Редактор: Иван ПолторацкийКомментарий Ивана Полторацкого:Культурная апроприация Дмитрия Гаричева охватывает множество различных “мест” мировой культуры, но не наносит им никакого вреда, а скорее наоборот - помогает пересобраться заново в пределах обозримого будущего. Очертания апроприированных пространств легко узнаваемы, пусть даже они заселены
другими – это неизбежно.
Эти стихи похожи на новый, спокойный и холодный эпос победителей. Мы уже не знаем их языка, но всё еще силимся вспомнить свой собственный.
Гаричев умеет создавать образы будущего, происходящего параллельно нашему настоящему. Время истощается и что будет, когда две эти реальности встретятся? Язык выпрямится и обозначит факт: “на этой территории жили такие-то и такие, потом пришли следующие, они заимствовали имена и некоторые культурные привычки, но после себя оставили совсем другие руины”.
из дениса новикова1.
не отшибами и гаражами,
а из самой как будто земли,
это те, кого мы не рожали,
подросли и под окна пришли.
по предместьям от счастья пунцовым
разливается их рождество,
и фонариком светят в лицо нам,
но не видят никак никого.
2.
досмотрен чернобыль, чумные полки
отпеты, и мы спасены,
и так запустить нам сейчас же с руки
семнадцать мгновений весны.
утешься, засланец, ты здесь не один.
коль скоро уж ими взята
небесная припять, небесный берлин
подержим ещё за врата.
3.
ты с ними не легла, но выложишь,
как затоскуешь откровенно,
себя под мышкой этих идолищ
из ОПГ и КВНа,
где та же тень моя давнишняя
подвешена в углу убогом,
не то чтобы тебя хранившая,
но оправдавшая во многом.
4.
как глубоко в стене кремлёвской спать
стоявшим к макдакам, мощам, серову
и спецприёмникам, смешно сказать:
никто не выкупает постанову.
настолько, что китайская чума,
в ночи пересекающая ЦАО
совсем одна, не помнит и сама,
что здесь когда скреблось или мерцало.
из ольги берггольця хочу увидеть их живыми
на последнем проклятом движке
это же рябое, рыбье имя
повторяющих в хромом прыжке
так же чётко, как они стояли
в брониках иконками к себе
и рукав, омоченный в каяле
плыл в невыносимой синеве
и когда уже до самой дрожи
всё что можно будет введено
пусть они подобны будут тоже
певшим про бамут и ведено
чтобы, новой подставляясь лаже
я бы так и поняла, что им
было здесь ещё страшней, чем даже
нам пришлось двоим или троим
из фёдора сологубадух подвижный, на школьном пожаре
ускользнувший в черве и менте
мы ведь тоже однажды лежали
на совсем нежилой высоте
в горьких логах мостились калеки
припадали поместные львы
и монголам дававшие реки
извивались давно без любви
но, дразнимый картинками рима
и тосканы с коробок конфет
я не взял что мне было даримо
как на ярмарке маленький ферт
только на выпускном пепелище
подобрал себе чёрный мелок
вместо памяти, смерти и пищи
и пронёс как умел сколько мог
стихи для э. б.наследник сходит не в той москве,
но это наша москва.
яд ещё не до конца остыл
в пустых карманах его,
чтобы нам было куда вложить
последние пальцы, но с мест
снимаются сторожевые псы
и гонят его во тьму.
мы тоже здесь спрыгивали с платформ,
приехав из городов,
где с нами разговаривал пар,
поднявшийся кое-как
над тёплыми черепами больниц,
училищ и производств,
и как нас тогда никто не ждал,
так и теперь не ждут.
что ты расскажешь перед судом
об этой терпкой земле?
мы мало знаем, но мы бы могли
подсунуть тебе ответ:
чем бы она ни текла, её
захлопнутая п..да
расхлопывается для одного,
и это только не ты.
мы видели это ещё давно,
но не могли прочесть
ни в школьных лиственницах седых,
роняющих когти к нам,
ни в земляничных полукругах
у ракетных частей,
ни в том, как матери по выходным
расписывались в дневнике.
мы тоже хотели, она всегда
дышала нам в мокрый рот
байкальским омулем, калачом
муромским, псковским крёмлем,
и если на кладбище кто оставлял
недопитый коктейль,
то в маленькой проруби жестяной
чернела тоже она.
не стоит лезть туда языком
ни мизинцем, пока
издательства наши ещё стоят
и выходит журнал,
и ты, похожий на сразу всех,
ещё приблизишься к нам,
последним, кто только ждал тебя здесь,
но не оставит ждать.
из антонионикем мы только воображали себя: а никем
в жарких домах, где живущие избегали
показаться в окно, чтобы те, кто жили напротив
не узнали, что в доме напротив тоже живут.
все наши бесполезные паспорта,
ежемесячные подписки налево-направо,
ожидание обыска в новогоднюю ночь
не разрешились ничем, как хлопок белья.
лето раскатывает города и друзей
просто в стекло, раскалённое до ожога
на котором сгорают, свернувшись в одно, отпечатки
наших пальцев и губ.
все, кто ждал от нас, пока солнце держало нас
за подбородок, уже ничего не ждут.
тени их уже можно смахнуть рукой
со стола, с книжной полки, со своего плеча.
_________________________________________
Об авторе:
ДМИТРИЙ ГАРИЧЕВ Родился в Ногинске Московской области. Окончил МГЛУ, работает переводчиком. Стихи публиковались в журналах «Знамя», «Homo Legens», «Воздух», на сетевых ресурсах Stenograme и Полутона.
скачать dle 12.1