Пятикнижие Родионова
5 книг: от девушки во льдах до якутской научной фантастики
Елена Попова, «Восьмидесятый градус». Издательство «Альпина. Проза», 2024. Как же начать? «Морской геолог Лида отправляется в длительную арктическую экспедицию и ведет дневник...» Нет, не пойдет: эту информацию можно узнать просто из аннотации к роману. Да и спутать карты она может: приключений и суровых северных пейзажей в книге нет. Деталь: героиня упоминает, что фильм «Территория» (по Куваеву) ей не очень-то и нравится.
Хм. А может, так? «Пронзительный автофикшн в оптике сильной героини: отстаивание личных границ (и своего «я») в токсичном окружении». Тоже нет. Во-первых, такое описание поневоле звучит пародийно. Мол, как мы помним из известного стихотворения Ярослава Смелякова про хорошую девочку Лиду, влюблённый в неё мальчишка напишет её имя «на полюсе Южном – огнями». Однако нынче иные времена, иные нравы – все, что надо, Лида напишет сама. Разве что не на Южном полюсе, но на Северном.
А во-вторых, подобное описание выхолащивает суть книги: она о другом.
Взаимодействие людей в замкнутом пространстве и коллективе – жанр важный и почтенный. Зачастую по понятным причинам и кровавый, как «герметичные» детектив и триллер. Сама героиня то ли иронически, то ли всерьез сравнивает происходящее с армией и зоной, а также читает «Благоволительниц». Попова то погружает читателя в полумедитативное самоощущение своей героини: качка, дрейф, бесчисленные фильмы, аниме, музыка, книги – то взбадривает его точными описаниями эмоций своей героини. Долгие месяцы в окружении людей неблизких, порой не самых приятных, от которых некуда деться – для современного человека поистине тяжелое испытание. Как для корабля в окружении неумолимых льдов.
Читателя подкупает контраст внешне немного наивного, местами кажущегося почти безэмоциональным тона героини (о, это только кажется!) – и ее бесконечной рефлексии, какой-то отважной ранимости. Она пройдет через попытки взаимодействия с коллективом. Через отстранение. И... нет, не через принятие. Через нечто более важное – возвращение. Во всех смыслах. Книга не зря называется именно «Восьмидесятый градус», а не девяностый – прямой и окончательный. И всякое судно, к счастью, всегда возвращается в родные, более теплые места.
Юрий Сапрыкин, Станислав Гридасов, Марина Крылова, «Свидетели игр». «Букмейт», 2024. На «Кинопоиске» вышел сериал «Игры», посвящённый Олимпиаде-80. Вслед ему на «Букмейте» появилась книга «Свидетели игр». Это никакая не новеллизация сериала, но подробный и обстоятельный комментарий к нему – и больше, больше. Уже в октябре «Свидетели» должны выйти и на бумаге.
Три интервьюера-автора: журналист и культуролог, экс-главред «Афиши» и руководитель проекта «Полка» Юрий Сапрыкин, основатель сайта Sports.ru, спортивный журналист и историк Станислав Гридасов, экс-главред диджитал-департамента канала «Матч ТВ», спортивный журналист Марина Крылова. Пятнадцать интервьюируемых, они же специалисты и очевидцы: бывший управляющий делами Спорткомитета РСФСР, историки дизайна, моды, архитектуры и спецслужб, работавшие на Олимпиаде журналисты, именитые спортсмены и артисты. Интервью перемежаются тематическими статьями – о том, как страна получила право на проведение Олимпиады, как столкнулась с бойкотом и боролась с его последствиями, как встречали зарубежных гостей и даже как улетал в небо легендарный Мишка. Подобное чередование статей и интервью (здесь стоит особо отметить и редакторов!) образует целостное неразрывное полотно – и выходит полнокровный портрет места, эпохи, события.
Неизвестно, будут ли пересматривать сериал «Игры» через, допустим, лет пять-десять. Но можно быть уверенным, что книга «Свидетели игр» едва ли когда-нибудь серьезно устареет – как не устаревает всякий знаковый и профессионально сделанный нон-фикшн.
Дания Жанси, «Путешествие Лейлы». Издательство Inspiria, 2024. «Путешествие Лейлы» – роман-мираж, текст-головоломка, в котором не так легко разобраться. Но мы попробуем.
В современном мире выросло целое поколение, не имеющее привязки к определенной географии. Лейла – из таких «людей мира». Вечный двигатель, капиталистический космополит: её стихия – бесконечная смена локаций и пейзажей за окном. Существенная часть ее жизни проходит в самолётах. Дубай, Берлин, Занзибар, Бельгия – далее везде.
И вот она в клинике. Поначалу – без интернета, гаджетов; ее даже ломает. Поневоле нужно остановиться, что даётся Лейле с трудом. Однако постепенно у неё получается – и исключительно физические путешествия сменяются несколько психоделическими путешествиями духа. Да, теперь кто-то её натурально не узнает, а порой – и она сама себя. Но это, кажется, к лучшему: Лейла уже другой человек. Странная частичная амнезия: забыть себя прежнего и других прежних. И вот она уже видит в людях, подобных ей в прошлом, не самые приятные черты. А ещё, оказывается, «перформативное искусство» и «провокационные художественные высказывания» на поверку могут оказаться старой-недоброй пропагандой ненависти. И поскольку после больницы локацией романа становится Хайфа, арт-лозунг «МЫ ЛУЧШЕ/МЫ СТРАДАЛИ – ИМЕЕМ ПРАВО» (особенно в свете последних ближневосточных событий) обретает поистине зловещие коннотации.
Что ж, порой самое сложное и нужное в современном мире – остановиться и проснуться. И заглянуть в себя, ибо все вокруг – только белый сон.
И тогда окажется, что подлинное счастье – найти себя. Даже космополиту, родившемуся в Узбекистане в семье ливанца и татарки, воспитанному в русской культуре и объездившему полмира. А где найти – не так уж принципиально. Может, в чудесной неведомой Радейже. Может, в по-восточному пряной зыбко-волнующей прозе, в которой нет-нет, да и промелькнёт сцена в духе того же Орхана Памука. А может, как у Пастернака, в собственной альтернативной истории, которая вполне по-русски может стать убедительнее и достовернее истории всамделишной.
Алексей Волынец, «Забытые войны России». Издательство АСТ, редакция «КПД», 2024. Есть события, эпизоды и герои российской и мировой истории не просто многократно описанные, но даже, если так можно выразиться, переосвещенные. А есть – не то чтобы совсем неведомые и сенсационные, но скорее незаслуженно находящиеся в тени. Писать о первых – проще, к тому же читатель часто клюет на привычные названия и знакомые имена. Писать о вторых – важнее, пусть в каком-то смысле и рискованнее.
Алексей Волынец – историк, биограф Андрея Жданова (младогвардейская серия «ЖЗЛ») – в своей новой книге «Забытые войны России» выбрал второй путь. Некоторые из нас, читателей, мнят себя неплохими знатоками отечественной истории. Но многим ли известно, например, об Иване Блиохе, «олигархе-пророке», предсказавшем основные приметы войн двадцатого века ещё в конце девятнадцатого столетия? Кто знает, почему русская армия в разгар Первой мировой войны осталась, натурально, без сапог – и при чем здесь большая политика? Или, например, чем занимались трудовые армии молодой Страны Советов, возглавляемые бывшим царским генералом?
Впрочем, ценность книги Волынца вовсе не исчерпывается занимательностью неочевидных для обыкновенного читателя фактов. Концепция книги просматривается в том числе и в том, что русская история по-настоящему неисчерпаема. И полна (причем без привлечения всякой скандалезности, мутной конспирологии, «секретных документов», скрываемых властями/масонами/рептилоидами и прочего) малоизвестными, но по-настоящему яркими – и трагическими, и героическими – страницами.
Имеющий глаза – да увидит.
Максим Эверстов, «Лес на карантине». Издательство «Айар», 2024.
Книга «Лес на карантине» молодого якутского прозаика Максима Эверстова – это сборник новелл: научно-фантастических, антиутопических, технофэнтезийных. Именно новелл, а не рассказов: мотивировки героев всегда приглушены, предыстории опущены, авторские оценки и прочее моралите изгнаны как класс. Почти у всех историй открытые финалы. В целом, у читателя создаётся впечатление выхваченных наугад кусков чьей-то неведомой нездешней жизни. Однако, как водится, по капле воды можно предположить существование необъятных океанов.
Эверстов, творя фантастические миры, не идет по протоптанному-перетоптанному пути подсвеченной этнографии или щекочущих нервы читателя игр в богов, духов и иную национальную мифологию. Что не мешает его книге быть сборником отчётливо якутских текстов – по интонации, частым лесным-следопытческим локациям. А когда, допустим, в новелле «Мы сами по себе» рассказывается о лесных пожарах, вспыхнувших «на территории самой большой страны», мы понимаем, что речь идёт о почти ежегодном якутском стихийном бедствии. Кстати говоря, предложенная автором трактовка возникновения этих пожаров, даром что совершенно фантастична, на фоне некоторых сумбурных официальных версий выглядит вполне убедительно. Свежо – уж точно.
Да, авторы-предшественники, близкие Эверстову тематически и стилистически, традиционны – Евгений Лукин, старые-добрые Стругацкие, а кое-где («Куда они денут кролика?») даже и Замятин. Однако ж разве это дурные учителя?
скачать dle 12.1
