ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Сергей Кириенко. НЕДОПЕРЕЛЮБОВЬ

Сергей Кириенко. НЕДОПЕРЕЛЮБОВЬ

Редактор: Наталья Якушина


(подростковая драма, в которой многое – не то, чем кажется)



Действующие лица:
ЯНА – девочка-пацанка 11-12 лет, воспитанница детского дома, почти во всех сценах пьесы слегка заикается.
Ирина – частная предпринимательница, 40 лет. 
Директор – Вера Геннадьевна, Директор детского дома, 50 лет.
Полицейский   – капитан полиции, 30 лет.
Лиза  – ровесница Яны, из полной семьи.
Толик-Жорик – старшеклассники в той же школе, где учатся ЯНА и Лиза, они же похитители Ирины, из полных семей.
Младшеклассники / воспитанники детского дома – дети 7-9 лет.


Сцена 1

Сцена затемнена.

ГОЛОС ЯНЫ. Если бы у меня была мама, я бы сделала всё что угодно – я бы даже... я бы даже, наверное, умерла, но не позволила ей плакать!!!
ЖЕНСКИЙ КРИК (звучит душераздирающе). Яна!!!


Сцена 2

В углу темной сцены зажигается тусклый фонарь, освещающий пустой подвал с закрытой деревянной дверью в стене. За сценой появляются и начинают звучать всё громче мужские голоса.

ПЕРВЫЙ ГОЛОС. ...Да, не дергайся ты!..
ВТОРОЙ ГОЛОС. Держи ее!
ПЕРВЫЙ ГОЛОС. Да держу я... Держу!
ВТОРОЙ ГОЛОС. Хватит брыкаться!
ПЕРВЫЙ ГОЛОС. Слышь, овца, не успокоишься, я сам щас тебя успокою!

Дверь подвала со скрипом распахивается, двое в масках затаскивают в подвал женщину с мешком на голове и связанными спереди руками и швыряют ее на пол.

ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Здесь пока посидишь!
ВТОРОЙ БАНДИТ. Остынь, корова! 
ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Еды вечером принесем.
ВТОРОЙ БАНДИТ. И подумай хорошенько. Догоняешь? Сделаем, как сказали – отпустим. Нет (пинает лежащую на полу женщину в бок, отчего та мычит) – я тебя до смерти запинаю!
ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Ладно, пошли!

Бандиты выходят из подвала и запирают за собой дверь. Женщина какое-то время мычит, ерзая на полу, затем неуклюже поднимается на колени, снимает с головы мешок, вытаскивает изо рта кляп, испуганно озирается по сторонам и почти тут же бросается к двери.

ИРИНА. Уроды, чего вам от меня надо?! (Бьется в дверь.) Отпустите меня!.. Сволочи! Да выпустите, я вам говорю!..
ДЕТСКИЙ ГОЛОС ИЗ ТЕМНОТЫ. Не кричите. 
ИРИНА (испуганно оглядывается). А?! 
ДЕТСКИЙ ГОЛОС ИЗ ТЕМНОТЫ. Всё равно они вас не отпустят.
ИРИНА. Кто здесь?

Фонарь в углу подвала загорается чуть ярче и освещает девочку Яну, сидящую у стены в противоположном углу подвала. Колени девочки подтянуты к подбородку, лицо – перепачкано грязью.

ИРИНА. Ты – кто?
ЯНА (настороженно и одновременно – безучастно). А вы?
ИРИНА. Я?.. Я Ирина.
ЯНА. Они вас специально сюда привели?
ИРИНА. Специально? 
ЯНА. Я видела такое в кино. Я люблю смотреть фильмы... любила.
ИРИНА. Какие фильмы? Девочка, ты о чем?
ЯНА. Хотите, чтобы я сказала, где деньги? Не получится.
ИРИНА (растерянно). Деньги?
ЯНА. Я всё равно ничего не помню... Не знаю... (Начинает вдруг раскачиваться, говоря с каждой секундой всё эмоциональнее, и в конце срывается на крик.) Не помню!.. Не знаю!.. Не помню!! Не знаю!!.. Не помню!!! Не...!!!
ИРИНА (осторожно делая шаг к девочке, протягивает к ней руки). Тихо-тихо, девочка! Скажи, а... ты – кто? Как твое имя?..


Сцена 3

Типичный кабинет директора детского дома: стол, пара стульев, сейф в углу кабинета, на стенах – грамоты и фотографии. Вера Геннадьевна, директор детского дома, сидит за столом и читает что-то в своем телефоне, лежащем перед ней на столе. Капитан полиции ходит вдоль стены, разглядывая грамоты, и одновременно объясняет.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. ...Странное это дело. Знаете, нутром чую, что без криминала здесь не обошлось. Но вот с какого конца к нему подступиться?.. Представляете – с утра, говорит, всё было отлично. Воскресенье ведь, дочке не в школу. Поговорили, планы еще на день обсудили, смеялись – хотели в театр сходить, там премьера новой комедии. Потом сама поехала по делам – какой-то срочный заказ на фирму пришел, – а когда вернулась домой, девочка сидела на кровати и не двигалась. Просто сидела и не двигалась. Представляете? Словно в ступор впала.
ДИРЕКТОР (не отрываясь от телефона). Кошмар.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (наклоняясь к одной из фотографий на стене). Интересный снимок... Это вы в молодости?
ДИРЕКТОР. А? (Вынуждена оторваться от телефона, чтобы понять, о чем говорит полицейский.) Да... Годы летят! Двадцать лет уже здесь работаю – сейчас директор, а начинала помощником воспитателя.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Понимаю. Вся жизнь отдана детям? (Искусственно улыбается, подходит к столу и нависает над ним, глядя в глаза женщины и не давая ей больше отвлекаться на телефон.) Так вот, возвращаясь к нашей истории. Сначала Ирина Сергеевна подумала, что кто-то забрался к ним в дом, пока дочка была одна, и что-то с ней сделал. Но нет – врачи осмотрели девочку, с ней всё в порядке, никто ее не трогал. Вы понимаете, о чем я?
ДИРЕКТОР. Конечно.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Просто она будто окаменела. Не отвечает на вопросы, ни на что не реагирует... Потом Ирина Сергеевна на всякий случай обратилась к нам. Решила – может, все-таки кто-то залез к ним в ее отсутствие, хотел их ограбить, но натолкнулся на девочку, напугал ее, испугался сам и убежал? Но мы проверили помещения – замки в дверях не сломаны, ничего ценного из дома не пропало. Единственное, что хоть как-то может объяснить происшедшее, – после отъезда Ирины Сергеевны был звонок на сотовый девочки с неизвестного аккаунта в скайпе. И она на него ответила. Но вот кто звонил, мы пока не выяснили. А потом, когда я беседовал с Ириной Сергеевной о ее дочке, я вдруг понял, что знаю эту девочку, и вспомнил тот случай, который произошел год назад. Вы ведь говорили, что однажды с ней такое уже случалось?
ДИРЕКТОР (задумчиво). Да. Перед тем как она попала к нам, с ней...
Неожиданно открывается дверь кабинета, и в него с шумом вбегает несколько ребятишек.
ДЕТИ. Вер-Геннадьевна, Вер-Геннадьевна, а Смоленский из пятой зеркало в туалете разбил! А еще Скворцова принесла карбид и насыпала его в...!
ДИРЕКТОР. Так, а ну, дверь закройте! (Выскакивает из-за стола.) Вы что не видите, у меня серьезный разговор?! 
ДЕТИ. Но, Вер-Геннадьевна, Скворцова уже...
ДИРЕКТОР (хватая пару ребятишек за шеи). Вышли, я сказала, из кабинета! (Выталкивает детей в дверь и кричит кому-то в коридоре.) Наташа, почему у тебя пол-третьей семьи по коридорам болтается?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ИЗ-ЗА СТЕНЫ. Так сегодня же выходной!
ДИРЕКТОР. Ничего не знаю! Пускай идут в туалет, наводят порядок. А то зеркала бить у них время находится, а на нормальные дела...
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ИЗ-ЗА СТЕНЫ. Хорошо, я всё сделаю!
ДИРЕКТОР (закрывая дверь). Извините! Каждый день почти что-нибудь происходит. Восемьдесят детей, у четверти психика не в порядке. Голова так иногда от них пухнет! 
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Знакомая ситуация.
ДИРЕКТОР. Вот вчера – приволокли с улицы собаку, хотели в столовой ее покормить. Так та нашего повара покусала, сегодня с утра из-за этого... (Осекается.) Простите, вам это не интересно, наверное. (Подходит к сейфу и открывает его.) Сейчас, подождите, я поищу... Где-то они здесь были... Ну, да, вот ее документы... (Вытащив из сейфа папку, открывает ее и закрывает сейф.) Вот она – «звездочка» наша, Яночка Чудинова!..


Сцена 4

Темный подвал.

ИРИНА (стоя в паре метров от сидящей на полу девочки). ...Так как тебя звать?
ЯНА (после паузы, словно затравленный зверек). Яна.
ИРИНА. Давно ты здесь?
ЯНА. Несколько дней.
ИРИНА. Несколько? Ты даже не помнишь, сколько?
ЯНА. Нет. 
ИРИНА. А как ты сюда попала?
ЯНА. Возвращалась из школы... Или шла в школу?.. Ударили по голове... (прикасается к затылку) не помню... Очнулась здесь.
ИРИНА. Голова сильно болит?
ЯНА. Ноет.
ИРИНА (делает шаг к девочке). Покажи!
ЯНА. Не трогайте!
ИРИНА. Не бойся, я только посмотрю. Ну!.. 
ЯНА. Не могу.
ИРИНА. Подойди ко мне!
ЯНА. Я не могу.
ИРИНА. Почему?

Яна шевелит ногой, отчего глухо звенит цепь, которой она прикована к стене подвала.

ИРИНА (замечая цепь, с ужасом). Это что?.. Это они тебя?! (Бросается к двери и яростно стучит в нее связанными руками.) Вы, что, совсем озверели?! Откройте дверь! 
ЯНА. Не стучите!
ИРИНА. Немедленно!.. Выпустите нас!
ЯНА. Не стучите – будет хуже!
ИРИНА. Что?
ЯНА. Я уже пробовала.
ИРИНА. Откройте!

Внезапно распахивается дверь, и в подвал врываются двое в масках, с палками в руках. Они хватают Ирину, начинают швырять ее друг другу как футбольный мяч и бьют по бокам палками.

ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Чего раскричалась?
ВТОРОЙ БАНДИТ. Успокойся, корова!
ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Хочешь, чтоб, как ее, на цепь посадили?
ВТОРОЙ БАНДИТ. Я тебе ребро щас сломаю, дышать не сможешь нормально!
ИРИНА (закрываясь руками). Да что вы за звери? Ребенка – на цепь!
ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Веди себя по-человечески, и мы с тобой будем так же!
ВТОРОЙ БАНДИТ. Да не хочет она по-нормальному. Тупая, как пробка! 
ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Ничего, посидит пару дней – станет понятливей!
ВТОРОЙ БАНДИТ. А может, ей нравится, когда ее бьют?! (Бьет Ирину палкой по спине.) А? Тебе это нравится?
ИРИНА. Нет!!!
Ирина падает у стены под фонарем и сжимается в комок – точно так же, как в другом углу подвала от страха сжимается в комок Яна.
ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Тихо сидите, а то без еды оставим!
ВТОРОЙ БАНДИТ. А сидеть вам здесь еще ой как долго! (Еще раз бьет Ирину палкой.) Поняла?!

Бандиты выходят из подвала, а Яна и Ирина так и остаются сидеть/лежать по разные стороны от закрывшейся двери.


Сцена 5

Кабинет директора детского дома.

ДИРЕКТОР (сидя за столом, листает личное дело Яны). ...Так, ну попала она к нам четыре года назад. До этого жила с матерью. Мать была нормальная, непьющая. Работала в Пенсионном фонде.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (делая пометки у себя в блокноте). Отца у девочки не было?
ДИРЕКТОР. Нет. Сбежал, когда мать Яночки забеременела.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Классика!
ДИРЕКТОР. Угу. Даже имя его в графе отцовства не стала указывать. 
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Типичная мать-одиночка?
ДИРЕКТОР. Да, тянула девочку сама. А когда той было семь лет, какой-то пьяный лихач сбил мать Яночки насмерть – прямо на глазах у девочки, когда они переходили дорогу по пешеходному переходу... Для Яны, как понимаете, это был шок. Настолько сильный, что она впала в транс.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. То есть произошло это из-за стресса?
ДИРЕКТОР. Да... Когда она поступала к нам, врачи даже диагноз называли – есть специальное название для этого состояния, я сейчас просто не помню. В общем, больше месяца она пролежала в кровати, не разговаривала, не реагировала ни на что.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Больше месяца?
ДИРЕКТОР. По-моему, даже что-то около двух. Потом потихоньку начала отходить – стала двигаться, говорить. Но появилось небольшое заикание.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А раньше заикания не было?
ДИРЕКТОР. Нет. Да и после этого заикалась она так, не сильно – только когда волновалась особенно, становилось заметно.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Ага.
ДИРЕКТОР. Ну, вот. А так как после смерти матери близких родственников у нее не осталось, то Яночку и определили сюда. Как только опять начала ходить, из больницы ее к нам и перевели. 
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (задумчиво). Значит, смерть матери?
ДИРЕКТОР. Да. Представляете? (Качает головой.) В семь лет увидеть такое!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Действительно, жестко.
Неожиданно звонит телефон директора.
ДИРЕКТОР (в трубку). Алло?.. Какая каша?.. Ты, что, не можешь кашу себе сварить?.. (Зажимает трубку рукой, словно ей стыдно говорить при полицейском, тихо.) Оля, тебе пятнадцать лет! Взрослый человек уже!.. Ну, бабушку, попроси! (Полицейскому.) Извините!..


Сцена 6

Темный подвал. Какое-то время сжавшаяся в комок Ирина продолжает лежать у стены, затем испуганно осматривается по сторонам, медленно приподнимается на колени, подползает к закрытой двери и слушает звуки за дверью, болезненно потирая свои отбитые палками бока. Наконец, поворачивается к девочке, которая продолжает сжиматься в комок в углу подвала.

ИРИНА (шепчет). Яночка, где ты живешь? (Яна поднимает голову, но сразу Ирине не отвечает.) Здесь? В этом городе?
ЯНА. Я не помню... Может быть.
ИРИНА. Ты не помнишь, где ты живешь?.. А твои родители? Они ведь должны тебя искать?!
ЯНА. Должны. Но... я не знаю... не помню их.
ИРИНА (с ужасом). Не помнишь родителей?!
ЯНА. Папу – нет. Маму только... (Неожиданно начинает всматриваться в лицо Ирины так, словно начинает что-то припоминать.) Вы на нее похожи... 
ИРИНА. Что?
ЯНА. Волосы у вас, как у нее... И голос... 
ИРИНА. Яна...
ЯНА. Вы моя мама?
ИРИНА. Что?!
ЯНА (бросается к Ирине насколько ей позволяет цепь, с надеждой). Ты моя мама?!
ИРИНА (растерянно). Я... нет...
ЯНА. Мама!!!
ИРИНА. Я... у меня...
ЯНА (кричит). Мамочка, это ты?!..

Девочка тянет руку к Ирине, но цепь не дает ей дотянуться до женщины – пальцы Яны останавливаются буквально в паре сантиметров от лица Ирины.


Сцена 7

Кабинет директора детского дома.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. ...Знаете, не отпускает меня ощущение – то, что случилось сейчас, как-то связано с тем, что произошло год назад. Вы ведь помните, при каких обстоятельствах мы познакомились?
ДИРЕКТОР. Еще бы! Я здесь директором двенадцатый год, но такого тоже не помню. Обычно ведь как? Дети, конечно, сбегают иногда, что ж тут таить. 
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Ну, да!
ДИРЕКТОР. Но бегут куда? К родителям, от которых их забрали, к бабушкам, другим родственникам. Есть и такие, которые просто убегают – характер такой. Но в этом случае – пара дней, и их находят. А то, что случилось в прошлом году...
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Вот именно! Весь город ее искал – и мы, и волонтеры, фотографии на каждом углу висели. Но за целую неделю так и не нашли.
ДИРЕКТОР. А представляете мое состояние? Прибегает вечером воспитательница из четвертой семьи, говорит: «Чудинова на кухне!» Сломала замок в двери, сидит на полу, ест сухую гречку! Я сначала не поверила, а потом прибегаю на кухню, смотрю – точно, сидит, сухую крупу в рот запихивает, водой запивает. И знаете, делает это так, будто несколько дней не ела...
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Я помню ваши показания.
ДИРЕКТОР. ...Я ее спрашиваю: Яночка, ты где была? Мы тебя неделю уже с полицией ищем! А она – Вер-Геннадьевна, похитили меня. Ударили по голове на улице, потеряла сознание, очнулась в подвале. Неделю там ее продержали, а потом надели мешок на голову, вывезли за город и на трассе выкинули.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Вот об этом я и говорю. То, что случилось сегодня, и то, что было тогда. Слишком всё это, м-м... необычно. Зачем кому-то похищать девочку из детского дома? 
ДИРЕКТОР. Вот-вот!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Я понимаю, простите за откровенность, если бы это сделали, чтобы использовать ее, ну... как женщину. Но врачи ее осматривали – физически ее никто не трогал. Похищать ее для других целей? Тоже непонятно – каких? Выкуп за нее получить невозможно. 
ДИРЕКТОР (поддакивая). Родственников у нее нет.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Одни проблемы только. Если бы кто-то нашел их с ней в том подвале, срок бы им дали по-любому... С другой стороны, с ней общались не только следователи, но и психологи, пытались ее разговорить, но она всё твердила: кто-то похитил ее, привез в тот подвал, продержал там неделю одну, а потом – просто выпустил. Ни лиц похитителей она не видела, ни места, где ее держали, не знает. Так что ни подвала, ни преступников, если они действительно были, мы так и не нашли. И не покидает меня ощущение, что эту историю она выдумала. Хотя опять же – зачем?
ДИРЕКТОР. Знаете, у нас тоже многие решили, что Яна всё сочинила. Провела где-то неделю – может, с какими-то новыми знакомыми, – а потом и выдумала про этот подвал, чтобы мы ее не ругали. Девочка-то с фантазией.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А еще вы говорили, что тихоней она не была?
ДИРЕКТОР. Да какое там! Как озлобившийся зверек. Даже старшие ребята у нас ее побаивались. А после того случая в прошлом году мы ее месяц отсюда не выпускали – даже училась дистанционно, так такого за это время наворотила! Боялись, если в школу опять не начнет ходить, разнесет нам всё здание!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А ваши воспитанники учатся в обычной школе?
ДИРЕКТОР. Ну, да. Вместе с домашними... Знаете, у нее же единственная настоящая подружка была не из наших. Она в школе с одной девочкой домашней дружила – так они вместе еще в детский садик ходили, когда у Яночки была жива мама.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Да, я помню эту деталь. Мы, кажется, тогда эту девочку тоже опрашивали. Не напомните, как ее звали?..


Сцена 8

Темный подвал. Яна и Ирина сидят рядом у стены. Яна, всхлипывая, заканчивает развязывать руки Ирины. Как только узел спадает с рук женщины, Ирина обнимает девочку и прижимает ее к себе.

ИРИНА. Тихо, девочка моя, тихо!
ЯНА. Мама, почему я ничего не помню?
ИРИНА. Это пройдет. (Гладит девочку по волосам.) Головка твоя заживет, и ты всё вспомнишь.
ЯНА. Мама, а ты не бросишь меня?
ИРИНА. Ну, конечно же, нет! Что ты такое говоришь, глупенькая?
ЯНА. Я так испугалась, когда здесь очнулась! Кричала, хотела открыть эту дверь, а они вошли и...
ИРИНА. Тише-тише! Успокойся!.. Дай я посмотрю твою ранку. (Осторожно раздвигает волосы девочки.) Господи!.. Болит еще?
ЯНА. Ноет немного.
ИРИНА. Сволочи!
ЯНА. Мама, я домой хочу. Мы ведь вернемся домой?
ИРИНА. Ну, конечно!
ЯНА. Я хочу в свою комнату... Я помню свою комнату!
ИРИНА. Мы обязательно вернемся туда!
ЯНА. Там всё так же, как раньше?
ИРИНА. Ну, конечно. И куклы твои, и кровать.
ЯНА (с надеждой). С клетчатым покрывалом?
ИРИНА. Угу!
ЯНА. А мишка, которого мне подарила тетя Света?
ИРИНА. Да, он тоже там.
ЯНА. У него ухо одно надорвалось. Надо пришить.
ИРИНА. Я пришью! 
ЯНА. Я помню, как тетя Света с Лизой ко мне на день рожденья пришли. И тетя Света мне мишку тогда подарила, а Лиза еще просила с ним поиграть, но мама ее запретила...

Несколько секунд Ирина гладит волосы чуть успокоившейся Яны в тишине.

ЯНА (внутренне сжимаясь). Они говорили: я должна позвонить родителям и денег попросить, иначе меня не отпустят. А я... я даже номер не помню, куда звонить.
ИРИНА. Бедная ты моя!
ЯНА. Мама, а как они тебя нашли?
ИРИНА. Я не знаю.
ЯНА. Они, что, следили за нами?
ИРИНА. Может быть.
ЯНА (косясь на дверь, шепчет). Мне кажется, они даже сейчас за нами следят!

Неожиданно открывается дверь, и в подвал опять входят двое в масках, с палками.

ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Значит, так. Вы обе отсюда не выйдете, пока мы не получим деньги. Так что давай (тычет палкой в грудь Ирины) – говори коды карточек!
ИРИНА (сжимаясь). Ничего я вам не скажу!
ВТОРОЙ БАНДИТ. Чего?! (Хватает Ирину за руку и пытается оттащить ее от Яны.) Тебя, видать, мало били?
ЯНА. Не трогайте ее!
ПЕРВЫЙ БАНДИТ. А ты, сопля, сиди где сидишь!
ВТОРОЙ БАНДИТ (тянет упирающуюся Ирину). Иди сюда!
ЯНА. Уберите от нее руки!
ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Заткнись, мелочевка!

Внезапно Яна вскакивает на ноги, отталкивает первого бандита и бросается ко второму, который уже оттягивает от нее кричащую Ирину. Однако длина цепи, которой девочка прикована к стене подвала за ногу, не дает ей ударить второго бандита – она лишь умудряется схватить его за руку, тянет ее к себе и изо всех сил кусает бандита за палец.

ВТОРОЙ БАНДИТ. А-а-а! (Бросив Ирину, кружится на месте, схватившись за свою укушенную руку.) Вот сучка мелкая! 

Ирина бросается к Яне и крепко обнимает ее, девочка в ответ так сильно обхватывает женщину руками, что бандитам становится ясно, что растащить Ирину и Яну у них сейчас не получится.

ВТОРОЙ БАНДИТ (машет своей рукой). До крови прокусила!
ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Бл..., сутки без еды сидеть будете!

Первый бандит несколько раз злобно бьет палкой Ирину и Яну, заставляя их упасть у стены подвала, после чего выходит из него вслед за напарником.


Сцена 9

Кабинет директора детского дома.

ДИРЕКТОР. ...По-моему, ее зовут Лиза… Или Алиса? Хотя вряд ли она вам чем-то поможет.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Почему?
ДИРЕКТОР. Ну, потому что Ирина Сергеевна, после того как удочерила Яночку, перевела ее в другую школу – на другом конце города. Так что последний год девочки, наверное, и не виделись.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Мы это проверим... (Неожиданно пиликает телефон директора, и та снова «утыкается» в него.) Скажите, а почему Ирина Сергеевна вообще удочерила Яну?
ДИРЕКТОР (читая что-то в телефоне). А?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Вы говорили, девочка была очень трудная. К тому же, ей уже было одиннадцать, а в этом возрасте детей берут неохотно.
ДИРЕКТОР. Да, одиннадцать лет – сложный возраст. Уже не ребенок, но еще не подросток... (Отрывается, наконец, от телефона.) Хотя наши воспитанники, в каком-то смысле, взрослеют быстрее домашних. Поэтому даже девяти-, десятилетних берут не так часто. Сама обстановка здесь жестче, потому и поступки у них более взрослые. 
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Понимаю... Помню, в школе играли в футбол с детдомовскими на каком-то турнире – классе в пятом я тогда был, – так они нам чуть ноги на поле не поотрывали!
ДИРЕКТОР (кивая). Знаете, потенциальные родители – они ведь хотят получить о ребенке, которого собираются усыновить, максимальную информацию. А когда узнают, что он трудный или с «историей», его часто даже не смотрят. Ирина Сергеевна в этом плане от других особо не отличалась, хотя у нее была и своя история. 
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Что вы имеете в виду?
ДИРЕКТОР. Ну, у нее ведь когда-то была настоящая дочь.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Да? Я не знал. (Опять пиликает телефон директора.) А можно подробности?
ДИРЕКТОР. Да... (Поднимается из-за стола, показывая полицейскому телефон.) Извините – я на минутку! (Отвернувшись к окну, набирает номер в телефоне, приглушенно.) Алло?.. Оль, я, правда, не могу сейчас говорить!.. Да, давай сама! Не названивай мне пока!.. Вечером вернусь домой – разберемся!..


Сцена 10

Темный подвал. Яна и Ирина сидят у стены. Ирина прижимает к себе девочку, которая выглядит уже очень уставшей и говорит таким же усталым голосом.

ЯНА. ...Мама, а помнишь, когда мне было лет пять, мы ходили на пляж? Весь день там купались, а потом пошел дождь. Сильный-сильный...
ИРИНА. Я помню, Яночка. Конечно, я помню!
ЯНА. ...как ливень! И мы спрятались под такую штуку, не знаю даже, как она называется – как мостик для машин.
ИРИНА. Эстакаду?
ЯНА. Эста...? Ага! И там еще много людей с пляжа прибежало. Все туда набились. И была там одна тетенька с толстым мальчиком, угощала всех яблоками. Мне кажется, я таких яблок в жизни больше не пробовала. Такие вкусные!.. (После долгой паузы, голосом, в котором появляется отчаяние.) Мама, а сколько мы здесь уже сидим?
ИРИНА. Пятый день... То есть я – пятый, а ты...
ЯНА. Мама, я домой хочу! Отдай им то, что они просят. Поедем домой!
ИРИНА (гладит девочку по голове). Не всё здесь так просто, Яночка.
ЯНА. Почему?
ИРИНА (оглядываясь на запертую дверь). Знаешь, что? Я думаю, отсюда можно сбежать!
ЯНА. Как?
ИРИНА. Я следила за дверью. Когда они выходили, я заметила – стены здесь не очень толстые, метра полтора. Если мы под землей, стену можно прокопать.
ЯНА (испуганно). Мама, не надо! Если они заметят подкоп, они разозлятся. А вдруг... вдруг они нас убьют?!
ИРИНА (еще крепче прижимая к себе девочку). Ну, что ты, глупенькая?
ЯНА. Мама, пожалуйста, отдай им то, что они хотят! Поедем домой!!!

Внезапно со скрипом открывается дверь подвала. Ирина и Яна испуганно прижимаются к стене, но в подвал вместо похитителей в масках неожиданно входит... девочка Лиза, одетая в школьную форму. Она спокойно подходит к Ирине и Яне, кладет правую руку на голову женщины, поворачивает ее к себе лицом и несколько секунд молча смотрит на нее.

ЛИЗА. Думаешь, у тебя всё получится? Сумеешь ее уболтать?
ЯНА (отодвигаясь от замершей Ирины, неожиданно циничным и развязным голосом). Да легко! Я же тебе говорила: разведу кого угодно!

Одновременно с последними словами Яна начинает снимать со своей ноги цепь. Тем временем Лиза, держа Ирину за голову, словно женщина – живой манекен, поднимает ее, проводит Ирину по подвалу, выпихивает ее в открытую дверь, закрывает эту дверь, на сцене загорается свет, и темный подвал буквально на глазах превращается в типичный школьный коридор. За сценой начинают звучать детские голоса и смех, а вскоре на сцену сбоку вбегает несколько младшеклассников, которые начинают дурачиться.

ЯНА. Я тебе не рассказывала, как зимой одну воспитку поймала? (Закончив снимать цепь с ноги, прячет ее в стену коридора.) 
ЛИЗА. Нет.
ЯНА. Эта дура титькастая, Натаха, с нашей поварихой продукты из столовки повадились выносить. Так я их один раз подкараулила и на сотик сняла...

Лиза снимает со спины школьный рюкзак, вытаскивает из него шоколадку и протягивает ее Яне. Яна разворачивает обертку, откусывает от шоколадки и продолжает сквозь полунабитый рот.

ЯНА. Но только тормозить их не стала. А на следующий день подхожу к воспитке и говорю такая, вежливо... (Пара младшеклассников, увлекшись игрой, подбегают к Яне и Лизе и едва не толкают их, тогда Яна раздраженно отвешивает одному из школьников подзатыльник.) А, ну, хватит беситься здесь! Бегите в свой класс!.. (Младшеклассники опасливо отскакивают от Яны и Лизы, но со сцены не убегают.) Так вот, подхожу к ней такая и говорю: «Наталья Борисовна, а я знаю, что вы продукты из столовки воруете».
ЛИЗА. Чё, прямо так и сказала?
ЯНА. А чё мне? Так и сказала! Еще и видео ей на сотике показала.
ЛИЗА. А она чего?
ЯНА. Покраснела до ушей. Дышать стала, как паровоз. Реально – улёт!
ЛИЗА. Ничё себе!
ЯНА. Ага!.. Но я говорю: да вы не волнуйтесь, Наталья Борисовна, я никому об этом не расскажу – если вы мне поможете. Эта дура постояла немного, ртом воздух похватала и спрашивает: и чё тебе надо? А я говорю: хочу знать про всех, кто к нам приезжает, детишками интересуется – ну, типа усыновителей. Кто такие, кого хотят взять, в общем – всё. 
ЛИЗА. И она согласилась?
ЯНА. Не, ну, не сразу, конечно. Подергалась чутка. Зачем тебе, говорит, Чудинова, это знать – тебя всё равно никто не возьмет, с твоими-то закидонами. А я отвечаю: «Ок бумер – не ваша забота, Наталья Борисовна. Вы мне, главное, помогайте. А не будете, я это видео Вер-Геннадьевне покажу, вылетите отсюда как пробка». 
ЛИЗА (восхищенно). Как пробка!
ЯНА (смеется). Ты бы видела ее глаза – чуть на лоб не полезли! И как, спрашивает, я это сделаю? Все дела усыновителей – в кабинете директора. 
ЛИЗА. Ну, да!
ЯНА. Так в том-то и дело, говорю, если б я сама могла туда залезть, я бы вас не просила. В общем, Наталья Борисовна, это ваша проблема – крутитесь, как хотите, но то, что мне надо – достаньте!
ЛИЗА. И, чё, она послушалась?
ЯНА. Еще бы! Полгода уже мне докладывает. Как только к нам кто-нибудь приезжает, я уже через день всё о нем знаю. 
ЛИЗА. Ну, ты даешь!
ЯНА. И об этой тетке Натаха мне рассказала. Она к нам уже пару месяцев ездит, «дочку» присматривает. Тачка у нее дорогая, мужа нет, а денег полно. А еще у нее родная дочка была, погибла в аварии. Она, наверно, поэтому только девчонок и смотрит. Так я всё продумала. Притворюсь ее дочкой, на жалость ей надавлю, она сама всё и отдаст. Главное – сделать без косяков.
ЛИЗА. Ну, не знаю, как-то всё стремно!
ЯНА. Да, чё, стремно-то? Всё будет норм! (Доедает шоколадку и бросает обертку на пол.Я тебе говорю: лишь бы эти Лёлик с Боликом не накосячили. (Лиза смеется.Кстати, где эти двое?

Яна и Лиза оглядываются по сторонам, но в коридоре, кроме них, по-прежнему находятся только младшеклассники.


Сцена 11

Кабинет директора детского дома.

ДИРЕКТОР. ...Ее родная дочка погибла, когда пошла в третий класс.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. При каких обстоятельствах?
ДИРЕКТОР. Автомобильная авария. Поехала вместе с классом на экскурсию – по дороге их микроавтобус столкнулся с грузовиком.
ПОЛИЦЕСКИЙ (делая пометку у себя в блокноте). Угу.
ДИРЕКТОР. У Ирины Сергеевны после рождения дочки были проблемы со здоровьем – не могла иметь больше детей. Поэтому после смерти девочки решила взять приемную дочку, причем, искала ребенка примерно того же возраста, в котором погибла ее настоящая дочь. Яночку мы ей тоже предлагали, но как только она узнала, какой у девочки сложный характер, она от нее отказалась. Даже не стала встречаться с ней лично.
ПОЛИЦЕСКИЙ. Но, в результате, она ее всё же удочерила?
ДИРЕКТОР. Да, через несколько месяцев после истории с тем подвалом. 
ПОЛИЦЕСКИЙ. И как же так вышло?
ДИРЕКТОР. Понимаете, когда Ирина Сергеевна приезжала к нам в очередной раз... ну, вернее, уже уезжала от нас, она... она сбила Яночку машиной.
ПОЛИЦЕСКИЙ. Вот как? (Удивленно.) Случайно сбила? Или девочка?..
ДИРЕКТОР. Нет, ну, что вы! Там всё было очень серьезно. Перелом ноги, сильнейшее сотрясение мозга, пострадали внутренние органы... Врачи говорили, Яна вообще могла не выжить – машина-то в тот момент двигалась уже очень быстро...
ПОЛИЦЕСКИЙ (опять делая пометку в блокноте). Быстро, значит.
ДИРЕКТОР. Так что не думаю, что она специально шагнула под машину. Вы ведь это имели в виду? Да и ваши коллеги там всё проверяли, сказали, это была простая случайность... 
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (задумчиво). Я подниму документы.
ДИРЕКТОР. В общем, два месяца после этого Яночка в больнице пролежала на аппарате, пока срасталась нога, а Ирина Сергеевна почти каждый день ее навещала. Яна ее поначалу даже мамой называла, думала, что это действительно ее родная мать. А когда память стала возвращаться, она, конечно же, вспомнила, где жила последние годы, но Ирина Сергеевна за это время уже так к ней привыкла, что...
ПОЛИЦЕСКИЙ. Ясно!.. (Бросив взгляд на часы, закрывает блокнот.) Знаете, Вера Геннадьевна, а вы мне действительно помогли. Кое-что прояснили, детали новые узнал. Так что будем работать! (Прощается с женщиной.) Побегу дальше, нужно еще кое-что проверить до вечера... Всего доброго!
ДИРЕКТОР. До свидания! Обращайтесь, если что!.. (Как только полицейский выходит из кабинета, набирает на своем телефоне номер, словно забывая про историю с Яной.) Оля, ну, что там у тебя? Чего ты весь день мне названиваешь?..


Сцена 12

Школьный коридор – бывший подвал. Яна и Лиза сидят на подоконнике, смотрят что-то в телефоне Лизы и временами смеются, младшеклассники продолжают играть в нескольких метрах от них. Неожиданно школьники замечают кого-то в коридоре и, словно вспугнутые воробьи, уносятся мимо Яны и Лизы со сцены, а в коридор входят Толик и Жорик, которые тащат с собой какого-то второклассника.

ВТОРОКЛАССНИК. Отпустите!
ТОЛИК. Не брыкайся!
ЖОРИК. Да не ори ты! Ничё мы тебе не сделаем!
ВТОРОКЛАССНИК. Чего вам надо?!
ТОЛИК. Ты только гигов нам скинешь немного, и всё!

Толик ловко вытаскивает из кармана школьника его телефон и толкает второклассника на Жорика. Жорик ловит школьника и «отфутболивает» его Толику, который перебрасывает телефон второклассника Жорику... Далее Толик и Жорик какое-то время бросают друг другу школьника как футбольный мяч, одновременно с этим переводя гиги с его телефона на свои сотовые.

ВТОРОКЛАССНИК (хныча). Отдайте!.. Меня мама будет ругать!.. Мне только вчера деньги положили на телефон!.. Чего я родителям скажу?
ТОЛИК. Так и скажешь: смотрел ролики в сети, не заметил, как улетел весь лимит.
ВТОРОКЛАССНИК. Ага, они не поверят!
ЖОРИК. Поверят-поверят, ты главное – ври понаглее!
ТОЛИК (возвращая телефон школьнику). И смотри у меня (сует кулак под нос второкласснику), сболтнешь об этом кому – в туалете поймаем...
ЖОРИК. ...и в унитазе утопим! Усек?
ВТОРОКЛАССНИК. Да... 

Жорик отвешивает школьнику пинок, отчего второклассник пролетает мимо Яны и Лизы, которые уже идут к Толику и Жорику, и убегает из коридора. Лиза подходит к Толику, обнимается и целуется с ним, а Яна, наблюдавшая за действиями Толика и Жорика с усмешкой, качает головой.

ЯНА. А вы всё херней страдаете? Хватит мелочь уже тырить у малышни!
ЖОРИК. Привет, мелкая!
ЯНА (неожиданно пинает его по ноге). Я тебе говорила: еще раз меня так назовешь, я тебе глаза выцарапаю!
ЖОРИК (трет ногу). Эй!
ЯНА (выхватывая у него сотовый). Подкинь-ка лучше гигов сиротке!
ЖОРИК (пытаясь отобрать у нее свой телефон). Слышь, на базу верни!
ТОЛИК (смеется, прижимая к себе Лизу). Похоже, она в тебя вкрашилась! Ты, Жор, поосторожнее с ней. А то затащит в кусты и изнасилует! Она у нас дикая!

Толик и Лиза смеются, пока Жорик пытается отобрать свой сотовый у Яны, но та крутится, переводя на свой телефон только что украденные Жориком гиги и не давая ему дотянуться до его телефона. Наконец, Яна кидает телефон Жорику.

ЯНА. Ладно, поржали – лол! – очень смешно. О деле давайте! Подумали, о чем я вам говорила? 
ТОЛИК (резко прекращая ухмыляться). Ё-мое... Опять двадцать пять?!
ЯНА. Сделаете?
ЖОРИК (пряча телефон в карман). Слышь, Чудо, ты снова за свое?
ЯНА (бьет его кулаком в бок). И Чудом меня не называй!
ЖОРИК (сгибаясь от боли). Шизанутая!
ТОЛИК. Нет, ты реально не догоняешь, чё просишь? Взрослую тетку украсть и держать ее за выкуп в подвале? Это ж не сотик отжать в подворотне!
ЯНА. Чё, ссыте?
ТОЛИК. Это уже уголовка!
ЖОРИК. Да ей-то чего? (Потирая свой бок.) Четырнадцати еще нет, дальше детдома всё равно не отправят. А нам с тобой – есть.
ЯНА. И чего?
ЖОРИК. А то, что у меня батя хоть и урод, но как-то не хочется променять отдельную комнату в квартире на кровать в спецприемнике. 
ЯНА. Это, если вы накосячете. А если нет, ничего и не будет. Только деньги получите – какие вам и не снились! Вам, чё, они не нужны?
ТОЛИК. Да бабки всегда нужны, только...
ЯНА (размахивая руками и распаляясь всё больше). Бл..., да вы, чё, не помните, какой я шухер два месяца назад навела? Весь город меня искал! А я в том подвале на заброшенных дачах неделю одна просидела! И больше б могла, да у меня хавчик просто закончился, последние дни пришлось палец сосать! Так я оттуда всё равно не вылазила, чтобы никто не заметил, поэтому и не нашли меня. Лизка, скажи им! (Лизка согласно пожимает плечами, не «отлипая» от Толика.) 
ТОЛИК (без особого энтузиазма). Да знаем мы...
ЯНА. В полиции меня тоже не раскололи, когда я вернулась оттуда. И подвал тот никто не нашел – я на прошлой неделе была, проверяла. Всё там осталось, как было. Так что схема работает – отвезете меня туда, подсадите ее ко мне, я за несколько дней ее уболтаю, она отдаст деньги, и всё. Потом просто выпустите нас, никто вас не найдет. Вы же в масках будете. Ну? (Подбадривающе тычет Жорика в бок.) Толстый, чё скажешь?
ЖОРИК. Да херня это всё... (Косится на Толика.) На чем мы ее туда привезем? Машины-то нет.
ТОЛИК (Яне). Угнать предлагаешь? Жор, ты можешь тачку угнать?
ЖОРИК. Я – нет.
ТОЛИК. Вот и я не угонщик.
ЯНА. Да чё вы заладили, бл...? Угонять-угонять!.. Не надо ничего угонять. (Толику.) У отца своего возьми. Ты же хвастался, что катаешься втихаря. Или втирал?
ТОЛИК. Ты совсем рехнулась? (Тоже начинает махать руками.) Одно дело вечером часок покататься, другое – полдня по городу разъезжать, да еще с теткой в багажнике! Если отец заметит, что машина исчезла, он же сам в полицию позвонит!
ЖОРИК. И где мы украдем эту тетку? Щас камеры везде – нас по ним сразу вычислят!
ЯНА. Да не вычислят! Выберем какое-нибудь тихое место и...
ТОЛИК. Янка, ты кино насмотрелась? В жизни всё жестче. Вон у меня брательник двоюродный из магаза вынес пару коньяка. Так за ним через сутки пришли, год влепили. А ты предлагаешь человека украсть?
ЯНА. Так не за пару же бутылок! Лизка, чего ты молчишь?!
ЛИЗА (скрещивая руки на груди, ежится). Ну, даже не знаю...
ЯНА. У нее миллионы! Догоняете? Если их получить, с такими деньжищами такого можно наворотить! 
ТОЛИК. Ага, только на хрена они нам, если мы сядем?
ЯНА. Да, никто не сядет! Бл..., ну, как вы не понимаете?!
ЖОРИК. Да всё мы понимаем. Ты, мелкая, точно кино насмотрелась. (Поднимает перед собой руки, словно защищающийся боксер, чтобы не дать Яне опять ударить себя.) Думаешь, так легко оглушить человека, чтобы он перед этим тебя не заметил?
ЯНА. А чё сложного-то?
ТОЛИК. Ну, так если не сложно, сделай сама! Дай ей палкой по голове, в мешок засунь и вези в тачке садовой по городу. Если кто спросит, чё везешь, скажешь: картошку. (Жорик ухмыляется.)
ЯНА. Пипец, как смешно!
ТОЛИК. Уж тачку садовую мы тебе, так и быть, украдем где-нибудь.
ЖОРИК. За лям!
ЯНА (после паузы, сжимая кулаки). Значит, не поможете?
ТОЛИК (переглядываясь с Жориком). Не-а!
ЖОРИК. Я – пасс! 
ЯНА. Слабо, значит, да?
ТОЛИК. А ты нас «на слабо» не бери! 
ЯНА. Я думала, вы серьезные пацаны. А вы – так, лохи подзаборные!
ЖОРИК. Да, мы-то серьезные. Просто план твой дурацкий!
ТОЛИК. Во-во! По-другому не скажешь!
ЯНА (начинает бросаться то на Толика, то на Жорика, пытаясь пинать их ногами). Ну, тогда валите отсюда! Трясите своих желторотых – собирайте копейки!
ТОЛИК. Да, легко!
ЯНА. Только, я когда миллион получу, вам хрен чё обломится!
ЖОРИК. Ты получи сначала!
ТОЛИК. Лизка, ты с нами?
ЛИЗА (с сомнением). Не, у нас литра через полчаса.
ТОЛИК. Да забей на нее!
ЯНА (отгоняя Толика от Лизы, словно тигрица). Вали, я сказала, отсюда!
ТОЛИК (в последний раз увертываясь от ноги Яны). Нет, точно про тебя говорят – дикая. Жор, пошли подымим!
ЖОРИК (уже уходя вслед за Толиком от Яны). Какого хрена этих детдомовских к нормальным пускают?
ЯНА (сняв с ноги кроссовок, с яростью запускает им в Толика-Жорика). Валите, козлы!

После того как Толтк и Жорик уходят со сцены, Яна какое-то время тяжело дышит, продолжая сжимать-разжимать кулаки, а затем в коридор с шумом опять вбегают несколько младшеклассников, и Яна по инерции выплескивает на них свою злость.

ЯНА. Чего вы здесь носитесь?!

Школьники уворачиваются от рук Яны, пробегают по коридору и исчезают в его противоположном конце, а сама Яна подходит к своему лежащему на полу кроссовку и поднимает его.

ЯНА. Ну, а ты мне поможешь?
ЛИЗА. Не знаю... (Хмурится.) Деньги нужны, конечно. Мне родаки вон даже на Интернет не всегда дают. Получается...
ЯНА (надевая кроссовок). Не всегда... Мне, бл..., вообще никто не дает!
ЛИЗА. Ян, но как я тебе одна помогу?
ЯНА (мрачно). Да придумаем что-нибудь. Главное – вместе, так?
ЛИЗА (всё еще с сомнением). Ну...
ЯНА. Помнишь, как раньше – до школы? В один детский садик ходили. (Начинает возиться со шнурками кроссовка.) В одном дворе даже часто играли – хотя жили в разных домах.
ЛИЗА. Ну, ты тоже вспомнила. Детский сад!
ЯНА. Ну, а чё? Такое разве забудешь? Помнишь, как я один раз на тихом часе аквариум разбила?
ЛИЗА (усмехается). Хм! Это да!
ЯНА. Хотела с рыбками тогда поиграть – рыбки были такие прикольные, золотистые, с полосками по бокам, – и нечаянно его уронила! И знала ведь, что от мамки мне попадет, а ты меня защитила – сказала воспитке, что это ты его зацепила.
ЛИЗА. Ну, мне тоже тогда досталось – особенно, от отца!
ЯНА. А я, когда мамка пришла меня забирать, рассказала, как ты меня защитила. И она такой торт для тебя испекла. Помнишь, как ты к нам пришла и почти весь его одна съела?
ЛИЗА (морщится). Блин, Янка, не напоминай!
ЯНА. Как барабан всю раздуло!
ЛИЗА. Как вспомню, до сих пор тошнит!
ЯНА. Лежала потом на диване, стонала – пузо вверх, руки в стороны! (Смеется, от чего ее голос становится «чистым».) А последний год перед школой даже в гости друг к другу ходили!
ЛИЗА. А ты еще несколько раз у нас ночевала.
ЯНА. Ага, когда мамка уезжала в командировки. 
ЛИЗА (неожиданно подскакивает к Яне и начинает щекотать ее за бока). Да, круто мы тогда бесились!
ЯНА. Точно! 
ЛИЗА. Один раз чуть пожар не устроили!
ЯНА. Не мы, а ты... (Хохочет, пытаясь отбиваться от Лизы и одновременно заканчивая завязывать шнурки.) Это ж ты предложила тогда покурить! Еще сигареты у матери умудрилась стащить... Лизон, перестань!.. (Через пару секунд вдруг грустнеет.) Кстати, хорошая у тебя мама была. Однажды на день рождения плюшевого мишку мне подарила.
ЛИЗА. Угу, что-то было такое.
ЯНА. Жаль, все-таки жили мы далеко друг от друга. Жили бы ближе – чаще бы виделись. Может, если б я тогда у вас чаще бывала, твоя мама меня... 
Яна осекается, не договорив: «...взяла бы к себе, когда моя мама погибла!», но Лиза решает, что Яна просто отвлеклась на шнурки на кроссовке, и хмурится.
ЛИЗА. Ну, да, может, раньше она и была нормальная, а сейчас как с цепи сорвалась. (Гримасничает, пародируя мать.) Почему уроки не делаешь? Где шлялась до вечера? Почему я вечно посуду должна за тобой прибирать?.. Представляешь, один раз с Толиком меня возле школы застукала – вообще ничего с ним не делали, просто стояли. Так такой скандал закатила! (Яна заканчивает со шнурками и переводит взгляд на Лизу.) Не знаю, ненавижу ее! Иногда думаю, лучше б она выпилилась... исчезла куда-нибудь! (Яна медленно поднимается в полный рост и мрачнеет.) Отец хоть не парит – ему на меня наплевать!
ЯНА (неожиданно угрожающе). Ты чё, бл..., несешь?!
ЛИЗА (удивленная реакцией подруги). Чего?
ЯНА. Не догоняешь, что у тебя есть самое главное?
ЛИЗА. Чего – главное?
ЯНА. Дура ты безмозглая! Сосаться с этим Лёликом костлявым научилась уже, а чтобы понять...!
ЛИЗА. Да чего ты вдруг взъелась-то?
ЯНА. Чего взъелась?! (Хватает Лизу за волосы и начинает яростно мотать ее по коридору.) Пожила бы ты на моем месте!
ЛИЗА. Ай!.. Отпусти!..
ЯНА. Посмотрела бы я тогда на тебя – как ты запела!
ЛИЗА. Да отпусти! Мне же больно!
ЯНА. Бл..., живешь на всем готовеньком, не довольна еще!
ЛИЗА (пытается вырваться из рук Яны). Совсем сбрендила?!
ЯНА. Мать ей во всем виновата!
ЛИЗА. Ай, больно!..

Еще какое-то время кричащая от боли Лиза пытается вырваться из рук ругающейся Яны, наконец, ей это удается – она отбегает в другой конец коридора и кричит, держась за голову.

ЛИЗА. Тебе вообще в твоем детдоме бóшку отбили?!
ЯНА. Рот завали!
ЛИЗА. Чуть кожу мне с мясом не вырвала!.. (Делает пару боязливо-осторожных шагов к Яне, чтобы подобрать свою рюкзак, свалившийся с ее плеч во время драки.) Нет, прав был Толик – дикая ты!
ЯНА. Ну, и вали к своему Толику!
ЛИЗА (подняв рюкзак, отбегает в конец коридора). Да и свалю!
ЯНА. Без вас всё сделаю! 
ЛИЗА (уже убегая из коридора). Давай-давай!
ЯНА. Не нужен мне никто! (Еще несколько секунд сжимает и разжимает кулаки от ярости, а затем кричит от отчаяния и бессилия, поняв, что осталась одна.) А-а-а-а!!!

Повернувшись, Яна пробегает в другой конец коридора и исчезает со сцены, которая тут же начинает темнеть. Считанные секунды за темнеющей сценой еще продолжают звучать приглушенные звуки школы, а затем раздаются визг автомобильных покрышек, глухой звук удара и чей-то крик с улицы.

ЖЕНСКИЙ КРИК. Девочку сбили!..


Сцена 13

Одна из комнат в доме Ирины – по существу, эта комната отличается от школьного коридора и подвала только освещением. Яна входит в комнату сбоку, держа в одной руке тарелку с едой, в другой – вилку. На ее голове надеты наушники от лежащего в ее кармане смартфона, через которые она слушает красивую песню – эту песню зрители также слышат с начала сцены... 
…Итак, короткое время одетая в домашнюю одежду Яна ходит по комнате с полузакрытыми глазами, пританцовывая и одновременно завтракая. Затем в комнату входит Ирина, одетая по-деловому.

ИРИНА. Яна!.. 

Девочка не слышит женщину. Тогда Ирина подходит к ней вплотную и сдвигает наушники с ушей Яны – музыка из наушников становится тише.

ИРИНА. Ян, ты опять завтракаешь не за столом?
ЯНА (открывая глаза и улыбаясь). А? 
ИРИНА. Я же тебе говорила: кушать надо за столом!
ЯНА (говорит, абсолютно не заикаясь). Да, мам, я помню. Ну, прости! В последний раз! (Неожиданно обнимает Ирину, не выпуская из рук тарелку и вилку, и по-детски целует ее.) Прости! Прости! Прости!
ИРИНА (смеется). Ян, перестань!.. Замараешь меня!
ЯНА (выпуская Ирину из объятий). Просто сегодня приснился такой хороший сон! Настроение – класс!
ИРИНА. И что ты там слушаешь? (Придвигает один наушник с головы Яны к собственному уху и пару секунд с улыбкой слушает песню.) Слушай, мне сейчас нужно отъехать по делам...
ЯНА (недовольно морщится). Ну-у-у!.. Воскресенье ведь!
ИРИНА. Ничего не поделаешь. Срочно позвонили, нужно ехать. Но наши планы в силе!
ЯНА. В театр?
ИРИНА. Да. К обеду вернусь, вечером – идем на премьеру!
ЯНА. Я у них на сайте всё о них прочитала. Там даже автор пьесы будет!
ИРИНА. Ну, вот. Куплю цветы – вечером после спектакля подаришь ему!
ЯНА. Здорово!
ИРИНА. Погладь свое платье. И туфли приготовь! Помнишь, которые мы на прошлой неделе купили?
ЯНА. А давай я лучше надену желтые? Те, что ты мне на день рождения подарила?
ИРИНА (на секунду задумавшись). Ну, давай. Пусть будут желтые! (Поворачивается, чтобы выйти из комнаты.)
ЯНА. Мам! (Оборачивающейся Ирине.) Подожди! (Делает шаг к Ирине, снова обнимает ее, держа в руках тарелку и вилку, пару секунд молча прижимается к ней и шепчет.) Я так люблю тебя!
ИРИНА (тихо). Я тебя тоже люблю! (Обнимает девочку в ответ, после паузы.) Всё, побежала!

Поцеловав Яну, Ирина выходит из комнаты через дверь в ее стене, а Яна снова надвигает наушники на уши и продолжает завтракать, слушая музыку и весело пританцовывая... Однако едва она успевает прослушать полкуплета, как сквозь музыку в смартфоне начинают прорываться звуки, говорящие о том, что кто-то пытается дозвониться Яне по скайпу. Тогда Яна убирает вилку на тарелку, вытаскивает из кармана смартфон, смотрит на его экран и недоуменно хмурится.

ЯНА. Кому я понадобилась?

Еще пару секунд смотрит в смартфон так, словно не знает, отвечать на этот «звонок» или нет, затем ставит тарелку на пол, и все-таки нажимает в смартфоне кнопку ответа. Та дверь, через которую четверть минуты назад из комнаты вышла Ирина, тут же открывается и в ее проеме, обозначающем для зрителей экран смартфона Яны, появляется Лиза. Однако одета сейчас Лиза уже не в школьную одежду, а в обычную уличную, на ее лице виднеется огромный синяк, левая рука – забинтована.

ЛИЗА (угрюмо). Привет!
ЯНА (настороженно). Ага... Давно не виделись! (Придвигает смартфон ближе к лицу, чтобы лучше разглядеть Лизу.) Чего это с тобой?
ЛИЗА (поднимая забинтованную руку). С Толиком неудачно покатались. Из-за этого и звоню... (Замолкает, словно собираясь с духом.) Короче, Толя машину сильно разбил, отцовскую. Получается, ремонтировать надо, а денег у нас нет. В общем, Толя сказал... он сказал: эти деньги нам дашь ты!
ЯНА. Чего?!

Неожиданно свет на сцене начинает быстро притухать, и комната в доме Ирины начинает так же стремительно превращаться в тот самый темный подвал, в котором Яна и Ирина сидели в начале истории. Тем временем Лиза внезапно выходит из проема двери и медленно-угрожающе идет к застывшей Яне.

ЛИЗА. Возьмешь у своей приемной матери и отдашь их нам!
ЯНА (ошеломленно). Вы, чё, совсем мозгами поехали?!
ЛИЗА. А не отдашь, мы с Толиком расскажем ей, как год назад ты хотела ее в тот подвал затащить!
ЯНА (сдавленно) Что?.. 
ЛИЗА (подойдя вплотную к Яне, наклоняется, неожиданно вытаскивает из стены подвала уже знакомую нам цепь и начинает приковывать ей застывшую от ужаса Яну за ногу). Как хотела ее развести и деньги из нее вытащить!
ЯНА (от ужаса не может пошевелить даже пальцем руки). Замолчи!
ЛИЗА. А потом, когда мы Толиком отказались тебе помогать, специально бросилась ей под машину!
ЯНА. Замолчи!!
ЛИЗА. Думаешь, после этого она оставит тебя у себя?!
Одновременно с последними словами Лиза заканчивает прикреплять цепь к ноге застывшей Яны и отступает от Яны, которая, наконец, словно приходит в себя от ужаса и бросается на Лизу, как затравленный зверь.
ЯНА (пытается дотянуться до Лизы, но цепь не дает ей этого сделать – ее пальцы смыкаются в считанных сантиметрах от лица Лизы). Замолчи!!!
ЛИЗА. Ты – дикая! – и не вздумай нам ничего делать! Жорик тоже всё знает, так что если вдруг... (Не договорив, угрожающе-отрицательно качает головой и окончательно отступает в проем двери, изображающий экран планшета Яны.) Родители Толи возвращаются из отпуска послезавтра, деньги нам нужны до вечера сегодня!

Еще пару секунд Лиза молча смотрит на Яну, затем поворачивается, выходит из комнаты и закрывает за собой ее дверь. Одновременно с этим смартфон падает из руки Яны на пол, а за сценой появляется приглушенный стук биения сердца Яны. Под этот стук, который быстро усиливается до пугающей громкости и так и звучит до самого конца истории, Яна потрясенно садится на пол, поджимает колени к груди, обхватывает голову руками и в ужасе замирает...
...Короткое время после этого единственным звуком на сцене остается пугающее биение сердца Яны, которое передает зрителям состояние девочки, а затем появляется и начинает быстро усиливать свою громкость веселый голос Ирины.

ИРИНА. Ян, я вернулась! Ты где? У себя?.. Яна? Яночка-а?.. Ты уже готова?..

Дверь комнаты открывается. Ирина весело входит в комнату, замечает Яну, но не сразу понимает, что с ней.

ИРИНА (спокойно). Ян, что с тобой? (Подходит к застывшей девочке и тормошит ее за плечо.) Яна?! (Начинает, наконец, осознавать, что с Яной что-то случилось.) Ты меня слышишь? Девочка моя!.. Очнись!!

Подняв голову в зрительный зал, Яна начинает говорить негромко, монотонным, почти лишенным эмоций голосом, сильно заикаясь (как не заикалась до этого раньше) и совершенно не двигаясь при этом, – в то время как Ирина, наоборот, с каждой секундой кричит всё более отчаянно и истерит.

ЯНА. Раньше я б за такое не знаю что могла сделать с этой дурой, Лизкой... (Ирина начинает дрожащими пальцами набирать номер в своем телефоне.) И с этими придурками, Лёликом с Боликом... (Пауза.) Раньше. Теперь – не могу... А как сделать так, чтобы не причинить маме боль и этим троим помешать, тоже не знаю... 
ИРИНА (в телефон). Алло, скорая?! Приезжайте, пожалуйста! У меня дочка – не понимаю, что с ней – она... не двигается!.. Да, дышит, но не двигается!.. Адрес?..
ЯНА. Лизка – тупая, так ничего и не поняла. Не знает, что имеет... самое дорогое. (Ирина заканчивает диктовать адрес диспетчеру «скорой» и начинает набирать в телефоне новый номер, в панике «кружась» возле Яны.) Не нужны мне были деньги... шмотки Ирины. Да я и сама понимала, что ничего у нас с этим не выйдет – даже если б Толик с Жориком согласились мне помогать... 
ИРИНА (в телефон). Полиция? Мне кажется, кто-то забрался к нам в дом! Что?.. 
ЯНА. Я просто хотела попасть в тот подвал, провести с ней несколько дней, почувствовать себя как в детстве, а потом просто уйти. А дальше – будь что будет. У меня по-другому всё равно бы не получилось почувствовать то, что было тогда, когда была жива мама...
ИРИНА (в телефон). Да, понимаете, дочка была днем одна, а когда я вернулась, нашла ее – она совершенно не двигается! Мне кажется, кто-то ее напугал! (Уже выбегая из комнаты.) Приезжайте скорее!
ЯНА. Права была Натаха Борисовна, дура наша титькастая – родакам новым я была не нужна, никто бы меня не взял. Поэтому я всё и придумала... (Пауза.) Сколько раз представляла, как окажусь с ней в той яме. А когда Толик с Жориком отказались помочь, я к ней под машину и кинулась... Угадала Лизка – специально...
ИРИНА (опять вбегая в комнату – уже с бутыльком нашатыря и бутылкой воды). Девочка, моя, ну, очнись! 
ЯНА. Я ж не знала, что Ирина захочет меня взять к себе. Да я и вообще не знаю уж точно, почему шагнула к ней под машину. 
ИРИНА (сует нашатырь под нос Яны). Ты слышишь меня?!
ЯНА (не обращая внимания на нашатырь). Часто в детдоме, когда не спала ночами, думала: почему я тогда с мамой не умерла?.. Вер-Геннадьевна говорила: мама на небесах, ей сейчас хорошо. А я ей не верю – врет она постоянно...
ИРИНА. Ну, что с тобой?! 
ЯНА. А в тот момент вдруг подумала: а, пропади оно! Может, Вер-Геннадьевна и права, так, может, хоть маму увижу. 
ИРИНА (отбросив нашатырь, набирает в рот воды и брызгает ей на Яну.) Ну, приди в себя!!!
ЯНА. Всё равно в детдоме мы никому не нужны. Воспитки, директор даже – все притворяются. У всех свои проблемы, а мы для них – так, работа...
ИРИНА. Доченька, пожалуйста, вернись ко мне!
ЯНА. А когда Ирина... Мама взяла меня к себе после больницы, я чуть с ума не сошла... 
ИРИНА (тормошит девочку). Я не хочу потерять тебя снова!.. Не могу!
ЯНА. Полгода просыпалась – не верила, что всё по-настоящему. Потом поверила и даже говорить начала нормально. А теперь?..
ИРИНА. Мне всё равно, что случилось – мы со всем справимся! Ты слышишь меня?!
ЯНА. Я не хочу ее потерять... (пауза) опять. А чё делать – не знаю...
ИРИНА (обнимая Яну). Ты главное – возвращайся ко мне! 
ЯНА. Не хочу, чтобы мама узнала, как я тогда...
ИРИНА. Ты мне очень нужна!!!
ЯНА (в ее голосе начинают, наконец, звучать эмоции). Я только знаю, что не хочу, чтобы мама плакала! Не хочу!!! Не хочу!!! Не хочу!!!

Фигуры сжимающейся от страха Яны и обнимающей ее, плачущей Ирины застывают на сцене. Затемнение.

Занавес.

Октябрь-ноябрь 2021 г.






_________________________________________

Об авторе: СЕРГЕЙ КИРИЕНКО

Родился в 1974 году. Живет в Омске. Писатель, сценарист, драматург. В большой литературе дебютировал в 2000 г. двухтомным романом «Гулы» (издательство «ОЛМА-ПРЕСС»). С 2004 по 2010 г.г. активно работал в кино (сценарист сериалов: «Хиромант», «Иное», «Судьба»). Трехкратный победитель «Конкурса Министерства культуры РФ по поддержке современной драматургии» (пьесы: «Как мне остаться с тобой?» — 2014 г., «Вход через сон» — 2015 г., «Волшебный планшет Джинна» — 2017 г., в соавторстве с А. Тихоновым).скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
501
Опубликовано 02 май 2023

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ