Редактор: Анна Харланова
(рассказы)
ИЗ ДОМАШНЕГО АРХИВА ЮРИЯ ФЁДОРОВИЧА(Некоторые имена, номера и даты изменены)*В феврале 1997 года в прокуратуру Пермской области поступило заявление от гражданина Сулаева Юрия Фёдоровича, проживающего в городе Лебедяни Липецкой области. Просьба заявителя: подтвердить факт реабилитации гражданина Сулаева Фёдора Алексеевича и права заявителя на получение льгот как пострадавшего от политических репрессий.
1
Начальнику управления социальной защиты населения администрации города Чусового Пермской области Т. М. Козиковой 30 апреля 1999 года поступила справка из комитета по делам архивов администрации Пермской области.
По документам архивного уголовного дела № 15397 установлено, что Сулаев Фёдор Алексеевич, 1901 г. р., уроженец д. Красная Краснинского сельсовета Воронежской области, был арестован 23 июля 1937 года Чусовским районным отделом НКВД. Согласно протоколу обыска от 23 июля 1937 года у Сулаева Ф. А. никаких ценностей не было ни обнаружено, ни изъято (здесь и далее подчёркнуто как в документах
).Сведения о местожительстве и составе семьи Сулаева Ф. А. на момент ареста имеются в анкете арестованного (копия анкеты прилагается). Сведения об имущественном положении Сулаева Ф. А. имеются в письме Краснинского сельсовета от 3 апреля 1933 года (копия письма прилагается).По постановлению тройки при Управлении НКВД Свердловской области от 9 декабря 1937 года Сулаев Ф. А. был осуждён к ВМН — расстрелу с конфискацией лично принадлежащего имущества.По постановлению Президиума Пермского (Молотовского) областного суда от 11 мая 1957 года постановление тройки при Управлении НКВД Свердловской области от 9 декабря 1937 года в отношении Сулаева Ф. А. было отменено и дело прекращено. 2
Письмо из Чусового Юрий Фёдорович Сулаев ждал всю весну, не надеясь, правда, получить его раньше лета —почта, работавшая в последние годы из рук вон плохо, добавляла к тем двум тысячам километров от Чусового до Лебедяни то ли знак вопроса, то ли знак бесконечности.
Письмо было датировано 8 июля 1999-го; на календаре стояло 8 августа — день рождения Оксаны. Юрий Фёдорович занёс мусорное ведро, вручил его Оксане и, показав конверт, молча закрыл за собой дверь. С пологого спуска к Дону он почти сбега́л, хотя не от того, что по-другому по этому склону, поросшему тимофеевкой, чабрецом и борщевиком (правда, здесь он был не выше голени) спуститься было нельзя.
Юрий Фёдорович разулся, опустил ноги в воду и сел на прибрежный камень, хотя и зная, что с больными почками сидеть здесь не дело. Оставалась последняя сигарета (и как это он промахнул ларёк), но курить её здесь, у воды, можно до бесконечности, периодически гася и через некоторое время снова поджигая.
Уважаемый Юрий Фёдорович!Рассмотрев присланные Вами документы, а также ответы на сделанные нами запросы, сообщаем, что назначить Вам денежную компенсацию за конфискованное имущество отца в настоящее время не представляется возможным, т.к. нет документального подтверждения факта конфискации имущества, перечня конфискованного имущества, а также Вашего свидетельства о рождении, которое подтвердило бы Ваше право наследника первой линии.Для подтверждения этих фактов Вам необходимо обратиться в суд с указанием свидетелей, способных подтвердить факт и количество изъятого имущества. По мере предоставления Вами решения суда либо других документов, подтверждающих перечисленное выше, вопрос о начислении компенсации может быть рассмотрен повторно. Напоминаем, что обращение за получением денежной компенсации возможно в течение 3-х лет с момента получения справки о реабилитации на владельца конфискованного имущества. Председатель городской комиссии по восстановлению прав реабилитированных граждан Л. И. ПодлеснаяНастроение было паршивое, гадкое, как вот те лягушки, которых Юрий Фёдорович не видел и даже не слышал, но которые — он это знал точно — сейчас пригреваются где-нибудь под его камнем, так, чтобы с камня их не было видно. Но вот сейчас он встанет, плеснёт ногами, и все они, гады, уйдут под кувшинки в удивительно чистой здесь воде. И Юрий Фёдорович осознавал, что за всю свою жизнь никого, кроме этих лягушек, не мог испугать он по-настоящему — так, чтобы стало страшно жить. Хотя всю жизнь он был на что-то зол и привычка курить до фильтраукрепилась в нём с подросткового возраста,докуривать он сейчас не стал — бросил непотушенную сигарету, как фитиль динамита, в воду, на смерть лягушкам. Но сигарета осталась на поверхности, и даже течение не смогло её подхватить —с наплывами воды она несколько раз почесалась о камень и неизбежно потухла. Но самое страшное для Юрия Фёдоровича было не то, что он ничего не мог изменить, а то, что он всё это — всё, что будет через минуту, час, день, год, — знал.
Он пошёл по берегу, пробираясь к дороге, которая выведет его с одышкой сердечника наверх, к дому. Он вспомнил о дне рождения Оксаны, и настроение испортилось окончательно.
3
Юрий Фёдорович закурил и сел писать.
Вы, наверное, знаете, что такое 1937 год — репрессии, аресты ни в чём не повинных людей. Такая участь постигла и нашу семью. Отца арестовали прямо в кабинете, спустя полгода его расстреляли. Мы делали запросы, и имеются подтверждающий факт документы. В этот же день к нам домой пришёл следователь и велел в 24 часа покинуть город. Мать, Клавдия Владимировна, забрав меня и сестру Лидию, бросив имущество, уехала к родственникам в г. Лебедянь Липецкой области. Впопыхах мать взяла не все документы, у меня нет свидетельства о рождении. Уже потом нашу семью известили, что отец, Сулаев Фёдор Алексеевич, пострадал ни за что. Но его было уже не вернуть. А сверстники дразнили меня «сыном врага народа». Я, как сын пострадавшего от политических репрессий, имею соответствующие льготы. Имею право и на компенсацию за оставленный дом, имущество, но доказать, что мы ничего с собой не взяли, не могу. Может быть, кто-то помнит нашу семью (мы жили на ул. 1-й Октябрьской, д. 31), как мы уезжали, или знает об этом по рассказам родителей? Очень прошу вас откликнуться. Перечитав, Юрий Фёдорович достал из теперь полной пачки вторую сигарету. Снова перелистал документы, присланные ему из Пермской области запоследние несколько лет — не упустил ли он чего-то?
Вот перед ним ответ из прокуратуры Пермской области от 4 марта 1997-го.
Уважаемый Юрий Фёдорович!По Вашему заявлению высылаем Вам справку о реабилитации Вашего отца Сулаева Ф. А. и справку о признании Вас пострадавшим от политрепрессий для получения льгот согласно Закону. Приложение: Справки на 2-х листах Помощник прокурора области В. А. РычковВот она — справка о реабилитации.
Прокуратура Пермской области, 4 марта 1997-го. Лист А4. На семи канцелярских графах и дюжине машинописных строчек уместились отцовские тридцать шесть с половиной. С тех пор прошло ещё шестьдесят с лишком. Ещё через парулет отцу стукнет сотня.
Фамилия, имя, отчество: Гр-н Сулаев Фёдор АлексеевичГод и место рождения: 1901 г. р., д. Красное, Краснинского р-на Воронежской обл.Место жительства до ареста: ст. Чусовая, Пермской областиМесто работы и должность до ареста: начальник станции Чусовая Дата ареста: 23.07.1937 года Чусовским НКВДКогда и каким органом репрессирован: 09.12.1937 года тройкой УНКВД Свердловской областиКвалификация содеянного и мера наказания: 58-8-9-IIУК РСФСР приговорён к ВМН. Приговор приведён в исполнение 26.12.1937 года. Место захоронения не указано. 2.05.1957 года Президиум Пермского облсуда решение тройки отменил, дело прекратил по п. «б» ст. 204 УПК. На основании ст. 3 п. 1 и ст. 5 п. 1 Закона РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 г. гр-н Сулаев Фёдор Алексеевич реабилитирован. Первый заместитель прокурора Пермской области,Государственный советник юстиции 3 класса Н. И. Греков Юрий Фёдорович давно перегнал отцовские тридцать шесть — пару лет назад вышел на пенсию. А до этого разгружал ящики, которые привозили в местный продмаг. С такой работы как не поддать? Пристрастился.
А закурил первый раз в восьмом классе и с тех пор ни дня без пачки.
Жили они, считай, в центре — прямо на обрыве, у Дона. Но то, что по лету можно было никуда не ехать (и река, и ларёк — всё рядом), не особенно утешало: четыре человека (до маминой смерти — пять) солилисьв общежитии квартирного типа. Уверяли, что жильё временное, что за новым мостом, на левом берегу, уже строят девятиэтажку, и Сулаевым через пару лет дадут двухкомнатную — с раздельным санузлом. За парой шла тройка, за тройкой — пятилетка, а за пятилеткой светил коммунизм.
Дети выросли, и Юрий Фёдорович остался один на один с Оксаной. Уже не надо было идти в магазин и разгружать хлебовозки, от которых тошнило больше, чем от теперешних сигарет. Времени вдруг стало так много, что его не убьёшь —ни во дворе, ни в гараже, ни в бане. Мужики свистели одно и то же, а Юрий Фёдорович, не закусывая, уходил в своих мыслях, которых теперь стало так же много, как времени, от бед сегодняшних в беды вчерашние. Он и так уже знал, что протянет немного, но лет шести ему за глаза хватит; уйдёт если не на больничной койке, то непременно в своей времянке, которую никто никогда не обменяет ему на уже давно построенную за новым мостом двушку, трёшку и что там ещё бывает… И чем больше Юрий Фёдорович думал о современных квартирах (он никогда их не видел), тем сильнее хотелось ему узнать, как всё это случилось тогда — летом тридцать седьмого…
4
Эту копию анкеты из следственного дела, которую прислал архив по делам политических репрессий Пермской области, Юрий Фёдорович решил приложить к письму.
1. Фамилия: Сулаев2. Имя и отчество: Фёдор Алексеевич3. Дата рождения: 19014. Место рождения: д. Красное Краснинского р-на Воронежской области5. Местожительство (адрес): ст. Чусовая, ул. 1-я Октябрьская, д. № 316. Профессия и специальность: эксплуатационник-техник7. Место службы и должность: бывший начальник станции Чусовская железной дороги имени Л. М. Кагановича8. Паспорт: выдан пунктом ст. Чусовская 15/V1936 г.9. Социальное происхождение: до революции отец имел сапожную мастерскую с наймом рабочих, арендатор фруктовых садов, торговля фруктами, считается как кулацкое хозяйство(последние два слова подчёркнуты красным карандашом
)10. Социальное положение: служащий11. Образование (общее и специальное): общее — 2-х классное и специальное — техник I разряда — эксплуатационник12. Партийность (в прошлом и настоящем): состоял в ВКП с 1929 г. Исключался из партии в 1935 г. в Чусовой за скрытие в анкете соцпроисхождения (последняя фраза подчёркнута красным карандашом
) и в 1937 г. исключён за выпивку и бытовое разложение(снова подчёркнуто
)13. Национальность и гражданство (подданство): русский, гражданство СССР14. Категория воинского учёта-запаса и где состоит на учёте: на особом ж/д учёте, ВУС 68 (электромонтёр, электрик
) 15. Служба в белых и других контрреволюционных армиях, участие в бандах и восстаниях против Соввласти (когда и в качестве кого): не был16. Каким репрессия подвергался при Соввласти: нет1. Особые внешние приметы: -----2. Кем и когда арестован: 23/VII 1937 г. оперпунктом НКВД ст. Чусовая 3. Где содержится под стражей: Чусовская КПЗ4. Особые замечания: ----- Вр. нач. оперпункта 6 отдела УНКВДлейтенант госбезопасности<…>(фамилия написана неразборчиво)
27 июля 1937 г.5
При обыске в домашнем кабинете начальника железнодорожной станции Фёдора Сулаева вместе с документами — распоряжением бывшего начальника железной дороги, приказами, сведениями о выполнении норм паровозами, сводками об авариях и нарушениях по станции, сведениями о зарплате рабочих станции, перепиской с наркомом путей сообщения Кагановичем и др. —были обнаружены и занесены в опись изъятых вещей следующие предметы.
Брошюра Бухарина «Деятельность Октябрьской революции» 1927 года издания.
Программа и устав партии большевиков с докладом Бухарина.
На этот список следователи обратили особое внимание, подчеркнув «деликатную» фамилию известным красным карандашиком.
В список изъятых вещей попали также значок «Почётному железнодорожнику» и удостоверение к нему — этим знаком теперь уже бывший начальник станции Чусовая был награждён весной тридцать шестого.
Уже одно хранение запрещённой литературы и фотографий опальных вождей было достаточным поводом для чистки неугодного железнодорожника. Но следователи пошли дальше. И зацепились за дела минувших дней.
Краснинский сельсоветКраснинского районаЦентрально-Чернозёмной области5/IV-33 г. Справкав Отделение дорожно-транспортного отдела ОГПУстанции СвердловскГражданин Сулаев Фёдор Алексеевич — до революции хозяйство их семьи было зажиточное, имели сапожную мастерскую, с наёмным трудом до 3-х человек, арендовали садов до 15 га, как то: у Наумова и у Сальникова в деревне Решелье Дубовского р-на, от которых имели доходу в год до 3 000 рублей. После революции имели— дом, ригу, амбар, лошадь, корову, надельной земли 8 га. С 1921 года Сулаев Фёдор от отца уехал, а в 1928-29 г. Сулаевы репрессировались твёрдым заданием и ликвидированы как класс. В настоящее время Сулаева адрес неизвестен, в списках лишенцев нет. Предсельсовета (подпись)Секретарь (подпись) Уполномоченный Управления особых отделовОтделения дорожно-транспортного отдела ОГПУ — Свердловск(подпись) Выходит, что Фёдор Сулаев— ни много ни мало — скрыл своё «кулацкое» происхождение и, будучи членом партии, выбился в начальники. Факт вопиющий — за ним последовало исключение из партии. Правда, только через два года после вскрытия факта. Вскоре последовали — на короткое время — восстановление и повторное исключение.
Дамоклов меч висел над Сулаевым— реальная чистка была делом времени.
И колокол по Сулаевым прозвонил.
Фёдора забрали летом тридцать седьмого — не помог даже брат, высокий начальник в Управлении вузов РККА, на короткой ноге со сталинскими наркомами. (Случилось, скорее, наоборот: репрессированный брат до конца службы аукался военному кадровику, дослужившемуся до полковника, но так и не ставшему генералом.)
Жена Фёдора Клавдия с малыми детьми на руках, лишённая крыши над головой, оказалась на родине мужа, в доме, где жила его семья: мать, вдовая сестра, другой брат, Пётр— председатель сельсовета — с женой и десятилетней дочерью.
Ровно через пять месяцев после ареста Фёдора сердце его матери почувствует тревогу за сына — 24 декабря 1937-го Вера Ивановна умрёт от паралича сердца.
А через два дня Фёдора расстреляют.
Другая сестра Фёдора поделит судьбу со своей невесткой: мужа Елены, священника, тоже назовут «врагом народа»— в декабре тридцать седьмого расстреляют и его.
А когда в тридцать девятом грянет советско-финская компания, партработникПётр Сулаев будет мобилизован. Никто тогда не подумает, что мобилизация затянется. Никому и в голову тогда не могло прийти, что через четыре года, в августе сорок третьего, в ходе Смоленской наступательной операции командир взвода автоматчиков лейтенант Сулаев будет убит.
Время выкосило поколение. На смену ему приходило новое: сироты и беспризорники — дети то ли врагов, то ли героев. Уже не было ни тех, ни других (хотя чего греха таить — всё равно их продолжали ждать), а документы — вдогонку — всё приходили, множа семейный (сжечь бы его) архив: похоронки, справки из военкоматов, письма незнакомцев… Или вот ещё такого типа справки.
Молотовский областной суд5 сентября 1957 г. Дело по обвинению Сулаева Фёдора Алексеевича 1901 года рождения рассмотрено Президиумом Молотовского областного суда 11 мая 1957 года.Постановление тройки УНКВД Свердловской области от 9 декабря 1937 года в отношении Сулаева Фёдора Алексеевича отменено и делопроизводством прекращено. Зам. председателя Молотовскогообластного суда ПонеделковОднажды Юрий Фёдорович — как и его сверстники — перерастёт зазорное «враг народа».
На полвека переживёт мужаКлавдия Владимировна.
Утром Юрий Фёдорович первым делом закурит— он привык закуривать натощак. От сглатываемых паров желудок как будто вытягивало, и Юрий Фёдорович знал о необратимых последствиях этого процесса. Но только так он до конца мог быть (с) собой — здесь и сейчас, думая не о завтра, а всё больше о вчера. Хотя завтра ещё можно поменять (хотя бы попробовать). А вот вчера… И он снова перечитал письмо, чтобы окончательно похоронить его в конверте:
…отец, Сулаев Фёдор Алексеевич, пострадал ни за что. Но его было уже не вернуть.6
Письмо и выдержки из анкеты арестованного были опубликованы в газете «Чусовской рабочий» под заголовком «Откликнитесь, если помните…».
И — откликнулись.
Но ещё раньше, по отмиравшей осени, Юрию Фёдоровичу пришёл ответ из Чусовского ЗАГСа.
Чусовской отдел ЗАГС на Ваш запрос сообщает, что актовая запись о рождении Сулаева Ю. Ф. за 1936 год по городу Чусовому отсутствует. Ваш запрос переправлен в областной архив комитета ЗАГС для дальнейшей проверки и ответа заявителю. Исх ~ 1154 от 27.09.1999 г. Зав. отд. ЗАГСТ. Г. ЦибинаМир входил в новый век и по тому, как этот век начинался в стране, ничего хорошего от него ждать не приходилось. Это Юрий Фёдорович тоже знал — обречённо и в противовес мужикам в бане, которые продолжали свистеть про завтраки и надежды.
Нет, весна — совсем не обновление, не воскрешение. Это только жестокая фикция, обман и даже самообман, когда, поверив весне, чувствуешь облегчение и как будто идёшь на поправку. Так всегда бывает перед смертью.
Социологи подсчитали: больше всего смертей случается весной — особенно в марте.
Этот квиток — так называемая «форма № 35 (формат 105x148 мм)» — Юрий Фёдорович получил в конце марта.
ИЗВЕЩЕНИЕ ОБ ОТСУТСТВИИ ЗАПИСИ АКТА ГРАЖДАНСКОГО СОСТОЯНИЯЗапись акта о рожденииФамилия, имя, отчество Сулаева Юрия Фёдоровичав архиве Управления ЗАГС г. Екатеринбурга отсутствует.Проверка произведена за временной период с 1936 по 1937 гг.Архивный фонд сохранён полностью.Дата выдачи: 21 февраля2000 г.Юрий Фёдорович не помнил, в каком возрасте он узнал о том, что приёмный. У него было ощущение, что знал он это всегда — с самого рождения. Снова самообман? Наверное, он просто забыл этот возраст — забыл, потому что так захотел. Потому что не хотел помнить. А вот сейчас, когда вдруг сознание его перестроилось и он до́ смерти захотел узнать правду, беспамятство обернулось жестокой иронией — правду было уже не вернуть.
Юрий Фёдорович помнил только одно: что кто-то в детстве из многочисленных тёток —отцовых сестёр— на вопрос о том, как он появился на свет, по недалёкости бабьего ума ответил, что нашли его не в капусте, а в поезде— в пустом купе.
7
Никогда Юрий Фёдорович не стеснялся своего «забытого» обретения. Не было поводов— в семье он был таким же своим, как сводная сестра Лида, старше его на четырнадцать лет.
Лида, хоть и была скуповата (на похороны к матери она тогда не успела — приехала из своего Чернигова только к поминкам, побыла пару дней и уехала обратно, забрав материн ковёр, оставшийся от бабки, Веры Ивановны), но к действиям Юрия Фёдоровича по возвращению конфискованного шестьдесят лет назад родительского имуществаотнеслась с сочувствием и полным отказом от всего, что в случае успеха причиталось детям репрессированного.
Следом за извещением екатеринбургского ЗАГСа пришло через пару дней вот это письмо.
Уважаемый Юрий Фёдорович!Прочитала Вашу заметку в газете «Чусовской рабочий» «Откликнитесь, если помните…» и спешу ответить. Мой муж, Каменский Михаил Васильевич, проживал в том же доме, что и Вы, и помнит Вашу семью. Он сразу сказал, что помнит и Вашу сестру Лиду, и что в Вашей маленькой комнате Вы вместе ремонтировали её велосипед. Помнит, что все три комнаты в квартире были обставлены хорошей мебелью. Но ещё пока он не вспомнил больше ничего, так как недавно перенёс инсульт и ослеп на правый глаз. Настроения, сами понимаете, у него нет на воспоминания. В этом же доме проживала семья Балякиных, к сожалению родители давно умерли. Осталась одна дочь Галина Павловна 1932 года рождения. Но она хорошо запомнила со слов родителей, что жили в доме Сулаевы и Сидоревич, которых арестовали в 1937 году. Наша улица теперь носит имя Матросова, и остались на ней только два дома, которые летом снесут. Остальные дома все снесены, и на их месте стоят многоэтажки. С уважением, Каменская Тамара Ивановна25/II-00 г.Юрий Фёдорович закурил и заплакал. Он, конечно, не помнил ни велосипед, ни свою маленькую комнату, ни остальные две, ни мебель в них. Но теперь он доподлинно знал, что всё это не было придумано ни матерью, ни им; что фамилию «Сидоревич» мать перед смертью повторяла не от маразма и уж тем более не от деменции, которых у неё никогда не было. Опираясь на это письмо, он снова мог писать в пермскую прокуратуру.
Но одного письма было мало — из «Семнадцати мгновений весны» и ещё из каких-то советских политических детективов он положил на свою подкорку и сейчас снял с неё клишированную максиму: в любом деле необходимо наличие
двух свидетелей. Первым становился Михаил Васильевич Каменский (дай бог ему здоровья и не помереть до конца дела). Вторым —потенциальным — свидетелем становилась Балякина Галина Павловна.
8
Галина Павловна уже давно была не Балякиной, а Щепкиной.
Письма шли невыносимо долго, и их ожидание порядком нервировало и без того дёрганого Юрия Фёдоровича. Наконец, к середине апреля он дождался очередного конверта из Чусового.
Здравствуйте, Юрий Фёдорович!Получила от вас письмо, но немного задержалась с ответом: дети занимались посадкой в огороде, а я сидела с внучатами. Прошу извинения. В этом доме я живу с 1932 года и по сей день. Меня привезли в этот дом, когда мне было 6 месяцев. В этом году мне будет 69 лет. В 1937 году мне было 6 лет. Да, я помню и мои родители (они умерли — отец в 1974-м, а мамав 1989 году) говорили, что вы жили по адресу: г. Чусовой, ул. 1-я Октябрьская (сейчас она переименована в улицу Матросова), д. 31, кв. 2. Ваш отец работал начальником станции Чусовская и был арестован в 1937 году. Но насчёт мебели я ничего сказать не могу и от родителей ничего не слыхала. Когда я прочитала вашу заметку в «Чусовском рабочем», я сразу пошла к Каменскому, он живёт рядом, в доме 33. И Каменский рассказал, что часто бывал у вас и ремонтировал велосипед вашей сестры. Мебель с его слов была очень хорошая, но куда она делась, сказать не могу. После того, как вы уехали, жил Сидоревич, но он тоже был арестован. Немного о себе. Как уже писала, живу в этом доме 68 лет— как говорят, старожилка. Имею двух детей — сын и дочь, живут от меня отдельно, имею шесть внуков. Работала на железной дороге дистанции связи телеграфистом 15 лет и 28 лет проработала на станции Чусовская (оператор по информации), где работал ваш отец. С 1986 года нахожусь на пенсии.Вот всё, что я могу вам написать.До свидания, с уважениемГалина Павловна От предчувствия успеха Юрия Фёдоровича немного подташнивало, и он не стал курить, как это делал по традиции перед сном. Спать он ложился с уверенностью в том, что завтра решится ещё одно, судьбоносное в его закруглявшейся жизни дело.
9
РЕШЕНИЕИменем Российской Федерации13 апреля 2000 года Лебедянский районный суд Липецкой области в составе:председательствующего судьи Агеенко В. В.при секретаре Полковниковой Ж. Н.рассмотрев в открытом судебном заседании в городе Лебедяни дело по заявлению Сулаева Юрия Фёдоровича об установлении факта регистрации рождения,УСТАНОВИЛ: Сулаев Ю. Ф. обратился в суд с заявлением об установлении факта регистрации рождения 10 октября 1936 года в городе Чусовой Пермской области, указывая, что свидетельства о рождении не сохранилось. Установление факта регистрации рождения ему необходимо для получения компенсации за изъятое имущество в период репрессии.В суде Сулаев Ю. Ф. на своих правах настаивает. Представитель комиссии по реабилитации при Администрации Лебедянского района Сачкова З. Н. согласна с установлением факта регистрации рождения Сулаева Ю. Ф. 10 октября 1936 года.Суд находит заявление подлежащим удовлетворению.В силу ч. 1, п. 3 ч. 2 ст. 247 ГПК РСФР суд устанавливает факты, от которых зависит возникновение, изменение или прекращение личных или имущественных прав граждан или организаций. Суд рассматривает дела об установлении факта регистрации рождения.Как пояснил в суде Сулаев Ю. Ф., он родился 10 октября 1936 года в г. Чусовой Пермской области.Согласно справке актовая запись о рождении Сулаева Ю. Ф. за 1936 год отсутствует, актовые записи по г. Чусовой сохранились не полностью. Согласно паспорту Сулаева Ю. Ф., выданному ОВД Лебедянского райисполкома Липецкой области, имеется запись о рождении Сулаева Ю. Ф. 10 октября 1936 года.Учитывая изложенное, суд считает возможным установить факт регистрации рождения Сулаева Ю. Ф. 10 октября 1936 г.Руководствуясь ст. 251 ГПК РСФСР, суд РЕШИЛ: Установить факт регистрации рождения Сулаева Юрия Фёдоровича 10 октября 1936 года в городе Чусовой Пермской области. Решение может быть обжаловано в течение 10 дней в Липецкий облсуд через Лебедянский райсуд.Судья Лебедянского районного суда В. В. АгеенкоСПРАВКАРешение не обжаловано и вступило в законную силу 24 апреля 2000 г.Судья: В. В. Агеенко10
Юрий Фёдорович ходил по искривлённому берегу Дона и собирал мусор, который оставляли здесь коллеги по общежитию, да и вообще всякие любители шашлыков и нехитрых развлечений. Здесь было не так душно, как в его времянке, и здесь не было Оксаны — казалось, это всё устраивало Юрия Фёдоровича. Дождя уже не было несколько дней — мусор был сухеньким, почти стерильным. Даже стрекозы не обращали на него внимание. Трава тоже начинала высыхать, а это значило, что лето, как солнце, которого из-за склона сейчас не увидишь, уходило в закат. Никто ещё и в мыслях не держал, что лето перешагнуло середину (по календарю в Лебедяни не жили) — знал это одинЮрий Фёдорович.
Пакета у него не было — мусор набирался в руки. Курить губами — не вынимая сигарету изо рта, до тех пор, пока она не станет бычком,— Юрий Фёдорович, конечно, умел.
Уже минут пятнадцать он ходил по краю — по своему обрыву, выискивая пользованную пластиковую посуду, обёртки от семечек, сами семечки (вернее, шелуху от них), мотки проволоки и сушёные рыбьи головы. Он это делал не осознанно, хотя и по памяти. Но память его жила давно уже своей жизнью — той, в которой Юрий Фёдорович был ведомым, обречённым на прошлое. На него и только на него — теперь уже точно.
В руках у Юрия Фёдоровича вместе с мусором был очередной лист А4 с гербом Перми в левом верхнем углу — серебряный мишка нёс на спине золотое Евангелие, над которым застыл равносторонний крест.
ПЕРМСКАЯ ОБЛАСТНАЯ КОМИССИЯПО ВОССТАНОВЛЕНИЮ ПРАВРЕАБИЛИТИРОВАННЫХ ЖЕРТВ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ26.06.2000Уважаемый Юрий Фёдорович!Пермская областная комиссия по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий запросила и внимательно ознакомилась с материалами дела на получение денежной компенсации за имущество, утраченное в годы политических репрессий Вашим отцом Сулаевым Ф. А., поступившими на рассмотрение в комиссию г. Чусового.В соответствии с постановлением Правительства РФ от 12.08.1994 года № 926 «Об утверждении положения о порядке возврата гражданам незаконно конфискованного, изъятого или вышедшего иным путём из владения в связи с политическими репрессиями имущества, возмещения его стоимости или выплаты денежной компенсации», на основании заявления, документов и материалов, полученных от правоохранительных и иных органов, а также архивных учреждений, комиссией устанавливается факт конфискации имущества, определяется характер этого имущества (наименование, количество, состояние, сумма изъятых денежных средств, вкладов, стоимость облигаций). Комиссия может определить стоимость конфискованного имущества только на основании конкретных данных о его составе.К сожалению, у Вас отсутствует документ, подтверждающий факт конфискации у Вашего отца Сулаева Ф. А. материальных ценностей, на основании чего производится выплата денежной компенсации. Согласно справке Пермского государственного архива по делам политических репрессий от 9.04.1997 года № С-338/38, Ваш отец был арестован с конфискацией лично принадлежащего ему имущества: удостоверения и значкапочётного железнодорожника, а также квитанций и книг. Никаких ценностей не было обнаружено и изъято. Ответственный секретарь комиссии (подпись) Когда Юрий Фёдорович дошёл до мусорки и освободил руки, листок с гербом Перми и подписью ответсека упал на дно контейнера, выпотрошенного накануне мусоровозом и не успевшего ещё наполниться (в этом месте мусоркой почти не пользовались, а поставили её года два назад, когда сменился главарайона и надо было сделать видимость порядка).
Юрий Фёдорович опомнился и посмотрел в контейнер — просто так листок было не достать. Юрий Фёдорович нагнул контейнер, положил его боком на землю, встал на четвереньки и протянул руку. Листок был практически чистый,немного только в пыли.
Сорок два года назад здесь, возле этой мусорки (нет, мусорки тогда здесь не было) любимая девушка сказала ему, что больше его не любит. Он плохо себя контролировал — начал делать вид, что задыхается, медленно, закрыв глаза и не смотря под ноги, стал спускаться по склону к реке, ускоряя шаг. Он хотел упасть на траву (это была та же трава, что и сейчас), но подумал, что испачкается, и поэтому начал убирать мусор.
К слову, несколько лет назад он и впрямь начал задыхаться — врачи поставили ему ишемическую болезнь сердца.
*АДМИНИСТРАЦИЯ ГОРОДА ЧУСОВОГО7.09.2000Уважаемый Юрий Фёдорович!Сообщаем, что заказным письмом (исх. 566 от 05.06.2000 г.) Вам были высланы подлинники документов: — справка о реабилитации на имя Вашего отца;— справка о признании пострадавшим от политических репрессий на Ваше имя.Настоящим письмом высылаем копии имеющихся в Управлении социальной защиты населения копий Ваших архивных документов. Приложение: на 10 л. в 1 экз.Зам. главы администрациипо социальным вопросам Л. И. Подкопаева За последние три года Юрий Фёдорович усвоил, что «по мере предоставления решения суда либо других документоввопрос о начислении компенсации может быть рассмотрен повторно». И ещё: «обращение за еёполучением возможно в течение 3-х лет с момента получения справки о реабилитации на владельца конфискованного имущества».
Всё начиналось заново.
11
За последующие полгода Юрий Фёдорович — и так поджарый и худощавый — высох окончательно.
За две недели до того, как семья отвезла его в больницу в одно из сёл района, Юрий Фёдорович, гуляя по краю своей горы, упал и разбил лицо.
Почему врачи направили его именно в ту больницу, никто из родных понять не мог. Слово «хоспис» тогда ещё не вошло в обиход. Разве что старики называлиеё изредка «богадельней» — вполне серьёзно, в самом изначальном значении.
Родные не понимали, чем болел Юрий Фёдорович. Не могли понять этого и врачи, добавившие к ишемической болезни сердца атеросклеротический кардиосклероз.
Что было с Юрием Фёдоровичем, знал только один человек на земле — Юрий Фёдорович.
14 марта 2001года Юрий Фёдорович вдруг попросил медсестру, переворачивавшую его набок:
— Дай покурить.
СВИДЕТЕЛЬСТВО О СМЕРТИФамилия: Сулаевимя, отчество: Юрий Фёдоровичгражданство: гражданин Россиидата рождения: 10октября 1936 г.место рождения: г. Чусовой, Пермская обл., Россияумер(ла) (число, месяц, год (цифрами и прописью)): 15.03.2001 г.; пятнадцатого марта две тысячи первого годао чем 2001 года марта месяца 15 числасоставлена запись акта о смерти № 186.Место смерти: г. Лебедянь, Лебедянский р-н, Липецкая обл., Россия Место государственной регистрацииЛебедянский отдел ЗАГСДата выдачи: «15» марта 2001 г.ТО, О ЧЁМ ТЫ НИКОГДА НЕ УЗНАЕШЬНачало я писал осенью: сижу себе в кабинете и пишу замечательные — как мне кажется! — вещи.
Потом, конечно, это чувство притупилось. Торопиться как будто оказалось дальше некуда. И я писал в стол. Рабочий.
А под конец что-то похожее на то осеннее вновь пришло, и дописывал я уже с чувством того, что главное написать, а там будь, что будет. Главное — успеть.
Вот— успел, написал. А ничего не случилось.
Так и живёшь обманами, миражами, фикциями — которые сам же и придумываешь себе. И настоящая жизнь случается только в эти минуты. А во всё оставшееся время как будто и не живёшь вовсе.
А самое трудное, когда написалось, но никуда не делось — дальнейшую жизнь написанному ты дать не смог, да и другие не дали, в общем, жизни не случилось. И нового стоящего ты ничего после этого не написал и не напишешь, потому что не знаешь, что́ писать — не можешь! Вот, что самое страшное; нахождение в чистилище— когда ни туда, ни сюда.
И что остаётся?
Остаётся перечитывать уже написанное — перечитывать самого себя.
Нет, нельзя быть настолько увлечённым собственной личностью. Как я. (Ты подумай— даже сейчас это
личное местоимение, эта последняя буква алфавита— понимаешь?)
Опять осень— правда, теперь уже другая.
Осень с каждым днём неминуемо наступает на город, листья обдаёт кровью, они выгорают. Вчера в саду срезали летние цветы, которым дальше тоже нет жизни — поэтому их надо было срезать.
Каждое утро, идя на работу мимо кладбища, я становлюсь свидетелем того, как начинается рабочий день продавца мемориальных услуг: он вывешивает на ворота кладбищенского заводика венок, поправляя на нём ленточки, как любящая мать поправляет платьице маленькой дочки, отправляя её в школу — сколько в этом нежности, ласки, заботы… Как любит он свою работу, когда много покойников; как он её ненавидит, когда вокруг одни люди. Живые.
Позавчера встретил нашего активиста Калошина.
— Ну что, памятник Сталину будем ставить? — спрашивает. (Собирает подписи с жителей на установку.)
— Зачем?
— Ну как же! Благодаря ему моего отца освободили. Его в тридцать седьмом арестовали; мать написала письмо Сталину, чтобы он разобрался, и отца, представляете, через два года освободили! А так бы он точно погиб… Если бы не товарищ Сталин, меня бы на свете не было!
Сейчас я расскажу тебе то, чего никто обо мне не знает. Только ты, пожалуйста, никому не рассказывай.
Как-то на одной конференции в Питере, лет восемь назад — в мае это было, точно помню — итальянский еврей из Освенцима мне сказал:
—Выжили худшие — те, кто сумел приспособиться. Лучшие умерли все.
— Но ведь вы выжили. Значит, тоже приспособились?
— Меня спасла Красная армия!
Мне нечего было ему возразить — ведь, по правде говоря, так всё и было; из 650 итальянцев-евреев в живых осталось 20.
—Так что́ главнее для вас,— спросил я итальянского еврея, — память или история?
—Память — моё, история — ваше, — ответил он. И сразу поправился: — то есть, я хотел сказать «наше» — «общее».
Я тогда предпочёл компанию итальянца нашим уже подвыпившим, запевшим под чей-то баян «Я люблю тебя, жизнь!» детям войны.
Мария Степанова в «Памяти памяти» говорит, что в память, как опухоль в мозг, прорастают фантазии, фантомы, проекции, искажения… И проч., и др. И я подумал: это действительно так. Память — проекция прошлого на сегодняшнее, на наши потребности.
Почему я считаю прапрадеда пострадавшим за свои убеждения? Так ли всё было? Ну да, нашли у него брошюрку Бухарина «Деятельность Октябрьской революции» 1927-го…Ну, устав партии — тоже с докладом Бухарчика — был… Ну, пять (или шесть) листов, вырезанных из какого-то зарубежного журнала (их ведь тогда было не достать!). Что за листы? Да всё те же — с фотографиями Рыкова, Бухарина «и др.». Ну и что? Разве это о чём-то вообще говорит?
«Прости меня, Бухарчик! Мы все заложники нашего времени», —
сказал Сталин. То есть записал в дневнике.
Не утопия ли всё это, придуманная мной потому, что ищу оправдание собственному сегодняшнему — ищу его во вчерашнем, в уже отмершем, не-существующем? Так не было ведь его, вчерашнего — прошлого. Без прошлого проще, проще — и всё.
—Всё проще, проще! — говорила моя прабабка другому моему прапрадеду, профессору, провожая на философский пароход (правда, прапрадед уезжал, ещё не зная, что всё, что ему останется — читать лекции по русскому языку американцам).
Впрочем, это она говорила, наверное, о том, что язык будет со временем упрощаться. Процесс опрощения: проще — и всё тут. Точка, баста, амба!
Я, пытающийся и родных своих сделать себе подобными, а не наоборот— сукин сын, внук, правнук, праправнук…
Что ты хочешь знать обо мне? Что я корреспондент районки, Шрайбикус, как меня все называют здесь? Они ведь сами не знают, кто это такой. Хотя они учили не английский с французским, а именно немецкий —язык «наших врагов». Тогда. Но они слышали, как их же родители, бабушки, дедушки называли так нашего корреспондента Штайнберга, намеренно или нет коверкая его фамилию— поволжского немца, спившегося в девяностых.
Костлявый, под два метра ростом, с седыми слипшимися паклами, редкими на лбу, в очках-лупах, он с ранней осени начинал ходить в безрукавке с подкладкой, которая с каждым месяцем утеплялась, обрастала изнутри — с живота — новыми слоями. К поздней осени появлялись рукава, пристёгивавшиеся как на Миронове в «Бриллиантовой руке». (Правда, там были брюки, и они отстёгивались; так и не отстегнулись…) К зиме Штайнберг становился плотнее, как набиравший к спячке жиру медведь. Хотя жира у Штайнберга (даже барсучьего, не говоря уже о свином) не было никогда— это всё безрукавка, в нагрудных карманах которой были расфасованы сырки «Дружба», конфеты «Коровка»… А уже к морозу, к первому снегу, поверх безрукавки надевалась демисезонная куртка, которая с помощью соплистых шнурков могла расширяться и сужаться — в зависимости от погоды на улице. Полы куртки были обмусоленные, с выползавшими наружу, как черви после дождя, нитками; белые локти на рукавах блестели как лацканы смокинга. И только модная в своё время шапка-петушок выбивалась из этого прикида, отчасти спасая создавшееся положение.
Калошин однажды, пьяный, встретив на улице пьяного Штайнберга, сказал ему:
—Ты петух, понимаешь ты это? Который на крыше сарая сидит.
—Это называется флюгер, Никита Сергеевич.
— Вот ты флюхер… фюрер… и есть!
—Почему?
— Потому что нос всегда по́ ветру! Куда ветер, туда и ты чихаешь — на своих планёрках.
— Это у вас, Никита Сергеевич, нос всегда по ветру: партия приказала — всё съешьте. А у меня ветер — в лицо всегда. Это значит, надо обернуться — повернуть лицо, нос, глаза назад. И так и идти— с глазами на затылке.
Этот диалог буду я потом тебе пересказывать? Я, флюгер, плевать хотевший на этот ветер, а оказалось — от него обмочившийся. Потому что ноги от холода остыли, и в мочевом пузыре скопилась влага, а когда то и дело бегаешь в сортир, то она вся из тебя не выходит, а откладывается солями, песочком в почках.
Это ли я расскажу тебе? Когда личный — собственный — материал проигрывает семейному, родовому: прапрадед ведь пошёл не в сортир (у него всё было нормально), а — против ветра. Революции. И сам стал вихрем. Враждебным.
Всё кончилось так, как это стало с его любимыми Бухариным, Рыковым, Троцким, под которого он, кудрявый, косил, ровняя свою бородку клинышком и сверкая пенсне перед лампой следователя. (Или это он — под Чехова был?)
«Расти под грузом всепоглощающей наследственной памяти, под управлением нарративов, существовавших до того, как появился на свет ты сам или твоё сознание, — значит рисковать тем, что твои собственные истории уйдут в сторону или даже сотрутся, уступая место предшественникам». Это называется «синдром постпамяти»: когда «для того, чтобы мёртвые говорили, приходится дать им место в собственном теле и разуме». Вот я и несу их, как своего ребёнка (не я— их дитя, а они — мои дети) — я, доживающий за них, позволивший себе оглянуться назад и подумать о том: а что это было всё?
«Меморизация как высшая форма посмертной справедливости»… Нет, не вышло.
Ты хочешь знать, почему?
Ты хочешь знать, что я сижу в кабинете со сваленными в углу флагами, с которыми местные активисты вроде Калошина (ах, нет, я забыл — он же коммунист) выходят на демонстрации? Нет, не на те, о которых можно (или нельзя?) подумать. И не на те, о которых уже не подумаешь — на которые в своё время в первых рядах выходил Калошин.
А на какие тогда?
Те, с которых я, взяв фотоаппарат из нашего сейфа со сломанным замком, иду писать репортаж для нашей районки. Те, о которых ты, мой праправнук, которого у меня никогда не будет, потому что мне говорят, что я похож на Штайнберга, то есть на Шрайбикуса, то есть ты понял, на кого… Так вот, дорогой праправнук: те, о которых ты никогда не узнаешь.
Дай Бог, чтобы всего этого ты обо мне никогда не узнал.
_________________________________________
Об авторе:
ПАВЕЛ ПОНОМАРЁВродился в 1997 году в городе Лебедяни Липецкой области. Окончил факультет журналистики Воронежского государственного университета. Работал редактором отдела нон-фикшн сетевого журнала «Лиterraтура», главным редактором газеты «Воронежский университет». Участник Форумов молодых писателей России, стран СНГ и зарубежья, всероссийских Совещаний молодых литераторов Союза писателей России, зимней Школы поэзии при международном фестивале искусств в Сочи и др.
Лауреат литературной премии Справедливой России «В поисках правды и справедливости», воронежской литературной премии «Кольцовский край». Публиковался в журналах «Знамя», «Юность», «Наш современник», «Сибирские огни», «Подъём», газете «Литературная Россия», сетевых изданиях «Горький Медиа», «Лиterraтура», «Формаслов», федеральной и региональной прессе.
Автор книги публицистики «Со-бытие. Дневник молодого человека».
скачать dle 12.1
