Обзор литературной периодики от 10.06.17

Главное событие прошедших двух недель – обострение премиального процесса. Так, «Большая книга» объявила шорт-лист, состоящий из 10 позиций, – этой новостью поделилось большое количество изданий: от газеты «Известия» (30 мая 2017) до портала Клопс.ру (29 мая). Игорь Савельев в «Коммерсанте» (30 мая) комментирует список финалистов. «Нынешний шорт-лист составили книги, почти сплошь построенные на переваривании русской истории, часто болезненном, лихорадочном, температурном. Атмосферу списка лучше всего передает название романа Алексея Сальникова "Петровы в гриппе и вокруг него", притом что безумные Петровы здесь едва ли не единственные, кто не сваливается в обморочное прошлое». Дмитрий Быков в выступлении на «Панорама ТВ» (7 июня): «Квинтэссенция романа – и почти всей современной прозы – умещается в одно предложение: «Услышав эту захватывающую своим драматизмом и глупостью историю, Петрова равнодушно подумала: «Упс». Среди других финалистов: Лев Данилкин («Ленин. Пантократор солнечных пылинок»), Михаил Гиголашвили («Тайный год»), Алексей Слаповский («Неизвестность»), Шамиль Идиатуллин («Город Брежнев»), Андрей Рубанов («Патриот»), Виктор Пелевин («Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами») и др.

А вот «Нацбест» уже выбрал победителя. В этом году им стала Анна Козлова с романом «F20», впервые опубликованным в журнале «Дружба народов» (2016, № 10) и в целом уже замеченным критикой. Тем более удивительна характеристика  Аглаи Топоровой, прочитавшей роман а) как реалистический, б) как книгу с гуманистическим посылом: «Это яркая, остроумная, трагическая и в то же время невероятно жизнеутверждающая книга о болезни, про которую у нас совсем не принято говорить и уж тем более писать. Анна Козлова предпринимает смелую попытку забраться во внутренний мир подростка-шизофреника и рассказать о том, как этот причудливый мир взаимодействует с миром реальным».

Новая премия «Лицей», ставшая аналогом «Дебюта», также завершила свою работу и выбрала победителей в номинациях «Проза» и «Поэзия». Читаем столичный выпуск «Российской газеты» (6 июня): «Первое место занял Владимир Косогов. Первым поэтом, чьи стихи он услышал в детстве, был Пушкин. Его первые стихи родились в 17 лет. Как признается Максим Амелин, у жюри не было споров по поводу того, кто из поэтов займет первое место. А еще ему было приятно, что победитель – его земляк из Курска». Особо поздравляем Дану Курскую, автора только что прошедшего в Москве, Санкт-Петербурге и Челябинске MyFestа, со вторым местом на конкурсе поэтов. О прозе: «Первое место получила Кристина Гептинг за повесть "Плюс жизнь". Она – журналист, окончила Новгородский университет. Она не помнит, когда впервые начала писать. Да и для нее вопрос открытый: "Она увлеклась литературой или литература увлеклась ею?" Её повесть написана от лица 18-летнего парня, с рождения живущего с ВИЧ». Лауреаты премии были объявлены 6 июня на Книжном фестивале, проходившем на Красной площади в Москве.

Кстати, Книжный фестиваль стал еще одним новостным поводом из мира литературы: несколько дней ленты в соцсетях были буквально наводнены фотографиями и отчётами с фестиваля. Особенно громкими были сетования по поводу нынешнего «снежного лета», заставившего участников надеть тёплые куртки и проводить время в поисках горячего кофе. 

День рождения Пушкина навел Марию Нестеренко и портал «Горький» на мысль посмотреть на поэта как на источник анекдотов детских психотравм (6 июня).  «Творчеством Пушкина нас пичкают едва ли не с младенчества, поэтому неудивительно, что у некоторых с ним связаны не самые приятные воспоминания. «Горький» собрал истории людей, детство которых омрачил Пушкин». Психотравмами охотно делятся Олег Лекманов, Данила Давыдов и мн. др.  Самое яркое вспоминание принадлежит, однако, зав. книжным магазином Антону Орешкину: «Ещё в каком-то фильме рассказывали про то, что Пушкин не стриг ногти, чтобы чистить апельсины. Этот факт запал мне глубоко в душу и пошатнул светлый образ гения. Как раз тогда я читал «Руслана и Людмилу», но перед глазами у меня постоянно возникал Пушкин с длинными грязными ногтями, чем-то напоминающий Фредди Крюгера. И несмотря на то, что думать о длинных ногтях поэта мне было неприятно, сам я терпеть не мог, когда мне стригли ногти. Я устраивал истерику и кричал: «А вот Пушкин не стриг!» Аргумент был весьма слабеньким и никогда не срабатывал».

Данила Давыдов стал не только носителем психотравмы, но автором колонки рецензий на портале «Лента.ру» (7 июня). Его материал называется «Время изборников. Что изменилось в современной поэзии». Начало колонки интригующее: «В каком-то смысле, явно не абсолютном, но требующем, тем не менее, внимания заинтересованных, состояние современной поэзии характеризуется новым смотром сил и перераспределением статусов – нечто подобное последний раз было в начале девяностых». Продолжение не менее неожиданное: в обзор вошли далеко не самые очевидные сборники «Поиск адресата» Вениамина Голубицкого, «Шум» Юлии Пивоваровой, а также сборники авторов более раскрученных: «Хроники» Татьяны Щербиной, «Вдвоем» Бориса и Людмилы Херсонских, «Энциклопедия иллюзий» Николая  Байтова.  «Конечно, я говорю лишь о нескольких недавно вышедших книгах – достойных внимания и просто важных вышло много больше. Но перед нами, думаю, важный срез, демонстрирующий разнообразие тех практик стихотворчества, которые уже обрели статус принципиально значимых для происходящего в нашей поэзии», – заканчивает автор.

Перейдём к «толстым» журналам. Самым крупным материалом в журнале «Новый мир» (2017, № 6) стали главы из романа поэта и литературоведа, редактора журнала «Prosōdia» Владимира Козлова. «До Цоя не было никаких песен. Просто потому, что кто-то всегда приходит первым в мир немоты. Остальная мировая культура была потом». По крайней мере, для героя романа – Севы Калабухова, в июне 1999 года отправившегося в большое и чрезвычайно насыщенное событиями путешествие. 

Литературоведческий детектив от мастеров жанра Олега Лекманова и Михаила Свердлова «Для кого умерла Валентина?» Речь идет о культовом стихотворении Эдуарда Багрицкого «Смерть пионерки». «Парадоксальным образом никто из интерпретаторов стихотворения не обращал внимания на чрезвычайно сильный прием, использованный автором, а именно, на демонстративное отсутствие героической мотивировки Валиной смерти». Позиция советского автора более чем странная. Смерть пионерки по всем канонам должна быть героической. Однако «…ритуальная жертва принята и магия состоялась», – полагают авторы. Это, действительно, странно.

Из поэзии номера. Виктор Коваль вспоминает Хлебникова:

Без хорошевания
хорошуги всего хорошего
лежат плошнивьём обросшие
и хорошилово – как плошилово
уплошает плохца паршивого.

Любовь Колесник вспоминает Пролеткульти «Кузницу»:

Иду фотографировать насосы.
Ворота цеха выдыхают пар…

И под самый финал стоит обратить внимание на рецензии на книги «Город Брежнев» Шамиля Идиатуллина, шорт-листера «Большой книги, «Птичья псалтырь» Дмитрия Григорьева, «Непереводимая игра слов» Александра Гарроса. Да и прочитать эти книги не мешало бы.

Четвёртый номер «Октября», потерявшего помещение редакции, о чём также писала пресса эти две недели, представляет арктическую повесть Бориса Евсеева «Чукотан». «Сперва Выкван думал: как только на лед реки Казачки ступят арестованные и вслед за ними державшие винтовки наперевес конвоиры, медведица уберется куда ей надо. Не тут-то было! Медведица опять зафырчала, тихо рыкнула, и коротко стриженные волосы на голове у Выквана встали дыбом». Добавим еще холода и Арктики: «На безотложном расстреле арестованных настоял полковник Струков. <…> Первым стал опускаться на лед председатель Анадырского ревкома Мандриков, до установления красной власти скрывавшийся под фамилией Безруков. Разрывающая боль в спине резко развернула его, Мандриков судорожно дернул свободным от веревки правым плечом, и с руки его наполовину съехала оленья варежка».
Другая повесть в журнале кажется более жизнеутверждающей («Метан» Жени Декиной): «Санитар грубо подпихнул Веру к выходу, и она вспомнила о Ленке. Ленки нигде не было. Вера обежала все этажи морга, заглянула даже в крематорий и за мусорные баки, но нашла Ленку только в одном из дворов, уже на пути к дому». Что ж, подростки, но отнюдь не анны-козловские.

Что еще есть в номере? Например, стихи в прозе эстонского поэта и издателя Игоря Котюха:

быть не ведущим, но ведомым; жить не благодаря, а вопреки; зависеть от обстоятельств, как в каком-нибудь турнире, где для выхода из группы важны не только собственные усилия, но и благоприятный счет в параллельном матче; быть бельем на веревке, доской на спине строителя, бедолагой на плече друга-приятеля; бороться самостоятельно с отчаянием и эйфорией  

Дарья Кожанова пишет о книгах «Песнь тунгуса» Олега Ермакова, «Дикий пляж» Сухбата Афлатуни, «Время воды» Валерия Бочкова, «Потерял слепой дуду» Александра Григоренко,  «Большие и маленькие» Дениса Гуцко, «Иван Ауслендер» Германа Садулаева, «Покидая Аркадию» Юрия Буйды и др. – очень много книг. Остается лишь удивляться работоспособности «октябрьского» «книжного агента».

Напоследок не обойдёмся без экзотики. На портале «Мегалит» выложен седьмой номер омского журнала «Менестрель». Журнал небезлюбопытный. «Издание ставит своей целью налаживание максимально тесного литературного сотрудничества между Москвой, Сибирью и русским зарубежьем». «В 2014 г. редколлегия издания учредила Международную литературную премию им. И. Ф. Анненского, в жюри которой вошли Алексей Алехин, Мария Арбатова, Марина Кудимова, Нина Садур, Анна Гедымин, Владимир Берязев и др.» В седьмом номере опубликованы рассказ «Медная девочка» Дарьи Симоновой, роман Натальи Елизаровой «Небесные  чертоги»,  посвященный  судьбе  шведской  поэтессы Карин Бойе. «Живи мы вечно, не было бы у нас возможности оставить позади страдания, одиночество и неизбывную вину – тягостную и горькую, как яд. А смерть – Его дар, который никто никогда не отнимет...» Приснившаяся повесть «Воздух» Екатерины Садур:  «Неизмеримое  пространство  между  небом  и землёй в обыкновенном языке называется воздухом. Это не тонкое эфирное вещество, окружающее землю, а самое пространство, разделяющее два мира, Горний и Дольний».[/b]

Подборки стихотворений [b]Олеси Николаевой, Александра Тихонова, Дмитрия Соснова, Максима Лаврентьева, Дмитрия Рябоконя, Алексея Прокопьева.

Виталий Кальпиди:

Я научил щенка сосать мизинец,
и сладкой псинкой пахнет наша жизнь.
Как не назвать себя еманжелинец,
когда вокруг такой Еманжелинск.
Здесь над рекой в многоэтажной позе,
пока не наступает время гроз,
висит в неописуемом наркозе
сверкающее здание стрекоз.

Из верлибров  Марины Лященко:

Оказалось, взъерошенный ветром,
обманутый невпопад,
ты – скала,
и редко у подножия твоего
находят привал.