ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Владимир Коркунов. О ПРОФЕССИИ КРИТИКА

Владимир Коркунов. О ПРОФЕССИИ КРИТИКА

Редактор: Данила Давыдов





Вопросы, которые редакция ставит передо мной: а) как вы работаете над рецензией/статьёй? и б) что вы думаете о профессии? — имеют исключительно личный, не универсальный ответ. Научить писать стихи нельзя — и научить писать критику невозможно. Алгоритм помогает выцедить формально грамотные, но не конгениальные тексту отзывы — а мастерство критика: почувствовать текст, выступить соавтором пусть даже на задворках созданного автором мира. (Другой вариант: оттолкнуться от текста и написать о своём; но текст как повод — это уже не по разряду рецензии/статьи; а из вотчины эссе/публицистики.)
Это понимаешь сразу: бывает прочтёшь рецензию — и чувствуешь, словно сена пожевал, а бывает — ощутил изначальный текст через вторичный. И филологическая критика — которую я нежно люблю — даёт подобное ощущение (речь-то не только о стиле), но подходит с другого угла, из прозекторской живых.

Иными словами, способов для высказывания много, но раз в условиях игры личный опыт — то я расскажу о том, из чего, на мой взгляд, складывается правильная рецензия. Во всяком случае — чему стараюсь следовать я.

1. Чтение до конца
Пункт не такой глупый, как может показаться. Опыт — порукой. Когда я работал в одном литжурнале, у меня была норма — две рецензии в день. Книги я получал накануне вечером или утром. Внимательно прочесть обе, срежиссировать в голове отзывы и выдать два аналитических текста при таких стартовых условиях невозможно (если ты не Дмитрий Быков).
Поэтому если вам предлагают (или вы себе предлагаете) прочесть наискосок и сходу отрефлексировать текст, шлите этого человека (или себя) на…й.
Исключением может стать реплика в обзоре — разумеется, не посвящённая конкретной книге; или элемент приведённого ряда в рецензии (так, для разговора о поэтической документалистике мне важны документальные тексты в сборнике Лиды Юсуповой «Ритуал С-4» и вторичны остальные; но бывает, не изучив остальные — не поймёшь скрытого в декорациях книги мета-месседжа); или упоминания предыдущих книги автора (их бы прочесть — но Толстого вряд ли одолел бы сам Толстой).

2. Рецепция
Работать над рецензией без учёта того, что о книге/авторе написали до тебя — сродни (пере)изобретению мифа об них. Рецепция в тексте может не проявиться, но диалог с прарецензентами происходит как минимум внутри пишущего, и это необходимое правило игры. Каждая следующая рецензия/статья должна что-то добавлять к прочтению текста; развивать идеи, предложенные первопроходцами, наконец, спорить.
Рецензия на конкретную книгу — поле для исследования или полемики, на котором трудятся сразу несколько добровольно отправленных на картошку людей. Пусть и не синхронно, пусть с разным результатом.
Так Лев Оборин справедливо упрекнул меня (не назвав имени), что поэзия Василия Бородина — не только [поставленный мною поспешно диагноз]. Так я, рецензируя некий поэтический сборник, опровергаю Наталию Черных, а следом Ольга Балла опровергает обоих. Так я чувствую себя беспомощным, первым приступая к рецензии на «Искушение архангела Гройса» Вадима Месяца, а последующие критики — получив отправную точку — цитируют и развивают зародыши проявленных мыслей. Проявляют негатив (в фотографическом дискурсе).
Может быть, по этой причине так долго не было внятных рецензий на «Путеводитель по N» Александра Скидана — что не за кого было зацепиться? (И я не рискнул.)
Исключением может стать жанр эссе. В том же временном интервале, в котором набирается эта колонка, — я пишу эссе о «Ветре ярости» Оксаны Васякиной, старательно обходя многочисленные отзывы о книге: мне не нужны чужие мысли в тексте объёмом 2000 символов; есть опасность, что они задушат и потушат мою мысль — подчинят как альфа-мысли. Но, написав, я обязательно прочту большую часть, чтобы исключить повторы и (неслучайную) слепоту.
Последнее тоже подкреплено опытом. Так, рецензируя когда-то (да, было и такое) одну из книг Алексея Пурина, я не догадался, о какой ракушке («но как я был смущён одной») шла речь. Хотя это — в своё время — а текст называется «Из Верлена» — даже Виктор Гюго понял.
А ведь мог и Игоря Померанцева вспомнить:

Меж ног у нее ракушка,
а в ракушке — мартышка,
а в мартышке — подмышка,
а в подмышке
душно,
тошно,
страшно.

Но рецензент априори не может быть умнее автора (и про Гюго мне Пурин подсказал), — поэтому рецепция, этот коллективный критический разум, хранит его от незапланированного позора.

3. Ряд
Важно и помещение книги в существующий литературный ряд: где корчится генезис первоисточника. Чью поэтику/прозаику (такого термина нет, но колонка — не статья, пусть будет) продолжает автор? Это один из краеугольных вопросов — без понимания которого не достичь аналитической глубины; как минимум: не вытащить из текста явные и неявные цитаты.
Так, без Мандельштама немыслима ранняя Галина Рымбу (см. «самоубийцы телефон» в одном из её ранних текстов); без попурри самых разных голосов нет пересмешника Павла Лукьянова; Набоков и Алейников возникают в поздних верлибрах Марка Харитонова; а в текстах Данилы Давыдова и вовсе видна баба Люба (Майкова).
Цитаты и диалог (обойдёмся без термина «интертекст»); чужая ли виньетка на своём торте или ключ к пониманию контекста, — отличить их поможет интуиция. Она же подскажет, где коренится плагиат — например в двух текстах о Гагарине и Боге (из недавнего; но там можно поспорить) или в случае мега-воровства Владимира Спектора, от внезапно накатившей тоски спи…вшего стихотворение Игоря Меламеда и не вернувшего назад (то есть, натурально: его прижали, а он в ответ с козьей мордой: моё. Да ещё и пару десятков публикаций в знак моральной поддержки в одном журнале получил, гугл в помощь).
Наконец, важно хотя бы наметить «традицию»: посконный ли автор графоман — или строитель «Вавилона»; застыл ли в созерцании архаики — или мыслит концептами от всевозможных -аутов до фаундов; у каждого оттенка чиха (тем более подлинного) есть свой ряд.

4. Другие тексты
Тут коротко — чем лучше начитан рецензируемый автор (то есть, чем больше прочитано других его книг), тем лучше для рецензии. Без подобного знания, пусть и основанного на трёх книгах, я не смог бы выявить — и огранить словами — эволюцию Наринэ Абгарян, переместившейся из ложи детских писателей в премиальный (и очень качественный) мейнстрим.
Исключениями являются нон-фикшн книги, да и то не все. Рецензируя «Разломанное время» Эрика Хобсбаума небесполезно знать, как трансформировалась его мысль (я пренебрёг из-за того, что рецензия была в два абзаца три идеи) — его идея о длинном XIX и коротком XX веках оказала существенное влияние на европейскую историческую (и по касательной — философскую) мысль, а в «Разломанном времени» он переходит к рассуждениям о будущем. Но, скажем, отзываясь на чичибабинскую летопись Бориса Егорова, полезнее изучать другие труды о Чичибабине, чем в темпе хомячьего бега в колесе начитывать иное егоровское литературоведение.

5. Тип рецензии
Очевидно, что любая рецензия/статья из «Нового мира» окажется профнепригодной для журнала «Лиза» и наоборот.
И если со стихами занятия литературным, скажем так, путанством (веерная рассылка по редакциям стихов, подходящих по формату: в «Наш Современник» о покосах, в «Цирк “Олимп”» — documentary poetry) чревато тотальным нон-гратом; то занятия критикой (даже в одиночестве) предполагают принятие правил игры.
И говорить с редактором, а через него — читателем, следует на том языке, который принят в недрах той или иной площадки.

И финальный вопрос, который каждый критик, наверное, хоть раз задал, глядя в зеркало: нужно ли критикам читать всё? — и, как следствие, отзываться на всё написанное/прочитанное? Приводя в пример Белинского (или Ольгу Балла, живущую, как известно, в режиме: ни дня без дедлайна).
Отрицательный ответ каждый найдёт для себя сам. (Может, и не с первого подхода.) Недавно под постом Анны Голубковой, комментируя чью-то реплику, я написал: «На всё можно было откликаться, когда выходило 30 книг в год, а не 30 тысяч, как сейчас (нет, ну по правде, и сейчас выходит 30 книг в год, но чтобы их отыскать, надо как минимум открыть все 30 тысяч, исключая “дончат”)». Цифры, конечно, с потолка — но ведь даже для того, чтобы прикоснуться к 30 тысячам книг, никакого критика не хватит. Ольга Анатольевна, ну разве я не прав?
скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
2 284
Опубликовано 12 авг 2019

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ