Колонка Николая Подсокорского(
все статьи)
(О книге: Виктор Пелевин. Искусство легких касаний. — М.: Издательство «Эксмо», 2019.)
Новая книга Виктора Пелевина «Искусство лёгких касаний» (для удобства будем называть ее
романом, как назвал свой одноименный бестселлер и пелевинский герой ‒ писатель и историк масонства Константин Голгофский, а сокращенно ‒
ИЛК) оставляет по прочтении привкус свинца во рту, будто посмотрел сериал HBO «Чернобыль» и ментально облучился вместе с незадачливыми работниками советской Атомной электростанции, а также несчастными пожарными и жителями Припяти. Выжить после этого можно, но восстанавливаться придётся долго – слишком уж реалистичными получились развёрстые бездны ада и насквозь пропитанные ядом явления общественной жизни, одухотворённые воображением писателя.
Свинец – алхимический металл Сатурна, под знаком которого написан роман, ‒ и он символизирует, в том числе, плотного, нездорового, невозрождённого человека, которого требуется трансформировать и трансмутировать, провести через огонь очищения и свет познания, чтобы он стал благородным, чистым и всепонимающим. Именно при помощи копья с наконечником из свинца греческий герой Беллерофонт убил ужасную трёхглавую Химеру, опустошавшую страну и губившую скот. Но подлинные мифы отличаются тем, что рассказанное в них, как о событиях древности, имеет шанс повториться с нами, здесь и сейчас, причем проигравший в мгновение ока может обернуться победителем и наоборот. В песне «Химера» из одноименного альбома рок-группы «Ария», выпущенного в 2001 году и рядом текстов отсылающего к творчеству Пелевина (песня «Горящая стрела» была, к примеру, написана по мотивам пелевинской повести «Жёлтая стрела»), есть и такие строки:
Знаки новой эры ‒ Вера и Террор ‒ смесь дьявольской силы.
Ты быстрей пантеры, и как змея хитер: весь мир у края могилы.
Дешево стоит чужая боль, ночью героин, утром гексоген.
Скоро на таймере вспыхнет «ноль» и покроет всё серый пепел и тлен.
Пепел и тлен. Взрыв и вой сирен!
Ты уходишь от погонь сквозь кордоны, сквозь огонь.
Свет в глаза, рычаг в ладонь, но цель твоя ‒ химера.
Эти апокалиптические возглашения достойны стать эпиграфом к «Искусству лёгких касаний», так как в них хорошо передан дух книги. Первая часть романа, озаглавленная «Сатурн почти не виден» и занимающая почти девяносто процентов текста, только при самом внешнем взгляде может восприниматься как две не связанных одна с другой новеллы. На самом деле оба текста органично дополняют друг друга и раскрывают разные стороны магической картины мира писателя, где есть место Древнему Египту и Карфагену, масонству и оккультизму Третьего рейха, тайному правительству и войне спецслужб.
В сюрреалистическом шедевре чилийского режиссера Алехандро Ходоровского «Священная гора» (1973) главное занятие Сатурна состояло в массовом производстве детских игрушек для войны: в специальный компьютер, запрограммированный на политику правительства, Сатурн закладывает данные о будущих войнах и революциях, и машина заблаговременно подсказывает – какие именно игрушки надо разработать и начать выпускать, чтобы подготовить детей разных стран к предстоящему кровопролитию и посеять в них ненависть к ещё только зарождающемуся врагу.
Социальные сети, которые тринадцать лет назад многими воспринималось как исключительно развлечение для подростков, то есть как те самые детские игрушки, сегодня всё чаще называют «Большим братом» ‒ инструментом тотальной слежки за гражданами и гибридной войны мировых держав. Согласно различным конспирологическим теориям, при их помощи можно формировать общественное мнение в какую угодно сторону и даже оказывать решающее влияние на президентские выборы США. Пелевин строит свой роман на этих страхах, и в этом он созвучен английскому фантасту Нилу Гейману, обыгравшему в «Американских богах» (2001) мнимое соперничество старых богов с новыми (Технологией, Медиа и др.). Как справедливо замечает в «Искусстве лёгких касаний» масон высокого градуса и специалист по средневековому колдовству Жерар Бонье:
«Война идёт не только между землей и Небом, но и между разными небесами. Небо остается Небом, оно всегда висит над человеком, но небесные администрации меняются. Узнать, кто именно занимается нами в любой исторический момент, на самом деле просто – достаточно посмотреть, во что мы верим».Пелевин как первоклассный писатель верит, прежде всего, в силу слова, поэтому самым мощным оружием Третьей мировой войны считает специальные заклинания, заряженные волей оператора и способные вселить в людей веру или неверие в политику, медиа и будущее. Вообще эта его книга должна быть прочитана профессиональными пиарщиками, журналистами, политтехнологами, маркетологами и экспертами по соцсетям, которые стремятся манипулировать общественным мнением и вбрасывать в него новые идеи. Автор ИЛК подробно описывает соответствующую колдовскую кухню, на которой изготавливаются химеры (главным топливом здесь служит
гаввах – излучение страдания живого существа – термин из «Розы мира» Даниила Андреева, имя которого специально упоминается масоном Марголиным при рассказе о «дýхах эпохи» и «гуле времени»). Как сообщается: «Химеры во всем похожи на гаргойлей – это такие же сгустки чужой воли, принимаемой за свою: незримые указы, проецируемые на человеческое сознание. Но они приходят не с высших планов бытия, а создаются людьми – особыми оккультными организациями, контролирующими развитие человечества…»
Одной из таких организаций, к которой отсылает ИЛК, является «Братство Сатурна» ‒ немецкий магический орден, учрежденный в Берлине на Пасху 1928 года и существующий по сей день, члены которого занимаются «изучением эзотеризма, мистицизма и магии в космическом смысле». По сути эта одна из оккультных парамасонских организаций, которая, наряду с Обществом восточных тамплиеров, пытается воздействовать на реальность путём различных темных ритуалов и взаимодействия с демонами подсознания. В основе учения «Братства Сатурна» лежит представление о наступлении эры Сатурна (по аналогии с эрой Водолея ‒ зодиакального знака, традиционным управителем которого в астрологии считается Сатурн). Как сообщает об этом Ордене Энциклопедия Телемы: «Магическая система Братства сочетала в себе элементы астрологической магии, гностической философии (проявлявшейся в почитании Сатаны как эдемского Змея, вручившего человеку дар гнозиса, и Люцифера как героя-мятежника, принесшего свет разума во тьму материи), псевдомасонских ритуалов, тантры и восточных практик медитации и чтения мантр, а также вызывания демонов посредством техник церемониальной и сексуальной магии. Высшей духовной сущностью в этой системе считался эгрегор ГОТОС ‒ демон, занимавший в религиозно-магической системе Сатурнова Братства то же место, которое у тамплиеров отводилось Бафомету».
В романе Пелевина, однако, больше говорится не о Сатурновом братстве напрямую, а о его предшественниках, давно и успешно производящих различные мемовирусы (синоним химер) человечества ‒ масонах – хотя и с оговоркой, что это не более чем понятная большинству или «общепринятая» терминология. В этом вообще заключается одна из особенностей авторского метода Пелевина – говорить о серьёзном и малопонятном через юмор и как бы
общеизвестное, постепенно разворачивая свои размышления, переживания и прозрения о дне текущем и будущем. Наблюдая за активностью большинства пользователей социальных сетей, их интеллектуальными запросами и эстетическими предпочтениями, нелегко сразу поверить конфиденту масонов и чекистов Голгофскому, неожиданно открывшему для себя, что миром правит бог
Разум. Однако в книге оговаривается, что Разум, как и Сатурн, «почти не виден» и что он, как и всякий Бог, раскрывает свои тайны лишь верным адептам.
«Конспирологи шепчутся о власти тайного правительства, но реальность куда чудесней: мы со всех сторон окружены мертвыми религиями, до сих пор делающими вид, что они есть – а управляет нами воля тайного, могучего и очень реального божества, которое делает вид, что его нет. Ибо один из главных постулатов культа Разума в том, что бога нет, а есть… Разум. Так спрятаться на самом виду надо, конечно, уметь… Но сущность эта скрыта только от черни, от тех послушных безропотных бедняг, которых сплавляют в смерть на айфонах. Ее видели мистики разных направлений, часто далеких от европейской мысли. И они рисуют довольно грозную картину… Да…»ИЛК напрямую связано с рядом предыдущих романов писателя, из которых наиболее очевидны «Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами» (2016) и «Тайные виды на гору Фудзи» (2018) – соответственно роман о войне спецслужб и роман о человеческом счастье. Здесь мы видим развитие тех же тем и новые размышления о дальнейшей судьбе России. Впрочем, автор на этот раз предостерегает от буквального понимания любых его «пророчеств»: «Попытки критического анализа романа, мелькавшие в печати, были малоуспешны. Это одна из тех книг, которые ставят наших критиков в тупик, и причину определил сам Голгофский: «Российский филолог сталкивается здесь с непростой задачей написать политический донос на текст, которого он не понимает в принципе». Наш автор не любит критиков. Как литературный критик я вполне понимаю автора, ибо сам не люблю занудных критиков, которые не способны вчитаться в текст дальше поверхностного сюжета и строчат рецензии на бегу, стремясь успеть написать о своих сомнительных эмоциях (кому они вообще интересны?) как можно быстрее. Тем не менее, с претензией писателя по отношению к филологам не всё так просто – о каком «политическом доносе» вообще идёт речь?
Достаточно сказать, что роман Голгофского завершается тем, что Россия и США всё же ввязались в Третью мировую войну, которая «прошла быстро, беззвучно – и в ней не осталось ни победителей, ни проигравших». Взаимный обмен ударами самого мощного оружия – царь-химер – в одночасье изменил всю культурную и общественную ситуацию в обоих государствах, после чего все разом оказались… «в жопе». Причиной нарушения мирового соглашения и здесь стала агрессивная самодеятельность российских высокопоставленных силовиков, не считающихся ни с какими жертвами и последствиями ради отстаивания своих корпоративных интересов.
Запустивший разработанное в недрах ГРУ супероружие Голгофский с грустью замечает: «…Мне не слишком охота жить – хотел сказать “на руинах мечты”, но выражусь прозаичнее – в этой эпохальной жопе, где каждое утро надо гадать, какую заботу несет мне новый дырявый день… Ибо – говорю уже как историк – что есть жопа в научном смысле? Жопа есть то, что нельзя пройти насквозь, отрезок пути, который придется перематывать назад, и чем глубже уходит в неё наш голубой вагон (а хоть бы и бронепоезд – толку-то что?), тем дольше потом придётся пятиться к свету, что был когда-то в начале тоннеля… А в конце этой жопы никакого света нет».
Впрочем, в другом своем романе – «iPhuck 10» (2017) – «упёртый либерал» Пелевин (так он иронически о себе отозвался в ИЛК) предсказал, что и в будущем Россия обречена не только на авторитаризм, но и на восстановление монархии (это якобы должно произойти в конце тридцатых годов XXI века). Однако за два десятилетия, что разделяют нынешний авторитаризм и предсказанную писателем монархию, у общества должны в полной мере открыться глаза на ту самую «жопу», которая, вдруг, станет не только видна, но и навязчиво заметна во всей окружающей и, казалось бы, давно привычной и неизменной действительности. Это-то и будет печальным следствием ответного удара боевой американской суперхимеры «MOAS» – «кумулятивного гипер-пенетратора однофакторного действия» невероятной мощности.
Третья новелла ИЛК, составляющая вторую часть романа и по объему занимающая примерно десятую его часть (ровно столько Пелевин оставил и на пересказ многостраничного романа Голгофского), недаром называется «Столыпин». Столыпин ‒ это отнюдь не только т. н. «столыпинский вагон», в котором можно увидеть аллегорию тюрьмы как страны, вполне в духе трагедии Шекспира «Гамлет», главный герой которой считал Данию не просто «тюрьмой», но и «одной из худших» тюрем. Столыпин – это, в первую очередь, фамилия харизматичного председателя Совета министров царской России, с убийством которого в 1911 году в консервативном лагере обычно связывают крушение надежд на сохранение империи. Через три года после устранения Столыпина началась Первая мировая война, а менее чем через шесть лет грянула революция.
В самом финале романа «Искусство лёгких касаний» один олигарх делится с другим случаем, который произошёл в его «столыпине»: «Да ехал на соседней полке один мужик – такой типа честный фраер. Всю дорогу мне мозги штукатурил своей конспирологией. Мол, Путин Абрамовича уже раз пять арестовывал и отправлял по этапу – а до конца задавить не может. Абрамовича к самой зоне уже подвозят, и тут жиды с масонами приезжают в Кремль, подступают к Путину с компроматом и говорят:
«Отпусти немедленно нашего Абрамовича, а то все счета твои тайные раскроем». И Путин прямо с этапа отпускает. Злится, чуть не плачет – а поделать ничего не может. Так до зоны ни разу и не довезли.– Крепко.– И, главное, арестант, который мне это втирал – по типу канонический русский мужик духовного плана. Глаза синие как небо. Чистый Платон Каратаев – такие раньше разных тургеньевых на парижские запои вдохновляли. Мол, придёт день, и сокровенная правда через такого мужика на самом верху прогремит…– Ну вот, считай, и прогремела, – усмехнулся Ринат Мусаевич. – Расскажу теперь всем за коньячком.– Боже, как грустна наша Россия, – вздохнул Федор Семенович…»Безусловно, подобные политически сомнительные разговоры персонажей лишь часть художественного вымысла писателя, и их мнения никак нельзя напрямую приписывать автору. Вместе с тем, на фоне событий нынешнего года, связанных с политизацией разных групп россиян и, в том числе, молодежи, роман ИЛК воспринимается особенно злободневно. Впрочем, в первой его новелле ‒ «Иакинф» ‒ доходчиво показано, как Сатурн поглощает четверых молодых людей, которые называют себя «моделью Новой России». По Пелевину получается, что от этой «Новой России» не осталось и следа, кроме царапин на священном кавказском камне.
скачать dle 12.1
