Редактор: Анна Харланова
(рассказ)
– М-мышь, это что было?
Голос брата прозвучал сердито, и я опешила. Около трёх часов дня, полупустая электричка. Еду домой. И тут он звонит.
Молчу. Что я сделала-то? Всегда, когда Леший вот так говорит со мной, мне становится страшно и заведомо стыдно, будто я провинилась.
– А! – до меня доходит: видимо, получил сообщение о зачислении денег. – Так меня Нина попросила скинуть. В долг.
– А-а-а, н-ну ладно, – голос Лешего помягчел. – Я не знал. Спасибо. Что, как дела?
– Да хорошо, домой еду. Как ты себя чувствуешь?
– Н-нормально, по-старому.
«По-старому» – это значит, не очень: голова болит постоянно, температура высоченная. С койки вставать нельзя.
Вчера у него был день рождения. Не очень радостно встречать свои сорок четыре года в палате интенсивной терапии, но он держался, даже шутил, разговаривая со мной по телефону. Рядом, разместившись на койке и табуретках, пили сок его жена Нина и их дети-школьники Славик и Катя – светленькие и смешливые, как мама, и такие же любители читать, как папа.
А сегодня, сейчас, он там один, похоже.
– Понятно… Мы завтра приедем к тебе, с мамой и Олей. Ещё раз день рождения отпразднуешь.
– Хорошо, давайте. До завтра тогда, М-мышульда.
– До завтра, Леший!
Убираю телефон в карман и вижу Лешего в палате в тот день, когда мы в первый раз приехали к нему. Лежит на спине, повернув голову вправо и свесив её почти до матраса: видимо, так меньше болит. Я подхожу, наклоняюсь. Он замечает меня, поднимает взгляд: «П-привет, с-сестрёнка». Целую его в левую скулу, и мои губы чувствуют, как пылает от жара его сухая кожа. «Привет, Ле́шище-стра́шище».
«Лешищем-страшищем» я зову его с детства. Лешим – потому что Лёша, а страшищем… Ну, наверное, потому, что боялась его всегда сильнее, чем другого брата, Серого, или папу, или кого-либо и чего-либо вообще. Строгий, резкий, грубоватый, он возвышался надо мной, маленькой, и ругал за неподметённые полы. И за что-нибудь ещё наверняка, но полы больше всего запомнились. После одной такой взбучки я всегда хватала веник за час до его прихода и подметала всю квартиру, чтобы, не дай бог, снова не нарваться. Хотя он ни разу и пальцем меня не тронул, я боялась его до дрожи. Словно тучи сгущались надо мной, когда он был рядом. И в этих тучах погромыхивало, когда он говорил.
Да, видимо, поэтому так и звала. Ведь внешне Леший был красив, особенно когда не забывал брить смолистую бороду и подстригать такие же волосы. Вместе, борода и волосы, частично скрывавшие коричневое от загара, цвета нутрянки пряника лицо, делали его похожим на истинного сына гор – или на абрека, как мы его называли, не зная об уничижительном значении этого слова. В молодости, пока не оброс, Леший сильно смахивал на Влада Сташевского, а к сорока четырём стал походить на Киану Ривза.
И вот странно, бояться я его боялась, но как-то назвала Страшищем – и ничего. Так и зову. А он – ничего. Ему же можно меня Мышью называть и прочими производными – и ничего.
Вообще, в детстве я бы ни за что не подумала, что позже, лет в тринадцать, буду с нетерпением ждать выходных и каникул, чтобы приехать к Лешему и Нине погостить. Когда родился Славик, и брат с семьёй поселился у нас, мы с Ниной подружились. Она готовила, а я читала ей «Гарри Поттера». Она стирала, а я читала ей «Котов-воителей». Через пару лет мы с ней засиживались до утра, играя в «Тыщу», гадая, болтая. Мы даже начали писать мистический роман про духов и привидения. И Леший всё это поддерживал. Даже роман: читал первые черновики, написанные от руки в тонких тетрадях в клетку, и хвалил. Его «А хорошо, захватывающе!» согревало и радовало: Леший был искушённым читателем. У меня на шкафу висит листочек с его фразой, сказанной в редкий период нечтения: «Книги – лишние мысли. Лишние мысли – лишняя боль».
Интересно, а больно ли ему было, когда мы танцевали на свадьбе Серого? Мне ужасно хотелось, чтобы меня пригласили на танец, но я дико стеснялась, да и ровесников не было. И вот Леший пригласил. И сказал мне поставить мои ступни в полуботинках на его. И мы стали танцевать! Он, высоченный «Сташевский» в костюме, со слухом и чувством ритма, как у медведя, – и я, мелкая школьница, смущающийся подросток в джинсах.
Помню, как он позвонил мне однажды ночью годы спустя, когда я была в гостях у наших троюродных сестёр.
– М-мышь, у тебя совесть есть? Ты почему мою Нину бросила? Не приезжаешь совсем. Подруга, называется! А она скучает по тебе, жалуется мне. Ей здесь совсем не с кем общаться!
– Ну… – я замялась, не зная, как сказать, что теперь у меня другие интересы и приезжать к ним уже не с руки. Что я, проще говоря, выросла.
– Что «ну»? Я разочарован. Не знал, что ты такая. Взяла и бросила подругу. Плохо, сестра. Нельзя так.
И отключился. А мне стало стыдно. И расхотелось спать.
А однажды, ещё через несколько лет, я так обиделась на него, похмельного, так разозлилась, с такой силой сдавила руками рюмки из-под водки, оставленные им с ночи на столе, что они разбились в моих руках. Испуганный Славик побежал за метлой и совком, шокированный Леший сел в постели в одном исподнем, а я, разгорячённая, стряхнув осколки с ладоней в ведро (и как только не поранилась!), умчалась на веранду – остывать, реветь и простывать: начинался октябрь. Ягоды рябины стучали в окно, наливаясь оранжевым соком раннего заката.
Помню, как мне нравилось рисовать закат на море и лунную дорожку, переливающуюся серебром на морских волнах. Свои «картинки» я дарила Лешему. Почему-то всегда именно Лешему – и он дорожил ими, как величайшим сокровищем, вешая на стену или ставя в шкаф. «Это мне Маша нарисовала, – хвастался он. – Вот как меня Маша любит».
Нет теперь этих картинок. Сгорели в пожаре. И Леший сгорает от головной боли и вызванной глубокой аневризмой лихорадки.
А я вижу этой ночью во сне распростёртого на полу, едва живого черноволосого мужчину в круге свечей – и светловолосую женщину, пытающуюся оживить его своей любовью. Мне кажется, это какой-то фильм, и когда актёры встают, мужчина уходит в пустоту, но, прежде чем пропасть, оборачивается и смотрит на меня. И я вижу Киану Ривза с его чёрными длинными волосами до плеч и чёрной же бородой. Или Лешего, так похожего на Киану Ривза?
В ту же секунду просыпаюсь от звонка и боюсь снять трубку, видя, что звонит Нина. Она решает позвонить мне, а не моей маме. Чтобы та от меня узнала, что Лешему ночью стало плохо, и теперь он в реанимации. Я вспоминаю, что в моём сне промелькнули двое светленьких детей, мальчик и девочка, и думаю о Славике и Кате.
Киану в моём сне ушёл быстро. Чары женщины не сработали. Леший тоже уходит быстро: сначала – в кому, из неё – дальше.
И я понимаю, что вчера мы с ним говорили в последний раз и снова не о том. «До завтра тогда, М-мышульда! – До завтра, Леший!»
_________________________________________
Об авторе:
МАРИЯ ПРИЗНЯКОВА>Журналист и фотограф. Живёт в п. Фёдоровское (Тосненский р-н Ленинградской области). Работает в местной прессе. С юности пишет стихи, около пяти лет – прозу. Член Евразийской творческой гильдии (Лондон) и литературного объединения «Царскосельская лира». Обладатель специальных дипломов имени В. А. Динеки в номинации «Поэзия» VIII и IX Международного молодёжного фестиваля-конкурса поэзии и поэтических переводов им. Л. Ю. Севера «Берега дружбы» (2023, 2024). Финалист секции «Проза» Всероссийского семинара-совещания молодых писателей «Мы выросли в России» в Оренбурге и Орле (2023, 2024). Лонглистер I Всероссийского открытого молодёжного литературного конкурса «Медвяный звон» им. В. М. Шаповалова (2024), молодежного литературного конкурса журнала «Север» «Северная звезда – 2024», I Всероссийского литературного фестиваля-конкурса «Расправляя крылья» (2025), Всероссийского литературного конкурса «Герои Великой Победы – 2025». Финалист молодёжного литературно-музыкального фестиваля «Павловская звезда – 2025». Прозаические и поэтические произведения опубликованы в журналах «Гостиный Дворъ», «Краснодар литературный», «Северный вестник», «Царскосельская лира», «Али и Нино», альманахах «Нить» и «Голоса друзей» (Лондон); в сборнике поэтических переводов на языки народов России и мира «Рождают ладони негаснущий свет» (2023); в сборниках поэтических переводов на русский язык «За мечтою своею идём» (2023) и «В завтра, словно в зеркало, смотрю» (2024), в сборнике «День поэзии – 2025», на писательских Интернет-площадках, в авторских соцсетях. В марте 2025 года в издательстве «Астерион» вышла книга художественно-документальных мемуаров «50 лет с “Зарянкой”», посвящённая творчеству ансамбля песни, музыки и танца «Зарянка».
скачать dle 12.1
