Обзор книжных новинок от 05.02.2017

Анна Козлова. F20. – М.: Рипол-Классик, 2016

Анна Козлова («Открытие удочки», «Люди с чистой совестью») – один из лучших рассказчиков в современной прозе, её истории вы гарантированно дослушаете до конца, но – предупреждение! – столь же гарантированно ужаснётесь описываемому. «F20» – история про девушку Юлю, страдающую шизофренией, и её далекую от адекватности семью. В двух словах: все очень плохо; «я поняла, что сейчас произойдет нечто ужасное» – ключевой лейтмотив книги. «F20», однако, не похожа на все эти слезовыжимательные истории, в которых присутствует больная собака/жалобный котёнок/мальчик-аутист/девочка-аутист, с первых страниц протягивающие к нам ручонки, взывая к жалости. Эта книга написана не для того, чтобы выжать из вас слезу, а для того, чтобы вы кое-что поняли про смысл жизни. F20 играет здесь роль портала, то погружающего героиню (а с ней и читателя) в кошмар психоза, то вышвыривающего в самую что ни на есть подлинную реальность, так что «безумцы» оказываются мудрее «здравомыслящих». «Как только я слышу про человеческие отношения, долг, семью, бескорыстие, я сразу понимаю, что человек и секунды в себе не копался, и ему так страшно, что он всё что угодно сделает, лишь бы перенести внимание с себя на тебя. Как будто это ты лично ответственна за галиматью, заваренную у него в башке обществом… В отличие от всех остальных я понимаю, что дело не во мне, а просто так устроен мир. Именно мир, мама, я не иллюзии, за которые ты хватаешься. Я и есть реальность, и я никому не нужна. Потому что непонятно, как меня можно вынести, не свихнувшись и не впав в отчаяние». Очень страшная, да, но отнюдь не монохромная история, которая вмещает самые разные, в том числе едва ли не анекдотические, коллизии.


Дмитрий Быков. Если нет: книга стихов. – М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2017

На близость политики и поэтики Быков – и лирик, и фельетонист в одном лице – указывал неоднократно: «О чём пишется в лирике? О непознанном и таинственном, а ничего более таинственного, чем современная российская политика, представить невозможно. Поэтому и лирика всё время смещается в эту сторону». В его новой книге стихов эта граница и впрямь расплывчата, и недаром: почти все тексты, вошедшие в сборник, написаны в 2015-2016-м, точка отсчёта очевидна – книга начинается строкой: «С той поры, как Крым для меня закрыт…». Реальность за окном определяет поэтическое сознание: видно, насколько лирическому герою «всё это» надоело; видно, однако, и то, что злость – не последний стимул для вдохновения. Вот две особенности этой книги, делающие её замечательной во всех смыслах: здесь много раздражения и много бога, в лучших стихотворениях эти темы сходятся: «…Господь не действует ни криком, ни порохом – его практически неслышимый глас сопровождается таинственным шорохом, с которым лопается пена подчас, и вот я чувствую, чувствую, чувствую, хоть признаваться и себе не хочу, – как в громовую какофонию гнусную уже вплетается нежнейшее «Чу»… Пока последними становятся первые, не остаётся ни порядков, ни схем, оно мне сладостно, как ангелов пение за темнотой, за облаками, за всем: такое тихое, почти акапельное, неуязвимое для споров и драк. ВЕДЬ ЭТО ЛОПАЕТСЯ БОЖЬЕ ТЕРПЕНИЕ. ОНО ВЕДЬ ЛОПАЕТСЯ ИМЕННО ТАК»


Юлия Яковлева. Вдруг охотник выбегает. – М.: Издательство «Э», 2017

Интересная задача для смелого писателя – работа с материалом, на беллетризацию которого ранее был наложен негласный запрет. Сначала на опасную территорию ступил Андрей Тургенев с романом «Спать и верить», рассказывающем о ленинградской блокаде в весьма непривычной манере. Эстафету перенимает Юлия Яковлева, чьи «Ленинградские сказки» читателю уже известны. Главный герой её новой книги – следователь угрозыска в Ленинграде 30-х годов, в такое время в таком месте фигура более чем двусмысленная, но тем самым и предоставляющая автору широкие сюжетные возможности. «Большие» политические преступления переплетаются в этой истории с преступлениями «маленькими», незаметными, но оттого не менее жуткими: достаточно сказать, что злодей, поисками которого занят следователь Зайцев, – не враг народа, а маньяк, съехавший с катушек на теме классической живописи. Да и Зайцев, кстати, не так прост, ему, судя по некоторым намекам, есть что скрывать от советской власти, так что одной книгой его история наверняка не ограничится. Значит, перед нами новая серия, и за ней интересно будет следить: эпоха – колоритная, сюжет – бойкий, герой – «с секретом». Пожалуй, это самая удачная перезагрузка ретродетектива со времён Акунина.