ВИНОВАТАЯ ЛАМПА
лампочка светилась тускло и мигала
как заяц в ночном небе
и вообще это была не лампочка а мышь
которая испуганно бегала по столу
не зная куда деваться -
и постоянно мигала
вдруг - огненный прочерк -
метнулась со стола
вот нахалка! она сидела на краю
нет не светилась - просто мигала
скрестив свои узкие ноги
покачивая ими
тогда я ударил женщину
этой медной лампой наотмашь
... лежала между столом и диваном
опрокинутая настольная лампа
с разбитым затылком -
и все-таки светилась
но тускло и мигала
БОЛЬ
это она всегда понимала хорошо: нельзя причинять
боль другому
"нельзя причинять боль другому? другому это хорошо"
/нельзя другому причинять — боль/
"боль — это хорошо, это другому"
/боль понимала хорошо: нельзя/
она не понимала: "боль нельзя"
/боль — это всегда нельзя/
она всегда понимала: причинять боль — это хорошо,
это другому нельзя
она хорошо понимала: боль — это всегда хорошо,
но всегда причинять нельзя
РАДИОБРЕД
Лежа, стонет.
Никого нет.
Лишь на стенке черный рупор.
В нем гремит народный хор.
Дотянулся, дернул шнур!
Вилка тут, розетка там.
Не верит своим
Ушам:
Шум,
Треск,
Лязг металла.
Радио забормотало:
"Последние известия.
Экстренное сообщение!
...На месте
Преступления.
...Большинством голосов.
...Градусов
Мороза.
...Угроза
Атомного нападения
Эпидемия...
Война...
Норма перевыполнена!"
Снова хор. На фоне хора
Соло авиамотора.
Рев
Реактивной авиации.
Взрыв
Оваций!
Больной глядит остекленело.
Рука
Судорожно сжала одеяло.
Из дверей – издалека
Показался некто.
– Доктор!
– Надо
– У меня проверить гайки.
Диктор:
"Лунная соната.
Исполняется на балалайке".
ЭТЮДЫ5. Художник
все они с помойными ведрами
подгоревшими котлетами
развешанными пеленками на кухне
очередью в ванную
велосипедами над головой
и горами чемоданов в коридоре
ссорами и доносами
драками и примирениями
праздниками
алкоголиком-соседом спящим на лестнице
ввалились в его творчество
и стали требовать себе бессмертия!..
потом они путешествовали по всему миру
из Нью-Йорка в Париж
из Парижа в Берлин
со своими помойными ведрами
подгоревшими котлетами
и алкоголиком-соседом
это был успех
а потом они вернулись домой
и хотели сойти с холстов и страниц -
ан! место занято -
другая пошлость и новая нищета
6. Аукцион
аукционист был в ударе
бил молотком с размаха по вазе -
сыпался синий Китай -
черепки продавал с барышом
вышибив венецианские окна
весь музей пустил с молотка
директора -
предварительно выбив ему зубы
музейных девушек -
разорвав на них платья
чтобы арабы лицезрели их прелести
крыс -
белобрысому аспиранту из Гамельна
он обливался потом и хохотал
вот-вот хватит удар
выбивал молоточком стаккато
и продавал
продавал в самозабвении!
с каждым ударом молотка
выворачивал себя наизнанку
продал печень
почки
сердце
мозги -
и уже выпотрошенная оболочка
гудела как барабан
продавала свой трепет и звон -
и покупали
РАЗГОВОРЫ НА УЛИЦЕ
Жена моя и теща
Совсем сошли с ума
Представь себе
Сама
Своих двоих детей
Нет главное – коробка скоростей
У нее такие груди
На работе мы не люди
Она мне говорит
А я в ответ
Она не отстает
Я – нет и нет
Оттого что повар и
Перепродает товары
Еще увижу с ним – убью
Мать
Твою
Уважаю, но отказываюсь понимать
Да что тут понимать
Сделала аборт
В ресторане накачался
Не явился на концерт
У бухгалтера инфаркт
Присудили десять лет
Смотрят а уж он скончался
Я и сам люблю балет.
ПРОИСШЕСТВИЕ
вдруг
стоявший на горке автобус
без водителя
бесшумно поехал вниз - по Мичурина
никто и опомниться не успел
зацепил по живому акацию
снес ползабора
и въехал к соседям -
завяз в грядке огурцов
нависая над голенькой
двухлетней Верой
которая бесстрашно
уставилась снизу вверх
на отражение неба и зелени
в выпуклом темном стекле
(мать бросилась ее подхватить -
до сих пор трясутся руки)
но разве мы не увидели
в плане возможного
вдавленное в грядку тельце
- Даша! Даша! -
закричала другая мать
"Господи! сбило
лежит вся в бинтах под капельницей"
- мама я здесь -
Даша открыла калитку в воротах
когда виновника переполоха
вытянули тросом
я нашел на взрытой земле
раздавленную стрекозу
пестрое крылышко
и увидел в небе как в зеркале
другие полуденные коктебели
где кровью и болью
страданием и ужасом
мертвыми детьми и стрекозами
отразилось это событие
- слава Богу все обошлось! -
прижимая девочку к груди
повторяла хозяйка
но знаю в плане возможного
в тонких слоях бытия
еще едет и рушится
громоздкий автобус
в сад -
бесчисленное количество раз
(отражение неба и зелени
сыплется тонким стеклом)
свилеватая ткань дерева
руки бедра
раздирается на волокна
пронзительные женские крики -
не обошлось
УБИЙЦА
шли осенние дожди
я кудряв и белокур
пили в электричке
я - кумир
подольских дур
две певички - подожди
хоть похож а не Христос
я художник-Христодьявол
а кругом коттеджи -
в подмосковной пустыне
жжет бумагу глаз-алмаз
все горит во мне как в печке
пальцем на стекле
деловито
ставил птички
в недрах плоти - я плевел
кофе на столе
я в пустыню вас повёл
кровь на простыне
всюду пронесусь
та убита
новый Иисус
там убитый
сущий христобес
где ни побывал -
всех поубивал
в камере бесился
злобой веселился
наконец повесился
ТИХИЙ АНГЕЛ
иссякла
и любовники куда-то подевались
даже не снятся
любит внука - это пухлое тельце
давеча снилось что рожает
как по маслу
дайте посмотреть
а он взрослый
такой ладный складный
юноша в пеленках
да это покровы свиваются
мать ведь ты ангела родила
смотрю: и впрямь ангел
сквозь ресницы улыбается тихий
значит не истощилась еще
любви - целый склад
пусть их - нелюбы!
эти вечные попреки и укоры
кусками сердце из груди вырывают
дети дети что я вам сделала?
буду теперь ангелов рожать
тонкую плоть
душевную ткань
темен человек душен
а то приходи вечером поскучаем
снова слышишь ангел пролетел
делать нечего
старые женщины ангелов рожать стали
ЗЛО
в младенце сидело
Зло
оно сжимало
пухлые нежные кулачки
топотало
розовыми ножками
(все в перевязочках)
рот -
шире лица:
дай!
земля намазана небом -
толстый пирог
ешь - не хочу!..
но когда оставались
последние крохи
старик взвыл:
Боже мой! Боже!
меня сожрало
Зло
ГЛАЗА КУКЛЫ
Отблеск Зрачки На столе Живут
Вижу Ножницы Лампочки свет
Валялись без дела Ввинтила в орбиты
Зеркало Ресницами Хлоп Хлоп
Ноги мои Колесом Вращаются
Моя голова Кругом Обращается
Грубо Хозяйка Со мной Обращается
Ласкает Бросает Баюкает Бьет
Дождь Ухожу На улице Кукла
Коробка картонная Тоже промокла
Стою голышом Накидали рубли
Подростки украли В подъезде ебли
Терзали Потом убежали Дождь Вижу —
Фонарь Догадалась Глаза мои в луже
Подобрала Свет кафе за углом
В животике — пусто Хоть фантиками и стеклом
Навстречу Страшила Схватила Хозяйка
Била меня Головой Об угол
Нога отлетела Затылок расколот
Падают Подошвы Каких-то Пугал
Так и осталась Глаза — на асфальте
Фары и фары — Снова и снова —
Ударила палка Нашарили пальцы
Глаза мои — яйца в глазницах слепого
За гаражами В яме На стройке
Подстерегаю Горе — хозяйке!
Палкой — по икрам по ребрам по голове!
Утром — из ямы туфельки две
* * *
Дети
Орут во дворе
Как эти
Ну как их - кураре
Не кураре
Кураре - это яд
Они визжат
Как шимпанзе
Они голосят
Как Еще Не Люди
А полярное Солнце
Уходит за Белое море
И на полгоризонта -
Закат
И завод
СМЕРТЬ ДЕЗЕРТИРА
– Дезертир?
– Отстал от части.
– Расстрелять его на месте.
(Растерзать его на части!)
Куст,
Обрыв, река,
Мост
И в солнце облака.
Запрокинутые лица
Конвоиров,
Офицера.
Там
Воздушный пируэт –
Самолет пикирует.
Бомба массою стекла
Воздух рассекла –
УДАР.............
Наклонился конвоир,
Офицер,
Санитар.
... еще живет.
... нести.
Разрывается живот,
Вывалились внутренности.
Сознания распалась связь...
Комар заплакал, жалуясь.
Вьется и на лоб садится,
Не смахнуть его с лица...
По участку ходит мрачен,
Озабочен:
На доме прохудилась крыша,
На корню
Засохла груша,
Черви съели яблоню.
Сдох в сарае боров,
Нет на зиму дров.
А жена? Жена румяна –
На щеках горят румяна,
Она гуляет и поет, –
Никого не узнает.
Говорит: "Чудные вести:
Пропал без вести,
Пал героем,
Расстреляли перед строем!"
Взял молоток,
Влез на чердак
И от злости
И тоски
Загоняет гвозди
В доски,
Всаживает
В свой живот.
Что ни гвоздь,
То насквозь.
Нестерпимая резь.
– Ай!
– Ой!
– Смотри: еще живой.
– Оставь, куда его нести,
Вывалились внутренности.
(Комар не отстает, звеня.)
– Братцы, убейте меня.
ЧУЖОЙ
еще на лестнице я проскользнул
между мамой и дочкой
так вильнул бедром -
слава Богу не задел никого...
на улице
меня можно принять за пьяного
собаки облаивают
отпрыгиваю от встречных
взвизгнули тормоза
такая была широкая - во весь тротуар
и все-таки он тянет тянет руку
о Боже! облился потом...
потом долго мыл руки в туалете
как леди Макбет
(у меня и мыло с собой)
нюхаю - всё пахнут чужим
сквозь сирень
бывает и бутерброд не могу
проглотить
царапает гортань
а полный желудок? кишки?
извергнуть извергнуть
извергнуть из себя!
так и живу - каша и теплое молоко
лучше всего в ванне
температура 36 и 6
собственное тело не мешает
белый кафель
глаза закрываются
вот она сущность
всему чужой
откуда я?
заберите меня назад
пожалуйста
ПОДОБИЯ
|
 |
ЖЕСТ |
 |
ЖЕСТЬ |
 |
ШЕСТ |
 |
ШЕСТЬ |
 |
МОСТ |
 |
МЕСТЬ |
_________________________________________
Об авторе:
ГЕНРИХ САПГИР
(1928 — 1999) Родился в Бийске Алтайского края, сын московского инженера, бывшего на Алтае в командировке и вскоре возвратившегося с семьей в Москву.
С 1944 участник литературной студии поэта и художника Евгения Кропивницкого при одном из московских домов пионеров. С конца 50-х вокруг Кропивницкого и его ученика художника Оскара Рабина сформировался тесный круг эстетически близких поэтов и художников, получивший впоследствии название «лианозовской школы».В советские годы Сапгир много публиковался как детский писатель (ему принадлежат сценарии классических мультфильмов «Паровозик из Ромашкова» и др., слова песни «Зеленая карета» (перевод с идиш, стихи Овсея Дриза) и др.).
В 1979 г. участвовал в неподцензурном альманахе «Метрополь». Первая публикация «взрослых» стихов Сапгира за границей — в 1968, в СССР — только в 1989.
Выступал также как переводчик (прежде всего, выдающегося еврейского поэта Овсея Дриза, немецкой конкретной поэзии и американского поэта Джима Кэйтса).
Составитель поэтического раздела антологии «Самиздат века» (1998), на основе которого создан Интернет-проект «Неофициальная поэзия».
Лауреат Пушкинской премии Российской Федерации, премий журналов «Знамя» и «Стрелец»,премии «За особые заслуги» Тургеневского фестиваля малой прозы.
Член Союза Писателей Москвы, член ПЕН-клуба, перед самой смертью вступил в группу ДООС .
Умер от сердечного приступа в московском троллейбусе по дороге на презентацию антологии «Поэзия безмолвия», где он должен был выступать. («Рейс троллейбуса — на небо», — строка в тексте Генриха Сапгира «Странная граница», 1999).
Библиография:
Летящий и спящий:
Рассказы в прозе и стихах.
М.: Новое литературное обозрение, 1997.
Книги стихов, составленные автором
(вошедшие в них тексты по большей части публиковались в другом составе)
Голоса:
Тексты 1958 – 1962 гг.
Молчание:
Тексты 1963 г.
Командировка:
25-29 марта 1964 года.
Люстихи:
Тексты 1965 – 1966 гг.
Псалмы:
Тексты 1965 – 1966 гг.
Элегии:
Тексты 1967 – 1970 гг.
Сонеты на рубашках:
Тексты 1975 – 1989 гг.
М.: Прометей; ЛХА "ТОЗА", 1989.
Терцихи Генриха Буфарева:
Стихи 1984 – 1987 гг.
Любовь на помойке:
Стихи 1992 г.
М.: АРГО-РИСК, 1994.
Серия "Ex Ungue Leonem"
Конец и начало:
Стихи февраля-марта 1993 г.
Розовый автокран:
Стихи 1993 г.
Женщины в кущах:
Стихи 1995 г.
Еще не родившимся:
Тексты 1984, 1996 гг.
Новое Лианозово:
Цикл стихотворений 1997 г.
Изостихи
Черновик: Альманах литературный визуальный. – [Нью-Джерси – Москва], 1997. – Вып.12. – с.47-50.
скачать dle 12.1
