(О книге: Дубровская С. Смиренные ласточки. М.: Neomenia, 2025. — 38 с.)Дубровская Софья родилась в Ставрополе в 2000 году. Закончила Литературный институт им. Горького. Живёт в Москве. В 2022 году попала в шорт-лист «Лицея». Публиковалась в журналах «Флаги», «Кварта» и в разных других. В конце 2024-го у Дубровской вышла дебютная книга стихотворений «Смиренные ласточки».
Книгу открывают страничные предисловия В. Шубинского и М. Малиновской, и закрывают послесловия Д. Давыдова и В. Шатовкина. Книга преимущественно белого цвета и снаружи, и внутри. На обложке две ласточки. И как будто они действительно «смиренные». Кстати, снаружи столько же ласточек, сколько и внутри — на всю книжку всего две ласточки, и те в одном стихотворении. Это не может ни радовать, потому что перед нами явно не книга увлеченного орнитолога. На всякий случай поясню, что орнитологов я люблю, и, может, даже сам хотел бы стать орнитологом, но каких-то интересных птиц я вижу редко, в основном воробьи, вороны, чайки, голуби всякие. Да, и хороших стихотворений про птиц много, но просто от книги с названием «Смиренные ласточки» всё-таки ждешь чего-то другого, не сугубо птичьего.
Книга Дубровской состоит из пяти разделов: «себе», «подруге», «другу», «учителю» и «любимому». Самые емкие из них — «подруге» и «учителю», по одному тексту в каждом. Начать разговор хочу именно с раздела «учителю», где находится стихотворение под названием «Свет», в котором и присутствует образ ласточки в первой же строке. Может быть, тогда этот текст и является ключом ко всей книге Дубровской?
В стихотворении полностью отсутствует представление о пространстве, где происходит действие. Есть лишь намеки на это пространство, например, в определении вида ласточки — «амбарная ласточка». Но, разумеется, действие не разворачивается в амбаре, сарае или в любого другом сооружении, всё интереснее. Птица является своеобразным носителем памяти, который начинает обнажать код лишь, когда нам удается заглянуть «через её плечо», потому что сама ласточка отчаянно пытается «научиться словам» и пока не может рассказать всё сама:
амбарная ласточка отчаянно ищет, как научиться словам;через её плечо видно многое: растянутые ловушки, сокровенное поле,хватающее за лапы; оно обнаруживает неустойчивые голоса,заключённые в кубик, застрявшие в разломанном коридоре.В конце стихотворения субъект эксплицируется, «Я» Дубровской соседствует со «смиренными ласточками». Здесь можно провести, кажется, достаточно явную соединительную линию между героем и ласточками, один не может коснуться желаемого объекта, а другие находят преграду полета в «несуществующем потолке»:
вот что следует знать:тело наше, но мы не тело и наше, но мы не тело и наше, но мы не тело,тем не менее я люблю тебя так, что никогда не прикоснусь к твоему,а когда в перепёлок стреляют, смиренные ласточки шепчут:parapluie, parapluie, но то и делосбиваются с ритма, мысленно подлетают к несуществующему потолкуЭто стихотворение не даёт конкретной инструкции о том, как читать тексты Дубровской, однако всё равно задаёт основную мотивную и образную рамку. Человек и птица (да, и в целом любые представители фауны, встречающиеся в текстах) будут отчасти взаимозаменяемы, перед нами будут возникать «крылья», «клювы»; а нередко и сам человек или его образ будет оказываться в довольно нечеловеческих ситуациях, например, складывать жуков в карманы или махать хвостом на прощанье:
ты в шляпе на носу стоишь у лодкии машешь, и жуков кладёшь в карманы,… — «смотри, как расплываются кружки»
ты будешь уходить махнув хвостом ии подмигнув конечно на прощанье. — «да это поразительная наглость»
Подобный мир Дубровской по-своему прекрасен, в нём происходит постепенное прорастание лирического героя сквозь густонаселённое бесформенное и безымянное пространство, где всё живое и эфемерное переживает собственную крошечную драму, перерастающую в дальнейшем в многоуровневое отношение человека и материи. На мой взгляд, стихотворение «о чем нам теперь сообщает передовица», с которого начинается книга, прекрасно описывает этот пазл «незаметного»:
Iо чём нам теперь сообщает передовицащенок попробовал встать — удалось толькона бок перекатитьсяворонёнок вьюрок вьюнокмежду ними пытается примоститьсяпоцелуй: разувает ночь, бабочкаописывает кругиу порога застыли грязные сапогиНо в книге присутствуют ещё немного другие вещи, не «созидательные», а, скорее, более нарративные, например, стихотворение «моя нога мне не нога о боже». На мой взгляд, этот текст слишком пульсирующий
, предпоследняя строфа вовсе превращается в достаточно прямолинейное, сниженное и неоправданное многоголосие
:нет смысла быть серьёзной ахаха яtake back the night mon conjoint поплылия чиберинка нет посеребрёнкано точно точно точно не плохаяВ подобных текстах нет той Дубровской, которая заставляла вчитываться в свои стихотворения. Ты бегло проглатываешь пресные и общие строчки в надежде, что после них поэт всё-таки вернёт тебя в зыбкий, непостоянный, вечно подвижный мир, с которым ты тактично знакомился с самого первого текста книги. Но, к сожалению, этого не происходит. Хотя, может, это я сам не смог вернуться? Но я честно пытался пробраться сквозь внезапно взятые новые ноты Дубровской. Заключительная часть книги «любимому» оказалась для меня самым слабым местом. Тексты по-своему интересны, но нужны ли они этой книге? К концу книги Дубровская пытается усложнить форму, сделать собственное высказывание богаче и интереснее, но, как по мне, получается совершенно наоборот. Дубровская максимально обедняет собственный голос, сливаясь с побочным шумом, разворачивающимся вокруг.
Однако полуколлажная смещенная строфика в самом последнем тексте книги «Витязи Рохана», кажется, всё-таки попадает в общее место и срабатывает. Язык перетекает в легко читаемое, но трудно произносимое и едва вообразимое буквенное собрание. Читатель снова сталкивается с
невозможностью и, сам того не осознавая, принимает роль, на мой взгляд, лучшего живого образа книги из первого стихотворения — «коровы», которая смотрит куда-то так внимательно, что у неё «даже слезятся глаза»:
распорядиться временем, разоблачить прозаика, рассмеяться,расставить границы, расплакаться, расположиться в спальне,расколдовать конфликтыпредотвратить разрывыконфликтовать расколдыразорвывать предотвры«Смиренные ласточки» — хорошая книга. Мне понравилась. Читал бы я от Дубровской что-то новое? Читал бы. Нужно же понять, куда всё же качнется её голос. А потом уже буду либо грустить либо радоваться, но главное, что бы сама Софья не задержалась в муках выбора, что ей делать. Может, она уже и так знает? А если не знает, могу подсказать. Хотя кто меня слушать будет.
скачать dle 12.1
