Редактор: Евгения Скирда
Наукообразная комедия. (18+)
ГРИГОРИЙ ЦАПЛИН – танатолог (tаnatos – смерть, logiа – наука).
ТЮТЮНЬКОВ – его коллега
ПОТАПОВ – его предшественник.
ВДОВА – вдова Потапова
ЛЮБОВНИК – любовник вдовы Потапова.
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ – директор НИИ танатологии
СЕРГЕЙ АНДРЕЕВИЧ – научный оппонент Степана Александровича
КАТЕРИНА – секретарша
ДЕВУШКА МАША – медсестра
АЛЛА БУДУЛАЕВНА – гадалка
ОФИЦЕР – представитель спецслужб
ГЕНЕРАЛ – начальник Офицера
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ – председатель конгресса
ПОЛИЦЕЙСКИЙ и ПОЛИЦЕЙСКАЯ – полицейские
ХОМЯК – хомяк
А так же:пассажиры метро, танатологи, духи кладбища, бойцы на передовой.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ1. Квартира Григория. Григорий в кровати листает альбом с видами Гималаев и засыпает. Во сне видит горы. На самой высокой, среди сверкающего снега и льда – цветочная поляна. На поляне сидит очень красивая рыжеволосая девушка и плетёт венок. Григорий подходит к ней, садится рядом. Девушка ему улыбается, он гладит её волосы. Девушка смеётся. Смех превращается в телефонный звонок. Григорий просыпается. Берёт трубку. В трубке Катерина.КАТЕРИНА. Прости, что беспокою. Форс-мажор. Потапов умер.
ГРИГОРИЙ. Какой Потапов?
КАТЕРИНА. Твой непосредственный начальник. Умер буквально час назад. Инфаркт.
ГРИГОРИЙ. Не может быть!
КАТЕРИНА. Может, и не инфаркт, может – инсульт, но мне сказали – инфаркт. Поэтому – ни в какую Индию ты сегодня не летишь, а прямо сейчас бежишь на работу - ты же теперь на его место пойдёшь, скорее всего. Тебя Степан Александрович срочно вызывает, через полчаса – говорит – чтобы был.
ГРИГОРИЙ.Вот же сука!
КАТЕРИНА. … чего?
ГРИГОРИЙ.Прости. Смерть – говорю – сука какая! Лучших людей.… Сейчас буду. Спасибо, Катюша.
КАТЕРИНА. Не за что. Скажи, а ты, если вместо Потапова будешь, ты меня уволишь, или мне не беспокоиться?
ГРИГОРИЙ.Не беспокойся, Катюша, думаю – сработаемся.
КАТЕРИНА. Спасибо, Гринечка, обнимаю-целую… ой, или мне нельзя теперь тебя Гринечкой называть… ой, а как теперь…?
ГРИГОРИЙ.Договоримся, Катюша, договоримся.
2. Метро. Утро. Час пик. Яблоку упасть негде. Григорий еле втискивается в поезд, удерживая закрывающиеся двери руками. Оказывается притиснутым лицом к стеклу захлопнувшейся двери. С той стороны стекла осталась не успевшая девушка – та самая, из сна. На следующей станции Григорий выходит из вагона. Смотрит на часы, принимает решение. Дожидается следующего поезда. Видит, как выходит девушка, движется за ней. ГРИГОРИЙ.Девушка, подождите, девушка…
(Девушкаостанавливается) Здравствуйте, извините, мы не знакомы… я специально ждал ваш поезд, то есть ждал, когда вы подъедите… вот… меня зовут Григорий… Гриша… вы… я… я очень хочу с вами познакомиться, но у меня совершенно нет времени, опаздываю, может, вы дадите мне свой телефон… извините, как-то я неуклюже…
ДЕВУШКА. Зачем?
ГРИГОРИЙ.Что «зачем»?
ДЕВУШКА. Зачем знакомиться?
ГРИГОРИЙ.Ну-у-у… зачем… зачем, вообще, люди знакомятся?
ДЕВУШКА Вам виднее, это ведь вы хотите познакомиться.
ГРИГОРИЙ.Я хочу с вами познакомиться, потому что ваше лицо показалось мне…. знакомым… Мы нигде не встречались?
ДЕВУШКА Глупость спрашиваете. Так вы никогда ни с кем не познакомитесь. Нельзя начинать знакомство с банальностей. Надо быть честным.
ГРИГОРИЙ.Я честен. Я видел вас сегодня ночью во сне…. в снегу… Вы мне понравились, и я хочу видеть вас ещё раз… или не раз…
ДЕВУШКА. Видели во сне... Хм…. И что?
ГРИГОРИЙ.Ничего. Этого достаточно.
ДЕВУШКА.Для знакомства?
ГРИГОРИЙ.Для чего угодно!
ДЕВУШКА. Даже для счастливой совместной жизни, пока смерть не разлучит нас?
ГРИГОРИЙ.А что мы теряем? Дадите телефон?
ДЕВУШКА. Какой же вы ребёнок, Гриша! Бегите, а то опоздаете.
Девушка обнимает его, целует в щёку и скрывается в людском потоке, Григорий смотрит ей вслед, смотрит на время и, расстроенный, садится в подошедший поезд.3. Кабинет Степана Александровича. СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ.Мы с тобой взрослые люди, Григорий Петрович, и ходить вокруг да около не будем. С сегодняшнего дня берись за дело, и ни на что лишнее не разменивайся. Понимаешь?
ГРИГОРИЙ. Спасибо, Степан Александрович…
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ.Не благодари. Не за что благодарить. Иди, работай.
ГРИГОРИЙ. Вы не поняли меня, Степан Александрович, я не хочу занимать должность Потапова.
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ.Хочешь – не хочешь, а придётся.
ГРИГОРИЙ. Это еще почему?
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ.Потому, то ты – лучший! И не о чем тут больше говорить! Потапов на пороге открытия стоял! «Преодоление страха смерти» - тема нешуточная, научно зрелая и перспективная! Вы с ним в одном направлении работали, так что тебе и картыв руки!
ГРИГОРИЙ. Думаете, я потяну?
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ.Поможем на первых порах, а дальше освоишься – повешенный тоже сначала дёргается, а потом – знаешь что?
ГРИГОРИЙ. Задыхается в муках.
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ.Нет! При-вы-ка-ет! Не заставляй меня, Гриша, расстраиваться, не бери грех на душу – схватит меня сейчас прямо здесь кондратий, будешь ты виноватым по гроб жизни. Уважь седины - иди куда послано.
ГРИГОРИЙ. А в Индию как?
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ.В Индию Тютюньков полетит. Он все твои проекты на себя возьмёт, потому что у тебя теперь всё новое: должность, кабинет, зарплата, горизонты. Можешь даже секретаршу новую взять, если Катерина не устроит, но Потапов о ней хорошо отзывался.
ГРИГОРИЙ. Секретаршу оставлю.
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ.Созвонись с Тютюньковым прямо сейчас. Знаешь его номер?
ГРИГОРИЙ. Нет.
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ.(Ищет номер у себя в мобильном телефоне). Записывай.
ГРИГОРИЙ. (Ищет свой телефон по карманам, не находит, пытается понять - где мог оставить, и его осеняет внезапная догадка). Степан Александрович, одолжите телефон на минутку. Мне самому себе позвонить надо.
4.
Больница. Знакомая нам рыжеволосая Девушка в белом халате медсестры входит в одноместную палату. Пациентка Алла Будулаевна– очень толстая цыганка, нюхает табак и громко чихает при входе Девушки.ДЕВУШКА. Будьте здоровы, Алла Будулаевна.
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Спасибо, дочка. И тебе того же на всю твою жизнь.
ДЕВУШКА. Время клизмы, Алла Будулаевна. Вам доктор назначил.
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Ишь, какой доктор! Он, поди-ка, решил, что Алла смерти испугается? Отдаст ему ногу свою? Клизмы – для тех, кто на отрезание согласился. Их к операции готовят клизмами. А для Аллы такая жизнь – что петля на горло. Кончается Алла. Былаи вся вышла. Мне меньше недели доктора твои напророчили, если ногу резать не дам!
ДЕВУШКА. А если на операцию согласитесь, сто лет ещё проживёте.
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Не убеждай меня, дочка. Не надо. Человек без ноги, что тополь без корня. Нога – она же силу от земли в живот проводит. Нет человеку жизни без ноги. Только обуза всем. Помирает Алла. Сама помирает. Никто не виноват. Судьба.
ДЕВУШКА. А может судьба у вас – детям опорой быть? Слёзы им утирать, под крылом согревать?
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Сядь рядом, дочка. Сядь и послушай старую Аллу. Что для нас, баб, в жизни главное? Главное в жизни – на своём месте быть. Как есть. А если место своё сменить захочешь, то и сама поменяешься. И это уже не ты. И если Алле сейчас суждено помереть, потому что срок у Аллы вышел, то Алла должна помереть. А если Алла жить останется без ноги, то это уже не баба Алла будет, а Баба Яга. Понимаешь ты меня?
(Нюхает табак, чихает)ДЕВУШКА. Будьте здоровы, Алла Будулаевна.
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Сущность свою сохранить хочу. Сердцевину. Может, у меня в этой самой ноге сущность и спрятана. Как смерть у Кощея в яйце. Понимаешь? Молчи, не отвечай! Всё одно – ерунду сболтнёшь, потому что сказать-то нечего! Нет таких слов. Понимаешь? Дай мне руку свою, дочка. Да не эту, другую. Всё, как есть, расскажу.Ой.
Алла Будулаевна, взглянув на ладонь девушки, замирает с открытым ртом и расширенными глазами. У девушки в кармане халата звонит телефон. Девушка берёт трубку. ДЕВУШКА. Слушаю… Да, Гриша, ваш телефон у меня.
5. Кладбище. Похороны Потапова. Много танатологов, среди них – Григорий. Речь у гроба говорит Степан Александрович. Возле могилы белугой ревет Вдова Потапова. Ее поддерживает под руку молодой родственник из провинции. К Григорию незаметно подходит Девушка с его телефоном в руках.СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ.… о главном всегда говорить не просто, о главном проще молчать…
ДЕВУШКА. Вот ваш телефон.
ГРИГОРИЙ.Спасибо.
ДЕВУШКА. Вам на него раз десять звонила Катя. Я сказала, что вы умерли.
ГРИГОРИЙ.Ещё раз спасибо.
ДЕВУШКА. Не за что. Не правда ли, я выбираю куда более оригинальные способы знакомства?
ГРИГОРИЙ.Куда уж оригинальнее.
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ.… твой неординарный научный метод мышления не раз поражал наши умы… ты стоял на пороге великого открытия…
ДЕВУШКА. Ну?
ГРИГОРИЙ.Что?
ДЕВУШКА. Давайте знакомиться.
ГРИГОРИЙ.Я – Григорий… я уже говорил,… а вы?
ДЕВУШКА. Нет.
ГРИГОРИЙ.Что?
ДЕВУШКА. Знакомиться – это не значит называть друг другу имена. Или вы подошли ко мне в метро только за тем, чтобы знать, как меня зовут?
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ.… имя твоё вписано золотыми буквами…
ГРИГОРИЙ.Ну… простите, мне сейчас говорить надо будет… я не знаю,… почему вы решили встречаться здесь? Это для пущей оригинальности или…
ДЕВУШКА. Или. Дело не в том, что здесь, а в том, что сейчас. У меня просто нет другого времени – завал на работе, это единственное окно в моём расписании, и мне кажется, что я трачу его впустую на кладбище. Я не виновата, что в моё свободное время вы оказались в таком специфическом месте.
ГРИГОРИЙ.Вы – профессиональный вор? Карманник? Вы работаете в метро, а отдыхаете на похоронах?
ДЕВУШКА. Я - не карманник, хотя, должно быть, не лишена способностей. Ваш телефон – моя первая и, пока что, единственнаядобыча. И ещё: знакомиться – это не значит выяснять профессиональную принадлежность друг друга.
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ.… ты был настоящим профессионалом, мастером своего дела…
ГРИГОРИЙ.Простите… я не понимаю… Вы что хотите?...
ДЕВУШКА. Вас.
ГРИГОРИЙ.Не понял.
ДЕВУШКА. Вас. Я хочу вас.
ГРИГОРИЙ.Как… то есть, что… то есть, что это значит?
ДЕВУШКА. Вы не знаете, что значат слова: «Я вас хочу»? Гриша, вы неудачник. Прощайте.
ГРИГОРИЙ.Подождите же вы!
ДЕВУШКА. Жду. Долго?
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ.… чего будут стоить все наши слова, если мы не подкрепим их конкретными делами…
ГРИГОРИЙ.Сейчас я скажу слова над гробом, и мы сможем уехать.
ДЕВУШКА. Куда?
ГРИГОРИЙ.Ко мне… или к вам… или куда угодно...
ДЕВУШКА. Зачем?
ГРИГОРИЙ.Как «зачем»? вы же сами сказали…
ДЕВУШКА. А вы? Вы-то мне ничего так и не сказали. Зачем вы собираетесь везти меня куда угодно? Зачем вы хотите знакомиться?
ГРИГОРИЙ.Ну… я тоже вас…
ДЕВУШКА (
громко). Вы меня тоже?! Вы тоже меня хотите?!
ГРИГОРИЙ.Вы не могли бы говорить тише – на нас оглядываются.
ДЕВУШКА.(говорит тише). А зачем я вам?
ГРИГОРИЙ.Давайте выясним всё, когда я скажу слова, и мы выйдем с кладбища…
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ.… … тот, кто принял эстафету. Григорий Петрович! Твой черёд!
Григорий подходит к гробу.ГРИГОРИЙ.Нелегко найти слова. У каждой жизни есть начало и конец. Начало мы не помним, и, наверное, это к лучшему, а конец – он у каждого свой. И, возможно, ради того, каким он будет, этот конец, мы и проходим свой земной путь. Спи спокойно, дорогой друг! Ты прожил достойно, и мы гордимся тобой!
Григорий отходит от гроба, ищет в толпе Девушку, а её нет – исчезла. Гроб опускают в могилу. Вдова, рыдая, уткнулась в грудь молодого родственника из провинции.ЧАСТЬ ВТОРАЯ6. Гималаи. На цветочной поляне, среди снега и льда Григорий и его новая знакомая – чрезвычайно соблазнительная, на ней из одежды - только венок. Но венок другой – такой, как на похоронах у Потапова, с траурной лентой, а на ленте – его, Григория, имя написано, отчество и фамилия. Григорий подходит к ней, садится рядом, девушка ему улыбается, а зубы у неё, как у акулы! Девушка начинает хохотать. Усиленный тысячекратным горным эхом хохот вызывает лавину. Рёв лавины постепенно превращается в телефонный звонок. Григорий просыпается. Берёт трубку. В трубке Катерина.КАТЕРИНА. Доброе утро, Григорий Петрович! Степан Александрович просил вам напомнить, что с сегодняшнего дня начинается конгресс. Вам обязательно надо быть.
ГРИГОРИЙ.Не называй меня по имени и отчеству, Катюша! По крайней мере, наедине.
КАТЕРИНА. Мы не наедине. Рядом со мной стоит Степан Александрович. И улыбается.
ГРИГОРИЙ.Передай Степану Александровичу, что я обязательно буду.
КАТЕРИНА. Хорошо. Степан Александрович, Григорий Петрович просил передать, что обязательно будет…. Ушёл. Гринечка, скажи, а что это за рыжеволосая бестия с тобой вчера на похоронах была? Несдержанная какая-то…
ГРИГОРИЙ.Это, Катюша, моя новая любовь.
КАТЕРИНА. (пауза) Поздравляю, Григорий Петрович! Она очень красивая.
ГРИГОРИЙ.Шучу, Катенька! Не знаю я кто это. Сумасшедшая какая-то, наверное. Сначала телефон у меня украла, потом вернула…Ты сегодня вечером как?
КАТЕРИНА. По странной случайности, я абсолютно свободна.
ГРИГОРИЙ.Тогда жди звонка.
КАТЕРИНА. Ждать не буду, но если позвонишь – отвечу.
7.
На входе в «НИИ Танатологии Академии Наук РФ» висит плакат: «ПРИВЕТСТВУЕМ УЧАСТНИКОВ ПЕРВОГО ВСЕМИРНОГО КОНГРЕССА ТАНАТОЛОГОВ ««Я» и СМЕРТЬ». В здание входят люди. Среди прочих – Офицер. На входе все предъявляют пропуск.Григорий подходит к входу, где его перехватывает Девушка.ДЕВУШКА. Доброе утро.
ГРИГОРИЙ. Доброе ли?
ДЕВУШКА. Вы решили, что я сумасшедшая?
ГРИГОРИЙ. По меньшей мере – смелая.
ДЕВУШКА. Меня зовут Маша. Я работаю медсестрой, а вы – Григорий Цаплин, самый молодой и перспективный танатолог. Без пяти минут - светило мировой науки. Я это по номеру телефона пробила. А про похороны вашего предшественника, профессора Потапова, на сайте НИИ прочитала. И про этот конгресс тоже.
ГРИГОРИЙ.Зачем?
ДЕВУШКА. Потому, что я вам снилась.
ГРИГОРИЙ.Вы мне сегодня опять снились.
ДЕВУШКА. Голая?
ГРИГОРИЙ. … На вас был головной убор.
ДЕВУШКА. Слава богу! Я девушка приличная. Возьмите меня с собой на конгресс.
ГРИГОРИЙ.Вам интересна танатология? Это довольно специфично.
ДЕВУШКА. Мне интересны вы.
ГРИГОРИЙ.Вы меня хотите? Прямо в зале конгресса?
ДЕВУШКА. Вы интересны мне во всех смыслах. Вдруг я хочу прожить с вами долгую счастливую жизнь, пока смерть не разлучит нас?
ГРИГОРИЙ.А как же завал на работе?
ДЕВУШКА. Я подменилась.
ГРИГОРИЙ.Опять сбежите?
ДЕВУШКА. Только если вы меня разочаруете.
ГРИГОРИЙ.А если не разочарую?
ДЕВУШКА. Тогда делайте со мной всё, что хотите. Можете даже прогнать.
ГРИГОРИЙ.Хорошо, но у меня одно условие.
ДЕВУШКА.?
ГРИГОРИЙ.Пожалуйста, улыбнитесь и засмейтесь.
ДЕВУШКА. Ни за что!
(смеётся)ГРИГОРИЙ.Посмейтесь ещё.
ДЕВУШКА. Рыжие, когда смеются, смешными становятся, да?
(смеётся) ГРИГОРИЙ. Пойдёмте. Скажем, что вы – моя студентка.
ДЕВУШКА. Смотрите, какой странный человек на нас смотрит
(указывает глазами на Офицера).ГРИГОРИЙ. Я его не знаю.
Григорий и Маша входят в зал заседаний конгресса, в зале полно танатологов, среди них - Офицер. На сцене – Председатель.ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Для открытия конгресса слово предоставляется…
ГРИГОРИЙ. (Маше) Сейчас будет выступать наш главный научный оппонент.
МАША. «Наш» – это чей?
ГРИГОРИЙ. Той научной школы, которую мы со Степаном Александровичем представляем на конгрессе. Его Сергеем Андреевичем зовут. Они со Степаном Александровичем однокашники. Большими друзьями были. А сорок лет назад Степан Александрович увёл у Сергея Андреевича жену. Жена уже преставилась давно, а вражда не утихает.
На сцену поднимается Сергей Андреевич и начинает выступать. СЕРГЕЙ АНДРЕЕВИЧ. Дорогие друзья! Мир летит в тар-тарары. У нашей науки выбивают табуретку из-под ног. Нас подвешивают в невесомости. Нам урезают финансирование. Мы пущены по миру с протянутой рукой. Вот до чего мы дошли. И кто же тому виной? Кто те злодеи, которые довели нас до такого состояния? Я спрашиваю – кто они?
МАША. Кто?
ГРИГОРИЙ. Не знаю. Делайте ставки.
МАША. Я ставлю на мертвецов. Они всегда во всем виноваты.
СЕРГЕЙ АНДРЕЕВИЧ. Во всем виноваты физики! Они в своем коллайдере расщепили атом настолько, что расщепленные фрагменты стали вести себя непредсказуемо. Они исчезают «в никуда» и оттуда же появляются. А самое ужасное, что их поведение зависит от того, кто за ними наблюдает. То есть, если смотрю я, они разбегаются, а если моя секретарша, то они собираются вместе и увеличиваются в размерах.
(Смех в зале) Понимаете, что это значит? Физики подвели нас к тому, что нет никакой объективной реальности. Реальность у каждого своя. Сознание определяет бытие.
МАША. Я всегда это знала.
ГРИГОРИЙ. Откуда?
МАША. С рождения. Я всегда знала, кто в нашем дворе скоро умрет, и говорила родителям. А они не верили. Потому что у них другая реальность была. Потом поверили, конечно, после третьего раза, но никому рассказывать не стали. Мало ли что люди подумают. А потом сами умерли.
СЕРГЕЙ АНДРЕЕВИЧ. Сознание определяет бытие, - сказали физики. И все, кому не лень, ухватились за этот постулат. Начались поиски источника сознания. Выяснили, что мозг на эту роль не подходит, что мозг – только радиоприемник, а откуда берутся радиоволны – непонятно. Церковь сразу усилила риторику про Бога, нейрофизиологи ставят эксперименты с препаратами, философы опять вернулись к идее мирового эфира.
МАША. Вам нравится идея мирового эфира?
ГРИГОРИЙ. А вам?
МАША. Мне нравитесь вы.
СЕРГЕЙ АНДРЕЕВИЧ. Суть всех изысканий сводится к тому, что человеческое «я» - это иллюзия. На самом деле нет никакого «я», а есть только пустое пространство, которое само себя осознает. Оказывается, мы определяем воспринимающую составляющую этого пространства как «я», а воспринимаемую – как «другое», и в этом, видите ли, наша основная ошибка! Представляете, коллеги? Вас нет. Никого нет. Нет ваших кафедр, лабораторий, диссертаций. Все – иллюзия. А если вас нет, то и умирать некому. Приплыли. Смерти нет. Кому тогда нужна танатология? И как нам реагировать на это? Я спрашиваю – как реагировать?
МАША. А когда вы будете выступать?
ГРИГОРИЙ. С чего вы взяли, что я буду выступать?
МАША. Потому, что я хочу, чтобы вы выступили.
ГРИГОРИЙ. Вы хотите, чтобы я выступил?
МАША. А зачем же я сюда пришла? Я хочу видеть вас в деле. Вдруг, вы – пузырь?
ГРИГОРИЙ. Пузырь?
МАША. Мыльный
ГРИГОРИЙ. Что тогда?
МАША. Тогда – прощайте.
ГРИГОРИЙ. А если не пузырь?
МАША. Тогда я полюблю вас.
СЕРГЕЙ АНДРЕЕВИЧ. Необходимо помнить, что именно от нас зависит поведение работоспособной части населения и женщин фертильного возраста. Человек должен жить правильно! Он не должен думать о смерти постоянно, иначе он не будет потреблять материальные блага, но страх смерти должен висеть над ним дамокловым мечом. Человек должен работать, растить детей, платить налоги, воевать и умирать. Страх смерти – краеугольный камень поддержания стабильности умов в наше неспокойное время! Только страх смерти питает армию, полицию, государственный аппарат и наши с вами лаборатории, коллеги. Вот в каком направлении я предлагаю направить работу нашего конгресса. Благодарю за внимание.
Все в зале аплодируют. Григорий смотрит на Машу. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Спасибо, Сергей Андреевич!
ГРИГОРИЙ. (с места) Можно реплику?
МАША. Ну, наконец-то.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Но по протоколу…
ГРИГОРИЙ. Я не долго.
Григорий поднимается на сцену.ГРИГОРИЙ. Становясь старше, мы рано или поздно начинаем спрашивать: в чём же заключатся смысл жизни? Мы можем ответить себе: а в чём нет смысла жизни? – ведь всё есть жизнь. Но такой ответ слишком остроумен, слишком хитёр, а вопрос продолжает оставаться нерешённым. Чего мы стараемся достичь в своей жизни? Может, надо купить квартиру с видом на Кремль? Может, имеет смысл отличиться на государственной службе и получить виллу в Ницце, дом в Канне, Мерседес представительского класса, яхту с капитаном и безлимитный расчетный счёт в банке? Может быть, надо переспать со всеми хорошенькими женщинами?
Некоторые люди утверждают, что смысл жизни в том, чтобы направить наши усилия и энергию к высшим целям: установить связь между Землёй и Луной, стать крупным профессором, великим учёным, великим артистом, сделать мир лучше, очистить Землю от загрязнения. Может быть, смысл жизни в том и заключается, что от нас ожидается тяжёлая работа и какие-то достижения? Может, нам следует создать более совершенный политический строй, укрепить демократию, добиться равенства людей, чтобы каждый в рамках взаимной ответственности делал то, что ему хочется? Может быть, следует повысить уровень цивилизации до наивысшей точки? Нам нужно стать высокообразованными богатыми людьми, не должно быть войн, ссор и нищеты. Мы должны обладать чрезвычайно мощным интеллектом, которому известны ответы на все вопросы; нам нужны научные объяснения того, как начинается жизнь медузы или как работает космос.
Я не смеюсь над подобным складом ума – совсем нет, но он не принимает во внимание вопроса о смерти. Смерть – это неотъемлемая часть жизни и её противоположность. Если бы вы попросили своего 15-летнего сына написать завещание, люди сочли бы такой поступок сущей бессмыслицей, никто не стал бы этого делать. Кто из присутствующих здесь на сто процентов отдаёт себе отчёт в том, что может не выйти живым из этого зала?
У кого из нас хватает смелости признать, что мы не только не можем контролировать время наступления смерти, но и ничего не знаем о нём! Наши высочайшие идеалы, наши рассуждения о смысле жизни, о развитии форм цивилизации – все они не имеют практического значения, если мы не принимаем во внимание смерть. Мы отказываемся признавать смерть. Самая весть о смерти кажется болезненной.
Боль, вызванная страхом смерти – наш постоянный спутник!
Наше с вами, коллеги, дело – помочь себе и людям избавится от этой боли, а не кормить полицию, армию, государственный аппарат и те силовые структуры, которые, насколько я могу видеть из предвзято-социального характера выступления Сергея Андреевича, субсидируют через подставные фирмы исследования его, Сергея Андреевича, лабораторий!
Вот в каком направлении хотелось бы нашей научной школе повернуть работу конгресса. Спасибо за внимание.
Григорий заканчивает выступление в гробовом молчании зала. Он спускается со сцены и идёт на своё место. Внезапно со своего места вскакивает Сергей Андреевич, выхватывает пистолет, кричит: «Сейчас или никогда!», приставляет пистолет к виску, и стреляется. В зале паника! Крики: «Вызовите «скорую»! «Сергей Андреевич застрелился!» ГРИГОРИЙ. Кажется, я перестарался. Не надо было про силовые структуры.
МАША. Я тебя люблю.
Григорий с Машейберутся за руки и выходят из зала. Никто на них не обращает внимания, все заняты Сергеем Андреевичем. Только Офицер провожает их взглядом. У Григория звонит телефон. В трубке Катерина.КАТЕРИНА. Гринечка! Мне совершенно случайно предложили два билета на Оззи Осборна. Оззи Осборн - это тот, который летучим мышам головы откусывает, я в Интернете посмотрела.
ГРИГОРИЙ. Я, Катюша, сегодня в полночь занят. Я теперь вообще всегда занят буду.
(Отключает телефон).МАША. Поклонницы?
ГРИГОРИЙ. Ты убила всех поклонниц.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ8.
Гималаи. На цветочной поляне среди сверкающего льда Гриша и Маша занимаются любовью. Кричат. Усиленный многократным горным эхом крик вызывает тысячи лавин. Грохот лавин смолкает, любовники отдыхают.МАША. Скажи, а у тебя часто бывал первый раз?
ГРИША. Первый раз?
МАША. Ну, как со мной.
ГРИША. Никогда.
МАША. Скажи, а ты будешь любить меня, когда я заболею?
ГРИША. Чем заболеешь?
МАША. Хоть чем. Будешь любить?
ГРИША. Буду.
МАША. Скажи, а ты будешь держать меня за руку, гладить по голове и называть: «малыш»?
ГРИША. Буду, малыш.
МАША. А если я умру?
ГРИША. Ну, с чего это ты умрёшь?
МАША. Все умирают, и я умру.
ГРИША. Мы умрём вместе.
МАША. Как в сказке? В один день?
ГРИША. Как в сказке.
МАША. Скажи, а ты меня сразу полюбил, когда в метро увидел?
ГРИША. Ещё раньше.
МАША. Раньше?
ГРИША. На этой самой поляне, когда встретил тебя первый раз.
МАША. Скажи, а почему ты танатолог?
Г
РИША. Случайно получилось. Я универ на отлично закончил и Степан Александрович меня к себе на работу позвал. Сказал, что ему импонирует мой склад мышления.
МАША. А смерть?
ГРИША. Что смерть?
МАША. Тебя интересует смерть?
ГРИША. Я ее боюсь. Поэтому ищу способы преодоления этого страха.
МАША. Нашел?
ГРИША. Научный поиск – дело долгое. Я пишу диссертацию.
МАША. А ты заметил, какие у меня необычные ладошки?
ГРИША. Ладошки?
МАША. Да, ладошки. Смотри.
Маша показывает Грише ладони.ГРИША. На них же нет ни одной линии!
МАША. Гладенькие.
ГРИША. Я никогда такого не видел. Даже не читал о таком. Это, наверняка, какая-то генетическая аномалия. Ты обследовалась?
МАША. Зачем?
ГРИША. Разве тебе не интересно? Возможно, ты – единственная в мире.
МАША. Конечно, единственная. Каждый человек – единственный.
ГРИША. Я не в этом смысле.
МАША. И я не в этом. Я вообще не человек.
ГРИША. Ты – инопланетянка?
МАША. Нет. Я – смерть.
Гриша громко кричит. Со склонов Гималаев срываются тысячи лавин.Рёв лавин и Гришин крик постепенно превращаются в телефонный звонок. Гриша просыпается, берёт трубку, в трубке Катерина.КАТЕРИНА. Простите, что отрываю вас от важных дел, Григорий Петрович, но с вами Степан Александрович поговорить хочет. Степан Александрович, Григорий Петрович на проводе.
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. Здравствуй, Григорий Петрович!
ГРИША. Доброе утро, Степан Александрович!
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. Утро ли, Григорий Петрович?
ГРИША. А вы как думаете?
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. А сам-то ты как думаешь? Солнышко давно уже встало.
Григорий замечает на простыне кровь, а на подушке – записку: «Ушла на работу. Люблю. Маша». ГРИША. У меня даже нет её телефона.
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. Что?
ГРИША. А? Утро? Не знаю, Степан Александрович.
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. Не знаешь? А я думаешь, знаю? Хорошо, конечно, что ты на конгрессе так смело, без обиняков, так сказать, выступил, хвалю тебя за это, но ведь шумиха поднялась! Знаешь, о чём танатологический бомонд сегодня шепчется? А о том шепчется, что Степан Александрович, дескать, своего выкормыша (это они про тебя так), подучил - что и как сказать, чтобы Сергей Андреевич в жизни разочаровался. Представляешь?
ГРИША. Это они про силовые структуры?
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. А ты про что-то ещё там говорил?
ГРИША. Моёвыступление вовсе не сводилось к рассуждениям о финансировании лабораторий Сергея Андреевича! Я говорил о принципиально другом взгляде на научную проблематику конгресса! Об этом бомонд не шепчется?
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ну, кто об этом шептаться будет? Конгресс работает по намеченной программе. Теперь ему присвоено имя Сергея Андреевича, а тебе там появляться не надо. Смертельно опасно
(смеётся). Так что отдыхай!Три дня отпуска тебе!
ГРИША. Спасибо, Степан Александрович.
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. А Катерину не обижай. Она с утра сегодня - как мышь на крупу дуется. Что там у тебя за девчонка появилась? Видели её с тобой на конгрессе, рыжая, - говорят.
ГРИША. А это уже, Степан Александрович, вопрос за пределами вашей компетенции.
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. Смотри там, дурака не наваляй!
ГРИША. Обязательно наваляю, Степан Александрович!
Кладёт трубку. В дверь звонят. Григорий подходит к двери. За дверью – Офицер.ГРИША. Кто там?
ОФИЦЕР. Откройте, я представляю интересы государства.
ГРИША. А если не открою?
ОФИЦЕР. Я встречусь с вами в другой раз. В другой обстановке.
ГРИША. Меня арестуют?
ОФИЦЕР. Вас поставят перед выбором.
ГРИША. Перед каким выбором?
ОФИЦЕР. Танатологическим. Между бытием и небытием.
ГРИША. Вы мне угрожаете?
ОФИЦЕР. Угроза – оружие слабых. Мы протягиваем руку помощи.
ГРИША. А с чего вы взяли, что мне нужно помогать?
ОФИЦЕР. Если человек связался с ведьмой, он нуждается в помощи, Григорий Петрович. Вы разве не знаете, что все рыжие женщины, даже совсем ещё молодые, – ведьмы?
Гриша открывает дверь. Офицер входит в квартиру.ГРИША. С ней ничего не случилось?
ОФИЦЕР. Полагаю, нет. Я могу пройти?
ГРИША. На кухню.
ОФИЦЕР. Чаю дадите? Я люблю грузинский чёрный с сахаром.
ГРИША. А может, мне вам по лицу дать? Формы на вас нет. Удостоверения тоже. Кто вы такой? Что вам надо?
ОФИЦЕР. Я, Цаплин, могу здесь и сейчас убить вас так, что никто никогда не догадается об истинной причине смерти. Подумают, - сгорел на работе молодой учёный. После вчерашних ваших подвигов – вполне правдоподобно. Поэтому сядьте и слушайте.
ГРИША. Я вам не верю.
ОФИЦЕР. Я предполагал.
Офицер достаёт из внутреннего кармана хомячка. Хомячок ползёт по его руке, шевелит усиками.ОФИЦЕР. Ловите.
(Бросает хомячка Григорию).ГРИША. (Ловит хомячка). Симпатичный.
ОФИЦЕР. Погладьте его. Он приятно щекочет усиками и коготками ладошку, при этом, до слёз трогательно тычется в неё влажным носиком. Давайте его назад.
ГРИША. Возьмите.
(Отдаёт хомячка)Офицер сажает хомячка на большой палец, гладит его, потом подходит к кухонному столу, открывает миксер, опускает внутрь хомячка, нажимает кнопку. Гриша хочет ему воспрепятствовать. Случается драка. Гриша быстро проигрывает. Затем Офицердостаёт из того же внутреннего кармана фотографию Маши и кладёт на стол.ОФИЦЕР. Одобряю выбор. Она вчера так смотрела на вас во время выступления, что я удивляюсь, как вы до сих пор живы. Можно было опасаться, что она заживо вас проглотит. Настоящая рыжая ведьма. Мы взяли её на контроль. Но я хотел бы поговорить о другом.
ГРИША. Ей ничего не угрожает?
ОФИЦЕР. Это зависит от вас.
ГРИША. Что я должен делать?
ОФИЦЕР. Моим старшим товарищам ваше выступление на конгрессе показалось дельным, перспективным и научно зрелым. Вы понимаете, что я имею в виду не финал (в котором, кстати говоря, всё – правда), а основную часть, которая, если меня не подводит наблюдательность, прошла мимо ушей ваших коллег. Мы готовы предоставить вам собственную лабораторию, штат высококвалифицированных специалистов – по вашему выбору, мы будем щедро финансировать вашу работу и не обойдём вниманием ваш быт.
ГРИША. А взамен?
ОФИЦЕР. Надо, чтобы наши солдаты не боялись смерти.
ГРИША. Надо, чтобы все люди не боялись смерти.
ОФИЦЕР. Мы платим только за личный состав Вооружённых Сил России. Уверяю вас, это не самая маленькая группа пригодных для исследований здоровых добровольцев.
ГРИША. Вы можете обкормить солдат таблетками, напоить водкой, обсыпать кокаином и они пойдут за вас умирать. Вы же всегда так делали.
ОФИЦЕР. Хотелось бы без химии.
ГРИША. Но за настоящую бесстрашную смерть в бою, по всем раскладам положен рай. Это вы у кого угодно спросите. У вас есть рай?
ОФИЦЕР. Рай есть! За это как раз отвечают химики! И это очень хорошие химики! Они делают очень хороший рай! Но рай – в свободное от боёв время. А в атаку надо, чтобы трезвые ходили. Врачи ООН у трупов на поле боя допинг-контроль берут. И если трезвый был солдат – честь и хвала стране, приславшей на войну героя, а если «нашпигованный» - позор и эмбарго.
ГРИША. Это шутка?
ОФИЦЕР. Да. На самом деле мы заключили пари с ЦРУ. У кого солдаты трезвее, тому даст Анжелина Джоли. Вам нравится Анжелина Джоли?
ГРИША. Нет.
ОФИЦЕР. А мне – да. Поэтому, надо, чтобы без порошков и без водки люди смерти не боялись! По трезвяку!
ГРИША. Подождите. Я ничего не понимаю.
ОФИЦЕР. Вам не надо ничего понимать. Надо делать.
ГРИША. Это бред какой-то.
ОФИЦЕР. Бред – это связь с рыжей ведьмой. А я предлагаю хорошо оплачиваемую работу.
ГРИША. Вы в Русскую Православную Церковь обращались?
ОФИЦЕР. Не богохульствуйте, Григорий Петрович! Бог всё видит.
ГРИША. Работа со страхом смерти направлена, главным образом, на понимание человеком того факта, что никакого постоянного «Я» не существует. Если «Я» не существует, то и умирать некому. Другого пути работы со страхом смерти, на данном этапе развития научной мысли, я предложить не могу.
ОФИЦЕР. С этого места подробнее.
ГРИГОРИЙ. Давайте попробуем найти в нашем «Я» хоть что-нибудь, что было бы хоть сколько-нибудь стабильным. Тело? Тело меняется каждую секунду, старые клетки отмирают, новые растут. Посмотрите на свою фотографию в пять лет, а потом – в зеркало. Разве это один и тот же человек? Теперь рассмотрим мысли и чувства. Они скачут, как белки по веткам, приходят и уходят, и на них никак нельзя положиться, как на что-то неизменное и стабильное. То же самое касается наших принципов и убеждений – на протяжении жизни они всё время претерпевают изменения. И куда бы мы ни обратили своё внимание, мы нигде не можем найти ничего незыблемого, что можно было бы назвать «Я». Наша подлинная сущность – это пространство, в котором возникают все явления. Вообще все! И мысли, и чувства, и убеждения, и принципы. Это пространство незыблемо и лишено индивидуальности.
ОФИЦЕР. Что за пространство такое?
ГРИША. Индивидуальное человеческое сознание можно сравнить с волной в океане. Каждая волна считает себя чем-то отдельным от океана и поэтому боится умереть. А ведь самое страшное, что с ней может произойти, это возвращение в океан. Сущность волны – вода. Вода в океане не может умереть. Она была всегда и будет всегда. В этом все дело. Мы разрабатываем методики, которые приводят человека к глубинному осознанию этого факта. Пространство, о котором я говорил, и есть этот самый океан. Надеюсь, вы понимаете, что в данной системе образов океан – это коллективное сознание человечества?
ОФИЦЕР. Более или менее.
ГРИША. Разрабатываемые методики еще не прошли клиническую апробацию и находятся в стадии эксперимента. Если наша работа будет успешной, солдаты будут свободны от жёстких установок самоидентификации, что сразу и значительно ослабит страх смерти, но! Они могут не захотеть выполнять ваши приказы! Если не боишься смерти, то свободен в выборе действий.
ОФИЦЕР. С этим поработают другие люди.
ГРИША. Какие люди?
ОФИЦЕР. Специально обученные. Специалисты. А от себя скажу - нам надо, чтобы солдат слушался командиров и бесстрашно умирал, если прикажут.
ГРИША. Вы хотите, чтобы я придумал – как зомбировать пушечное мясо?
ОФИЦЕР. Не торопитесь с ответом.
(Берёт со стола фотографию Маши, кладёт во внутренний карман). ГРИША. Но я просто не готов к такой масштабной работе. Я её завалю.
ОФИЦЕР. Поможем на первых порах, а дальше освоитесь. Повешенный тоже сначала дёргается, апотом – знаете что?
ГРИША. Знаю. Привыкает.
ОФИЦЕР. Нет. Или у него ломается позвоночник в шейном отделе, что благоприятно и смерть наступает быстро, или он четверть часа задыхается с синим огромным высунутым языком и с непроизвольными: дефекацией, мочеиспусканием и семяизвержением. Думайте, Цаплин. Я вам позвоню.
Человек уходит. Гриша звонит по мобильнику. ГРИША. Алло! Степан Александрович?! Да какой там отпуск! Мне ваш совет срочно нужен.
Маша в белом халате идёт по больничному коридору. На пути её поджидает пациентка Алла Будулаевна без одной ноги, на костылях.МАША. Алла Будулаевна! Вам что, доктор уже ходить разрешил?
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Стану я его спрашивать! Мне с тобой поговорить надо, дочка. Сказать тебе кое-что. Алла, может быть, только для того и жить осталась, чтобы тебе это сказать.
МАША. Что-то случилось?
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Скажи, у тебя много мужиков было?
МАША. Пойдемте, я вас в палату провожу. У вас послеоперационный стресс. Вам отдохнуть надо.
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Все со мой хорошо, дочка. Не обо мне речь. О тебе.
МАША. У меня тоже все хорошо. Пойдемте.
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Все живы?
МАША. Давайте я доктора позову.
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Не надо доктора. Я, как ладошки твои увидела, сразу сказать хотела, да ты убежала, а меня в реанимацию перевели, так и не видела тебя до сего дня.
МАША. Вы, главное, не волнуйтесь. Сейчас в палату придем, вы отдохнете, а потом и поговорим.
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Нет никакого «потом» дочка. Никто не знает, сколько отмеряно нам. Вдруг помру сейчас, а ты так ничего и не узнаешь.
МАША. Пожалуйста, успокойтесь.
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Вот заладила! Хочешь, чтобы я успокоилась? Тогда слушай!
МАША. Хорошо. Я слушаю.
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Наклонись. Я тебе в ушко пошепчу. Этого никому больше слышать не надо. Даже стенам.
МАША. Может, все-таки в палату?
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Да не бойся ты! Не отгрызу ухо-то! Слушай.
Маша наклоняется. Алла Будулаевна шепчет ей на ушко. Маша слушает.АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Поняла?
МАША. Поняла. Обязательно буду иметь в виду.
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Ты не думай, что я из ума выжила. Мне про такое бабка моя рассказала, а той – ее бабка. У них слово верное.
МАША. Спасибо, Алла Будулаевна. Я все поняла.
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. У тебя с этим Гришей, с которым по телефону тогда болтала, как? Серьезно?
МАША. Вам нельзя волноваться.
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Да не стесняйся ты. Если было что, лучше скажи кто он, да откуда. Я помочь могу.
МАША. Если что будет, обязательно скажу. А теперь пойдемте в палату. Хотите, я вам книжку почитаю?
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Не надо книжку, дочка. Книжки правду не скажут. Верь старой цыганке. Я теперь не баба Алла. Я теперь Баба Яга. Сказки русские знаешь? Почему у Яги нога костяная, а нос в потолок избушки врос? Потому что избушка ее – это гроб. Яга путь в мир мертвых знает. И обратно.
МАША. Я все-таки позову доктора.
Кабинет Степана Александровича. У Григория и Степана Александровича в руках стаканы с крепким напитком. СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. Это у тебя, Григорий Петрович, приближается время инициации. Танатология – дама серьёзная. И если хочешь всерьёз ей заниматься, надо с предметом изучения лицом к лицу встретиться. Со смертью, то бишь. Все настоящие танатологи через это проходили. И скажу тебя, по большому счёту, тогда только настоящая танатология начинается, когда со смертью взасос поцелуешься. Это и есть инициация.
ГРИША. То есть как – инициация? Мы – учёные, а не секта!
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. А смерть не спрашивает, учёный ты, или сектант. Приходит и всё. К нам с Сергеем Андреевичем в первый раз одновременно приходила. Мы на дуэли стрелялись. Из-за жены. По-настоящему, боевыми патронами.
9. Степан Александрович разворачивает голограмму. Амфитеатр лекционной аудитории. Молодые Степан Александрович и Сергей Андреевич. У каждого в руках по пистолету. Каждый заряжает свой пистолет. Протягивают пистолеты друг другу. Проверяют заряды. Возвращают друг другу пистолеты. Бросают монету. По результату жребия один уходит вверх амфитеатра аудитории, другой – остаётся внизу. Начинается дуэль. Прячась за партами, стреляют друг в друга. Летят щепки, бьются стёкла. Пули оставляют следы в стенах. Сергей Андреевич расстреливает все заряды. У Степана Александровича остаётся один. Степан Александрович подходит к Сергею Андреевичу. Сергей Андреевич готов принять смерть с гордо поднятой головой. Степан Александрович смотрит ему в глаза, направляет в лоб пистолет. Секунда. Три. Пять. Семь...Степан Александрович сворачивает голограммуГРИША. И что же дальше?
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. А дальше – тайна. Это и есть инициация. Она у каждого своя. Об этом не расскажешь.
ГРИША. А мне что делать?
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. Не паниковать! Ты этого военного с хомяком даже в голову не бери! Я уже позвонил, кому надо – разберутся. Его генерал – мой сосед по даче. Мы с ним в баньке часто беседы умные ведем. Он диссертацию в Академии Генштаба защитил. «Использование аспектов тибетской медитации «Чод» в боевой психологической подготовке личного состава отдельно взятого полка». У него целый полк на кладбищах внутренние органы духам подносил. Потом его в наши пенаты начальником отправили. Так что, не беспокойся. Ни один хомяк больше не погибнет.
А вот с Машей своей будь поаккуратней. Я про такую генетическую аномалию читал. Редкая аномалия. Известно, что люди с таким отклонением с самого рождения испытывают повышенный интерес ко всему, что касается смерти. В детстве они норовят выпасть из окна, натянуть полиэтиленовый пакет на голову, долго разглядывают мертвых мух. Вырастая, они выбирают профессию, где могут наблюдать смерть. Их тянет туда, где случается смерть. Они, как бы, предчувствуют ее. Эта генетическая особенность сама по себе ни хороша, ни плоха. Вопрос в том, как человек захочет ее употребить? Он может пойти работать спасателем и помогать там, где никто другой не поможет. А может стать маньяком. Если она говорит, что её к тебе влечёт, из этого следует, что она предчувствует твою скорую кончину.
ГРИША. Но я тоже полюбил ее!
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. Поздравляю, сынок! Ты полюбил собственную смерть.
ГРИША. И сколько мне, по-вашему, осталось?
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. Кто б знал. Но есть и хорошая новость. Я не могу исключить, что на твоей привлекательности решительным образом отразилась твоя профессия. Её может манить к тебе, потому что ты – танатолог! Ты интересуешься смертью, изучаешь смерть, думаешь о смерти. Ты пропах смертью! Теперь давай еще выпьем, и иди домой - тебя твоя рыжая заждалась уже! А там, если жив будешь – разберёмся потихоньку. То ли ещё будет на твоём научном пути! Привыкай! Повешенный тоже сначала дёргается.
10. Офицер в кабинете у своего Генерала – дачногососеда Степана Александровича. ГЕНЕРАЛ. Вы хорошо поработали. Спасибо. Сдайте дела и можете быть свободным.
Генерал даёт понять, что разговор окончен, но Офицер не уходит.ГЕНЕРАЛ. Можете быть свободным.
ОФИЦЕР. Разрешите обратиться?
ГЕНЕРАЛ. Обращайтесь.
ОФИЦЕР. Оставьте это дело мне, Генерал! Я землю грызть буду, но расколю Цаплина!
ГЕНЕРАЛ. Этим займутся другие. Вы свободны.
паузаОФИЦЕР. Я хочу знать – за что меня отстранили.
ГЕНЕРАЛ. У вас – новое назначение. Ещё вопросы есть?
ОФИЦЕР. (достаёт из кармана фотографию Маши) Это женщина Цаплина. Я не хочу, что бы с ней что-нибудь случилось.
ГЕНЕРАЛ. Почему?
паузаГЕНЕРАЛ. Я спрашиваю, - почему?
ОФИЦЕР. Это мотивация личного характера, Генерал.
паузаГЕНЕРАЛ. Вы что, влюбились?
долгая паузаГЕНЕРАЛ. Голубчик, как же так? Как же вас угораздило-то? С вашим-то опытом? С вашей интуицией. Ай-яй-яй. (
На глазах Офицера показываются слёзы. Генерал дает ему носовой платок). Я понимаю вас, голубчик. Сам проходил. Но беречь себя надо. Сердце зубами сжать. И беречь. Пуще глаза беречь себя. Для другой любви. Другой любви. Любви к Родине.
ОФИЦЕР. Генерал! Простите… со мной впервые такое… я воевал… я смерть друзей видел…. всегда глаз сухим был… а теперь… у меня, как первый визуальный контакт с ней произошел… сразу всё в сердце перевернулось…
Пытается сдержать слёзы. Слёзы катятся по небритому лицу. Генерал открывает сейф, достаёт бутылку водки, наливает полный стакан, даёт Офицеру.ГЕНЕРАЛ. Ничего не попишешь, сынок. Армия.
Офицер выпивает водку, кладёт фотографию Маши во внутренний карман, разворачивается кругом и уходит. Григорий сильно пьяный выходит из института и буквально наталкивается на своего коллегу – Тютюнькова.ТЮТЮНЬКОВ. Здорово, Цаплин! С повешением тебя.
ГРИША. Что?
ТЮТЮНЬКОВ. С повышением, говорю. Тебя же повысили, ты теперь вместо Потапова.
ГРИША. Спасибо, Тютюньков! Ты уже из Индии?
ТЮТЮНЬКОВ. Только прилетел. Иду к Степану Александровичу с докладом.
ГРИША. А ты в Гималаях был? Поляну там среди снега и льда видел?
ТЮТЮНЬКОВ. Не успел. Океан видел, горы – в следующий раз.
ГРИША. В какой «следующий раз»?
ТЮТЮНЬКОВ. А там ещё кое-что доделать по проекту надо будет. Вот я и буду просить Степана Александровича ещё об одной командировке. Более длительной.
ГРИША. А откуда ты, Тютюньков, знаешь, что у тебя будет какой-то «следующий раз»? Может, ты даже до вечера не доживёшь?
ТЮТЮНЬКОВ. Я пропускаю эти слова мимо ушей и иду по своим делам. Когда протрезвеешь – поговорим.
ГРИША. Откуда ты знаешь, что я протрезвею? Может, я прямо сейчас помру здесь.
Григорий хватается за горло, изображает удушье, пучит глаза, синеет, падает, бьётся в конвульсиях.Наконец – затихает. ТЮТЮНЬКОВ. Меня, Гриша, Степан Александрович ждёт. Неудобно опаздывать. Я побегу.
ГРИША (лёжа). Беги, но сначала ответь! В чём смысл твоей, Тютюньков, жизни?
ТЮТЮНЬКОВ. Смысл данного мгновения моей жизни состоит в том, чтобы не опоздать к Степану Александровичу! А твоей – в том, чтобы уехать домой и проспаться!
В это мгновение откуда-то сверху стремительно падает большой кусок металла, втыкается в голову Тютюнькова и дымится. Тютюньков валится на асфальт с раскроенным черепом. Григорий вскакивает, поднимает лицо вверх. Там – бескрайнее небо.В кармане звонит мобильный телефон.ГРИША. Да
ГОЛОС В ТРУБКЕ. Привет, Гриня. Это Потапов.
ГРИША. Какой Потапов?
ГОЛОС В ТРУБКЕ. Тот, которого ты заменил.
Григорий падает без сознания на труп Тютюнькова и оказывается, что он лежит на поляне в Гималаях среди снега и сверкающего льда. Перед ним в воздухе – Маша, но не такая, как всегда, а прозрачная, состоящая из энергии и света.МАША. Ничего не бойся. Если захочешь где-то оказаться, просто подумай об этом. Ты теперь умеешь перемещаться со скоростью мысли.
Маша улыбается и растворяется в радужном свете. Свет вливается в сердце Григория. У него появляется мысль: «Надо бы со Степаном Александровичем посоветоваться…». Сила мысли переносит Григория в кабинет Степана Александровича. Степан Александрович пьян. Он нажимает кнопку и говорит в селекторное устройство: «Кофейку мне, пожалуйста». ГРИША. Степан Александрович! Объясните мне, что происходит!
Степан Александрович не замечает Григория. Он ведёт себя так, как будто он один в кабинете. Заходит Катерина, на подносе у неё -чашка с горячим кофе – от чашки поднимается пар, кофейник с кипятком, сахарница, вазочка с печеньем и др. ГРИША. Степан Александрович! Почему вы не разговариваете со мной?
Степан Александрович не реагирует на Григория. Катерина тоже не обращает внимания на Гришу, ставит чашку, кофейник, и всё остальное на стол Степану Александровичу. Григорий подходит вплотную к столу Степана АлександровичаГРИША. Степан Александрович!
Степан Александрович делает глоток кофе, но поскольку он пьян, он делает слишком большой глоток, из-за чего – обжигается, вскакивает, выплёвывает кофе, случайно опрокидывает чашку на себя и на секретаршу. Секретарша взвизгивает, отпрыгивает в сторону, отряхивается и случайно опрокидывает кофейник на Гришу. Степан Александрович отряхивает себя и секретаршу, просит прощения. Секретарша отряхивается и хнычет – она обожглась. На Гришу никто не обращает внимания.Гриша с удивлением обнаруживает, что кипяток из кофейника не обжёг его. Он смотрит на лужу на полу, над лужей – пар. Внезапная догадка осеняет его. Гриша подходит к зеркалу и – не видит в зеркале своего отражения. Из-за спины слышит голос: «Что, страшно?».Григорий оборачивается и видит Сергея Андреевича. Сергей Андреевич наводит на него пистолет. Молчание. Секунда, три, пять, семь… СЕРГЕЙ АНДРЕЕВИЧ. Мы со Степаном Александровичем на дуэли стрелялись, из-за того, что он жену у меня увёл. Я все заряды свои быстро расстрелял, а у него один оставался.
Сергей Андреевич разворачивает голограмму.13. Лекционная аудитория. Молодой Степан Александрович смотрит в глаза молодому Сергею Андреевичу, направляет в лоб пистолет. Секунда. Три. Пять. Семь...Степан Александрович опускает пистолет и отдаёт его Сергею Андреевичу.МОЛОДОЙ СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. Жена твоя со мной жить будет. И я так хочу, и она. Любовь есть любовь. Если ты с этим не согласен – вот тебе мой пистолет. В нём один патрон. Или меня убей, или себя, или жену. Когда захочешь.
Сергей Андреевич берёт пистолет, направляет в лоб Степану Александровичу. Глаза в глаза. Секунда. Три. Пять. Семь…Сергей Андреевич сворачивает голограмму.СЕРГЕЙ АНДРЕЕВИЧ. С тех самых пор и носил я с собой пистолет. И всегда за мной оставалось право этого выстрела. Это была наша инициация. Теперь твоя очередь.
Сергей Андреевич нажимает на курок. Григорий падает. Перед ним в радужном круговороте проносятся: Сергей Андреевич с пистолетом, похороны Потапова, хомяк в миксере, Тютюньков с железякой в голове. Всё растворяется в свете и оказывается, что Григорий лежит на больничной койке. Рядом сидит Степан Александрович, на плечах у него - белый халат. Григорий приходит в сознание.ГРИША. Степан Александрович? Почему я лежу? Налейте выпить! Ой, где я?
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ты в больнице, дорогой. В больнице. Не волнуйся. Хорошо, что в сознание пришёл.
ГРИША. Ничего не помню. Помню, как мы с вами напились и всё.
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ничего особенного. У самолёта, принадлежащего авиакомпании «АйрМорс», в полёте отвалился кусок обшивки хвоста. И прямёхонько – Тютюнькову промеж глаз пришёлся, когда ты с ним беседу вёл. Выпили мы с тобой тогда крепко, ты и отключился.
ГРИША. Вспомнил! Мне ещё Потапов тогда звонил.
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. Оказалось, что Потапов не умер, а заснул летаргическим сном. Хорошо, что жена ему мобильник в руку сунула, когда в гроб клала. Сейчас многие так делают. Говорят - очень модно. Вот она моде и последовала, чтобы в грязь лицом не ударить. Ну, он очухался в гробу и жене позвонил. Вдове, то есть.
(Смеется)14. Степан Александрович разворачивает голограмму:Гроб. Очень тесно. Трудно даже пошевелиться. Потапов очнулся и не может понять - где он. Когда понимает – вопит от ужаса, бьётся головой в крышку, дёргается. Случайно нажав кнопку мобильника, понимает, что тот у него в руке. Пытается поднести мобильник к уху. Не получается – тесно. Пытается опять – вновь не получается. При третьей попытке мобильник падает и Потапов с огромным трудом находит его под собой. Краем глаза видит горящий дисплей. Нажимает кнопки, входит в меню, находит запись «ЖЕНА». Нажимает кнопку. На дисплее надпись: «Соединятся… ЖЕНА». Гудки.Вдова Потапова занимается сексом с Любовником – молодым родственником из провинции (тем самым, который был на похоронах). На полу около кровати – траурное платье. На стене – портрет Потапова в чёрнойрамке. ВДОВА. Ты – мой зверь! Настоящий зверь! Огромный! Неистовый! Беспощадный!
Звониттелефон. Вдова смотрит на дисплей. Вопль ужаса. Потеря сознания. Любовник смотрит на дисплей телефона и видит надпись «МУЖ». Степан Александрович сворачивает голограмму.СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. Выкопали Потапова. Как раз, когда ты на конгрессе бушевал, его и выкапывали. Он от стресса отошёл и узнал, что ты теперь вместо него. Хотел позвонить – подшутить над тобой. Вот и подшутил.
В палату входит Маша в белом халате. Когда мы смотрим на Машу глазами Григория, вокруг её волос – золотое сияние. Степан Александрович удаляется с понимающим лицом.ГРИША. Я люблю тебя.
МАША.Я знаю.
ГРИША. Иди ко мне.
МАША.Я здесь.
ГРИША. Ближе.
МАША.Нельзя.
ГРИША. Я очень соскучился.
МАША.Я знаю.
ГРИША. А ты?
МАША.И я.
ГРИША. Иди ко мне
МАША.Нельзя.
ГРИША. Можно!
МАША.Нельзя. .
ГРИША. Ты меня больше не любишь?
МАША.Люблю!
ГРИША. Тогда иди ко мне!
МАША.Нельзя.
ГРИША. Да в чём же, дело?
Маша плачетГРИША. Любимая! Родная моя! Что? Что с тобой?
МАША.Мне страшно.
ГРИША. Что? Что страшно? Страшно быть со мной?
МАША.Я не могу.
Маша хочет убежать. Григорий удерживает её.ГРИША. Маша! Любимая! Подожди! Скажи – что случилось?
МАША.Мне цыганка рассказала, когда ладошку мою увидела. Потомственная гадалка. Она от ампутации ноги отказывалась – умереть хотела, а как ладошку мою увидела – сразу на операцию согласилась.Ей бабка этот секрет оставила, а той – её бабка… Дело в том, что каждый раз, после того, как мы займёмся любовью, ты будешь подвергаться смертельной опасности. А выживешь или нет - это как карта ляжет. В этот раз кусок самолётной обшивки мимо тебя пролетел, а в следующий? Потому и нельзя.
ГРИША. Ерунда какая!
МАША.Нет. Не ерунда. Тютюньков погиб. Всё из-за меня.
ГРИША. Ну, давай попробуем ещё разок и увидим, а?
МАША.Любимый… нам нельзя… осторожно здесь заколка.
ГРИША. Любимая!
Начинают раздевать друг друга, под ними подламываются все четыре ножки кровати. Маша вскакивает. Грише на голову падает большой кусок штукатурки. Идёт кровь.МАША. Прости.
Маша убегает из палаты. Григорий в первое мгновение делает попытку её догнать, но останавливается Долго стоит без движения. Потом бинтует голову, надевает плащ поверх пижамы и сбегает в окно. За окном – кладбище. Гриша находит могилу Тютюнькова.ГРИША. Странное занятие – говорить с надгробием… но отчего-то очень хочется… Если ты сейчас слышишь меня, или чувствуешь мысли, или… если ты вообще где-нибудь поблизости, то… Прости меня, Тютя. Я не хотел твоей смерти. Я, вообще, ничьей смерти не хочу. Так вышло,… понимаешь? Любовь и смерть сплелись, как две змеи и всё! Не хочу я жить без неё… и с ней не могу – умереть боюсь. Тебе хорошо, ты уже умер, а мне? Говорить о преодолении страха смерти на конгрессе – легко, а умирать – страшно. Ты прости, что я на твоей могиле о себе говорю.… Ответь мне, как учёный: что лучше – жизнь без любви или смерть с любовью? Как разорвать этот клубок?
Подходят Полицейский и ПолицейскаяПОЛИЦЕЙСКАЯ. Доброй ночи, мужчина. Как вы себя чувствуете?
ГРИША. Здравствуйте. Хорошо. Спасибо. Большое.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Что вы делаете ночью на кладбище с окровавленной повязкой на голове и плащом поверх пижамы?
ГРИША. Я испытал острую потребность проститься с коллегой, на похоронах которого не был, поэтому удрал из больницы через окно. Я понимаю, что это дико звучит, но это правда.
ПОЛИЦЕЙСКАЯ. Тело свое духам кладбища подносите?
ГРИША. Простите …
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Мозг, печень, другие внутренние органы в чашу из крышки черепа, не складываете?
ГРИША. Я не понимаю. Кто вы?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Инспектор Махакалов
ПОЛИЦЕЙСКАЯ. Инспектор Дукар
ПОЛИЦЕЙСКИЙ и ПОЛИЦЙЕСКАЯ(вместе ). Сто восьмой отел полиции.
ГРИША. Я все равно не понимаю.
ПОЛИЦЕЙСКАЯ. Успокойтесь. Тут просто йогины объявились с района. Тибетскую медитацию Чодпрактикуют.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Мы их каждую ночь гоняем. Вот и спрашиваем – вы не их этих?
ГРИША. Я ученый…. Танатолог… Хотя, уже не знаю… Мне, кажется, я не понимаю – кто я. И надо ли это понимать, если никакого «я» не существует…Только океан сознания человечества… Но я точно не из этих (
берет под козырек). Я в их организации не служу… Я с коллегой попрощаться пришел.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Правильно. Чод – практика серьезная, но экстремальная для наших широт. Есть другие методы решения главной задачи.
ГРИША. Какой главной задачи?
ПОЛИЦЕЙСКАЯ. Преодоления страха смерти, разумеется.
ГРИША. Откуда вы знаете, что преодоление страха смерти – тема моих научных изысканий?
ПОЛИЦЕЙСКАЯ. Мы про изыскания – ни сном, ни духом.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Любой человек ночью на кладбище проводит такие изыскания, даже если он не ученый, а например – маньяк.
ГРИША. Я не маньяк.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Вернемся главной задаче. Чтобы преодолеть страх смерти, надо сначала поработать головой. Вы это уже сделали. Вы нам сказали, что никакого «я» нет, а есть только океан сознания человечества. Так? Теперь надо понять – что это за океан.
ПОЛИЦЕЙСКАЯ. Этот океан называется «ум». Что вы знаете об уме, Григорий?
ГРИША. Вы задаете очень странные вопросы. Вы точно полицейские?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Конечно. Мы действуем, согласно должностной инструкции. Там в первом параграфе написано так:
«Облака, плывущие по небу, не имеют ни корней, ни дома. Не имеют их и мысли, проплывающие в уме. Как только наступает видение подлинной природы ума, двойственное восприятие прекращается….»
ПОЛИЦЕЙСКАЯ. Параграф второй: «…В Пространстве возникают формы и цвета, но ни чёрным, ни белым оно не окрашено. Из изначальной природы ума появляются все вещи, но ум не запятнан ни добродетелями, ни пороками».
Гриша садится на могилу Тютюнькова.ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Отцы-командиры имеют в виду, что у всего, возникающего в уме, нет собственной природы. У всего – природа ума. Но ум нельзя измерить, пощупать, понюхать, взесить, попробовать на вкус. Поэтому, можно сказать, что ума нет.
ПОЛИЦЕЙСКАЯ.А, как известно, нет ума – нет проблем.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Хоть ума и нет, но из него состоит абсолютно все. Поэтому, можно сказать, что ум есть, и его нет одновременно.
ПОЛИЦЕЙСКАЯ.Но и эти слова будут лишь пальцем, указывающим на луну, но не самой луной. Природа ума не поддается словесному описанию.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Она постигается сердцем.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ и ПОЛИЦЕЙСКАЯ(вместе). Понятно?
ГРИША. Вы хотите сказать, что видение подлинной природы ума избавляет человека от страха смерти?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Видение подлинной природы ума избавляет человека от всех страхов, а также от ревности, зависти, гордости, жадности, злости и глупости. Природе ума присущи только три качества. Во-первых, бесстрашие от осознания того, что с умом ничего страшного не может случиться. Он не умрет, потому что не рождался. Ум – единственное, что было, есть и будет всегда.
ПОЛИЦЕЙСКАЯ. Во-вторых, тебя распирает от счастья из-за осознания собственной нерушимости и бессмертия. Ты все время на пике блаженства. Это в сто раз мощнее любого оргазма.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. В-третьих, ты видишь тех, кто еще не допер до того, до чего уже допер ты, и радостно помогаешь им, не требуя ничего взамен. Это называется любовь.
ПОЛИЦЕЙСКАЯ. И не надо спрашивать об этом у надгробия. Полиция в таких случаях значительно эффективнее.
Полицейский и Полицейская сливаются в единое Существо с четырьмя ногами, четырьмя руками, двумя головами.ГРИША. Я сейчас потеряю сознание.
Существо танцует и поет. Вместе с ним танцуют и поют духи кладбища.:Когда всего довольно, но
чего-то всё же не хватает,
вглядись в то, что не рождено,
и оттого – не умирает.
Смотри, не отрывая взгляд,
перед собой, не предавая
значений мыслям – пусть летят,
в пространстве без конца и края.
Не беспокойся ни о чём.
Не отвлекайся. Будь спокоен.
Впадая в реку, будь ручьём.
Впадая в море, будь рекою.
Будь океаном, берегов
и дна не знающим от роду.
Рождение материков –
твоя игривая природа.
Не закрывай глаза, смотри,
как без препятствий возникает
всё – и снаружи, и внутри,
живёт, а после – исчезает.
Пусть будет так, как есть, позволь
уйти всему, что наболело,
за бесконечность и за ноль,
и за пределы всех пределов.
Существо превращается в одноногую цыганку Аллу Будулаевну.АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Понятно?
ГРИША. Кто вы?
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. А ты кто?
ГРИША. Я...я…. не знаю.
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. А я – Баба Яга! Проводник.
ГРИША. Что?
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Я людей провожаю. От живых к мёртвым и обратно. Тебя куда проводить?
ГРИША. Меня никуда провожать не надо.
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Это ты напрасно. Уж кому-кому, а тебе без проводника никак нельзя. Ты смерти боишься?
ГРИША. А вам-то что?
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Знаешь, что главное в жизни?
Алла Будулаевна отбрасывает костыль.. ГРИША. Что вы здесь делаете?! Что вам нужно?
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Главное – любовь! И не так чтобы кого-то – люблю, а кого-то – не люблю, а так, чтобыв чистом виде! Свободная страсть! Вне всяких мысленных построений! Понимаешь?
ГРИША. Вам что, денег дать?
АЛЛА БУДУЛАЕВНА. Я тебе сейчас всё объясню.
(Валит Григория между могил) Вот так. Оп. Вот так вот. Оп. Оп. Сказки заешь русские? Нутром чую – знаешь. Оп. А как любили люди русские знаешь? Оп. Оп. Что предки наши славянские в слово «любовь» вкладывали знаешь? Оп. Я тебе сейчас расскажу. Опопоп. «Лю» - это значит Люди, оп, «Бо» - это Бог, оп, оп, а «вь» - значит «ведаю». Оопоооп. Любовь – значит, что ты един с миром, Богом и людьми. Опоооп. Нет никакого «я» и умирать некому. Оппппппп. Есть только любовь. Оооооооопппппппооопопопопопопопоп.
Гриша теряет сознание. 15. Маша одна в Гималаях на цветочной поляне среди снега и льда.МАША. Я теперь всех мудаков трахну. Если сразу не сработает, по второму разу пройдусь, по третьему. Думу государственную трахну, правительство, команду футбольную…. Соседей трахну, которые бездомных собак убивают… врачей продажных, НАТО и ООН трахну, ОМОН, ГИБДД, ФСБ, ЖЭК, ТСЖ… Телевизор трахну. Интернет. Даркнет трахать буду, пока не сработает, а после смерти – еще разок для верности…. А еще буду трахать тех, кому и без моей помощи жить мало осталось. Больных безнадежных, солдат в окопах, врачей в ковидных отделениях. Пусть порадуются… Весь мир трахну. Все через меня пройдут. Никто не скроется… Потому что я – любовь.
Гриша под душем у себя дома. Звонок в дверь.ГРИША. Кто там?
ГОЛОС ЗА ДВЕРЬЮ. Меня отстранили от вашего дела, и я здесь как частное лицо.
ГРИША. Тем более – не пущу.
ГОЛОС ЗА ДВЕРЬЮ. Через два часа я уезжаю в самую горячую точку планеты. Вероятно, - навсегда. Оттуда никто ещё живым не возвращался. Уделите мне пару минут. Очень вас прошу.
Григорий одевается, открывает дверь. За дверью – Офицер. ГРИША. Надеюсь, вы не будете исповедоваться?
ОФИЦЕР. Нет. Я хотел бы знать – как не бояться смерти. Вы говорили, что научная мысль даёт ответ на этот вопрос.
Проходят в кухню. ГРИША. Грузинский чёрный с сахаром?
ОФИЦЕР. Сразу к делу. Что делать, чтобы не бояться?
ГРИША. Какой Вы быстрый.
ОФИЦЕР. У меня абсолютно нет времени и мне нечего терять.
Достаёт из кобуры пистолет.ГРИША. Ну, хорошо, успокойтесь. Успокойтесь. На теоретическом уровне это элементарно, как всё гениальное. Не буду вдаваться в долгие научные обоснования, и злоупотреблять терминологией, скажу просто - необходимо полностью забыть о себе и жить для других.
ОФИЦЕР. Как это «забыть о себе»? Никто вместо меня не умрёт.
ГРИША. И тем не менее, другого пути нет. Сначала надо это понять головой, а потом двигать дальше.
ОФИЦЕР. Куда дальше?
ГРИША. В сердце. Там заложено главное знание человека о смерти и о любви. В ушке левого предсердия. Для того чтобы его оттуда извлечь, человек должен научиться осознавать то, что находится между мыслями.
ОФИЦЕР. Где?
ГРИША. Между мыслями. У вас бывают промежутки, когда одна мысль ушла, а другая ещё только на подходе?
ОФИЦЕР. Вероятно.
ГРИША. В этих промежутках вы думаете не головой, а сердцем. Думайте сердцем и ничего не бойтесь. Жить не для себя, а для других – это врождённое свойства сердца, такое же, как способность сокращаться и перекачивать кровь.
ОФИЦЕР. А Вы откуда знаете?
ГРИША. Открыл.
ОФИЦЕР. Как открыл?
Сегодня, на могиле у своего коллеги Тютюнькова, пришло понимание. Вернее, мне помогли понять это.
ОФИЦЕР. А нельзя попроще? Для военных.
ГРИША. До меня внятно донесли, что любовь побеждает смерть. Но не такая любовь, когда кого-то любишь, а кого-то – нет, а другая. Такая, чтобы всех. Не делая различий.
ОФИЦЕР. Другая любовь…
Человек внимательно смотрит Григорию в глаза, потомубирает пистолет в кобуру,по-военному отдаёт Григорию честьи уходит. Хлопнула дверь. Григорий один с фотографией Маши.ГРИША. (Обращается к фотографии Маши). В ушке левого предсердия.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ15. Гималаи. Григорий идёт по горной тропе через заснеженный перевал. Сначала светит солнце, но потихоньку крепчает ветер, разыгрывается метель. Григорий осматривается. Видимость падает. Кругом – снежное марево, да кое-где ещё видны чёрные пики гор. Григорий продолжает идти. Ему всё труднее. Снег набивается в уши и в нос. Трудно дышать. Ничего не видно. Останавливается. Достаёт из рюкзака палатку, пытается поставить, но резкий порыв ветра уносит палатку. Григорий швыряет рюкзак вслед за палаткой в белую мглу и наугад движется вперёд. Метель свирепствует, валит с ног. Григорий падает, встаёт и снова идёт. Наконец падает, окончательно выбившись из сил. В этот момент ветер начинает слабеть, вьюга утихает и становится видно, что Григорий лежит на прекрасной цветочной поляне среди снега и льда. Ни снег, ни лёд, ни холод не нанесли её вечно цветущей красоте никакого вреда. Григорий находит две палочки и пытается разжечь огонь. Лицо его сильно обросло щетиной. Мы слышим дыхание и стук сердца Григория. Постепенно из дыхания и сердцебиения проявляется голос Григория – это его мысль. Мысль начинается очень тихо и невнятно, постепенно становится громче и яснее, а когда Григорий говорит ей: «До свидания!», постепенно сходит «на нет», и опять мы слышим лишь дыхание и удары сердца. Григорий, меж тем добывает огонь. Дыхание, стук сердца. Дыхание, стук сердца. Постепенно появляется мысль: «…все потеряли, волнуются, думают - как он там? Куда пропало будущее светило мировой танатологии Григорий Цаплин. А Григорий Цаплин вот он…Стоп! До свидания!... Приходит же в голо…». Дыхание, стук сердца. Дыхание, стук сердца. Трёт деревяшку о деревяшку, руки содраны в кровь. Мысль: « … другого нашла и влюбилась, никто обо мне не вспоминает, кому я нужен… Стоп! До свидания!... Никто…». Дыхание, стук сердца. Дыхание, стук сердца. В месте трения деревяшек появляется дымок. Григорий трёт ожесточённее. Мысль: «Гори! Гори! Гори! Во имя всего святого… Стоп! До свидания!... Сейчас ладони отвалятся…». Дыхание, стук сердца. Дыхание, стук сердца. В месте трения деревяшек появляется слабый огонёк. Григорий аккуратно его раздувает, подкладывает мелкие прутики ободранными руками. На лице – счастливая улыбка. Дыхание, стук сердца. Дыхание, стук сердца. Сквозь дыхание и стук сердца пробиваются звуки прекрасной музыки. У Григория отрастают волосы до плеч и борода до пояса. На большом плоском камне он выкладывает портрет Маши лепестками цветов. Получается очень красиво. Мы слышим дыхание и стук сердца, сквозь которые пробиваются звуки прекрасной музыки. Появляется мысль: «… когда не цепляешься за мысли, даёшь им свободно приходить и уходить, быстро пропадает чувство времени, а с ним страхи и надежды… Стоп! До свидания…». Дыхание, стук сердца, звуки прекрасной музыки. Григорий заканчивает портрет. Смотрит на него. В этот момент порыв ветра сдувает лепестки с камня и несёт вдаль. Дыхание, стук сердца. Звуки прекрасной музыки становятся громче и громче. Григорий смеётся. Он подходит к самому краю поляны. Внизу – пропасть. Дыхание, стук сердца, прекрасная музыка. Музыка становится всё громче. Григорий кричит: «Любовь»! и падает вниз, раскинув руки. Эхо. Стук сердца. Музыка. Григорий летит среди горных вершин. То взмывает ввысь, то падает вниз, то делает сложные воздушные виражи. Дыхание, стук сердца, радостный смех и прекрасная музыка. Далеко внизу – цветочная поляна, которую медленно заметает снегом. Замело.16. Кабинет Степана Александровича. СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. Значит, не по плечу тебе танатология, Григорий Петрович! Уходишь?
ГРИША. Меняю платформу, Степан Александрович. На основании моего доклада, в Академии Наук учреждён НИИ эротологии. Я назначен научным руководителем.
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. И чем же будет заниматься новый институт?
ГРИША. Решением проблем, связанных с ключевыми аспектами человеческой жизни, и прежде всего – с любовью.
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. Любовь - понятие обширное.
ГРИША. Имеется в виду любовь в чистом виде. Без привязанности и отвращения.Освобождённые от необходимости деления мира на «я» и «все остальное» люди начнут любить друг друга, не отдавая никому предпочтений и ни от кого не отворачиваясь. Все всех. Этот феномен я назвал Свободная Страсть.
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. … А что?! Рискованно, но умно! На самом деле твоя работа в этом направлении уже принесла плоды.
ГРИША. Как это?
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ. Помнишь своего военного, который хомяка убил? Он звезду Героя недавно получил.
17.
Степан Александрович разворачивает голограмму:Офицер в окопе на передовой. Он - командир.Затишье перед боем. То там, то здесь в окопе на передовой посвистывают шальные пули. Командир надевает каску на палку, поднимает над краем окопа. Пуля тут же пробивает каску. Командир садится на дно окопа, подзывает бойцов. Бойцы обступают командира. ОФИЦЕР. Я вам, сынки так скажу. Умирать страшно, если не любишь. Если для себя живёшь. А если в сердце есть любовь, то её уже ничто не разрушит. Даже смерть. Любовь и после смерти жить будет.
Пулемётная очередь с противоположной стороны. Все бойцы пригнулись, кроме командира. Командир встал во весь рост на бруствер. С противоположной стороны застрочило сразу несколько пулемётов. Пули попадают в край окопа, но ни одна не поражает командира.ОФИЦЕР. Главное – сердцу своему верить, сынки! Сердце не обманет! За мной! В атаку! За Родину!
Командир устремляется вперёд, бойцы поднимаются за ним. Урррр-ааааа!Степан Александрович сворачивает голограмму.ГРИША. Спасибо за всё, Степан Александрович! Спасибо, дорогой вы мой учитель!
СТЕПАН АЛЕКСАНДРОВИЧ.(Прослезился) Удачи тебе, сынок!
В конференц-зале «НИИ эротологии Академии НаукРФ» висит плакат: «ПРИВЕТСТВУЕМ УЧАСТНИКОВ ПЕРВОГО ВСЕМИРНОГО КОНГРЕССА ЭРОТОЛОГОВ ««Я» и ЛЮБОВЬ». В зале полно эротологов. На сцене- Председатель.ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Слово для приветствия участников первого всемирного конгресса эротологов ««Я» и Любовь» предоставляется вновь избранному профессору эротологии Цаплину Григорию Петровичу!
Гриша поднимается на трибуну.ГРИША.Человеческая психика обращает особое внимание на знание, учёность и образованность, на собирание всевозможной информации и мудрости. Мы делаем ставку на интеллект. Мы настолько заняты мышлением, что вообще не в состоянии ни чему научиться. Мы всё время следуем за своими мыслями.
В зал тихонько заходит Маша и садится на задний ряд, Григорий её не заметил.Предметом наших исследований в последнее время является феномен Свободной Страсти. Свободная страсть – это излучение без источника, это текучее всепроникающее тепло, которое струится без всяких усилий. Свободная страсть не производит разрушений, ибо представляет собой гармоничное состояние бытия. Она в высокой степени разумна. В том случае, если имеет место встреча двух человек, взаимоотношения являются весьма вдохновляющими. А по мере совместной работы пары, направленной на глубокое понимание отсутствия какого бы то ни было постоянного «Я», сначала крепнут взаимное доверие и открытость, а потом эти качества распространяются на всех вокруг без привязанности к одним и неприязни к другим.
МАША. (с места) Профессор, давайте любить вместе.
Григорий замечает Машу, подходит к ней. Они целуются. Все эротологи аплодируют стоя.МАША. Ты где так долго бы? Я тебя искала.
ГРИША. Извини. Я был очень занят на работе. Мне тебя очень не хватало.
МАША. Я тоже была занята.
ГРИША. Чем?
МАША. Да так… всяким…потом бросила и в институт поступила. Учусь на врача-реаниматолога. Буду чувствовать – к кому из больных смерть подбирается.
ГРИША. Зачем?
МАША. Чтобы обмануть ее.
ГРИША. Но ведь все равно рано или поздно все умрут.
МАША. Лучше поздно. В жизни все можно в одно мгновение изменить.
ГРИША. Умница моя. Иди ко мне.
МАША. Я здесь.
Внезапно в здание врезается самолет компании «АйрМорс», раздается взрыв. Все растворяется в свете.ЧАСТЬ ПЯТАЯ18.Квартира Григория. Он спит. На полу – раскрытый альбом с видами Гималаев. Телефонный звонок. Григорий просыпается. Берёт трубку. В трубке Катерина.КАТЕРИНА. Прости, что беспокою. Форс-мажор. Потапов тебя к себе требует.
ГРИША. Какой Потапов?
КАТЕРИНА. Твой непосредственный начальник.
ГРИША. Так он же умер. Инфаркт.
КАТЕРИНА. Типун тебе на язык. Он бодр и требует тебя. Ты же сегодня в Индию летишь, там что-то по проекту уточнить надо.
ГРИША. А Тютюньков?
КАТЕРИНА. Что Тютюньков?
ГРИША. Он жив?
КАТЕРИНА. Ты что, заболел?
ГРИША. Я не в том смысле… Тютюньков в Индию разве не полетит?
КАТЕРИНА. Ну чего ради Тютюньков должен лететь в Индию с твоим проектом?
ГРИША. А Степан Александрович где?
КАТЕРИНА. При чём здесь Степан Александрович? Он к конгрессу готовится. У него вступительное слово и программный доклад.
ГРИША. Ни фига себе! Вот же сука!
КАТЕРИНА. … чего?
ГРИША. Прости. Это я спросонья об тумбочку ударился. Ты на меня не обижаешься?
КАТЕРИНА. За что?
ГРИША. Это я так… на всякий случай… Сейчас буду. Спасибо, Катюша.
КАТЕРИНА. Незачто. Скажи, а ты из Индии привезёшь мне какую-нибудь святую жемчужину?
ГРИША. Непременно привезу, Катюша. Не беспокойся. Целую.
Кладёт трубку.19. Метро. Утро. Час пик. Яблоку упасть негде. Григорий еле втискивается в поезд, удерживая закрывающиеся двери руками. Оказывается притиснутым лицом к стеклу захлопнувшейся двери. С той стороны стекла осталась не успевшая Маша. На следующей станции Григорий выходит из вагона. Дожидается следующего поезда. Видит, как выходит Маша, движется за ней. ГРИША. Маша! Маша! …
(Догоняет её) Маша!
МАША. Я не Маша.
ГРИША. Извините, мы не знакомы… я специально ждал ваш поезд, то есть ждал, когда вы подъедите… видел вас на предыдущей станции… Вы не успели… вот… меня зовут Григорий, Гриша … Вы… я… я очень хочу с вами познакомится.
МАША. Зачем?
ГРИША. Что «зачем»?
МАША. Зачем знакомиться?
ПаузаГРИША. Я хочу с вами познакомиться, потому что я вас хочу!
МАША. Я замужем и у меня СПИД.
ГРИША. Я не боюсь ни мужа, ни СПИДА
МАША. А я боюсь и того и другого. До свидания.
ГРИША. Когда мы увидимся?
МАША. В следующей жизни.
Маша скрывается в людском потоке. Григорий смотрит на часы. Принимает решение и бежит догонять Машу. Делает два шага, поскальзывается и разбивает себе голову о край ступеньки, умирает.19. Квартира Григория. Григорий спит. На полу – раскрытый альбом с видами Гималаев. Телефонный звонок. Григорий просыпается. Берёт трубку. В трубке Катерина.КАТЕРИНА. Прости, что беспокою. Форс-мажор. Потапов тебя к себе требует.
ГРИША. Какой Потапов?
КАТЕРИНА. Твой непосредственный начальник.
ГРИША. Он не умер. Я помню.
КАТЕРИНА. Типун тебе на язык. Он бодр и требует тебя. Ты же сегодня в Индию летишь, там что-то по проекту уточнить надо.
ГРИША. А лечу точно я, а не Тютюньков? Он ведь тоже жив.
КАТЕРИНА. Ну чего ради Тютюньков должен лететь в Индию с твоим проектом?
ГРИША. Степан Александрович к конгрессу готовится?
КАТЕРИНА. Да. У него вступительное слово и программный доклад.
ГРИША. Тебе, Катюша, из Индии что привезти?
КАТЕРИНА. Привези мне какую-нибудь святую жемчужину.
ГРИША. Я ни фига уже, сука, не понимаю.
КАТЕРИНА. … чего?
ГРИША. Прости. Это я спросонья об тумбочку ударился. Скажи, Кать, а ты мне не снишься?
КАТЕРИНА. Не знаю, как я, а вот ты мне часто снишься. Преимущественно голый.
ГРИША. Спасибо, Катюша. Передай Потапову – я сейчас буду, если башку себе по дороге не разобью.
КАТЕРИНА. … чего?
ГРИША. Это юмор, Катя. Целую.
Кладёт трубку.20. Метро. Утро. Час пик. Яблоку упасть негде. Григорийеле втискивается в поезд, удерживая закрывающиеся двери руками. Оказывается притиснутым лицом к стеклу захлопнувшейся двери. С той стороны стекла осталась не успевшая Маша На следующей станции Григорий выходит из вагона и ожидает следующего поезда. Ищет глазами Машу, Маши нет. Ждёт следующего, Маши нет. Ещё ждёт, опять Маши нет. Григорий выходит из метро, идёт по бульвару. Навстречу ему – Маша. В руке у неё воздушный шарик. Как только Григорий заметил Машу, она начала понемногу взлетать на шаре, переступая ногами по воздуху. Выше и выше. Выше и выше. В небе появляется множество радуг. На радугах сидят все персонажи этой истории, включая живого хомяка. Маша подсаживается к ним. ХОМЯК (свесив лапки с радуги). Надо, чтобы без порошков и без водки люди смерти не боялись! По трезвяку!
Все персонажи танцуют и поют песню:Самое интересное в жизни листа –
несколько секунд свободного падения,
когда дереву – уже нет, а земле – ещё не да,
перегной – в будущем, в прошлом – растение.
Эти фантастические пара секунд
безответственности абсолютной свободы –
то, ради чего листья живут
всю свою жизнь – три времени года.
Свобода – это когда тебя ветер несёт
в стихии обрушившегося листопада,
это – когда тебя нет, потому что ты – это всё,
и это «всё» - бесконечная радость.
Вот почему, купая в опавшей листве
ноги, упакованные в новые берцы,
я счастлив и грустен, как человек
с вывернутым наизнанку сердцем.
КОНЕЦ_________________________________________
Об авторе:
ФИЛИППОВ СЕРГЕЙ Закончил РАТИ – ГИТИС, г. Москва, режиссерский факультет, очная форма обучения (мастерская Марка Захарова) – режиссер драматического театра. Автор более 30-ти спектаклей и городских уличных представлений в Москве, Ставрополе, Иркутске, Томске, Астрахани, Пензе, Брянске, Ялте, Калининграде, Сантьяго-де-Чили.
Неоднократный призёр фестиваля «Любимовка», фестиваля «Ремарка» (пьеса «Ум Иуды»), Волошинского конкурса, участник лонг-листа конкурса «Кульминция», шорт-лист фестиваля «Первая читка» (пьеса «Гиперакузия»), шорт-листы конкурсов «Исходное событие – 21 век» и «Волошинский конкурс» (пьеса «Корпоративная этика»).
скачать dle 12.1
