ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 222 октябрь 2024 г.
» » Ника Батхен. ОТ ОСЕНИ ДО ВЕСНЫ

Ника Батхен. ОТ ОСЕНИ ДО ВЕСНЫ


сны о крымской земле


Карадаг

Могучая, задумчивая гора. Вроде и терпит людей на своих плечах, вроде и дарит самоцветами, но и щурится порой недобро: я вам не просто холмик, я вулкан  – и огонь внутри еще не погас.
Гуляла сегодня по склонам, растирала полынь между пальцами, смотрела на округлые спины гор, на осеннюю сочную охру, на алые и багряные россыпи ягод, на серые зубцы острых скал, поросшие мхом и цветными лишайниками, на пятнистых словно мустанги коней и белых козочек –  ай, фейгеле. Нюхала воздух, пахнущий морем и дымом, цветами и давленым виноградом, сидела на теплой траве, пересыпала камушки из рук в руку. Пила солнце и купалась в солнце, тонула в ослепительно ярком, невозможно хрупком осеннем свете. Радовалась –  до снега как до Бахчисарая пешком, небо все выше, яркие дни все прекраснее уходящей, конечной прелестью. Кажется, будто это сияние, это тепло – последнее, уже завтра придут серые тучи, размоет дороги, отсыреет, разбухнет глина, сухие листья набрякнут и опадут, потянет прелью и плесенью, грибами и мертвыми бабочками. Но рассвет снова бьет по глазам звонким сиянием и цикады свистят и пиликают, и чайки тоскливо кричат в ослепительно синем небе. И тепло обволакивает сердце, манит в море, уносит печали вдаль, к могучему хребту Карадага.
Да, однажды проснешься – и унылый октябрь вступит в свои права, солнечные дни завершатся. Но не сегодня, мой друг, не сегодня...


11 октября

Маленькое крымское чудо. Середина октября (ну, почти середина). Время, когда в средней полосе России пора доставать из кладовок зимние шмоточки, кутаться в шарфы и куртки, пить горячий глинтвейн и горячий какао, готовиться к снегу – вот-вот...
А в Крыму – время сходить на море. Прогуляться по мохнатой спине Эчкидага, угостить рыжего жеребенка, попугать ящериц, попробовать диких яблок, полюбоваться вторым сезоном цветущих яблонь и слив. Искупаться в _теплом_ море, позагорать голышом на пустом пляже, пропитывая кожу солнцем. Набрать горсть самоцветов, ракушек и даже окаменевший коралл для будущих шкатулок со сказками. Надышаться лесным воздухом и морской свежестью, набраться сил и радости, причаститься земной благодати. И вернуться домой, тихой и счастливой. Жизнь продолжается.


12 октября

Нынче меня занесло в ту часть старой Феодосии, по которой я еще особо не лазала. Район Армянской и Караимской мной исхожен вдоль и поперек, крепость тоже знаю и на Карантине ориентируюсь. А вот за Чехова я раньше особо не заходила. Зря.
Там те же старинные улицы с разбитой брусчаткой и столетними домами, тот же сонный неизменный покой, сады с инжиром, айвой и орехами, бесконечные переплетения виноградной лозы, сытые сонные кошки, играющие в палисадниках дети, старухи с тазами белья. Запахи еды – домашней, вкусной, пряной, приготовленной в чугунках и возможно даже в печи. Мелкие птахи, крикливые петухи, осторожная козочка, гордый сокол в синеве неба. Армянская речь, болгарская, украинская, тонкий профиль генуэзца, огромные глаза грузинки, воркотня еврейского дедушки. Выцветшая за сто с небольшим лет черепица, фестончики и карнизики на окнах, деревянные резные наличники. Спокойная, серая, как слониха, гора. Видно море. Ничего не меняется, ничего не происходит, время тянется капелькой карамели, застывающей в воздухе... И на чужаков смотрят так же – вежливо, но с опаской – кто таков, зачем забрел, чего надо?
А на обратном пути увидела – город меняется, причем перемены произошли за лето. Новые кафе, новые булочные и они не закрываются с концом сезона. Новый продуктовый супермаркет, новый магазин экопродукции, новые вывески. Значит в город пришли деньги, и их используют по назначению. И это хорошо!


20 октября

Последний ясный и теплый день этой осени завершился прохладным печальным вечером. Ночью в город придет дождь. Тронет желтые листья, погладит пыльные стекла, осторожно коснется крыш, забарабанит по жести. Серое время –  сумерки и туманы, сырь и стыль, грусть и нежность. Не знаешь –   то ли сожалеть об ушедшем лете, то ли радостно ждать зимы, прощаться с тягостным межсезоньем. Новогодние шарики еще спят, укутанные в мягкую вату. Толстобокие тыквы учатся преображаться –  стать ли свирепой рожей, золоченой каретой или яркой душистой кашей в маленьком чугунке? Духи леса танцуют на мокрых полянах и уже не прячутся от людей. Сердце качается словно кораблик в луже, улыбки никнут, как ветви под грузом капель. И лишь запоздалые цветы торопятся разукрасить октябрь яркими пятнами – там, где они распускаются, там теплее и суше. А в последней осенней розе обязательно сидит фея - стоит бутону раскрыться навстречу серому утру, она выпархивает наружу и смеется так звонко, что дождь на минуту перестает и веселое солнце отражается во всех окнах...


***

Ёж Пафнутий, что живет во дворе Славянского переулка, просыпается поздно - свет фонарей не проникает в уютную, выстланную старым ковром нору. Городскому ежу вообще некуда торопиться – жить среди людей куда спокойней, теплее и безопаснее, чем в диком лесу с лисами, совами и зубастыми барсуками. Молодые ежи иногда вообще не впадают в спячку и топочут ночами по зимним улицам, зябко поджимая мокрые лапки. Пафнутий же стар и любит уют. Отнорки жилища уже забиты сверчками, кузнечиками и ленивыми виноградными улитками, осталось натаскать душистых сухих листьев – и с чистой совестью можно залечь на покой.
Сонно чихнув, еж выкатывается из норы, спрятанной в чаще шиповника в дальнем углу двора, сторожко нюхает воздух и отправляется на промысел вдоль по тусклой, едва подсвеченной улице. Суетливые люди попрятались, лишь кое-где мигают светом окошки, и сварливые собаки разбрелись по лежкам, одни коты перебегают задворками по своим кошачьим делам. Котам с ежами делить нечего, кот матерого ежа не задавит и ежу с шустрым зверем не совладать. Но и дружбы у них не водится. Впрочем, ежи вообще ни с кем не дружат. Им и колючая-то родня не близка.
Зато помнить – всех помнят – каждого жильца дома и каждого пришлого человека, каждую новую шавку и махонького котенка, каждого призрака и каждую голодную тень. Различают – от кого пахнет страхом, от кого кровью, от кого молоком или свежими булочками, полевыми цветами или бесхозной старостью. Чуют болезни и беды, прячутся от ненастий в норы. Память о недобрых временах, когда воздух вонял железом и смертью, передается ежатам вместе с густым и жирным маминым молоком.
Но сейчас все спокойно. Вдалеке за домами неритмично шумит шоссе, где-то еле слышно играет радио, где-то в квартире засыпая, хнычет ребенок. Падают вниз глянцевые каштаны, гулко стукают об асфальт вызревшие орехи, платаны вздрагивают ветвями, роняют колючие шарики, похожие на ежат. Чуть обгрызенная с одного боку луна выкатывается из-за крыши, освещает пустую улицу. И такой блаженный покой разливается от ее молочного света, что старик Пафнутий, забывает куда бежал, останавливается у чугунной решетки полюбоваться белесыми облаками. И осень, неслышно подкравшись, гладит его по упругим теплым колючкам.


Паттераны

Непонятные знаки, которые мы оставляем на перекрестках дорог неведомо для кого. Сплетенные ветки и пучки сухих трав, придорожные камни, морская галька, обрывки ветхих стихотворений, песни без слов, танец босиком в пыли. Запах тонких, чувственно-ярких духов, нежный шепот таинственных благовоний, копоть дыма и леса, горьковатый дымок табака. Рисунок на гараже, ноты на заборе, надпись на асфальте или стене лифта 
...Ни гудка, ни свистка и ни окрика 
До последнего края земли... 
Кто? Откуда? 
Подвешенный кофе в кофейне чужого города, забытая в метро книга про королеву эльфов, брошенный на скамейке букет отвратительно желтых цветов. Теплая шаль на барахолке с застрявшим в шерстинках золотым волоском, древний кожаный кошелек с разорванной пополам фотографией в потайном кармашке, письмо, вбитое между кирпичей и залитое штукатуркой. Отпечаток ладони или ступни в бетоне. 
Рассказанный в поезде анекдот, брошенная в толпу песня, поединок на деревянных мечах. Нескончаемый танец у сцены, барабан на пустом берегу, поход через горы и сон на чужой стоянке. Собранная с нуля невесть ради чего игра о тысяче путей и одной Дороге. 
Паттераны. 
Не скажу,  что чудеснее – оставлять знаки или находить их, воображая, чьи пальцы плели узор, чье сердце выдохнуло мелодию, чьей рукою огневой создан дивный образ твой. Принимать сигнал от неизвестности, становиться каналом связи, давать отдачу... Или просто принимать, радуясь чашке кофе, верному стихотворению или тонкому аромату с долгой памятью. Трогать вещи и считывать с них прошлое, выстраивать сюжет целого фильма из одного гвоздя в кузнице. 
...Или идти по Арбату осенним, полным и ярким днем, подставлять лицо скупому солнцу, улыбаться озябшим прохожим – и замереть на полувдохе, увидев в чужих руках туго сплетенный пучок белесого ковыля...


Вещи, на которые можно смотреть до бесконечности

Медленный крупный вечерний снег, на который любуешься из собственного окна – укутал ноги в теплый плед, устроился поудобней, включил негромкую музыку и наслаждаешься блеском снежинок в лучах фонарей, их неспешным приятным танцем.
Силуэт Карадага на повороте к Орджо – настоящие синие горы выстроились одна за одной, каждый день, каждый свет меняет их прелесть – и оставляет ее величественной и вечной.
Вишневое чудо. Или абрикосовое. Или грушевое - они равно прекрасны в тот теплый вечер, когда бродишь по саду и чувствуешь кожей, кончиками пальцев вбираешь, как набухли тугие бутоны, как вот-вот с первым лучом солнца они брызнут, одевая нежнейшим кружевом голые ветки.
Звездопад в бухте – залезаешь повыше на гору, ложишься навзничь на твердую, пахнущую полынью и чабрецом землю, слушаешь сверчков и цикад, еле слышный плеск волн, глядишь на Млечный путь и Большую Медведицу и загадываешь желания – одно, второе...
Костер на уединенной лесной стоянке, когда еда уже готова и чай вскипел, и поддерживаешь огонь лишь ради удовольствия, кормишь его сухими веточками и до боли в глазах всматриваешься в танец пламени.
Возня котят, едва научившихся ходить, с хвостиками-морковками, розовыми пяточками и носами, медленными движениями и прелестной привычкой засыпать прямо посреди детской драки.
Перелет птичьей стаи – огромной, похожей на дракона или иное чудовище – как перекатывается по небу единая пернатая масса, как ее носит ветром, как тень падает наземь – и вдруг стая рассыпается, облепляет деревья и провода. Чтобы вскоре опять подняться в неумолчном движении.
Бег красивой лошади вдоль побережья – когда развевается грива, блестят бока, отстукивают ритм маленькие копыта, а за спиной вздымаются бурные волны, роняя пену.
Мама, которая кормит первенца грудью – самые грубые, неказистые, изъеденные жизнью женщины преображаются материнством, они сияют и нет на в мире прекрасней этого света.
Осенние листья, уплывающие по реке – дальше, дальше, прочь от отчих брегов. Легкие, бренные, яркие в смертных нарядах, полные памяти о лете, которого больше не повторится.
И самое чудное – наблюдать за человеком, погруженным в творчество. Видеть, как просыпается мысль, как она движется, как является понимание, ясность, бесстрашная искренность. И рождается музыка, является миру картина - или ставится на пенек простенькая глиняная чашка с отпечатками трав и листьев.
Вот она, красота...
Аве, Крым. Буду жить здесь всегда. Или хотя бы до старости.


Сказка о тишине

Тишине и молчании. Мы привыкли много и беспорядочно говорить, наполнять пространство звуковым фоном, включать радио или музыку, затыкать уши наушниками. И не слушать. Не слу-шать. Не-слух.
Только у города тысячи тысяч голосов, шепотков, песен, шорохов, криков и скрипов. Открываешь окошко за полночь, садишься на подоконник и впитываешь звуки как воду.
Ишь – взревел мотоцикл, грохотнул грузовик, легковушка пролетела со свистом. Мусоровоза не слышно – рано, он прокатится с неуклюжим бубуханьем перед самым рассветом, возвещая стуком и лязгом баков – пора вставать.
Монотонно чуть слышно дзынькает об асфальт вода с кондиционера. Был бы дождь, получилась бы просто симфония капель - а сейчас только нотка "плюх-шлеп".
Громыхнули ворота – кто-то припозднился, вошел во двор. Вот и ключ скрипнул в замочной скважине и тихонько вздохнула дверь и чьи-то босые пятки торопливо простучали навстречу. А на улице словно рефреном чьи-то острые каблуки – цок-цок-цок, прочь-прочь-прочь.
Загулявшего пьяницу слышно издалека и обыкновенно жалеешь о том, что слышишь. Но бывает, что жалобы его полны искренних чувств и глубоких вопросов – бредет себе человек себе на уме и говорит вслух то. о чем трезвый и помолчать постесняется.
Перелай начинается с сумерками и не уходит до первых лучей рассвета. Тише, глуше, настырнее, злее, заходясь до пены и хрипа надрывают глотки городские псы - ни один чужой не пройдет мимо.
Коты вступают в беседы редко, но всегда первым голосом, потому что оглушительны и дерзки. Уяу, скзал я, самый сильный, красивый и толстый господин хвостатых красавиц, мистер Мурло Мурляндский... как нахрен? Вслед за свистом когтей режет воздух рычание кошки - ступай в подвал, драное чучело, сегодня я королева.
Уффф – ветер шевелит кроны, шурррх отвечают листья, шумм вторят им голые ветки. Дзаннн – само по себе бьется стекло в окошке верхнего этажа, на асфальт падают сверкающие мелкие дребезги.
Бахх! Кто-то дернул петарду на улице по соседству. Ти-ти-туууу плачет потерянный телефон на скамейке. Омммм гудят провода. Крихихи бормочет сонная летучая мышь. Не весна? Потепление? В норку!
Фиу-фиу-фьюйть-фьюйт-фьюйть вспоминает что скоро утро, ранняя пташка. Крикикиии! Кикикиии! откликаются петухи с окраин.
Мууу... тянет неспешный вол и зажевывает клок сена. И яяяя, соглашается толстый ослик.
Три старика едут мимо, шуршат одеждами, кашляют и ворчат спросонок.
Бомм! Боммм! Боммм! восклицает колокол, начиная праздничный перезвон.
И откуда-то из распахнутого окошка навстречу первым лучам рассвета несется звонкий, заливистый детский смех.


***

Крым – лучшее место на Земле. А Феодосия – лучшее место для одной конкретной некрупной кошшшки. Прогулялась сегодня пешком с Крымской, попетляв немного по улицам. Ясное светлое небо, нежное солнце, теплое, как ладошка малыша, прозрачный свет, тот самый, который рисовал Айвазовский. Перекрестья теней, штрихи трещин, вековые деревья, простирающие над дорогами сети ветвей, золотистые от едва набухающих почек, золотые монетки цветков календулы и веселые подснежники. Промытая дождями вековая брусчатка под вздутой серой коркой асфальта, обломок черепицы с витой надписью "Marseillaise", смешной дятел, нарисованный на серой стене забора, дверная ручка в виде черной кошки, ажурный фонарь на веранде. Плети сонного винограда, обвивающие чугунные прутья, горлицы, влетающие крыльями на просвет прямо в пучок солнечных лучей, огромные чайки, парящие в сверкающей голубизне, хохочущие над бескрылыми человеками. Улыбчивые блаженные старухи торгуются за молоко и редис, прыгают в луже веселые дети и при них уличный счастливый щенок, рыжая кошка греет полное брюшко, черный кот с хитрой мордой крадется к мясному ларьку, пожилой армянин выгуливает свою холеную красавицу армянку, любуясь немолодой женой, шествует мама с коляской - катит свое сокровище и сияет почище солнца.
Улицы медленно поднимаются в гору и осторожно спускаются, время плещется медленно и лениво, словно сонное вино в бочках массандровского подвала. День тает, голубизна обращается в синеву – сладостную, густую и полную. Цвет новенькой ленинградской акварели – чистый ультрамарин ложится на первый альбомный лист широким мазком. И по нему – серебряные брызги колючих звездочек, легкое полукружье луны, сладкое напоминание – скоро август, пора спелых, огромных как яблоки низких звезд, молочного моря, белого песка, кружевной пены прибоя. Запахи города кружатся и сплетаются –свежий хлеб, печной дым, сладкая выпечка, незамысловатая жареная картошка, лимонная свежесть жимолости, пряная нотка сандала - кто-то жжет благовонную палочку. Ночная синева все сгущается, под острыми крышами мирно желтеют окна - счастливые семьи собираются у очагов, наслаждаются мирным покоем...
Феодосия делает меня счастливой снова и снова. Достаточно просто пройтись по городу, полюбоваться, услышать, окунуться в белесый туман или золотое сияние. Просто жить здесь, впитывая в кожу морскую соль и холодную воду Леты. Просто очутиться на своем месте и в своем времени. Просто – Крым.скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
1 223
Опубликовано 07 мар 2019

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ