Редактор: Ольга Девш
(О книгах: С. К. К. Монах слёз. СПб.: Поэтустороннее, 2023. 158 с.; С. К. К. Время сомы. ЧБ.: Free poetry, 2025. 42 с.) Сергей Кудрин почему-то идентифицирует себя «поэтопрозаиком». Почему? Не очень понятно, но углубляться в это не хочется. Кудрин — автор бесчисленного количества книжек, усредненный объем которых где-то 30–40 страниц. На сайте «Порядка слов» я насчитал 21 (?!) книгу. Какие-то, правда, в соавторстве, но всё равно. В связи с этим встает ряд острых исследовательских вопросов. Но главный из них, наверное, один (не очень тактичный). Зачем автору столько книг? Перед нами либо стремление поэта лихорадочно фиксировать каждый свой выдох. Либо страх потери своих текстов в бесконечно сетевом пространстве — на бумаге же хранить надежнее. Либо поэтопрозаику просто хочется, чтобы у него было море книжек. Кто ему запретит? Перечислять причины этого книжного бума можно до бесконечности. Кажется, это даже занимательнее, чем копание в «новаторском» стиле письма Кудрина, но про стихи говорить всё равно надо. Поэтому я с большим трудом откладываю в сторону эти разговоры.
Хотя нет, никак не могу. Последний раз отвлекусь. Зимой 2021 года в «Порядке слов» я купил четыре книжки Кудрина (разумеется, не за раз). Тогда меня это очень очаровало, и я начал рассказывать друзьям про свое читательское открытие. Меня почему-то не очень поддержали, но я все равно был убежден, что это очень и очень здорово. И после достаточно большого перерыва я снова встречаюсь с текстами С. К. К. Сначала даже была какая-то ностальгия приятная.
«Монах слез», датированная 2023 годом, в настоящий момент самая объемная книга Кудрина (почти 160 страниц): «В книге ”Монах слёз” концептуально изложен пятилетний опыт рецепции и реформирования мировых поэтических форм для русскоязычной традиции (2019 – 2023 гг.) — моностихов, хайку, стихотворений в прозе и верлибров». «Монах слез» преподносится как многолетняя концентрация главных творческих открытий Кудрина в поле экспериментальных поэтических форм.
Книгу открывает очень спорное предисловие В. Черейского, пестрящее метафорами и восхвалениями. Однако с одним утверждением можно смело согласиться. Первое стихотворение книги действительно стоящее. Но может, это просто самая выигрышная позиция, которая предвосхищает дальнейшие пробы? Оно застает читателя еще в полной концентрации, в полной готовности к встрече с экспериментальной поэзией:
четырнадцать белых листов
один — чёрный на нём —
аист доставляющий смерть
Дальше всё становится сложнее. Всего становится очень и очень много. Много интересного. И много, откровенно говоря, странного. Во время прочтения где-то первых двадцати страниц я ловил себя на мысли, что я постоянно борюсь с этими текстами. Хотя сама их специфика вроде бы не подразумевает такого вязкого и муторного чтения. Чем меньше слов в тексте, тем сложнее его принять. И, вероятно, чем сильнее автор хочет удивить «послевкусием», тем больше он отталкивает читателя от текста. Как бы странно это ни звучало в контексте этой книги, но, на мой вкус, книга концептуальных и новаторских техник полностью держится на более-менее конформной форме, которая не позволяет страницам распасться, а читателю закрыть вкладку (или недовольно хлопнуть книжкой). Вот, например, один из самых живых текстов книжки, который мне запомнился:
У пирса, где мы кейфовали,
Теперь поставили шлагбаум —
Напоминание о качелях,
С которых нас вытолкнули
Прямиком на конические штыри.
Клочок солёного негатива
Разлагается у мыса беспомощности.
В этих семи строчках есть единая мысль, которая считывается не только зрителем, но и, кажется, самим автором (что главное). Слова теперь не просто нагло парят в воздухе, занимая кучу места на бумаге, а складываются в единое, они начинают работать по-настоящему, а не фиктивно, как это происходит в подобных примерах:
Целлофановый пакет с этикеткой «целлофановый пакет»
Маркером был — маркером уцелел
Зубная паста спровоцировала носух на потасовку
Всё же последнее очень забавное (посмотрите, пожалуйста, как выглядит чудное животное носуха, и затем, пожалуйста, представьте их потасовку, именно потасовку, а не драку). Но вряд ли цель Кудрина в том, что бы после прочтения подобных текстов стало просто
забавно.
По мере продвижения по страницам книги в ней стали появляться и разные другие изыски от Кудрина. Зеркальные тексты, перевертыши и прочие остроумные вещи:
.екитэоп в укизиф ьтитсему летох нО
˙хɐʞvɐнʎwwоʞ хıqʚоmоdɹ ʚ иɯɔонɯɔǝʚεи ɯо ʁɔvиɔɐɹ но
Сначала кажется, что Кудрин просто издевается. Покрути головой, разомни шею, почитай задом наперед. Какого-то логического или программного объяснения, зачем эти тексты нужны автору, я подобрать не смог. Затем я понял (или просто сделал вид, что понял). Эти потерянные в пространстве тексты прекрасно справляются с замедлением читательских глаз. Они буквально ставят на паузу процесс чтения книги, который развивается, на самом деле, на достаточно больших скоростях. Тексты короткие, единой структуры нет. Так страница за страницей пролистывается без страха что-то упустить, не заметить что-то важное, потому что до сих пор ничего важного не появлялось. Не было критической точки, не было переломного текста, после которого всё встало бы на свои места. И вот как раз в этих перевертышах ты видишь легкие проблески, призрачные надежды на ключи, зашифрованные в них. Но ключей нет. Нас просто одернули за руку. Чтобы мы не бежали так быстро. Тонешь, так тони не торопясь.
Моя проблема как читателя этой книги заключается именно в моем ожидании от неё (от полного «дебютного» сборника). С. К. К. был для меня автором, вдумчиво и постоянно работающим в собственном поле. Но, кажется, именно это поле полностью победило содержание, которое уже является даже не второстепенным:
Когда самса начнёт с тобой спарринг
В самой свежей книге Кудрина «Время Сомы» вектор репрезентативности собственного письма, кажется, наконец-то совпадает с наполнением самой книги. Форма перестает играть с литературностью и начинает жить сама по себе, как самобытное проявление художественного выражения. Я бы с удовольствием что-нибудь процитировал, но я просто не понимаю, как это цитировать, чтобы не отпугнуть нового потенциального читателя Кудрина (хотя, может, уже отпугнул). Я не уверен, что это можно назвать
поисковой поэзией, потому что здесь Кудрин уже ничего
не ищет, не пытается кого-то ошеломить, а с поразительной направленностью и невозмутимостью грациозно плавает в болоте. Этого можно (и даже нужно) бояться, но это все равно завораживает своей темнотой и своей НЕ ориентированностью на читательское сознание. Кроме того, из безусловных достоинств этой книги — милейшее и прекрасно работающее предисловие («пред-комментарий») Игоря Сатановского, которое, если разрешите, я даже целиком приведу здесь:
Ммммммммммммммм
…
Поскольку
сочинено на языке
эмоций
&&&&&&&&&&&&&&&&&
автор носит в
дождевике булыжник –
комментатор приготовил было
демонический дротик,
но предпочитает попрокрастинировать
Как бы то ни было, Сергей Кудрин предан своему методу. Он настойчиво исследует его и открывает для себя новые формы выражения, в чем безусловный выигрыш автора. Но плод побед автора — это безоговорочная капитуляция читателя, по крайней мере, такого как я, для которого важно не только
как написано, но и
что написано.
скачать dle 12.1
