Редактор: Женя Декина
(рассказ)
Осенняя прохлада и стогласый московский гул проникали в комнату через открытое окно. Багаж в Бургас Соне не требовался, отчего вариантов для вылета была масса. Она выбрала вечерний рейс, спокойно выдохнула и оплатила билет. Мама, конечно, настаивала на утреннем, и тогда ночным рейсом Соня могла бы уже быть в столице, а не ночевать неизвестно где, не пойми как.
– Мышка, ты вылезла?! – крикнула Соня в коридор, вслушиваясь. - Мне тоже нужна ванная! – Они с Машкой снимали эту квартиру на двоих еще с института. Тогда и прижилось взявшееся откуда-то Мышка-Машка.
Не дождавшись ответа, Соня открыла в мобильном контакт «мамусик Олик» и отправила скрин билета. Ничего не добавила. Даже смайлик. Увидела в чате, что сообщение прочитано, но ответа ожидаемо не последовало. В комнате стало уж очень прохладно. Это все своенравная сиамка Поппи – любитель вечерней свежести. Когда в квартире становилось по ее мнению совершенно душно, та начинала истошно кричать, точно ее кошачьи права грубо нарушены. Так вслед за котенком на первом курсе иняза Соня обзавелась и парой шерстяных носков. Она огляделась, точно боясь быть пойманной, затем в два маха закрыла окно и вернулась к ноуту. Выбрала из сохраненных вкладок карту Болгарии и вновь принялась изучать улочки. Вслух проговаривала названия, что казались забавными. Так погрузилась, что не заметила этот осуждающий ярко-синий взгляд из темноты коридора.
Лет семь тому назад они жили с мамой вдвоем в уютной однушке. Скрежет обмёрзшей дверной пружины. Неспешные пузатые троллейбусы по пустым утренним улицам. Залитый ослепительным снегом северный городок. У Ольги не было ни единого шанса разглядеть тогда в дочери зародившееся большое желание. Разве любовь к чтению, иностранным языкам, фильмам 60-х могла выдать страсть к путешествиям. Потом как снег среди чистого неба: «Мам, я уезжаю в Питер». Поступить в первый год не вышло. Соня пару месяцев работала где-то, боясь выдать свою неудачу, но все же вернулась. Было видно, как она мается дома, точно не может найти себя. Уехала к подруге в Ярославль на лето, но пробыла до зимы. Как вернулась, мать устроила к себе в библиотеку на полставки. И опять по кругу привычное кино и книги. И Ольга вот уже успокоилась, как вновь снег на голову: «Мам, хочу на иностранные языки в Москву». Ольга отпустила, придушив это материнское собственническое «мое», и осталась одна. Силилась закопать глубже это странное пугающее желание. Уловив раз - дочь непременно вернется после очередной неудачи, как мысль эта стала поедать ее, склевывать по крупице никчемной, мелкой, назойливой птахой. И в редких поездках к дочери и в телефонных звонках Ольга все чаще срывалась. Выговаривала: «Ты пропадешь в большом городе. Может, вернешься а?» Соня звала к себе, но переезд страшил. Когда большая часть прожита уехать неизвестно куда и жить не пойми где. Так она и вовсе перестала звонить Соне, все более отдавалась той гадкой, бездарной, остроклювой птахе.
Рюкзак висел на плечах сбитой птицей. В тысячный раз Соня отпустила лямки на всю длину, затем подтянула. И регистрацию, и предполетный досмотр она прошла часа четыре назад. Сегодня никак не сиделось дома. Оставила Поппи на Мышку и бегом в метро. Столько раз она представляла свою первую заграницу. И в детских мечтах, и позже в ВУЗе. Ей так торопилось увидеть мир, что уже в 18 получила загранник. Пусть тот и пролежал без дела. Соня примеряла широкую улыбку на американский манер и выговаривала слогами: «Excellent, unbelievable, fabulous». Придумала по выпуску уйти с иняза в туризм, казалось это верный и самый скорый путь туда. Но Ковид и пандемия. Продолжала рассылать резюме в туристические, но ответ пришел только из «Элегии ароматов».
Фирма занималась парфюмерией. Небольшой коллектив, плотный график и приличные премиальные, даже начинающим. Мама еще переводила какие-то деньги, но давно и сильно хотелось самой. Показать, что может. Так Соня стала старшим помощником отдела продаж. Он соседствовал с отделом закупок. Все умещались в одном просторном кабинете и все были старшими помощниками. Была еще Михайловна – она же зам, кадры и бухгалтерия. Сергей Борисович – учредитель и директор. За спиной все и даже Михайловна звали его нараспев «Де-е-дыч». И за седину, за глобусом живот, и за природную мягкость. Как Соня успела догадаться, аромат давно перестал бы звучать элегией при достаточно странной организации работы офиса, если бы не Дедыч. Он легко находил контакт с любым торговым домом, как в Москве, так и за рубежом. Преград, казалось, для него не существовало. Михайловна оговорилась как-то, что при союзе Сергей Борисович поставлял Dior всей партийной верхушке напрямую в Кремль. Но было у Дедыча и темное пятнышко. Слухи ходили о чудовищной порой его забывчивости.
Вылет задержали, и Соня бесцельно брела по залу. Рассматривала выпивающих командировочных, мамочек с младенцами и детьми постарше, задумчивых военных, притихших влюбленных, бледных стариков. Заметила в пиццерии столик с розеткой, взяла воды и поставила на зарядку мобильный – вдруг мама напишет. Телефон молчал. Соня пролистнула пустые страницы загранника: «Ну и что? Болгария тоже вполне себе заграница». Она вынула из рюкзака потертую кожаную папку, разбухшую от бумаг. Погладила и аккуратно убрала обратно. Дедыч оставил ее вчера в офисе и улетел к партнерам. А там нечто важное, для Европы, как объяснила Михайловна. Из службы доставки курьерам у Дедыча веры не было, такой он человек. Вот Соне и выпал случай.
Она рассчитала все так, чтоб прилететь в Бургас вечером. Там на такси сразу в отель «Болгария», где передаст папку. Остается ночь и целый день. Соня прикинула, документы займут часа 2, не больше. От гостиницы недалеко пляж, и она никогда не видела осеннего моря. По бульвару Булаир она выйдет на бульвар Демократия, где сразу справа парк «Царский сад» и побережье. Сперва хотела пройти набережную насквозь, но рейс задержали, и она согласилась остановиться у статуи Петье Пандира. Соня узнала о нем только вчера, когда изучала город. Внимание привлекла статуя у пирса. Затем прочла, что тот не был политиком, врачом или писателем. Не воевал, не пел и даже с театром у Петье не вышло. Пандира был просто веселым и остроумным. Работал спасателем на пляже, любил выпить и погулять. Про таких говорят – душа компании. Казалось, его знал весь Бургас. Так Петье стал городской легендой. Шутил, что старше него, чаек и часов на центральной площади, нет в Бургасе никого. А еще она так подумала, если столь простому человеку горожане посвятили памятник, видимо Пандира был хорошим. Просто хорошим и честным человеком и этого оказалось достаточно. И от мыслей таких Соне стало тепло и сладко. И очень захотелось рассказать об этом маме, или написать. Но была ночь, и она не стала. Командировочные за соседним столом засмеялись в голос, и Соня подняла голову. Один, что постарше, пьяно улыбнулся ей, но Соня перевела взгляд на табло – вылет опять перенесли.
Самолет приземлился утром. Сонные пассажиры нехотя стекались к стойкам контролеров. Тихо и даже робко перебрасывались о чем-то короткими фразами. «Точно в читальном зале», - заметила Соня. Она не так представляла свой первый выезд. Тягучее ощущение мечты сменилось головной болью и желанием спать. Соня вновь и вновь прокручивала в голове маршрут, пыталась сократить время. Еще хотелось в местный ТЦ - выбрать маме шарфик или платок. Но торговый центр был на ул. Янко Комитов, а это через весь город.
– С бульвара Демократия мне нужно попасть на бульвар Тодор Александров, - рассуждала Соня. - Там еще парк по пути. Как же название? Парк Изгоев? Нет. Что-то созвучное.. Парк. Парк.
Не взглянув на улыбчивого чернобрового контролера, она протянула паспорт. На хорошем английском перебросилась парой фраз и оказалась в просторном освещенном зале.
– Сонечка! – знакомый голос выдернул из мыслей, и теперь она растерянно искала в толпе встречающих кого-то кто, мог… Но никто же не мог. Заграницей она впервые. – Сонечка, сюда. Как же вы долго летели. Устала?
В толпе она наконец узнала Сергея Борисовича. Тот приветливо махал, и она кивнула в ответ. Даже обрадовалась, но всего на мгновенье. Затем замерла статуей. Дедыч держался как всегда живо, и бодро жестикулировал. Разве что мятый пиджак, да пара едва заметных капель на рубашки вероятно от кофе выдавали - ночь он тоже провел толком без сна.
– Вот документы, - сухо начала Соня, все четче осознавая, как море, Пандира, бульвары, парки и шарфик растворяются в утренней дымке с остатками сна. Ее железная логика, что никогда не подводила, выстраивала в цепочку связи: самолет задержали; Дедыч приехал за папкой сам, а потому что-то случилось; сейчас он распорядится о срочном и обратно в Москву. Остатки мыслей о шарфике исчезли окончательно.
– Согласен, билет придется сдать, - продолжал Сергей Борисович.
Ноги окутала легкость, и Соня оперлась о стену.
– Твой билет в Москву. Уж прости мне забывчивость.
Пол в зале прилета сверкал заморской чистотой, отражая людей и стены. Соня сосредоточенно рассматривала его, опустив взгляд. Он был из сотен мелких тонких линий, и все вели к выходу. Она оглянулась – зал быстро пустел и все шли в город. Проплыли подвыпившие командировочные из пиццерии и тот, что постарше вновь улыбнулся Соне, но ударившись о ее взгляд, едва не споткнулся.
– Эта моя забывчивость, - откашлялся директор, видя некую рассеянность девушки. - В среду в Париже выставка. На той недели готовили проекты договоров для «Косметик 360», помнишь? А переводчика заказать я забыл. Тем местным, что предлагает «Косметик», не доверяю. Уж такой я человек. Сонечка, у тебя с английским как?
– Excellent, - отчеканила Соня и растянула заготовленную к такому случаю улыбку, но голливудской не вышло. Получилось просто, по-домашнему, как улыбаются хорошему другу, кошке за случайным чужим окном или найденной в шкафу летней блузке.
– Мы в Париж дня на три, не больше, – Дедыч спешно изучал документы из папки. - Сырье и рецептура. На этой выставке меня интересует только это. Никакого тестирования.
Вспомнилась Поппи, но та осталась в надежных руках. Мышка поймет. Подумалось о маме. Вот что она скажет? Лечу не пойми куда, ночевать не пойми где? Вновь вспомнился местный Петье Пандира и она загадала себе постараться стать хорошим человеком. Не таким, чтоб памятник, но таким, чтоб ждали, чтоб любили и волновались. И обязательно купить шарфик.
_________________________________________
Об авторе:
ВЛАДИМИР ПОБЕДАЖивет в Мурманске. Лауреат литературной премии губернатора Мурманской области имени К. Баёва и А. Подстаницкого, форума-фестиваля поэтической песни и литературы малых форм «Капитан Грэй» (г. Мурманск), Литературного форума им. Н.С. Гумилева «Осиянное слово» (г. Москва), финалист Всероссийского литературного конкурса им. А. Л. Чижевского (г. Калуга), дипломант первого международного конкурс - фестиваля литературных переводов с болгарского языка «Москва – Варна» в номинации «Малая проза», дипломант конкурсов короткого рассказа радио «Гомель ФМ».
скачать dle 12.1
