуженный или прикидываешься?
СТАЛКЕР. Заткнулись оба!

Пауза.

ДЖЕЙН. А ты не командуй! Раскомандовался тут!
СТАЛКЕР. Ну да, боец, раскомандовался. Именно что – раскомандовалсяПотому что я – командир того корыта, на котором завтра тебе в бой выходить. И пока я командир, тявкаться между собой не позволю. Развели… базар.
ДЖЕЙН. Он первый начал!
СТАЛКЕР. Чёрт! Понаберут детский сад. Детский сад, младшая группа.
ДЖЕЙН. Ой, ты у нас крутой! Да? Крутой? Сколько у тебя боёв? А?
АРТИСТ. У меня двадцать тысяч.
ДЖЕЙН. Тебя не спрашивали! Двадцать тысяч у него! Ни о чём! Сорок не хочешь? А?
АРТИСТ. Сорок? Да что ты врёшь, как сивый мерин? Сорок у неё! Еп твою медь! Да если б было сорок, ты б из-за компа с пелёнок не вставала! Сорок!
ДЖЕЙН. А ты думаешь, меня просто так взяли, да? Да сюда самых лучших берут! Сюда только элита попадает!
ПЕЛЬМЕНЬ. Шикардос! Элита! Слыхали, а? Это у нас элита лежит. Я б этой элите так втащил!
АРТИСТ. Давайте, юноша, без пошлостей, а?
ДЖЕЙН. Да ты посмотри на этого дегенерата! Он же контуженный на всю голову. Обнесённый! Ваще не понимаю, как он к нам попал. Жопа вместо головы.
СТАЛКЕР. Уймись, а?
ДЖЕЙН. Я уймись? Я? Я вообще не с ним разговаривала. Я тебя спросила! А ты только стрелки переводишь. Что, слабо сказать? Слабо, да? Сколько у тебя, ну? Давай, расскажи нам, за какие такие заслуги перед Родиной тебя командиром назначили? Ну?
СТАЛКЕР. Сто.
ДЖЕЙН. Что – сто? (Пауза.) Сто? Да ты гонишь! Что ты мне тут в уши дуешь?
СТАЛКЕР. Ты спросила – я сказал. Всё! Закончили дискуссию.

Пауза.

ТАРАКАН (слова из него вылетают быстро-быстро, как из пулемёта). А я вот сразу просёк, что с моим процентом побед, я на раз сюда пройду. Когда анкету заполнял, даже на процент меньше себе поставил, а то, думаю, не поверят. А чо тут не верить? Ты зайди в аккаунт, убедись своими глазами. Просто посмотри и сразу увидишь, кто чего стоит на самом деле в этой жизни. У меня три ветки целиком прокачаны, и медалей – просто иконостас. Там просто красава! И это без всякого према. Прем – это вообще для слабаков. С ним каждый дурак сможет. А ты вот так попробуй, а потом уже говори.
ПЕЛЬМЕНЬ. Чосовсем без према?
ТАРАКАН. Не, ну когда по акции, то, конечно, но там же тебя никто не спрашивает, просто получаешь бонусом и всё. А за голду я – ни-ни.
ПЕЛЬМЕНЬ. Да ты гонишь! Ты голду не берёшь?
ТАРАКАН. А на что её брать? Стипа сам, знаешь, какая? Слёзы! Откуда бедному студенту бабла брать? Отец сразу сказал, что если узнает, что я на эти танки ещё и бабки трачу, из дома выставит. Треплет, конечно. Куда я пойду? Легко сказать – выставит из дома. А чо я делать-то должен? Работать что ли?
СТАЛКЕР. Представь: некоторые этим и занимаются.
ТАРАКАН. А когда работать, если днём учишься, как дурак, а на игру только ночь и остаётся. Я вот сейчас ни за что не усну. Чо за режим дебильный? Утром в бой отправляют. Нормальные, нет? Какой дурак утром воюет, сам подумай?! Школота только. Это вообще запара какая-то – ночью спать, а утром в бой, хуже, чем на сессии! Ну, сессия, правда, мне уже не грозит. Меня четыре месяца, как отчислили. Только дома ещё не сказал. А теперь и вообще пофиг. Ща бабок срублю, вообще проблем не будет! Хоть до пенсии рубись себе. Сколько влезет. И никто тебе не указ. Взял ноут под мышку и махнул в тёплые края, лежишь такой на каком-нибудь острове, коктейли попиваешь и рубишься с утра до ночи. Не жизнь, а просто рай на земле.
АРТИСТ. Студент, значит?
ТАРАКАН. Типо был.
АРТИСТ. «Типо был». Еп твою медь! Поколение!
ДЖЕЙН. Чего сразу про поколение? Только бы наехать. Ты сам-то в реале кто?
АРТИСТ. Артист.
ДЖЕЙН. Я думала, это просто ник твой.
ТАРАКАН. Ну ладно, не хочешь – не признавайся.
АРТИСТ. Говорят тебе – актёр я.
ДЖЕЙН. Ой, всё!
АРТИСТ. Театр юного зрителя имени Виталия Карасёва, мастер сцены.
ПЕЛЬМЕНЬ. Шикардос! Чо, реально актёр? Как Безруков?
АРТИСТ. Ты ещё спроси – внатуре! Вот молодёжь пошла. Язык гоблинский. Культуры никакой.
ТАРАКАН. Я вот на отделении менеджмента внутреннего туризма учился, так что тут без обобщений, пли-и-и-из!
ДЖЕЙН. Какие могут быть обобщения? Это он у нас – особенный. Культур-мультур! Достояние республики! Артист!
ПЕЛЬМЕНЬ. А ты там в кого это… Ну, играешь что ли?
АРТИСТ. В кого! В кого! Много… в кого. Гамлет, Вершинин, дядя Ваня.
ДЖЕЙН. Ты хотел сказать – дедушка Ваня. Посадил дед репку!
АРТИСТ. Издевайся, издевайся, деточка! Глумись! Валяй дальше! Давай! Чего же ты?! Ну?!
ДЖЕЙН. Я тебе не деточка! Не смей меня так называть!
АРТИСТ. О! Да вы посмотрите! Сколько в нас гордости! Сколько спеси! Просто еп твою медь!
ДЖЕЙН. Я только одного понять не могу: если ты артист, какого чёрта ты в игре оставил? Вы же там, на театре, все такие идейные. Жить и умереть на сцене, все дела? Или настоящих эмоций захотелось?
СТАЛКЕР. Ты чего к людям вяжешься? 
ДЖЕЙН. И ничего не вяжусь! Мы просто разговариваем.
СТАЛКЕР. Устроила тут форум …анонимных …домохозяек.
ДЖЕЙН. Ой, всё! Ты чо такой нудный? Вступается он за него. Тоже мне – Зорро нашёлся. Борец за справедливость. Точняк! Тебе надо срочно ник поменять. Зорро! Это звучит гордо.
ПЕЛЬМЕНЬ. Я не понял, Зорро – это как Ревизорро? Из той же оперы?
ДЖЕЙН. Ну, ты внатуре контуженный! Из оперы! Просто собрание интеллектуальной элиты у нас. Фанаты Тарковского, престарелые актёры и любители оперы.
СТАЛКЕР. А ты сама-то – кто?
ДЖЕЙН. Солдат Джейн.
СТАЛКЕР. Отлично! Солдат Джейн. И это всё, что ты имеешь сообщить о себе? Свой дебильный никнэйм? Грандиозно.
ПЕЛЬМЕНЬ. Давай, детка, расскажи нам!
Таракан. Вообще, конечно, персонаж известный и всё такое, так что выводы можем сделать сами.
ДЖЕЙН. Отвали!
ПЕЛЬМЕНЬ. Интересно же. Расскажи, а?! Ну, мы же должны как-то... командой что ли стать. Мы же экипаж теперь. Скажи ей, кэп!
СТАЛКЕР. Меньше знаешь – крепче спишь.
ДЖЕЙН. Наш капитан – просто кладезь народной мудрости!
СТАЛКЕР. Задрали уже! Всё! Объявляю режим тишины в эфире. Отбой, бойцы! Ещё слово – и я точно кому-то вломлю.
ДЖЕЙН. Ой, напугал ежа…
Стаклер. Заткни пасть, я сказал!
ДЖЕЙН (почти шёпотом). Ладно! Ладно! Не тупая. Так бы сразу и сказал. А то сразу – орать.

Все, наконец, замолчали. Лежат. Думают о своём. Засыпают.


3. 

Утро. Полигон. 
Это просторное помещение с большим экраном, на котором во время испытаний видна тестируемая модель танка в бою и сам бой. Стена, противоположная экрану, – зеркальная. За ней – ну, вы знаете, как это бывает – можно следить за ходом испытаний и боя, оставаясь незамеченным. 
Перед экраном установлены пять кресел со сложным электронным оборудованием. В креслах сидят бойцы. У каждого на голове – каска цвета хаки с присоединёнными к ней проводами. Двое в униформе пристёгивают ремешками руки бойцов к рукояткам кресла. 
Перед креслами стоят N, Замполит и Полковник. 

ЗАМПОЛИТ. Сегодня, бойцы, важнейший день в вашей жизни! Только что вы без посторонних, любопытных и враждебных глаз и ненужного на войне пафоса приняли Присягу. Присягу на верность матери вашей Родине! Запомните этот день!
N. С этого дня вы считаетесь поступившими в распоряжение действующей армии. И обязаны считать себя находящимися на боевом задании на линии фронта.
ЗАМПОЛИТ. И пусть эта линия не выражена материально, от этого она не становится менее реальной.
N. Мы на войне! На войне, которая не знает границ! Никого не щадит! Не делает различий. И в этой войне мы обязаны победить! Вэ – это виктория. Двойная вэ – это война!

N, Замполит и Полковник (вскидывают правую руку с пальцами, сложенными в жест виктория, и скандируют). Дабл вэ! Дабл вэ! Дабл вэ!

ЗАМПОЛИТ. Война долготерпит, не превозносится, не гордится, не ищет своего, не мыслит зла, не радуется неправде. Всё покрывает. Всему верит. Всего надеется. Всё переносит.
N. Сегодня, бойцы, вам предстоит выйти на новый уровень. До настоящего момента каждый из вас вёл свою войну в виртуальной реальности. И одерживал виртуальные победы. Блестящие победы! Но – виртуальные! Сегодня вы, бойцы невидимого фронта, пойдёте в первое в вашей жизни ментальное сражение. И одержите вашу первую ментальную победу или поражение. Это зависит только от вас! И от силы вашего духа!
ПОЛКОВНИК. Если в виртуальном пространстве вы управляли вашими, кхм, танками с помощью примитивных устройств по типу мышь и клава, устройств, которые сегодня мы можем приравнять только к таким, кхм, первобытным и архаичным инструментам и устройствам, как палка, камень, колесо, магнитофон, пейджер и самокат, я надеюсь, что, я, кхм, понятно доношу свою мысль, то сегодня вам предстоит научиться управлять вашим танком силой, кхм, мысли. К вашим головам подключены операционные системы, позволяющие напрямую управлять виртуальной моделью нашего танка «Иосиф». Перед вступлением в бой каждый из вас оденет специальные очки, позволяющие полностью погрузиться в зону ментальных боевых действий.
Запмолит. Запомните! Ваша мысль – это ваша педаль. Скорость вашей мысли – это скорость вашего танка. Точность вашей мысли – точность выстрела. Свобода вашей мысли – это победа!
ПЕЛЬМЕНЬ. Это всё круто, конечно, но на фига руки-то пристёгивать?
ЗАМПОЛИТ. Разговорчики в подразделении!
ПОЛКОВНИК. Видите ли, это – вынужденная, кхм, мера, которая должна облегчить вам управление танком, лишив вас привычных рефлексов геймеров в виде непроизвольного дёрганья кистей рук и пальцев.

Двое в униформе одевают бойцам спец.очки.

ЗАМПОЛИТ. Командир! Давайте команду к бою! Начинаю обратный отсчёт! Десять, девять, восемь, семь, шесть…


4. 

Прохоровка. Знаменитая деревня, где гремело когда-то танковое сражение. Сегодня здесь снова с неба раздаётся рёв атакующих вражеских бомбардировщиков. Земля выжжена, обезображена, выворочена, изнасилована. Всюду рвутся снаряды. В небо вздымаются столбы грязи и огня. Ничего не видно. Ничего не слышно. Ничего не понятно. Ясно только, что противник наступает. Сталкер, Джейн, Таракан, Пельмень и Актёр спрятались за своей техникой. Вдруг в танк со всей дури прилетает снаряд. 

ТАРАКАН. Рикошет!
ПЕЛЬМЕНЬ. Какой к херям рикошет? Ты смотри, какая дыра? Меня чуть осколками не изрешетило.
ДЖЕЙН. Чёрт! Чёрт!
ПЕЛЬМЕНЬ. Что это за хрень собачья?
Актёр. Еп твою медь! Не верю! Не верю!
СТАЛКЕР. Думай, думай, голова – кепка новая моя!
ДЖЕЙН. Как нам попасть в танк? Хоть бы инструкцию, черти, дали!
СТАЛКЕР. Сказали же – модель управляется силой мысли!
Актёр. Какая тут мысль, когда нам всем крышка?!
ТАРАКАН. А громкость нельзя убавить? А то как-то слишком достоверненько.
ПЕЛЬМЕНЬ. Шикардос! Нас сейчас разберут к чёртовой матери!
Актёр (крестится). Отче наш, сущий на небесех, да святиться имя твое…
ТАРАКАН. Надо пожаловаться админам!
СТАЛКЕР. Ты ещё скажи – сервер сменить.
ДЖЕЙН. Я попробую вручную.
СТАЛКЕР. Чего – вручную?
Джей. Не тупи, кэп!
СТАЛКЕР. Куда?! Стоять!

Но Джейн уже выскочила из-за танка, вскарабкалась к люку, 
изо всех сил рванула крышку и мигом сиганула внутрь. 

СТАЛКЕР. Вот дурная башка! Её же сейчас…
ТАРАКАН. У неё получилось! Получилось!
ДЖЕЙН (высовывается из люка, орёт). Чего стоите, сиськи мнёте? Давай все сюда!
СТАЛКЕР. Экипаж! За мной!

Таракан взлетает наверх. С трудом, тряся круглыми боками и пыхтя, залазит на танк Пельмень. Сталкер рванул Актёра за рубаху, тащит за собой. Весь экипаж оказывается в танке. И вот уже танк рвётся в бой. Громит противника. Наносит точные и мощные удары. Вот загорелся один вражеский танк. Подбит второй. Третий. Из нутра "Иосифа" доносятся крики:
– Заряжай!
– Цельсь!
– Пли!
– Полный вперёд!
– Ты куда прёшь, мудила!
– Нужна поддержка с воздуха!
– Огонь на квадрат Б-8! 
– Корректировка огня!
– Лови плюху!
– Где там эти кустодроты?
– Шикардос!
– Впиндюрь ему!
– Еп твою медь!
– Центр, Центр, это "Иосиф", ответь!
– Стоп, машина!
– В атаку!
– Не ссать!
– Попадание! Попадание!
– Подбиты!
– За Родину! За Сталина!

В то время, пока идёт ментальное сражение, бойцы подразделения по-прежнему сидят в креслах с касками на голове. Руки и ноги у них дёргаются. Тела выгибаются. Видно, что каждый из них сейчас – в гуще сражения. У Пельменя из-под каски по виску бежит тонкая струйка крови. Над ним загорается красная лампочка. Двое в униформе подбегают к нему, срывают каску, освобождают руки, утаскивают, держа под мышки. Ноги Пельменя волочатся по полу. 


5. 

Ночь. Казарма. Бойцы лежат на койках.

АРТИСТ. Нет, ну как так-то?
СТАЛКЕР. А вот так. Проехали.
АРТИСТ. И ничего не проехали. Я ни хрена не понял из того, что они нам нагородили.
ДЖЕЙН. А чего понимать тут? Чего тут понимать? Скачок давления. Экстренно демобилизован.
ТАРАКАН. Не, такое, конечно, может быть, вот я однажды рубился восемнадцать часов кряду, даже в сортир не ходил, там, понимаешь, такой напряг был, и игра за игрой, просто бой за боем, и я такой сказал себе – нет, я эту топовую пушку прокачаю, она мне нужна, и не завтра, а вот прямо сейчас. И я рубился до упора, пока свет на районе не вырубили, сволочи. Ремонтные у них работы, понимаешь. А я тут причём? Вот так, раз – и выкинуло из игры. Нет, ну где ещё вот такое вот возможно? Только у нас! Так что, мне кажется, всё логично в целом. Одно к одному. Там авария со светом. Тут с сердечком. У некоторых, говорят, реально не выдерживало. Не слышали, не? Ну, вы чо! Известная же телега. Ну, там, на одном из серверов, история типо такая. Месяцев пять назад. Один чувак с копыт слетел, другой. Слухи пошли всякие. Что-то там такое замутилось. Говорили, что это банда чёрных игроков. Вроде как подсаживают на игру мощно, а потом фигасе – и нет чувака. А они его квартиру на себя переписывают.
ДЖЕЙН. Ой, всё! Что ты тут байки лепишь?
СТАЛКЕР. Любая игра рано или поздно обрастает легендами. Сказочками страшненькими.
ТАРАКАН. Да вы чо, чуваки, какие легенды? Это не про то! Не инопланетяне какие или ещё что. Там всё проще пареной репы оказалось: пацаны на наркоте сидели. Вот, сердце и не выдержало. Там всё ясно-чисто.
АРТИСТ. Там, может, и ясно-чисто. А у нас – хрень какая-то творится, еп твою медь. Если его семье только позавчера сообщили, что он погиб при исполнении, и там похороны, все дела, честь по чести, а потом мобилизовали, то это что получается? Он воскрес из мёртвых? Они просто так дали ему вернуться домой? Вроде как поигрался, и вали отсюда? Типа, дембель?
СТАЛКЕР. Исключено.
АРТИСТ. Вот! И я говорю: не может так.
ДЖЕЙН. Они могли с него подписку взять. И всё шито-крыто.
ТАРАКАН. Тебе просто не хочется признавать, что здесь что-то не чисто, потому что ты его гнобила!
ДЖЕЙН. Ой, всё!
ТАРАКАН. Он тебе не нравился с самого начала, вот ты зубы нам теперь и заговариваешь.
ДЖЕЙН. При чём тут – нравился – не нравился? Ты с головой дружишь ваще, нет?
АРТИСТ. В любом случае, при таком раскладе на одного претендента стало меньше. Меньше народу – больше кислороду. Мои шансы на миллион баксов выросли, значит, всё оки!
ДЖЕЙН. Вот как мы заговорили!
СТАЛКЕР. Зато честно.
АРТИСТ. А почему нет? Почему нет, еп твою медь? Ты тут что ли из любви к великому искусству войны? Да вы посмотрите на себя! Всем, всем бабла охота! Бабки – это свобода! Свобода! Строите из себя тут правоверных геймеров, солдат удачи, а чёрта с два! Вам только бабки и нужны. Они всем, всем нужны. Ради них можно и похороны, и венок, и всё вот это вот. Сидим тут, как подопытные кролики. Не рубим ни хрена. А ради чего? Ради золотого тельца! Вот я что? Ведущий мастер сцены. На сцену выхожу раз в три месяца! Зарплата у меня, еп твою медь, сказать стыдно. Даже выговорить тошно. Только и хватает – на кофе дешовский на месяц и сигареты. Зато с зарплаты можно водочки хряпнуть. Раз в месяц. И сухариками закусить. Ай, красава! Тьфу! А всё одно – артист! Со сцены о красивой жизни говорим. О душе, еп твою медь, бессмертной. О жизни человеческого духа! А на деле – пошлость! Такая пошлость! Мы же все, все, чтобы никчёмность свою скрыть, великим искусством прикрываемся. Жилы рвём. С пеной у рта в любви к Станиславскому клянёмся! Присягаем на верность русскому репертуарному! А чёрта с два! Сгнили, сгнили все давно. Живые мертвецы по сцене ходят. И на сцену эту молятся. А я не могу! Не могу! Я же знаю! Я вижу! Я-то не могу себе врать! Не умею. Поэтому и верить во всю эту хрень собачью не получается. Да в любой игрушке компьютерной правды больше, чем там! На экране же всё, всё реально. Ты идёшь в бой, и всё – мира больше не существует. Только ты. И твой противник. И точность наводки. И командир контужен! Гусеница разбита! Движение невозможно! Танк горит! Экипаж уничтожен! Там! Там! Ты весь там! И какая разница, что всё это – лишь рисуночки на экране? Да в них правды не меньше, чем в этом вашем театре! И почему я должен верить в одно, и не верить в другое? Разницы никакой нет! Что там фикция, что здесь. Только здесь я не строю из себя чёрт знает что. Не лгу, не притворяюсь, не верчусь, как угорь. Не кусаю кулаки, чтобы только главному в морду не врезать при встрече. Я тут – весь, как я есть! И не важно, что там вокруг. Какая такая настоящая жизнь? Что это? Зачем это? С чем это едят, эту вашу грёбаную реальность? С её реальными зарплатами и "ростом реальных доходов населения"! Вот виртуальные бабки – это я понимаю. Я за полгода игры столько серебра на своей пэтэхе заработал, что в жизни мне и не снилось! И если у меня появилась возможность эти виртуальные деньги перевести в реальные, срубить настоящего бабла, чтоб потом уже никогда, чтобы забрать трудовую, собрать манатки, и валить, валить отсюда, куда глаза глядят, то почему нет? Почему нет? Я вас спрашиваю!

Никто не отвечает.

Я вас спрашиваю!

Молчание.

Я вас спрашиваю!


6. 

Где-то в лабиринтах бесконечных коридоров Корпорации W в свете нервно мигающей лампы – уже тревожно, да?! – стоят двое в форме. 

N. Поговори с ним! Сейчас же. Они должны выйти в бой.
ЗАМПОЛИТ. Выйдут.
N. Но ты же слышал – они отказываются выходить без наводчика. Это какой-то бред! Ты должен их заставить.
ЗАМПОЛИТ. Может, займёшься этим сама?
N. За дисциплину в проекте отвечаешь ты!
ЗАМПОЛИТ. За дисциплину... А кто у нас отвечает за стратегию? А? Тоже мне, великий стратег! Такого раньше не было, чтоб после первого боя – потери. Как это вообще могло случится?
N. Ты видел, каких дегенератов набрали? С каждым разом всё хуже и хуже. Какие-то выродки.
ЗАМПОЛИТ. А чего ты ждала? Кто нормальный подпишется под это? Ты понимаешь, что мы ходим по лезвию?
N. Что за дерьмовая философия? По лезвию он ходит. Ты сам подписался на это. И всё, что от тебя требуется, – держать дисциплину и делать так, чтобы команда выходила в бой до последнего бойца.
ЗАМПОЛИТ. Вы с самого начала закинули их в самое пекло! Я писал в рапорте, что начинать надо с Харькова! С Харькова, а не с Прохоровки. Там город, асфальт, дома. А дома – это укрытия. А вы их сразу в голое поле. У них же уровень стресса зашкаливает. Ты тесты свежие видела? Как ты намерена их контролировать теперь? Начнут задавать вопросы, прикинут хрен к носу и устроят бунт на корабле. Ты захотела протокола D?
N. Иди к чёрту! Не я выбираю карту!
ЗАМПОЛИТ. Ты могла бы там объяснить. Нет, они, конечно, круты, как варёные яйца, но всему же должен быть предел. Даже безнаказанность имеет свои границы.
N. Всё это – не твоё собачье дело. Просто иди к ним, и заставь выйти в бой. Миллион баксов – отличный аргумент для этого сброда.
ЗАМПОЛИТ. Ты прекрасно знаешь, что этот аргумент для них скоро превратиться в пшик, точно так же как этот несуществующий миллион, за который они умирают.
N. Осёл очень долго может идти за морковью. Надо просто постоянно держать её у него перед носом.

Замполит не отвечает. Смотрит на N. Сплёвывает. Разворачивается и уходит.
Эхо его шагов ещё какое-то время гулко разносится по коридорам бункера.


7. 

Столовая армейского типа. (Вы наверняка видели подобные во всяких голливудских боевиках и космических стрелялках). За столиком сидят Джейн, Артист, Таракан. Перед каждым – поднос с завтраком. 

ДЖЕЙН. Я надеюсь, он нас не сдаст. Мы не можем выходить без наводчика.
ТАРАКАН. Да Сталкер мужик нормалёк, ваще огонь! Он им сейчас всё так прямо и скажет, так и так, давайте нам нового человека в команду, все дела. У них там, наверняка, очередь. Не боись! На крайняк, мы тебя прокачаем.
ДЖЕЙН. Ага, а рулить ты будешь, да?
ТАРАКАН. А чо? И порулю! Подумаешь – водитель-механик!
АРТИСТ. Если нам наводчика не дадут, а что-то мне подсказывает, еп твою медь, что не дадут, то у нас выхода не останется. Придётся кого-то переучивать.
ДЖЕЙН. Шикардос, как сказал бы наш бывший наводчик. А разумных предложений нет? Экипаж танка – пять, пять человек. А нас теперь – только четверо. Устным счётом в пределах десяти все владеют, надеюсь? Четыре – это не пять.
АРТИСТ. Математика, конечно, великая штука, но искусство войны – это высший пилотаж. Посложнее будет.
ДЖЕЙН. Сказал гуманитарий.
АРТИСТ. Твоя ирония, дорогой наш водитель-механик, поставленную задачу нам выполнить не поможет. Поэтому предлагаю засунуть её себе, куда подальше.
ДЖЕЙН. Выполнить поставленную задачу нам поможет хороший наводчик. А у нас его нет!
ТАРАКАН. Чисто теоретически, его функции мог бы исполнять я.
ДЖЕЙН. Всегда готов, да? Выслужиться хочешь?
АРТИСТ. Он всего лишь пытается помочь экипажу в тяжёлой ситуации. Это называется фронтовая взаимовыручка. Может, слыхала? Хотя откуда! Ты, наверное, и про то, что на танке можно воевать в одиночку не подозреваешь. И про подвиг рядового Афанасьева не слышала. И про лейтенанта Лавриненко не знаешь. И про тыловой рейд Попеля. Да ты, наверное, и про прорыв на Курской дуге не в курсах, а?
ДЖЕЙН. Урок политпросвещения можно считать оконченным?
ТАРАКАН. Точняк! Не порти аппетит, дай спокойно пожрать. И так нервишки что-то шалят после этих ментальных боёв.
АРТИСТ. Тебе бы только пожрать!
ТАРАКАН. Для солдата поесть – первое дело. На голодный желудок никто не воюет.
АРТИСТ. Воюют! Воюют! И без еды воюют. И без сна. И без патронов. И без оружия. Настоящий солдат голыми руками воевать может. Рвать глотку врагу!
ДЖЕЙН. Ой, всё! Хватит уже мозг выносить. (Пауза.) Чего-то он там долго.

В столовую входит Сталкер. Подходит к бойцам. Садится за стол. 

ДЖЕЙН. Ну?
СТАЛКЕР. Баранки гну.
ДЖЕЙН. Что решили?
СТАЛКЕР. Через час выходим в бой. Без наводчика.
ДЖЕЙН. Вот так, просто, да?
СТАЛКЕР. Да. Вот так просто. Заканчивайте жрать, и готовьтесь. Жду всех в казарме через пять минут.
Встаёт. Уходит.

ДЖЕЙН. Сволочь! Я так и знала! Так и знала!
Ей никто не отвечает.


8. 

Уже знакомый нам ангар в стиле милитари. На экране "Иосиф", то есть танк. Стоит во всей своей красе и мощи тылом к зрителям. Сзади у танка закреплено огромное бревно. На армейских стульях сидят Артист, Джейн, Сталкер и Таракан. Перед экраном Полковник. 

ПОЛКОВНИК. Я не понимаю! Я категорически отказываюсь понимать! Какого чёрта вам понадобилось это, кхм, бревно? Кто-нибудь может внятно объяснить?
ДЖЕЙН. Для красоты!
ПОЛКОВНИК. Очень смешно!
АРТИСТ. Мы проявили солдатскую смекалку.
ПОЛКОВНИК. Смекалку, значит?
СТАЛКЕР. Топь, куда вы нас закинули, совершенно непролазна. Без дополнительного навесного оборудования мы бы чвакнулись в этом болоте, и поминай, как звали.
ПОЛКОВНИК. Чвакнулись?
АРТИСТ. Ага! Как отряд Лизы Бричкиной. Чпок – и всё!
ПОЛКОВНИК. И чтоб не чпокнуться, вы повесили это, кхм, дополнительное навесное оборудование?
ДЖЕЙН. Мы сначала выбрались по этому бревну, а повесили его потом.
СТАЛКЕР. Не повесили, а закрепили. Вешают только на вешалку.
ТАРАКАН. И на виселицу!
ДЖЕЙН. Да вы дадите мне объяснить, наконец?
ПОЛКОВНИК. Сделайте такое одолжение!
ДЖЕЙН. В квадрате F-5 – сплошные болота. Мы пытались выехать в квадрат F-4, там, кажется, посуше, когда танк дал крен на правый бок свыше шестидесяти градусов. Ещё чуток, и мы бы хлопнулись на крышу и завязли в этом болоте. Тогда заряжающий предложил сделать под гусеницы подкладку.
ПОЛКОВНИК. Подкладку? Для танка? Для нашей птички, оборудованной технологией, аналогичной стелс? Созданной с применением нанотехнологий и секретных разработок наших военных?
ДЖЕЙН. Я не знаю, какие уж вы там технологии применяли, но эта дура встала в первом же болоте!
ПОЛКОВНИК. Не дура, а дурак!
ТАРАКАН. Кто дурак?
ПОЛКОВНИК. "Иосиф"! "Иосиф" дурак! Это танк! Он не может быть дурой! Учите матчасть!
ДЖЕЙН. Танк – это машина. А этот танк – ещё и отечественная. А отечественная машина не может не быть дурой! И без дополнительного навесного оборудования, то есть попросту без бревна, на наших тачках можно из гаража не высовываться. Так, на всякий случай, а то неизвестно, что можно встретить на наших дорогах.
ПОЛКОВНИК. И из этих вот, кхм, соображений вы повесили на танк бревно?
СТАЛКЕР. Мы повесили их не из соображений, а из необходимости вывести машину из окружения! И чтоб не допустить потери техники и личного состава. Если бы не он (Показывает на Артиста), мы бы так там и остались. И откопали бы нас через тысячу лет. Решили бы, что это реликтовое животное, обитавшее на земле в XXI веке.
ДЖЕЙН. Или затонувший памятник Гению отечественного автопрома.
АРТИСТ. Да что вы вообще прицепились к этому бревну? Скачете тут перед нами, как вошь на гребешке. Все отечественные танки, ёп твою медь, оснащены бревном!
ПОЛКОВНИК. И укомплектованы идиотами! Этот танк не рассчитан на такое примитивное оборудование! Где вы вообще понабрались этого дерьма?
АРТИСТ. А я, представьте, служил.
ПОЛКОВНИК. И давно это у нас в театрах – служат?
АРТИСТ. Чтоб вы знали – в театрах всегда служат. Но я, между прочим, служил не только в театре, но и в рядах РА.
ТАРАКАН. Хрена себе – новость!
АРТИСТ (Полковнику)Вы что, не читали наши досье?
ПОЛКОВНИК. В вашем досье сказано, что вы служили ударником в оркестре при военном дэка. Вряд ли игру на тарелках можно назвать службой.
АРТИСТ. Всё правильно у вас указано. Служил в оркестре при дэка. А дэка был при танковой части. Так что, если я говорю, что все наши танки оборудованы бревном, значит, я знаю, что говорю.
ТАРАКАН. Он реально нас вытащил оттуда! Понимаете, нет?! Никто из нас ничего не смог бы сделать, мы просто сидел, и ждали, когда мы утопнем или когда нас поджарят. А тут ещё сработал сигнал о повреждении укладки боекомплекта. И тут этот как выскочил из танка, я сперва не понял ничо. Думаю – дезертировать решил. А он как начал рубить это дерево – хрясь, хрясь! Я так сразу всё и просёк. Это же реально – тема! Это наше ноу-хау.
ПОЛКОВНИК. Я ничего не знаю про, кхм, ваши ноу и хау, но я требую демонтировать нелицензионное оборудование.
СТАЛКЕР. А я требую внести благодарность в личное дело нашего заряжающего. А в протокол испытаний – данные об исходе боя, в котором мы не только вышли из окружения, но и ликвидировали вражескую танковую дивизию! И внести разработчикам требование укомплектовать реальную модель испытуемого танка двухсоткилограммовым берёзовым бревном...
АРТИСТ. Лучше осиновым.
СТАЛКЕР. Хорошо! Осиновым бревном с целью дальнейшего тестирования в условиях реального боя.
ПОЛКОВНИК. В условиях реального боя только идиот будет надеяться на бревно, а не на топовую пушку.
АРТИСТ. А реальные бои и реальные сражения только идиоты и выигрывали. Нормальные люди в войне или не участвуют, или погибают сразу. Слава богу, у нас в стране не так много нормальных людей, иначе бы до сих пор под монголо-татарским игом сидели.

Полковник сверлит Артиста взглядом. Шумно вздыхает. Захлопывает папку. Уходит. 

СТАЛКЕР. Личному составу разрешаю вернуться в казарму. Всем отбой! И всем... спасибо.


9.  

В танке душно и тесно. Рёв движка. Грохот близких выстрелов. Сталинград. Бойцы – четыре человека в тоннах гудящего металла – идут на прорыв. Одновременно эти же четыре человека сидят в креслах со шлемами на голове, с пристёгнутыми руками. Они здесь, но они там – где рвутся снаряды среди обугленных зданий, торчащей из асфальта арматуры, противотанковых заграждений, километров колючей проволоки. 

СТАЛКЕР. Держи левее!
ТАРАКАН. Засвет на D-6!
АРТИСТ. Еп твою медь!
СТАЛКЕР. Что там?
ТАРАКАН. "Тигры" стоят. Спрятались, гады!
СТАЛКЕР. Заряжай!
АРТИСТ. Есть заряжать!
СТАЛКЕР. Обойдём слева. Не гони!
ДЖЕЙН. Да мы тут, как на ладони! Надо укрыться.
СТАЛКЕР. Давай вон за той стеной. Выруливай! Выруливай!
ТАРАКАН. По курсу – "Пантера".
СТАЛКЕР. Назад! Давай назад!

Экипаж от резкого торможения сильно тряхнуло. "Иосиф" начинает отступать.
 
ДЖЕЙН. Давай! Давай же, детка!
СТАЛКЕР. Разгоняй! Разгоняй!
ТАРАКАН. Выходит на нас!
СТАЛКЕР. Цельс! Прямой наводкой... Огонь!

Артист стреляет. Танк содрогается.

ТАРАКАН. Получай, сволочь!
СТАЛКЕР. Подбит! Горит!
ДЖЕЙН. Сейчас рванёт!
СТАЛКЕР. Разворачивай! Здесь не пройдём. Надо в обход. Что у нас справа?
ТАРАКАН. Чисто!
СТАЛКЕР. Джейн, давай туда. Далеко не высовывайся. Артист, готовь подкалиберные.
АРТИСТ. Есть, командир!

Тут прямо под носом у танка вздымается в воздух столб земли и огня. 
Танк сначала хорошенько тряхнуло, потом он встал, как вкопанный. 

ДЖЕЙН. Чёрт!
ТАРАКАН. Мазе фака! Какого хрена?!
СТАЛКЕР. Артаотработала.Нас засекли. Уходим!
ДЖЕЙН. Чёрт! Чёрт!
СТАЛКЕР. Да что там у тебя?
ДЖЕЙН. Кажется, гусеницу зацепило.
СТАЛКЕР. Давай! Давай! Давай! Выводи нас отсюда! Ещё один такой выстрел, и нам крышка!
ДЖЕЙН. Не идёт! Вероятно, разрыв. Нужен наружный осмотр.
СТАЛКЕР. Это слишком опасно. Попробуй подать вперёд и развернуться.
ДЖЕЙН. Говорят тебе – встал! Ни туда, ни сюда. Его только на одной гусле разворачивает.
СТАЛКЕР. Радист! Активируем режим "Невидимка".
ТАРАКАН. Нет тут такого режима.
СТАЛКЕР. Что?
ТАРАКАН. Я всё просмотрел – нет такого режима. По бумагам есть, а на деле нет. Как всегда – когда дело до дела дошло, всё ложь, пиздёж и провокация.
Сталкер. 
Если арта даст контрольный, считай – мы консервы.
ТАРАКАН. А я причём?
ДЖЕЙН. Доставай ремкомплект, я пошла.
СТАЛКЕР. Куда ты пошла? Ну, куда ты пошла?!
ДЖЕЙН. Точно – не на бал. Надо починить ходовую.
СТАЛКЕР. Надо – значит починим. Давай сюда ремкомплект.
ДЖЕЙН. Героя из себя корчишь?
СТАЛКЕР. Пасть закрой, жопу прижми и сиди тихо. Давай сюда ремкомплект.
АРТИСТ. Она права, капитан. Тебе нельзя туда. Ты у нас типа за старшего. Не твоё
это дело.
ТАРАКАН. Я не пойду!
АРТИСТ. Соплякам и не предлагают! Сиди уже.
СТАЛКЕР (Артисту)Бронежилет надень.

Артист надевает бронежилет, берёт у Джейн ящик с инструментом. Она не отдаёт.

ДЖЕЙН. Я тоже пойду!
СТАЛКЕР. Я всё сказал!
АРТИСТ. Там вдвоём делать нечего. Я одной ногой там, другой здесь. Не переживай, красавица!
ДЖЕЙН (отдавая ремкомплект). Очень надо! Я просто сомневаюсь, что у тебя получится.
АРТИСТ. А ты не сомневайся, детка! Ну, адьё!

Артист открывает люк, проворно выбирается наружу.

СТАЛКЕР (Таракану). Что там у нас?
ТАРАКАН. Тишина. Попрятались все. Кустодроты!
ДЖЕЙН. Затишье перед бурей.
СТАЛКЕР. Не каркай тут!
ДЖЕЙН. Ой, всё!
СТАЛКЕР. Время засекли?
ТАРАКАН. Засекли.
СТАЛКЕР (достаёт карту). Сейчас нам надо в этот квадрат. Передвигаться будем короткими перебежками. Главное – не засветиться. Пройдём сюда, сюда и встанем за домом. Там, наверное, пэтэхи стоят. Надо их сначала снять, потом к базе прорываться. Всё понятно?
ДЖЕЙН. Предельно! Не понятно только, чего там этот клоун так долго. Там дел на одну минуту.
ТАРАКАН. Ты чего кипишь наводишь?
ДЖЕЙН. Да ничего! Говорила – надо мне идти! Тем более – там тихо. Не нравится мне это.
СТАЛКЕР. Нравится – не нравится, терпи моя красавица!
ДЖЕЙН. Как вы задолбали! Детка! Красотка! Не суйся сюда! Подожди здесь! Что, думаете, самые крутые, да? От того, что у вас между ног болтается?
ТАРАКАН. Ого, детка, да ты завелась!
ДЖЕЙН. Иди нахрен на своими дебильными шуточками!
СТАЛКЕР. Тихо!
ДЖЕЙН. И не затыкай мне рот!
СТАЛКЕР (орёт). Тихо, я сказал!

Все замолкают. Откуда-то сверху доносится тихий противный свист. Он быстро нарастает, нарастает, нарастает... Ба! Взрыв. Вспышка огня. Танк заволокло дымом. Бойцы откашливаются. Лица в копоти.

ТАРАКАН. Хорошо садануло!
СТАЛКЕР. Крепко засадили. Надо сваливать. Я наверх, посмотрю, что там у нас. Ждите нас. Следи за эфиром.
ТАРАКАН. Есть следить за эфиром!

Джейн и Таракан остаются в танке вдвоём.

ТАРАКАН. Не нравится мне это. Совсем не нравится.
ДЖЕЙН. Не нравится – так вали! Отваливай нахрен! Никто не держит!
ТАРАКАН. Ты слышала, что они нам втирали? Полная засекреченность. Особая миссия. Мы присягу приносили! Отсюда нельзя просто так свалить, или ты ещё не поняла?!
ДЖЕЙН. Это всего лишь игра, мальчик! Игра! Понимаешь?! Все эти ментальные бои, испытание секретного оружия – всё это полный бред! Просто очередная миссия. И только вы, мужики, можете воспринимать это настолько серьёзно. Бронежилеты, приказы, субординация! Надо проще быть! И просто получать удовольствие от игры. Просто ловить свой адреналин!

СТАЛКЕР (запрыгивая в танк). Едем!
ДЖЕЙН. А где этот?
СТАЛКЕР. Едем, я сказал!
ТАРАКАН. Как так?
СТАЛКЕР. А вот так! Заводи! Заводи, я сказал! Сматываем отсюда. Сейчас!
ДЖЕЙН. Без него мы не поедем.
СТАЛКЕР. Его нет, слышите? Его больше нет!
ДЖЕЙН. Что ты несёшь? Я никуда без него не поеду. Мы не можем его бросить.
СТАЛКЕР. От него осталась куча мяса. Куча, мать твою, кровавого мяса! Некогда объяснять! Пошли! Пошли! Пошли!

Джейн заводит движок, даёт полный ход, танк с грохотом и дымом рвётся вперёд. В танке теперь только три человека. Три человека в тоннах металла. Среди искорёженного, развороченного, разделанного, выпотрошенного города, чьё имя этим бойцам ничего особенного уже не говорит. Просто очередная локация. Новый уровень. 
Танк рвётся вперёд. В танке едут три человека. Они же – сидят в креслах, опутанных проводами. Четвёртое кресло – пустое. 


10.  

Казарма. Ночь. 

ДЖЕЙН. И всё-таки я не понимаю. Сначала один, потом другой. Такого просто не может быть. Здесь концы с концами не сходятся, а все их объяснения просто за уши притянуты.
ТАРАКАН. Нормально они загнули – "сердечный приступ на фоне острой алкогольной недостаточности", а всё, что случилось там – просто глюк.
ДЖЕЙН (Сталкеру). Но ты же его реально видел?
СТАЛКЕР. Я видел то, что я видел. Сколько раз можно повторять?
ТАРАКАН. Но эти чёртовы танки мы тоже видим, а их нет!
СТАЛКЕР. Танков, может, и нет, но мы-то есть.
ДЖЕЙН. Кто-то есть, а кого-то и нет. (Пауза.) Если Артист и правда в госпитале, мы должны его увидеть и всё узнать.
СТАЛКЕР. Они нас не пустят. Сказали, что пока состояние не стабилизируется, у него что-то вроде карантина. Особый режим. Свидания запрещены.
ДЖЕЙН. И ты во всю эту фигню веришь?
СТАЛКЕР. А хрен его знает, что во что я верю! Ещё недавно я думал, что верю своим глазам. Но мне говорят – "игры подсознания", "синдром потери реальности". По-русски выражаясь, они хотят сказать, что я псих.
ТАРАКАН. Тогда мы тут все психи.
ДЖЕЙН. Или они просто хотят нас убедить в этом.
СТАЛКЕР. Что?
ДЖЕЙН. Мне кажется, они морочат нам голову, чтоб мы не задавали лишних вопросов.
ТАРАКАН. У тебя просто какая-то теория заговора в голове. Ты ещё расскажи нам про климатическое оружие и нашествие инопланетян.
ДЖЕЙН. Ой, всё! Не нуди. Если тебе канают их объяснения, то ты просто долбанный легковерный идиот.
ТАРАКАН. Не, ну а чо такого-то? Тебе же сказали, что он просто бухал по чёрному всю жизнь. А тут остался без бухла, вот ему и поплохело. Ты слышала его загоны? Это же просто "белочка"!
СТАЛКЕР. Но у меня-то не "белочка"! Я видел, своими глазами видел это месиво, в которое он превратился. Это была просто груда обугленного мяса. Чёрт!
ДЖЕЙН. То есть ты хочешь сказать, что его реально убило?
СТАЛКЕР. Убило или убили. Я не знаю! Не знаю!
ДЖЕЙН. Бред какой-то! Зачем его кому-то убивать? Мы же просто тестируем новое оружие, мы...
ТАРАКАН. Я понял! Понял! Я просёк! Чуваки, это реально круто!
 
Вскакивает с кровати, бегает по казарме, ощупывает себя, мебель – что-то ищет. Подходит к углу, смотрит куда-то наверх, прыгает, машет руками.

ТАРАКАН. Эй! Эй, чуваки! Голосуйте за меня! Я тут самый реальный чел! Йоу! Всем привет! Моим корешам! Моей маме! Лайк, лайк, лайк ми!
ДЖЕЙН. У тебя совсем крыша прохудилась? Ты, контуженный! Ау!
ТАРАКАН. Я понял, в чём прикол! Чуваки! Это вот всё – это новое ток-шоу. Точняк! Мы тут типо воюем, живём вместе, едим, кипешим, а они там смотрят на нас онлайн, это, ну как, типо "Дом-2" такой. Ясно, нет?! Чёрт! Надо было сразу догадаться! Весь этот кастинг – фигастинг... Мы реально с вами на реалити-шоу! А эти все замполиты и полковники – это, типо, ведущие. То-то мне показалось, что я где-то эту морду видел. Только не помню, на каком канале. Чёрт! Вот же я облажался!
ДЖЕЙН. Это в который раз?
ТАРАКАН. Это когда не полез гусеницу чинить. Засада! Но я тогда, если честно, немного дрейфанул. Чёрт! Это, наверное, такое спецзадание с отдельным голосованием.
СТАЛКЕР. Если ты помнишь, тот парень, который полез, в две секунды превратился в бифштекс!
ДЖЕЙН. Если по чесноку, то всё это похоже не на реалити-шоу, а на какие-то дерьмовые "Голодные игры".
ТАРАКАН. Точняк! Слушай, а ведь точняк! Это "Голодные игры". И мы, типа, избранные. А те, которые ведущие, это не ведущие, а наши менторы, которые должны помочь нам выжить.
ДЖЕЙН. А я смотрю, ты фанат.
ТАРАКАН. Я смотрел все фильмы, даже книгу качнул, но всё руки не дошли прочитать. Зато у меня значок есть сойки-пересмешницы. Поэтому я точно вам говорю – это они. "Голодные игры".
СТАЛКЕР. Отличная версия!
ДЖЕЙН. Фишка в том, что там все умерли. Ты же фанат! Или ты запарил, что там по сюжету в живых может остаться только один игрок?!
ТАРАКАН. То есть ты, типо, хочешь сказать, что те двое – уже вышли из игры, а из нас выживет только один?
СТАЛКЕР. Это какой-то херовый расклад. Очень, очень херовый расклад.
ТАРАКАН. Стопэ! Да это всё – просто какая-то гнилая телега. Такого просто не может быть!
ДЖЕЙН. Но всё сходится!
СТАЛКЕР. Я не знаю, что тут сходится, а что нет, но мы должны узнать правду.
ТАРАКАН. Точняк! А, может, это просто какой-то типо виртуальный квест? И мы просто должны понять, как тут и что устроено.
СТАЛКЕР. Понять мы это должны в любом случае. Пока ещё кого-нибудь недосчитались.
ДЖЕЙН. И как ты собираешься это сделать?
ТАРАКАН. Нам нужен план!
СТАЛКЕР. Нам пока никакой план не нужен. Нам нужно не подавать вида, что мы что-то подозреваем. Если они догадаются, чёрт его знает, что они могут предпринять. Поэтому сделайте одолжение – держите язык за зубами. (Таракану.) Особенно ты! Он у тебя, похоже, вообще без костей.
ДЖЕЙН. Опять выпендриваешься? Как же ты любишь эти понты! Что, героем себя возомнил? Суперменом, да?
СТАЛКЕР. Не зарывайся, Джейн! Просто дай мне как следует всё обдумать. Когда мне понадобиться ваша помощь – я скажу.
ДЖЕЙН. Какое великодушие!
СТАЛКЕР. Не заводись!
ДЖЕЙН. А ты не командуй! Мы все тут в одной лодке.
ТАРАКАН. Я бы сказал – в одном танке.
СТАЛКЕР. Всё! Хорош трепаться! Всем отбой!
ДЖЕЙН. Мамочка велела спать.
СТАЛКЕР. Отбой, я сказал!
ДЖЕЙН. Ой, всё!

Она отворачивается, накрывается одеялом. Лежит. Тишина.


11.

Ангар. Знакомые декорации: экран со светящимся логотипом в виде буквы W, кафедра с этим же логотипом, ряды стульев. Джейн, Таракан и Сталкер сидят перед экраном. За кафедрой – N. Рядом на стуле сидит Замполит. 

N. По-крайней мере, один из вас точно знает, зачем мы вас здесь собрали. И этот боец так же знает, какое существенное правонарушение им было совершено. Мы вынуждены в связи с необходимостью скорейшего завершения возложенной на нас миссии, в условиях всё нарастающего напряжения в геополитической обстановке, в условиях, когда страна, как никогда нуждается в новом вооружении, не прибегать к крайним, неординарным мерам. Но было бы так же преступлением оставить всё, как есть. Итак, мы вынуждены были отправить срочный рапорт в центр управления проектом и, разумеется, объявить строгий выговор с занесением в личное дело бойца в связи с ночным инцидентом.
ТАРАКАН. Чего?
ЗАМПОЛИТ. Молчать! Попрошу тишины, когда говорит старший по званию!
N. Кроме того, не смотря на то, что нами был получен приказ не прибегать к крайним мерам воздействия, мы не можем не вынести предупреждения всему подразделению. Предупреждения первого и последнего.
ДЖЕЙН. Может, вы всё таки расскажете, в чём, собственно, дело?
ЗАМПОЛИТ. Молчать!
N. Нет-нет-нет! Она, конечно, права. Они имеют право знать о проступке, совершённом одним из бойцов. В условиях повышенной боевой готовности и секретности, мы должны быть предельно открыты друг другу и прозрачны. Мы должны доверять друг другу. И поэтому мы, конечно, публично и спокойно расскажем о том, что сегодня произошло. Но сперва я хочу дать шанс бойцу самому в какой-то мере загладить свою вину путём ...покаяния и полного признания своей вины. Сейчас самое время рассказать всем нам, своим боевым товарищам и отцам-командирам, с какой целью этой ночью в промежуток времени с трёх до трёх десяти утра было совершенно несанкционированное проникновение в закрытую зону – в Штаб Управления Проектом?
ДЖЕЙН. Вау!
ТАРАКАН. Ни хрена себе!

Пауза.

СТАЛКЕР. Я поссать вышел.
ДЖЕЙН. Ты?!
ТАРАКАН. Молоток!
ЗАМПОЛИТ. Молчать!
N. Вы хотите убедить нас, что пошли ночью по своим физиологическим потребностями и случайно оказались в запретной зоне? Так-так-так! Какие ещё мы сегодня откровения услышим?
СТАЛКЕР. Ну, видимо, это побочные эффекты. От этого, ну, синдрома потери реальности. У меня, кажется, приступ лунатизма случился.
N. Блестяще! Великолепно! Это стоит расценивать, как признание и как отказ сообщить истинную цель вашей дерзкой выходки?
СТАЛКЕР. С каких пор сходить помочиться стало называться дерзкой выходкой? Я же не на клумбу у президентского дворца помочился. Просто перепутал коридор.
N. Известно ли вам, что мы вправе расценить вашу ... ночную деятельность, как виртуальный шпионаж, дезертирство и диверсию?
СТАЛКЕР. Что? Всё сразу?
N. Это, я вам доложу, тянет на очень, очень серьёзные санкции. Это, если хотите, может привести к трибуналу и высшей мере.
ДЖЕЙН. Что вы несёте?
ЗАМПОЛИТ. Молчать! Вы принесли присягу! Вы находитесь при выполнении! Речь идёт о национальной безопасности! Вы думаете, мы тут в игрушки с вами играемся? Вы что, совсем охренели?
N. Ну-ну! Т-с-с-! Легче! Я думаю, они не в полной мере осознавали всю степень ответственности при выполнении миссии. Не исключаю, что в этом есть... и определённая наша недоработка. Быть может, мы в недостаточной мере объяснили бойцам всю меру и серьёзность, так сказать, не только поставленной перед ними задачи, но и личной ответственности за выполнение миссии и соблюдение внутреннего распорядка. В то время, как наши враги не дремлют, когда мир находится на грани нового масштабного конфликта, способного поставить под угрозу само существование нашей страны, мы не можем позволить себе подобной безалаберности.
ДЖЕЙН (Сталкеру)Так ты и правда туда залез?
ТАРАКАН. Ништяк!
СТАЛКЕР. Никуда я не залез, говорят тебе – коридором ошибся.
N. Для вашего сведения: у нас имеются записи камер внутреннего наблюдения, на которых отчётливо видно, как вы проникаете в помещение штаба.
СТАЛКЕР. Тогда на ваших камерах должно быть видно, что я и правда просто поссать ходил!
ЗАМПОЛИТ. Твоё счастье, ублюдок, что ничего не пропало! Если бы мы увидели, что ты что-то берёшь, копируешь, фиксируешь, разглядываешь, пытаешься вынести или внедрить, то поверь – мало бы тебе не показалось! Ещё раз повторяю: это – первое и последнее предупреждение. Никакие левые отмазы – вы пошли поссать, поблевать, заблудились, потерялись – больше не проканают. Любые попытки пройти в помещения закрытой зоны будут рассматриваться, как шпионаж и дезертирство. А это значит только одно – трибунал и "вышка". Надеюсь, вы не спешите претворить в реальность ваши недавние похороны? Тем, кто мечтает, могу быстро устроить. За особые заслуги. Только уже без венков и похорон.
N. Вопросы есть?
СТАЛКЕР. Что такое протокол D?
ЗАМПОЛИТ. Что ты спросил? Повтори, ублюдок! Что ты только что спросил?
СТАЛКЕР. Ничего.
ЗАМПОЛИТ. Ничего, да? Значит, ничего?
СТАЛКЕР. Вам, наверное, послышалось.
ЗАМПОЛИТ. Я бы на твоём месте был очень, очень осторожен.
N. Подразделение может считать себя свободным. Всем вернуться в казарму.

Джейн, Таракан и Сталкер встают, идут к выходу. Джейн и Сталкер переглядываются. Ей не терпится его расспросить, но он таращит на неё глаза: не сейчас. 
Не сейчас!


12. 

В ангаре. 

N. Ты хоть понимаешь, что мы в шаге от провала? Как ты мог это допустить?
ЗАМПОЛИТ. Я? Я допустить? Откуда я мог знать, что они что-то подозревают?
N. Надо быть полным дебилом, чтобы не начать что-то подозревать на таком этапе.
ЗАМПОЛИТ. Ещё недавно ты называла их дегенератами.
N. Они оказались сообразительнее, чем я думала. Но система должна работать без сбоев вне зависимости от объектов.
ЗАМПОЛИТ. Вот! Вот в чём твоя главная ошибка – они для тебя всего лишь объекты. А если объекты – их можно запросто контролировать и передвигать по своему усмотрению. Но они люди! А человек – непредсказуем. Его нельзя запихать в сценарий.
N. Нет, это не моя ошибка, а твоя – считать их людьми. Ты просто слюнтяй! Чёртов романтик. Люди! Они не люди – они отбросы! Люди не сидят годами вперившись в монитор. Они едят, спят, трахаются, живут. А эти – эти давно не живут, потому что это просто не жизнь! Да они пятки нам лизать должны за то, что сюда попали! Это же предел их примитивных мечтаний – чтоб их виртуальная реальность со всеми этими танками, сражениями, стрелялками, типа победами и типа подвигами превратилась в настоящую.
ЗАМПОЛИТ. Проблема в том, что здесь они и умирают по-настоящему.
N. Проблема? Не вижу никакой проблемы. Не надо драматизировать. Это всего лишь естественный отбор. Овощи – на то и овощи, чтобы быть съеденными. Они попали на стол. Ну, и отлично! Они для этого предназначены.
ЗАМПОЛИТ. Ну, ты и сука!
N. Не завидуй! Тебе надо держать себя в руках и не распускать нюни. Людьми они для него вдруг стали! Просто следуй инструкциям и меньше думай. Тебе за это неплохие бабки платят.
ЗАМПОЛИТ. Да, мне за это неплохие бабки платят.
N. Слушай, устроиться в Корпорацию – для многих настоящая мечта. И, если тебе так сказочно повезло, то следует покрепче держаться за это место.
ЗАМПОЛИТ. Ты забыла сказать, что у меня просто нет другого выхода.
N. Ну, отчего же?! Он есть. Но, боюсь, он тебе вряд ли понравится.
ЗАМПОЛИТ. Знаешь, а мы же с тобой в одинаковых условиях...
N. Это ты верно подметил! Так что просто давай доведём эту Игру до конца. И не будем усложнять друг другу жизнь. Ты меня понял?
ЗАМПОЛИТ. Иногда мне кажется, что ты – машина, а не человек.
N. Спасибо за комплимент.

Он смотрит на неё. На его лице появляется гадливое выражение. 
Разворачивается. Уходит.


13.

Казарма. Ночь.

ДЖЕЙН. Просто записка? И ничего больше? Никаких, ну, пояснений, хоть чего-нибудь?
СТАЛКЕР. Просто записка.
ДЖЕЙН. Ну, должно же было найтись ещё хоть что-то.
СТАЛКЕР. Ни черта там не было. Только чёртова записка: "В случае неповиновения приступать к Протоколу D".
ДЖЕЙН. Чего они боятся?
СТАЛКЕР. Ежу понятно, чего. Что мы откажемся выходить в бой.
ТАРАКАН. А чо – так можно?
ДЖЕЙН. Ну, мы же отказывались уже, когда не хотели идти без наводчика.
СТАЛКЕР. Не думаю, чтоб они очень всерьёз это восприняли.
ТАРАКАН. А сами по себе они, похоже, очень серьёзные ребята.
СТАЛКЕР. Ну да. А мы, похоже, очень серьёзно вляпались.
ДЖЕЙН. А ты-то чего боишься? Ну, проведём мы эти испытания тестовые. Выясним, что им нужно. Получим бабки, и аста ла виста, бэби!
ТАРАКАН. Уже не терпится подержать в руках такие деньги.
СТАЛКЕР. Я был бы рад просто убраться отсюда подобру-поздорову. И денег никаких не надо. Шкуру бы унести.
ТАРАКАН. Э! Нет! Я на такое не согласен. Мы тут чо, зря горбатимся? Нет! Уговор дороже денег. Обещали заплатить – будьте любезны!
ДЖЕЙН. Всегда считала оптимистов чем-то вроде идиотов.
ТАРАКАН. Да иди ты! Я сюда, по-твоему, зачем пришёл? За деньгами! Это ты у нас идейная!
ДЖЕЙН. Ой, всё! Избавь нас от своих выдающихся умозаключений.
ТАРАКАН. Не, ну а чо? Я, как тебя увидел, сразу понял, что чокнутая. А реально... Вот правда – что ты здесь оставила? Расскажи! Только по чесноку!
ДЖЕЙН. Отвянь!
СТАЛКЕР. Ну, а деньги ты куда девать будешь?
ДЖЕЙН. Ты же сам в эти деньги уже не очень-то веришь!
СТАЛКЕР. А если всё же повезёт?
ДЖЕЙН. Ну, не знаю.
ТАРАКАН. Чокнутая! Как можно не знать, куда бабки тратить?
ДЖЕЙН. Это смотря, сколько денег. Куда потратить тыщу – вопросов нет. Даже десятку – без вопросов. Вот если сто – тут уже подумать можно. Рвануть куда-то. Куда давно хотел. Если пара лямов – можно хату взять. А что делать с мультом баксов – чёрт его знает. Это всё равно, что спрашивать, чем на Марсе планируешь заниматься.
СТАЛКЕР. Можно мечту исполнить. Любую.
ДЖЕЙН. Тогда я возьму яхту и рвану в кругосветку. И, где захочется, буду останавливаться и жить, пока не надоест. А потом дальше. И так пока везде-везде не побываю.
ТАРАКАН. Меня возьмёшь?
ДЖЕЙН. В компании не нуждаюсь.
СТАЛКЕР. Компания, тебе может и не нужна, но без команды не обойдёшься – яхтой управлять надо.
ДЖЕЙН. Танком научилась – и яхтой научусь.
ТАРАКАН. Ну, ты сравнила!
СТАЛКЕР. Ты что – реально думаешь, что умеешь управлять танком? После вот этих вот игрушек?
ДЖЕЙН. Нет, блин! Не умею! Куда мне! Да и с чего бы? "Ты же просто геймер, детка!" Это ж не я, это кто-то другой прочитал хренову тучу спецлитературы по танкам. Это кто-то другой бредил танками с самого детства и только и слышал от всех: "Зачем тебе этот ужасный танк? Давай купим куколку! Смотри, какая красивая куколка!" Это не я, нет, в тринадцать перебирала вместе с соседом Колей движок у "Днепра". Вся в мазуте и масле, в комбезе старшего брата. И уж, конечно, я никак не могла поступить с золотой медалью на физмат – туда же так редко берут девочек. Сдавать каждую сессию на отлично? Нет, это тоже не про меня! А ты чего – красный диплом захотела? Ну, это точно вряд ли! Девочки на физмате красных дипломом не получают!.. Девочки должны учится на филфаке, выходить замуж за правильных мальчиков и рожать сопливых детей. Ну, валяй! Расскажи мне, чего я ещё не могу, раз ты такой умный!
ТАРАКАН. Бешенная!
ДЖЕЙН. Будешь тут бешенной! Капец какой-то... С самого детства тебе все только и говорят, что тебе льзя, а что нельзя, если ты девочка.
СТАЛКЕР. Да мы уж поняли, что ты – из этих, феминизированных.
ДЖЕЙН. Да причём тут это? Чёрт! Какие же все!... У меня уже просто слов нет! Причём тут феминизм? Это же обычная логика. У меня что – не две руки, не две ноги? Я что – урод какой-то? Чем я от вас, сукиных сынов, отличаюсь? Да ничем! Ясно вам! Ничем! Я, в первую очередь, человек. Почему человека все оценивают только с одной точки зрения – есть у него матка или нет? Как же мне это всё надоело!
ТАРАКАН. Э! Стопэ! Полегче! Чего ты разошлась-то? Всё норм! Ты, конечно, бешенная и психованная, и чокнутая, но нормальная. Скажи ей, кэп!
СТАЛКЕР. Да без вопросов! Тут и говорить нечего. Мы бы без тебя в первом бою этот танк и с места не сдвинули. Я только вот чего не понял: ты с чего так по танкам-то зафанатела?
ДЖЕЙН. Из-за дедушки. Он у меня танкистом был. Ну, в смысле служил в танковых войсках. Отец нас бросил, когда мне год был, и нас с братом мать часто у деда оставляла. А он просто не знал, что к девочкам какой-то особый подход нужен. Он брату про танки рассказывает, а я слушаю. Как они речку на танке переплывали. Как на полевые стрельбища ездили. Как его грамотой за отличную службу наградили. Чем Т-34 отличается от Т-34-85, и какое у него отношение мощности двигателя к боевой массе. Мне никаких сказок не надо было! Мне было надо, чтобы деда ещё про танки рассказал.
ТАРАКАН. Круть!
ДЖЕЙН. А ещё дед по праздникам, когда немного выпьет, всегда про трёх танкистов пел. Посадит меня к себе на колени. И поёт. "На границе тучи ходят хмуро..." У меня эта песня с детства любимой была. Я, когда мелкая ночью уснуть не могла и боялась этой темноты, ну, знаете, когда там всякое видится – халат мамин на вешалке великаном кажется, а ветки тополя за окном лапами какого-то огромного монстра, который тебя украсть хочет, всегда тихонько, почти про себя, её напевала. И становилось совсем не страшно.
СТАЛКЕР. А спой! У тебя хорошо получается.
ДЖЕЙН (поёт). На границе тучи ходят хмуро,

Край суровый тишиной объят.
У высоких берегов амура
Часовые родины стоят.

Там врагу заслон поставлен прочный,
Там стоит, отважен и силён,
У границ земли дальневосточной
Броневой ударный батальон.

Там живут – и песня в том порука –
Нерушимой, крепкою семьей
Три танкиста – три весёлых друга –
Экипаж машины боевой.

Последние строчки в тишине ночной казармы вместе с Джейн поют Сталкер и Таракан. 
У них хорошо получается, между прочим. 
И им вдруг становится совсем-совсем не страшно. 


14.

Линия Зигфрида. Ещё одна локация. Ещё один бой. 
С неба – рёв тяжёлых бомбардировщиков. На земле – грохот залпов танкового огня. Эта немыслимая какофония заполнила здесь всё от края до края. Но она не испугает ни зверушки лесной, ни птицы небесной – их здесь, где идёт сражение за сражением за каждый сантиметр земли, просто не осталось. 
Здесь только металл, принявший обличье танков, и люди – покорители металла во всех его ипостасях. Хрупкие люди и закалённый металл. 
Возле дота, в тени, лежит Таракан. Джейн прижимает к его развороченному животу рубаху, чтоб хоть немного уменьшить кровопотерю.

ДЖЕЙН. Он скоро вернётся! Потерпи чутка.
ТАРАКАН. Скорей бы.
ДЖЕЙН. Он только найдёт аптечку и назад. Глазом моргнуть не успеешь, как мы вытащим тебя. Ты только держись!
ТАРАКАН. Что-то у меня не очень получается.
ДЖЕЙН. Глупости какие! Ты молодцом! Смотри, кровь почти уже не бежит. Мы вытащим тебя, и там тебя быстро заштопают.
ТАРАКАН. Поцелуй меня!
ДЖЕЙН. Чего?
ТАРАКАН. Поцелуй меня! Хочу узнать, как это.
ДЖЕЙН. Хочешь сказать, никогда не целовался?
ТАРАКАН. Ни разу.
ДЖЕЙН. Вот это кабзец, дружок! Это же... ненормально!
ТАРАКАН. Ага, от тебя только и слышать, что нормально, что нет.
ДЖЕЙН. Ты просто ископаемое какое-то! Тебе же уже двадцатчик!
ТАРАКАН. Восемнадцать.
ДЖЕЙН. Вау!
ТАРАКАН. Сначала мне казалось, что всё это глупости, а когда стал постарше, стало ясно, что такой, как я, просто не может никому понравиться. Ни одна на меня даже не смотрела. Поэтому я и ник такой взял – Таракан.
ДЖЕЙН. Никакой ты не таракан! Ты нормальный!
ТАРАКАН. Говори теперь. Тощий, прыщавый, страшненький. Все, наверное, считали меня задротом.
ДЖЕЙН. Чего ты гонишь на себя! И вообще – тебя нельзя много разговаривать.
ТАРАКАН. Значит, не поцелуешь?
ДЖЕЙН. Не хочу!
ТАРАКАН. Яс-с-сна.
ДЖЕЙН. Я не потому, о чём ты там себе подумал. Просто ты так говоришь, будто умирать собрался. А я не хочу так! Что за дерьмовая мелодрама? Просто какой-то кадр из дешевого голливудского фильма. Так что лучше воздержимся от всякой такой фигни.
ТАРАКАН. А-а-а.
ДЖЕЙН. Бэ! Кончай пургу нести! Что за траурные настроения?
ТАРАКАН. Вот странно – я столько времени провёл перед экраном. Мне казалось, что это – портал. Что через него всё можно. Всё близко! Хочешь – любые страны и города. Любые удовольствия! Был бы трафик безлимитный. И выделенка. Все девки твои. На каких хочешь – смотри. Все эти игрушки, войнушки, тачки. Всё, что угодно. А сейчас кажется, что я ничего и не видел. Совсем ничего.
ДЖЕЙН. Ой, ну всё! Хватит нести чушь!

Джейн ласково проводит пальцами по его щеке. Он смотрит на неё во все глаза. 
Она наклоняется. Целует его. Долго-долго. Из-за угла лениво выползает танк. Джейн и Таракан смотрят на него. Раздаётся гром выстрела. Всё заволакивает дымом. 
Никого не видно. Никого больше нет. 


15. 

Танк, получивший имя "Иосиф", естественно, в честь святого Иосифа, подарившего когда-то человечеству новую надежду, подбит. Сталкер, весь в копоти и саже, идёт по выжженной земле. Спустя вечность он видит впереди человека в плаще с капюшоном, закрывающим лицо. Человек идёт ему навстречу. 
СТАЛКЕР. Ты, мать твою, кто?
ОБИ-ВАН. Я Оби-Ван.
СТАЛКЕР. Джедай?
ОБИ-ВАН. Вирус.
СТАЛКЕР. В каком смысле – вирус?
ОБИ-ВАН. В самом прямом. Я вирус, созданный геймерами, которые борются против Корпорации.
СТАЛКЕР. Какой ещё, к чертям собачьим, корпорации?
ОБИ-ВАН. Корпорации W. Той самой, в игры которой ты играешь.
СТАЛКЕР. Ни в какие игры я не играю! Да тут люди умирают! Какие, мать твою, игры? Ты это называешь – игры? Что за хрень тут вообще происходит?
ОБИ-ВАН. Всё началось с того, что некоторым игрокам стало скучно участвовать в обычных сетевых играх. И появилась технология, позволяющая внедрять в виртуальную игровую реальность живых людей. Позволить себе набрать команду добровольцев и выставить её в бой могут только очень состоятельные люди – сынки нефтяных магнатов и тэ пэ. В итоге образовалось что-то вроде закрытого элитного клуба, куда входит золотая молодёжь со всего мира. Они набирают плотно сидящих на интернет-играх геймеров и наблюдают, как вы один за другим погибаете. Такие виртуальные гладиаторские бои на танках. А обеспечивает игру Корпорация W, её разработчик и продюсер. Она же обеспечивает набор рекрутов, разработку сценариев, соблюдение секретности и всё прочее.
СТАЛКЕР. Мать твою! Мать твою!
ОБИ-ВАН. Те игроки, которым удалось выжить в нескольких сетах, со временем стали старожилами. Они – лучшие из лучших. Элита. И они вынуждены раз за разом выходить в бой. Они, по сути, обречены, потому что знают настоящие правила игры. И они понимают, что живыми им не вырваться из лап Корпорации. Но тайком им удалось создать меня и внедрить в систему. Моё основное призвание – дать вам шанс.
СТАЛКЕР. Нет у нас никаких шансов! Нет! Нет! Нет!
ОБИ-ВАН. Шанс есть, если вы сможете вернуться в реальность самостоятельно, не дожидаясь команды. Очнувшись вы должны будете бороться. Бороться за свои жизни, чтобы выбраться из бункера. Но вы – уже команда. Вы сможете! А потом расходитесь и ложитесь на дно. Вам надо скрыться, чтоб Корпорация нигде и никогда вас не нашла. Шанс мизерный, но он есть!
СТАЛКЕР. Да у кого – у вас? Я один! Один! Слышишь? Я остался один!
ОБИ-ВАН. Значит, ты должен просто вцепится в свой шанс. Мои создатели, в обмен на информацию, обращаются к тебе только с одной просьбой: если у тебя получится, постарайся... постарайся дать знать миру, что тут происходит.
СТАЛКЕР. Да кто поверит? Кто в такое вообще может поверить?! Да я скорее бы в Матрицу поверил или в Бога, чем во всё вот это вот дерьмо!
ОБИ-ВАН. Любой вброс информации – это мизерный шанс на спасение для тех, кто придёт после вас. Помни это!
СТАЛКЕР. То есть вот те страшные байки про чёрных игроков, которые нам недавно малой травил, – это оно и есть? Это кто-то пытался рассказать правду?
ОБИ-ВАН. Да. Это оно и есть.
СТАЛКЕР. Херовая попытка!
ОБИ-ВАН. Это уже не мало. А теперь – уходи!
СТАЛКЕР. Сейчас?
ОБИ-ВАН. Нет, мать твою! Завтра! Конечно, сейчас!
СТАЛКЕР. Но как?
ОБИ-ВАН. Легко!

С размаху бьёт его кулаком в лицо. Сталкер падает и... исчезает. 


16. 

Сталкер приходит в себя в кресле. Все остальные кресла – давно пустые. Но он не удивлён – он уже знал это. Сталкер срывает с себя шлем, провода, освобождает руки от ремней. Бросается прочь и бежит по бесконечному лабиринту коридоров Корпорации W. Ломится в одну дверь. В другую. Все заперты. Выхода нет. Он возвращается в казарму. Оттуда пробирается в Штаб Управления Проектом. Бросается к компьютерам, столам, обыскивает всё помещение в поисках схемы, карты, сотового телефона – хоть чего-нибудь, что поможет ему выбраться. Ничего нет. Компьютеры запаролены, шкафы закрыты, сейфы заперты. В штаб заходит N и двое в униформе. 

N. Привет-привет! Ты недавно у нас спрашивал, что такое протокол D... Очень хотелось знать, да?
СТАЛКЕР. Нет! Нет! Ничего! Я не...
N. Ты очень любопытный и, похоже, смышленый, поэтому я расскажу тебе.
СТАЛКЕР. Нет! Не надо! Я не... Просто выпусти меня, а? Ну? Что тебе стоит? Я...
N. Т-с-с-с-! Ты хотел знать и, я думаю, уже имеешь на это полное право. Протокол D – это от слова death. Гэйм овер! Выполняйте!

Один из людей в униформе выхватывает пистолет. Звучит выстрел. Затем контрольный. N секунду смотрит на лежащего в луже крови Сталкера, отворачивается и выходит. Двое в униформе выносят тело.


17.

Огромный ангар. Всё здесь – в серо-зелёный крап. Свисающие на длинных шнурах хромированные лампы-котелки, железные балки, бетонный пол, куски маскировочной сетки. 

ЗАМПОЛИТ (стоит за кафедрой и обращается к новобранцам). Война долготерпит! Не превозносится! Не гордится! Не ищет своего! Не мыслит зла! Не радуется неправде. Всё покрывает. Всему верит. Всего надеется. Всё переносит.

Темнота. Занавес. Конец.






_________________________________________

Об авторе: ЮЛИЯ ИОНУШАЙТЕ

Родилась в Кирове. Окончила Екатеринбургский театральный институт (курс Николая Коляды). После учёбы вернулась в родной город. Четвёртый театральный сезон служит завлитом в «Театре на Спасской». Первая публикация состоялась в сборнике пьес уральских авторов «Театр в бойлерной» (Екатеринбург, 2006). Пьесы разных лет опубликованы в сборнике статей «Вятская книга» (Киров, 2011 год) и сборнике «Уральская драматургическая инфраструктура. Под знаком солнца» (Пермь, 2015 год). Пьесы, написанные в разные годы, становились победителями, входили в лонг и шорт-листы конкурсов «Свободный театр», «Дебют», «Евразия», «Первая читка», «Ремарка», «Волошинский конкурс» и др. Ставились в театрах Кирова, Москвы, Тувы, Камчатки.скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
2 017
Опубликовано 02 дек 2018

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ