Редактор: Юрий Серебрянский
(рассказ)
Накануне выпал снег, но собаки его обоссали уже. И стоит эта дача с забором из блатного кирпича, а вокруг желтый снег комками. Завтра еще серым станет от выхлопов. Я зарулила в ворота и припарковала тачку почти поперек въезда – мы все равно никого не ждали. Алина меня встречать не вышла, поэтому я пошла искать ее сама. На территории четыре здания. Самое большое – ТРЦ. Мы называли это помещение «торгово-развлекательным-центром». Подруги там не оказалось. Не было ее и в другом – в том, где собственно три дня в неделю жила Алина, официальная любовница хозяина дачи. Ночевать там могли только мы. Что-то типа свиты.
Она сидела на кровати в гостевом домике. Когда я вошла, подняла глаза на меня и глухо сказала:
— Он сюда баб возит.
— Эм, — я ответила: — всегда ж возит. Не новость.
— Он себе возит, понимаешь?
— Теперь понимаю, но маловероятно. Не думаю.
Ее любовник – богатый, женатый и пузатый по обыкновению – устроил эту дачу для неформального и внесемейного досуга. Там отдыхали он, его друзья без жен, всегда разные девочки, не проститутки, но около того. С Алиной они познакомились случайно, она вскоре стала его любовницей и больше ему никто оказался не нужен. Ну а мы – подруги – перешли в разряд важных гостей и могли, что называется, пинком дверь открывать на эту дачу, когда захотим.
— В прошлый раз я сняла с чистых халатов пояса, скрутила их аккуратной улиткой и сунула в карманы. — она встала и открыла шкаф. — Видишь?
Я увидела, что пояса от халатов снова были вдернуты в шлёвки.
— И? Окей. Их кто-то надевал, но это не обязательно то, что ты думаешь.
— В эти дни сюда никто кроме него не приезжал.
— Может персонал отдыхал? — я пожала плечами и села, глядя в открытые створки шкафа.
— Они не посмеют, ты в курсе. Тут был Стас. И не один.
— Тогда давай искать что-то еще, раз так.
Мы сходили в ТРЦ – там бильярд, караоке, бар и все такое; и взяли бутылку водки. Потом попросили горничную принести нам закуску и еду. В гостевую, принесите, так и сказали. Она удивилась, мы туда не заходили никогда. Это был грязный дом, для пришлых.
Мы молча выпили и переглянулись. Я почувствовала, как водка рухнула в желудок – надо бы разбавить, но это не девичья пьянка, а практически война. На войне не до коктейлей. На глазах выступили слезы, и я утерла их тыльной стороной ладони. На коже остался след от туши.
— Во! Теперь ты похожа на подругу обманутой женщины. Водкой разит, тушь размазана, и да, — она проследила за моим движением, — огурец ещё этот.
Я обхватила огурец губами, сунула в рот и вытянула обратно, слизав весь рассол. Потом только откусила кончик.
— У меня бы встал сейчас, будь я мужиком, — Алина смотрела на меня.
— Это просто комната такая.
Вместе мы отодвинули шкаф, комод и кровать. Осматривали каждый сантиметр пола, я расшатывала плинтусы, проверяя отходят они или нет. С кровати мы стащили матрас и нашли в нише затертый чек. Можно было разглядеть название магазина, но не товары. Это был явно старый чек, нам не подходил.
Зато за комодом мы нашли обрывок упаковки от презерватива. Алина понюхала его.
— Он пахнет смазкой еще.
— Ну свежий значит.
— Ага.
Комната выглядела странно, все перевернуто, сдвинуто, словно случилось тут что-то скверное.
Я сказала:
— Знаешь, как переводится слово «шлёвка» с немецкого?
— Ну говори.
— Незатягивающаяся петля.
Алина встала, взяла с прикроватной тумбочки лампу и, размахнувшись, шарахнула ею об стену. Я даже не вздрогнула.
Мы выпили.
— Это всё еще ничего не значит. — сказала я.
— Запарила.
Мы выпили еще и, взяв бутылку и еду с собой, вышли в ТРЦ. Когда мы проходили мимо урны-пепельницы, я увидела, что она не выпотрошена еще. Я подняла урну и понесла с собой. Алина даже бровью не повела. Ну обычное дело ведь.
Внутри ТРЦ я аккуратно сняла верхнюю крышку урны и достала пинцет, там были бычки, пепел, золотинки от пачек сигарет. Много довольно. Села на пол и пинцетом начала доставать окурки, выкладывала их перед собой. Семнадцать толстых, парламент. И тонкие с ментолом. Четыре были с яркими следами помады, остальные все светлее и светлее, на одном бычке помада была уже еле видна. Когда внутри остался только пепел, я сняла верхний отсек и заглянула в основную часть урны. Алина протянула мне длинные щипцы для салата.
Вместе с мусором там был бюстгалтер.
— Стремный какой, — вздохнула Алина.
— Ну да, мамбетский. Может это Эльмиры? — я имела ввиду горничную.
— Ты видела сиськи Эльмиры? Не влезет.
— Можно проверить.
Алина громко засмеялась:
— Позовем и заставим померить?
— Ну ты можешь себе это позволить, ведь правда?
— Могу да. Но тут даже проверять не надо.
Бюстгалтер был бело-розовый. В подмышечной части – застиранный с желтыми разводами от пота. Как тот обоссанный снег, подумала я.
Алина уже не сидела рядом, она ползала в центре зала, у бильярдного стола. Почти носом касалась пола. С её лица редко капало.
— Не плачь.
— Да я не.
Я подползла к ней на четвереньках и тоже начала искать что-то. Что, не знаю. Но Алине это важно было, а значит и мне.
— Дай пинцет, — попросила она.
Я принесла ей пинцет. Она аккуратно подняла что-то с пола.
— Блондинка. — я рассматривала длинный волос на пинцете. — У него жена блондинка.
— У нее другая дача. И другой Стас, будто бы. Ты, кстати, знаешь, что она изменяет ему с турком каким-то из Стамбула?
— Да ну? А кто сказал, Стас?
— Да.
— Сука, что за отношения такие. У всех любовники. Грязища.
— Согласна. Она про меня не знает. Я для нее, как нависшая опасность.
— Незатягивающаяся петля, — я улыбнулась и высвободила пинцет из побелевших пальцев подруги. — Не стоит так сжимать мой пинцет, сломаешь.
— Положи волос к остальному. Ты на машине?
— Да.
Мы еще выпили. В бутылке оставалась где-то треть.
— Оль.
— М?
— Трахни ртом огурец, как ты это там сделала? Мне нужно посмотреть на что-то приятное, блять.
Я торжественно обсосала огурец и влила в себя еще водки.
— Да-а-а, — Алина выдохнула, прислонилась спиной к ножке бильярдного стола и закрыла глаза.
Догрызая огурец, я встала и направилась к бару, взяла бутылку вина, она была открыта, пробка некрасиво торчала из горлышка. Я обхватила горлышко ладонью, встала в стойку, типа готовлюсь к появлению бейсбольного мяча, а в руках у меня бита. Размахнулась и швырнула бутылку на пол. Алина открыла глаза и уставилась на лужу красного-сухого. Рядом лежало отколотое горлышко с торчащей пробкой.
— Мое любимое. Почему оно открыто было?
— Хочешь еще?
Я пошла налить водки.
— Не, не выпить. Погромить тут всё к херам, хочешь?
— Ну одно другому не мешает.
К утру мы довольно много разбили и еще больше выпили. Я приняла душ, почистила зубы, закинула в рот четыре мятные жвачки и глянула на время. На работу уже не поеду, тем более непонятно было, куда девать Алину. Алине было хуже. Она страдала похмельем. И не только от водки и еще водки, и потом еще водки. У нее был отходняк от осознания и принятия своего шаткого статуса. Горничные убирали ТРЦ и гостевой дом. Я видела, как они выметают осколки и складывают в мешки сломанные предметы мебели – все, что мы смогли вчера наломать.
— Вот мы дров наломали, а. — сказала я.
— Норм. Я к тебе сегодня поеду.
— Ладно. А Стас? Будешь говорить с ним?
— Нет. Сегодня он просил меня побыть дома, сказал приезжают партнеры. Мы приедем сюда вечером. И посмотрим. На партнеров.
Она говорила медленно и обрубала каждое слово почти. Точки будто расставляла.
Мы приехали к даче поздно. Я попросила друга отвезти нас. Он ухаживал за мной и был рад помочь – не знал вообще, куда мы едем и зачем. Знал только, что я буду с подругой и взял друга. Придурок.
Алина попросила остановить машину подальше от входа, чтобы никто не заметил. Мы вышли и направились к даче. За глухим забором точно ничего видно не было, но рядом стояла водонапорная башня. Башенка – железный резервуар с лестницей к верхушке. Мы были в шубах и на каблуках. Посмеиваясь, больше истерично, чем искренне, мы пробрались к этому железному монстру.
— Я полезу наверх. Оттуда будет видно ТРЦ, как раз. — прошептала Алина.
Я молча полезла за ней. Места там было мало, но на двоих точно хватит. Было холодно и довольно грязно, каблуки моих итальянских сапог противно скрипели. Я чувствовала, как на них остаются порезы. Наверху я уже глянула на руки – все в ржавчине и грязи.
— Ты могла подождать внизу. — Алина вытянула шею и, как суррикат, пучила глаза в сторону ТРЦ.
— Могла. А ты знаешь, что суррикаты такие же любопытные, они морды высовывают, а потом бампером по лбу получают.
Алина прыснула в кулак, на лице у нее остались следы ржавчины от руки.
— Дура, не смеши. Мне тут бампером второй день прилетает по лбу.
— Ну я о том и говорю.
Мы сидели на этой железной бочке около часа. Так ничего не увидели и уехали. Наши сопровождающие молча подвезли нас к дому и хмуро попрощались, такого свидания они явно не ожидали. Ну и ладно.
Уже дома Алина сидела у меня в комнате на полу, разложив перед собой шубу. Я налила чаю и принесла ей.
— Ржавчина похожа на скатавшуюся кровь. — она пальцами соскребала налипшую грязь и ржавчину. Ее ногти с аккуратным френчем выглядели дерьмово.
— Попей чай. Потом пойдешь в душ и спать.
— Хорошо, мам, — проворчала она и хлебнула. Обожглась кипятком и вскрикнула, прикрыв рот рукой. Глаза намокли тут же. И у меня тоже. Мы смотрели друг на друга.
— Уходи от него.
— Да, пора.
— Можешь пока пожить у меня, если к родителям не охота.
— Я не из-за денег с ним, ты знаешь.
— Знаю. Мама только через месяц вернется. Поживи у меня.
— А где она?
— В командировке, филиал новый открывают.
— Молодец она у тебя.
— Да.
— Напиши ей потом от меня, что она классная. Напишешь?
— Напишу. А ты пока позвони своим, предупреди. И попроси, чтоб трусы отправили тебе чистые. У меня их для тебя нет.
Алина в этот момент как-то странно дернулась, словно марионетку за левое плечо потянули и бросили обратно. И засмеялась. И заплакала тоже. Это выглядело жутковато, но красиво. Так бывает, когда идет слепой дождь. Дождь идет, но солнце светит, и он идет не видя, куда. Вот так она выглядела сейчас.
_________________________________________
Об авторе:
ВАЛЕРИЯ КРУТОВАВалерия Крутова (Валерия Макеева) — родилась в 1988 году. Получила юридическое образование. Участник 18-го и 19-го форумов молодых писателей Фонда СЭИП. Публиковалась в журналах «Дружба народов» (2019, 2020), "Юность" (2020, 2021), в онлайн-журналах "Формаслов" (2020, 2021), "Лиterraтура" (2020, 2021), "Дактиль" (2019).
скачать dle 12.1
