Пятикнижие Родионова
Новый год, помимо прочего – праздник пестрый. Разноцветные огни, ёлочные игрушки, гирлянды… И предпраздничное пятикнижие тоже вышло пестрым, даже самую малость безумным – тут будут и сборник стихотворений известного русского прозаика, и история поп-ММА, и феминистская критика всего (в том числе феминизма), и два сборника прозы – московский и дальневосточный. С Наступающим!Леонид Юзефович, «Мемуар». Издательство АСТ, редакция Елены Шубиной, 2024 – 188 с.Сборник стихотворений Леонида Юзефовича, широкой публике больше известного в качестве прозаика – признание мастера рассказывания историй в том, что вещественный, конкретный, строгий мир все-таки пропитан поэзией. И тайной. Так создается лироэпическая составляющая «Мемуара» – не в школьно-литературоведческом смысле, конечно. Да, значительная часть стихотворений сборника эпически повествовательна, сюжетна – исторические и бытовые зарисовки, портреты. Лирическое же начало «Мемуара» укладывается в емкую авторскую формулу: «Поэзия не обязательно должна быть понятной, чтобы быть понятой». Но важно здесь даже не это.
Если традиционная чистая лирика – это процесс непосредственного чувствования и переживания, этакое «настоящее длительное», то лироэпос Леонида Юзефовича – «настоящее совершенное». Что придаёт ряду стихотворений сборника особую высоту взгляда – и неизбежный стоический трагизм. Отсюда один из частых авторских приемов – отрезвляющие меланхолические финалы текстов. Было – стало. Формула подобных концовок – «а теперь». Герои переживают взлеты и паденья, попадают в развилки, встают перед выбором. А теперь – по итогу – уже чего-то из этого нет. Или нет вообще ничего из того, что было. Но есть – другое.
Ключом к пониманию сборника отчасти является эссе «Автопортрет на фоне ямбов и хореев». Это биография не поэта-цеховика, но человека, живущего в мире, в котором присутствует поэзия. Она окружала его всю жизнь – не как элитарно-эстетское знание, но как до конца не познаваемая тайна, знаки которой явлены повсюду. Как сама жизнь. Стихи приходят к автору, к его родным, друзьям, персонажам – и влияют на них. По касательной – но она касается чего-то важного. Так, собственно, всегда и жили люди, обыкновенные чуткие люди – и так, к счастью, мы продолжаем жить и сегодня.
Алексей Алёхин, «Мясорубка. Как Россия полюбила кровавый спорт». Издательство Individuum, 2024 – 432 с.Первым удивлением стало то, что «Мясорубка», русскоязычный нонфикшн про ММА и кулачные бои, вышла именно в издательстве Individuum. Обыкновенно там печатается несколько другая «нехудожка» – биографии Камю, Летова и Мамлеева, книги про инцелов, хакеров и Тиндер. То есть литература для молодых интеллектуалов-гуманитариев, вкусы которых сейчас несколько более травоядны, чем во времена моды на Паланика и книги в оранжевых обложках. К счастью, автор «Мясорубки» Алексей Алехин не просто давно пишет о единоборствах, но иискренне любит их. И оттого текст у него вышел брутальным и одновременно душевным. И даже малость – подзабытое слово! – контркультурным. Не кормильцевская «Ультра.Культура», конечно, но вполне в духе «Амфоры» нулевых – когда был популярен тот же Стогов.
Итак, мир боев, описываемый Алехиным, можно разграничить вполне по-дантовски. Есть тамошний «рай» – современные UFC и профессиональный бокс. Деньги там большие, попадут туда только самые избранные. Правда, честно говоря, скучноват этот рай для нас, грешных. Слишком профессиональный, слишком индустрия, слишком глянцевый. Как Голливуд. Алехин описывает этот мир дозированно. Фанат того же ММА ничего нового не узнает – никакого энциклопедизма, никакой хронологии, олдовых Танков Эбботтов или подробных разборов праймовых Pride. Зато новичок в щадящем режиме легко усвоит «базу»: общую историю смешанных боев и кулачки, правила, терминологию, сленг.
Есть, как водится, и «ад» – фрик-бои на потеху непритязательной публике. Трэш и угар, бессмысленность и беспощадность, Милонов vs Джигурда, «Бойцовский клуб РенТВ». Тут долго и объяснять не нужно. Если UFC – это Голливуд, то фрик-бои – это смесь фильмов категории C и махрового артхауса.
И, наконец, есть «чистилище», из которого можно как свалиться в ад, так и попробовать вскарабкаться в рай. Или попытаться честно оставаться в нем – по-своему человеческом, слишком человеческом. Жаль, долго, скорее всего, все равно не получится. Таковыми «чистилищами» были, например, старые бразильские турниры по вале-тудо или даже ранний UFC – во времена, когда у промоушена было мало денег и с ним воевали американские политики. Русским же «чистилищем» стали ранние, дотелевизионные турниры по поп-ММА (термин дискуссионен). Такие, как олдскульная «Стрелка» – бои на песке, где за скромный, а то и нулевой гонорар мог подраться человек буквально с улицы. Именно там начинали свой бойцовский путь протагонист и антагонист книги – бескомпромиссный Данил «Регбист» Алеев и прагматичный Артем Тарасов. Правда, кто из них кто, до конца неясно. Так вот, если кто-то, как Дацик или, увы, Александр Емельяненко, сползает в бойцовский «ад», то Регбист и Тарасов все ещё держатся и балансируют. И, возможно, их главный бой все ещё впереди.
Подытожить хочется прямой авторской цитатой. Думается, лучше и не скажешь:
«Люди извне часто видят в боях лишь «мясорубку», замечая только внешнюю сторону явления — травмы, пролитую кровь, а иногда и необратимые последствия для здоровья. Нередко звучит слово «насилие», хотя, на мой взгляд, к боям оно не имеет никакого отношения. Насилие – это когда хулиганы втроем забивают человека монтировками или когда пьяный муж лупит жену. В клетке, на ринге или в сене — два тренированных человека выходят на бой, и перед последним раундом жмут друг другу руки <…> Лично для меня мир боев оказался намного более мягким, чем академическая среда, IT-индустрия и реальность современных больших корпораций».
Белла Рапопорт, «Феминистская критика всего». Издательство directio libera, 2024 – 118 с.Расхожая фраза «свой среди чужих – чужой среди своих» сегодня применима к Белле Рапопорт как ни к кому другому. Но важно здесь не только это. «Феминистская критика всего» воспринимается в том числе и как интеллектуальная биография в статьях, иллюстрирующая эволюцию не героя или сюжета, но автора. И в которой помимо прочего постулируется борьба против поляризации и упрощения – за цветущую сложность мышления.
Чтобы оказаться в неожиданном интеллектуальном одиночестве, Раппопорт вовсе не пришлось «переобуваться». Напротив, ей, что редкость, хватило мужества (простите за то ли каламбур, то ли оксюморон) оставаться до конца верной своей базе – мудреватым левым философам второй половины прошлого века, современным мыслителям наподобие Бурдье, собственной позиции, наконец. И с горьким недоумением наблюдать, как её недавние единомышленники и единомышленницы сворачивают с этого пути, вливаясь в гибкий мейнстрим. Оказывается, стереотипы, подобно големам, обрели субъектность. Если человек маркирует себя как «сталиниста», «либерального активиста», «монархиста», «феминистку» и так далее (да хоть как «современного поэта»), то зачастую его вкусовые и поведенческие предпочтения предсказуемы, если не предопределены. Быть дельным человеком и думать о красе ногтей более нельзя. Но на всякого голема, как известно, есть свой бен Бецалель. В случае с мейнстримным феминизмом, с горечью отмечает Рапопорт, это неолиберализм с его «строгими методичками» и «измерением любой активности успешностью».
Разумеется, с Беллой Рапопорт можно спорить или не соглашаться. Но нужно признать, хоть это звучит несколько странно: фигурантка давних нишевых и несколько потешных с точки зрения стороннего наблюдателя историй наподобие «лашгейта» или, простите, «телочкогейта» на момент 2024 года – один из немногих по-настоящему последовательных публичных интеллектуалов, верных себе, а не следующих тому или иному мейнстриму.
«Дальний Восток. Сквозь времена и расстояния», сборник. Издательство «Бюро уникальных книг»: Феско – Переделкино, 2024 – 240 с.В 2023 году в Переделкино при поддержке компании Fesco прошли две резиденции для региональных писателей. И не просто региональных – для авторов из Дальнего Востока. Итогом их работы в резиденциях и стал этот прозаический сборник.
Несложно догадаться, что ключевыми, объединяющими тексты мотивами стали региональные реалии – история края, море, нескончаемые дороги, краевая мифология. Ещё бы: дальневосточный текст со всей его спецификой давно занимает особое место среди различных литератур большой России. В прозе сборника просматривается и ещё одна сквозная тема – тема детства. Мир, увиденный глазами ребенка, подростка, а также воспоминания взрослого человека о времени, когда деревья были большими. Собранная под одной обложкой, такая проза подчёркивает стремление авторов к чистоте взгляда, незамутненности восприятия, ностальгии по эмоциональной распахнутости. Впрочем, было бы неправильно говорить о сборнике как о книге монолитной. Её авторы очень разные, и стоит хотя бы коротко упомянуть о каждом.
На долю Яши, несколько нескладного и неприкаянного героя повести Игоря Кощеева «Солнечная собака», выпадает ряд злоключений и несправедливостей. Но именно ему, настоящему сыну Чукотки, и предстоит одолеть хозяина тайги. В рассказе Аллы Михайловой «Как маленькая мама училась плавать» больше всего подкупает интонация – солнечно-романтическая, инициирующая ребёнка в достойное взросление. Мир детского автобиографического повествования Юрия Крутских – причудливый и таинственный; в нем уживаются и детские страшилки про вурдалаков, и позднесоветские городские мифы. Исторический контекст наличествует и в напевной, ритмической прозе Натальи Солдатовой. Только более ранний – идёт Гражданская война, в краю лютуют белоказаки и японцы, с которыми борются партизаны. И эта история, рассказанная бабушкой, бесспорно, навсегда останется с современной девочкой Леной.
«Конец сезона» Дарьи Блиновой – текст про девочку, переезд, операцию, травлю. И надежду на хорошее – недаром рассказ наполнен созвучиями-перекличками и фантазиями. «За мостом» Лены Чайки – поэтико-приключенческая история, в которой нашлось место кораблекрушениям и тайнам, аборигенам и развернутым метафорам, странному и веселому. И даже Кицунэ. «Полинии» Софьи Перелыгиной – импрессионистский эмоциональный травелог с элементами автофикшна. При этом не лишённый самоиронии. Наконец, самый трагичный и яростный текст сборника – «Пробуждение тишины» Ирины Яшкиной. Он посвящён наводнению 1952 года, уничтожившему город Северо-Курильск. Тогда погибли, по одним данным, около 2500 человек, по другим – 10000. Полифонический взволнованный стиль автора, горячее вступление, подчеркнутая детальная правдивость личных историй – все это подчеркивает ужас осознания того, насколько мы, люди, все-таки беззащитны перед лицом по-настоящему больших катастроф.
«Зал ожидания», сборник. Издательский дом Высшей школы экономики, 2024 – 232 с.Этот сборник малой прозы составлен из работ выпускников магистерской программы ВШЭ «Литературное мастерство». Представлены в нем как уже заявившие о себе авторы – такие как лауреат премии «Ясная Поляна» в номинации «Молодость» Артём Роганов или победительница первой Всероссийской мастерской АСПИР Елена Тулушева – так и относительно неизвестные.
Лейтмотив «Зала ожидания», как можно догадаться по названию – движение: изгнание, возвращение, побег, поиск. Дороги, если обобщить. Которые, как известно, выбирают нас, а не наоборот. В общем, старый добрый борхесовский метасюжет. Путешествие может быть конкретно-географическим – в Испанию (Александра Новикова, «Кадис»), Аргентину (Анна Линская, «Хождение под журавлями»), Перу (Ваня Тимонов, «Панамерикана»), Англию (Елена Тулушева, «Договор с Богом»), на Кубу (Иван Кондратенко, «Прочь из Гаваны») – да хоть на Урал (Наталья Калинникова, «Трамонтана»; Надежда Гаврилова, «Не Верино») или в Россию по обратному хождению Афанасия Никитина (Гаянэ Танцырева, «Свами Тушар Баба Йоганадра). А может – условным либо локальным (Ася Михайлова, «Дефицит слов»; Илья Наумов, «Снегом стать»; Ольга Шишкина, «Китайская железная дорога»; Анна Ширмина, «Следующая станция – «Римская»), постмодернистским (Артём Роганов, «Герметичность»), метафизическим (Дарья Стаханова, «Печатная буква»; Наталья Янтер, «Они»), притчевым (Юлия Савиковская, «Ариадна на острове Наксос»). Или вообще –фантасмагорическим побегом от себя в духе «Вечного сияния чистого разума» (Елена Антар, «Налегке»), В общем, каким угодно. Важно другое – как водится, никто из отправившихся в путь не останется прежним. Это непреложно.
Отрадно, что и в этом сборнике голоса при общности лейтмотивов все же не сливаются в единый хор. Каждый берет свою ноту – по языку, стилю, повествовательной манере. И есть уверенность в том, что несколько имён авторов этого сборника мы ещё обязательно услышим – в самой по-настоящему большой прозе.
скачать dle 12.1
