ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Павел Працкевич. НЕЗНАКОМКА ИЗ АВТОБУСА

Павел Працкевич. НЕЗНАКОМКА ИЗ АВТОБУСА

Редактор: Женя Декина


(рассказ)



Мне было 20 лет, и я ехал в автобусе в час пик. Я думал, что мне повезло – я успел занять сидячее место в переполненном автобусе. Но тогда я и не подозревал, насколько сильно мне повезло на самом деле.
Я разглядел её не сразу. Я чувствовал, как моё бедро касается её бедра. Ее тепло разливалось по всему моему телу, и мне хотелось застонать. Я боялся повернуть голову, чтобы посмотреть, как она выглядит. Мне казалось, что, как только наши взгляды встретятся, она всё поймёт, и вместо блаженства я испытаю стыд. Мне придется отодвинуться от нее. Я очень этого не хотел.
Прошло ещё немного времени, и я почувствовал, как её голова склоняется к моему плечу. Она опускала голову очень медленно. Когда она, наконец, положила голову мне на плечо, я испытал настоящий трепет. Так хотелось посмотреть на неё! Но я не смотрел. Она делала вид, что спит. Но, я знал, что это игра. Я чувствовал её дыхание, её тепло, как она всё сильнее опирается своим телом на меня. Она снимала с себя ответственность за происходящее. Тоже делал и я, подыгрывая ей и делая вид, что тоже практически сплю.
Мы проехали так десяток остановок, а потом она взяла мою руку в свою руку, и я почти умер от волнения. Никто в автобусе не знал, что мы незнакомы. Это была близость, которую невозможно описать. У нас была тайна. Мы просто чужие люди, которые сидят, взявшись за руки в автобусе, который внезапно превратился в место их первого свидания.
Она шепнула мне:
– Где твоя остановка?
– Я проехал её двадцать минут назад.
– Я свою тоже проехала.
До этого разговора я был уверен, что она выйдет на своей, мимолетно взглянет на меня, а я так и останусь сидеть, понимая, что всё это никогда не повторится. Нет, у меня были отношения, я обнимал девушек, я целовал девушку. Но это было другое. Это было интимнее – мы продолжали ехать ради друг друга.
– Давай выйдем сейчас, – сказала она мне.
– Хорошо, – сказал я ей, и мы впервые увидели лица друг друга.
Она была беспредельно красива. Ее не портил ни мелкий шрамик под глазом, ни короткие волосы. Она встала и оказалась полненькой, ниже меня сантиметров на двадцать.
Мы вышли и пошли обратно пешком.
– Мы друг друга совсем не знаем, – сказала она, – И если мы начнём говорить, велика вероятность смущения и прочего. Может быть, мы друг другу не понравимся.
– И что делать? Молчать?
– Да! Идти домой молча. Просто возьми меня за руку. Можешь даже поцеловать меня. Я совсем не против. Не думай обо мне плохо. Я никогда так не поступаю. Но… Я думаю, нам нужно просто побыть вместе. Научиться чувствовать друг друга, тогда и наши первые разговоры пройдут естественней. Нам нужно привыкнуть друг к другу.
Дорога заняла почти пятьдесят минут, но мне казалось, что прошло минут 5, не больше. Мы подошли к какому-то дому, и она сказала:
– Мы пришли.
– Можно проводить тебя до двери?
– Хочешь запомнить мой адрес?
– Хочу.
– Хочешь подняться ко мне и запомнить мою домашнюю обстановку, которую ты даже не заметишь?
– Хочу.
Я не понимал, приглашает она меня или отшивает.  
Мы поднялись к ней, в большую и пустую квартиру с хорошим ремонтом и дорогой мебелью. Я осмотрелся и подумал, что вряд ли у нас может получиться что-то серьезное. За год я не заработаю даже на диван, на который мы только что сели. Она разулась.
До этого я и не знал, что меня могут так сильно привлекать женские ноги, пальчики, ступни. Что я могу испытывать возбуждение от наготы такого крохотного участка женского тела. Я, сгорая от стыда, положил себе на штаны подушку. Она тут же бросила её на другой диван и легла мне на колени.
Она смотрела на меня, а я смотрел в её глаза.
– Можно мне потрогать твои ступни? – спросил я, почти заикаясь от смущения и волнения.
– Можно. Можешь делать со мной всё что захочешь. И ни о чём сегодня не спрашивай. Ни на что не проси разрешения.
Я потянулся к её ступням и стал их неловко гладить. Она издавала звуки, похожие на мурлыканье довольной кошки. Я начал целовать пальцы её ног, я не помнил себя от возбуждения. И когда я понял, что больше не могу выдержать, я приспустил с себя штаны и закончил на дорогой паркетный пол и её штаны. Насколько в ту секунду мне было хорошо, настолько же мне после стало плохо. Резкая боль ударила в голову, я сгорал от стыда.
– Ты хочешь, чтобы я ушёл? – спросил я её, натягивая штаны.
– Нет. Я хочу, чтобы ты остался. Поспи в зале.
– Я обидел тебя?
– Нет. Я сама разрешила делать тебе всё, что ты захочешь. Ты выбрал такой путь. Мне было хорошо. Но будет лучше, если ты поспишь в зале. Я не хочу, чтобы ты уходил. Но спать вместе будет неловко. В первую очередь, неловко будет тебе. Я принесу тебе одеяло и подушку. И если тебе от этого будет легче  – как только я закрою за собой дверь в своей комнате, я разденусь и доведу себя до оргазма. И, нет, не нужно мне помогать, как не помогала я тебе. Если хочешь посмотреть, то моя кровать попадает в обзор замочной скважины. Ты всё увидишь. Я буду делать это при свете. Но не заходи.
Её слова сняли с меня смущение, которое душило и сковывало меня. Я сел возле её двери, перед замочной скважиной, и наблюдал, как она снимает с себя кофту и штаны. Она не разделась до конца и, лежа на кровати, опустила руку в трусы. Я снял с себя штаны и повторил то, что делал несколько минут назад.
Когда она закончила, лампа в её комнате погасла.

***

Утром она разбудила меня поглаживанием по лицу.
– Мне нужно уходить?
– Нужно. Но прежде мы сделаем вместе то, что делали вчера по отдельности. Раздевайся, – сказала она.
Я стянул с себя штаны, а она сняла майку, обнажив большие груди. Моя голова кружилась, и я чувствовал, что, если начну говорить – буду заикаться.
– Они нравятся тебе? – спросила она.
– Кто?
– Мои груди.
– Очень.
– Хочешь потрогать?
– А можно?
– Нет, я спрашиваю просто, чтобы подразнить тебя.
Она взяла мои руки и приложила к своей груди. И пока я держал её огромную грудь в своих руках, она стягивала с себя трусы.
– Сейчас мы не будем трогать друг друга, но, трогая себя, ты можешь левой рукой ласкать мою грудь.
Закончив, она надела халат, который лежал возле дивана, и деловито пошла на кухню.
Мы пили кофе, а она поглядывала на настенные часы:
– Мне нужно на учебу.
Она взяла листик и начала выводить на нём кривые цифры.
– Это мой номер. Позвони вечером, после шести. Если захочешь.
– Я позвоню.
На красном листочке были цифры, и имя… Ася! Она проводила меня до двери, и я пошёл в холодный мир из самого теплого места на земле, в котором этой ночью и этим утром со мной происходили самые невероятные и волнительные события в моей жизни. Я думал о том, как же это волшебно в своей простоте. У нас не было секса, но то, что было, было настолько особым и возбуждающим, что я готов был потратить на это всю свою жизнь.
Меня одолевали и всякие сомнения. Я думал о том, что больше подобного не произойдет. Что, возможно, она нимфоманка, я накручивал себя, мне становилось грустно и тошно, и она была здесь ни причем. Весь ад в своей голове устраивал я сам. А она? Как я могу так думать о ней, когда она пренебрегла всеми «женскими» правилами и, пригласив меня к себе домой, подарила столько счастья. А ведь мы не были пьяны, и я не такой уж и красавчик. А она подарила мне себя. Пусть не секс, но это даже круче секса. Хотя откуда мне знать? Секса у меня никогда не было. У неё наверняка было много мужчин. И вот опять я думаю о ней плохо… Противно от себя.


***

Наступил вечер. Я позвонил Асе, и Ася пригласила меня к себе. Я волновался весь день, предвкушая нашу встречу и всё то, что может произойти, и теперь мне становилось нечем дышать. Я поднялся на её этаж и стоял возле её двери около минуты. Стоял, пытаясь надышаться. Пытаясь привыкнуть к мысли, что, когда я перешагну порог этой квартиры, у меня уже не будет путей к отступлению. А затем мой телефон предательски зазвонил, раздавшись громким эхом по всему подъезду. Ася открыла дверь и сказала:
– Я уже минуту смотрю на тебя, смотрящего на мою дверь.
– Я волнуюсь.
– Чем меньше будешь волноваться ты, тем меньше буду волноваться я. Мне будет передаваться либо твоё волнение, либо твоя уверенность. Выбор за тобой.
– Я пройду?
– Выбор за тобой.
Я зашёл в квартиру и стал снимать с себя одежду. Ася, не дожидаясь меня, стала готовить чай.
– Я вот всё думаю, почему между людьми всё так сложно, – сказала Ася, стоя ко мне спиной и заливая воду в чайник. – Вот вроде все понимают, чего они хотят друг от друга. И каждый понимает, чего другой хочет от него. Естественно, я говорю лишь о тех людях, которые, как и мы, разнополые и проходят первые стадии знакомства с намеком на продолжение банкета в лежачей позе. Всё предельно очевидно. Вот ты пришёл ко мне, и я тебя хочу. А ты боишься. И я боюсь. И мы должны сейчас выпить и шутить, и смеяться, и всё произойдёт играючи. То есть, сексом займемся не те мы, которые мы по жизни, а выпившие идиотики с плоскими шутками и натянутыми улыбками. И когда я думаю об этом – мне противно. И ведь, утром, когда мы проснемся, будет стыдно. Стыднее, чем было бы, если бы всё было на трезвую голову.
– Но ведь, пока я пьян, мне не будет стыдно.
– Да, но почему вообще должно быть стыдно? Я не думаю, что древним людям было стыдно за свои желания. Не думаю, что стыдно собакам и кошкам.
– А я думаю, многие собаки и кошки стали бы хроническими алкоголиками, если бы имели такую возможность.
– Вот ты же хочешь меня? – ошпарила меня своим вопросом Ася.
– Ну, да.
– «Ну, да» звучит плохо.
– Очень хочу. Всё время думаю об этом.
– И я хочу.
– Для тебя секс это «как выпить стакан воды»?
– Так ты обо мне думаешь?
– Нет. Но эта мысль тоже есть в моей голове.
– Я девственница. У меня никого никогда не было. Я даже не целовалась ни разу. А то, что было вчера – было порывом, было шагом против порядков и устоев. Просто устои и порядки не мои, и чего мне их соблюдать? Я получила то, что хотела. И, нет, это не было так же легко, как выпить стакан воды. Но я заставила себя сделать это с такой же легкостью. И даже не заставила, я, скорее, просто не стала сопротивляться самой себе. 
Я опять молчал. А потом, поняв, что пауза слишком затягивается, решил рассказать про свой первый поцелуй.
– Странное желание, – сказала Ася, уловив, что мой рассказ закончен.
– Какое?
– Ну, желание, приходя к девушке с которой сейчас намечается интимная близость, рассказывать про былые эротические неудачи. Я не совсем уловила, в чём мораль.
– Я её, видимо, потерял по дороге.
– Больше не теряй, – с очень серьезным лицом сказала Ася. – Шучу, делай, что хочешь!
Взяв Асю за руку и посмотрев ей в глаза, я сказал:
– Я девственник.
Ася от удивления и эпичности момента облилась чаем.
– Мы справимся, – сказала Ася.
Я почувствовал себя так, словно признался не в том, что я девственник в свои 20 лет, а человек с большими долгами, и беременный, и у меня рак.
– Тебе это мешает? – спросил я.
– Нет. Просто поддерживаю тебя.
Ася разделась. Я смотрел на её босые ноги, на её грудь и плечи. Ася повернулась спиной, и я увидел её спину, попу, икры. А затем она нагнулась. Возбуждение накрыло так быстро и резко, что я упал со стула.
– Ты цел? – обернувшись, спросила Ася. 
Я подошёл к ней вплотную.
– Давай так: сегодня повторим то, что было вчера, но на этот раз ты останешься спать со мной. А потом, не сразу, в один из дней, мы перейдём к «серьезной стадии».
– Я согласен!
– Иди в душ, только там не падай.
– А ты?
– А я пойду греть собою кровать. В душ я уже ходила. Хотя, наверное, нужно смыть остатки разлитого чая с пола и с себя.
– Можно, я останусь посмотреть, как ты убираешь пол?
– А месье знает толк в извращениях.
Ася зашла на минуту в ванную, а затем, вооружившись тряпкой, принялась мыть кусочек пола на кухне.
– А почему моешь тряпкой без швабры? Неудобно же, – спросил я.
– А разве так не более красиво для тебя?
– Я об этом не подумал.
– А я подумала.
Ася говорила всё это, ползая на полу спиной ко мне. Не выдержав напряжения и посчитав, что имею на это право, я подошел к ней и, достав член, начал тереться им об её шею.
Ася бросила тряпку и, подойдя к раковине, стала мыть руки. Я решил, что я переборщил, и она обиделась. Но, закончив мыть руки, Ася вернулась ко мне и, встав на колени, лишила меня способности говорить, а себя – способности отвечать. Я не знаю, кто придумал оральный секс, и не знаю, почему ему до сих пор не воздвигли памятник. Почему лик этого человека не печатают на банкнотах, и почему нет праздника в его честь. Из-за того, что всё было так просто и восхитительно, в моей голове возник образ богомола и самки, отрывающей ему голову сразу после окончания полового акта. Всё было настолько хорошо, что наученный годами опыта мозг ждал подвоха. Было чувство, что ради этого момента я и жил все свои годы. Вся несправедливость былой жизни казалась такой незначительной, по сравнению с тем, что сделала Ася, она с лихвой компенсировала все удары судьбы и бренность бытия.
Мы прошли в спальню, и Ася легла на кровать.
«Наверное, теперь моя очередь», – подумал я про себя.
Что делать, я не знал. Да, видел в специальных фильмах, но никакого опыта в этом вопросе не имел и решил действовать интуитивно.
Не знаю, был ли я так хорош или Ася была слишком возбуждена, но мне потребовалось всего 7-8 минут, и всё было готово.
-Боже, это же оху**но! – повторяла Ася сразу «после», пытаясь отдышаться. – Почему это так оху**но? Почему это не продается в магазине и почему об этом не снимают рекламу? Объясни, почему они рекламируют Баунти и говорят «райское наслаждение», но не рекламируют оральный секс с тем же девизом?
– Тебе понравилось? – задал я вопрос, ответ на который был очевиден.
– Да я готова на тебя квартиру переписать и отдать тебе почку. Божееее!!! Как же это оху**тельно!
Проболтав с Асей около 20 минут, мы незаметно уснули.


***

– Я послезавтра уезжаю на месяц к отцу, – вдруг сказала Ася, в один из наших традиционных вечеров с чаем.
– Как уезжаешь?
– Обыкновенно.
– А учеба?
– Я умная, – Ася засмеялась. – Наверстаю.
– Блин. Я хочу поехать с тобой.
– Этого не надо.
– Ты меня бросаешь?
– Нет. Просто у тебя своя жизнь, у меня своя. И пересекаются эти жизни в этой квартире. Меня не будет месяц.
– У тебя кто-то есть там?
– Да!
– Кто?
– Папа! Не грусти. Я оставлю тебе ключи от квартиры, будешь здесь жить и ждать меня. Будем общаться по скайпу.
– Ну, это как-то неудобно.
– Ты мне только что кончил на лицо. Что тебе после этого может быть неудобно?
– Ну, за это мне тоже неудобно.
– Короче, будешь поливать цветы. Я с соседями незнакома, а ты будешь поливать цветы вместо соседей. Это будет твоя плата за квартиру.
-У тебя есть цветы?
– Нет. Но я завтра пойду и куплю их.
– Зачем?
– Чтобы тебе было что поливать.
– А что на счёт секса?
– Завтра.


***

 Следующий день пролетел с какой-то космической скоростью, и вот мы уже лежали голые. Я начал «входить».
– Стоп! Стоп! Стоп! – сказала Ася.
– Что такое?
– Больно.
– Так и должно быть.
– Да, но не настолько.
– Может, в другой раз?
– Ну уж нет. Назвался папой, полезай в маму.
– Но тебе больно.
– Да. Но я просто не ожидала, что будет настолько больно. Давай я выпью обезболивающее.
Спустя 10 минут мы повторили попытку, но теперь мне было страшно, и моё волнение неслабо передавалось Асе.
– Парнишка! Будь спокойней. Не поросенка режешь.
Попытки увенчались успехом лишь на третий раз.
Наутро я проснулся с таким лицом, словно вчера не я занимался сексом с прекрасной девушкой, а меня изнасиловали в подворотне. Нет, это не было разочарование от секса. Это был страх перед предстоящим будущим без нее.


***

Попрощавшись с Асей в аэропорту и получив от неё комплект ключей, я взял такси и поехал в её квартиру. По-хорошему, нужно было бы ехать к себе и собирать все необходимые вещи для жизни в новом доме. Но мне не хотелось этим сейчас заниматься. Мне было грустно, и не покидало чувство, что она уехала навсегда.
Я смотрел в пустоту стены и думал о том, что, хоть мне и есть чего ждать, но ожидание самого лучшего, что случалось в моей жизни, уже медленно убивает меня. Я не хотел ничего. Я хотел, чтобы самолет попал в нелетную погоду и развернулся обратно. Чтобы она пришла, и вылеты отменили на всю нашу оставшуюся жизнь.
Я сходил в магазин и купил бутылку виски. Виски был дорогой, и при других обстоятельствах я бы никогда его себе не позволил. Я нашёл в холодильнике огромное количество еды. И чек. На чеке красовалась четырехзначная сумма и сегодняшнее число. Большая часть того, что находилось в холодильнике, было куплено сегодня. Выходило, Ася не просто оставила мне квартиру на месяц, но и во время моего отсутствия сходила в магазин и купила еду. Мне. Она ничего не ждала от меня и всё готова была мне дать. Она доверяла мне и заботилась обо мне. Я заплакал.
Выпив половину бутылки, я словил себя на том, что сижу на кухне в верхней одежде, ем дорогую еду и пью дорогой виски и реву, кашляя и чихая.
 Опустела без тебя земля…
 Прилетай скорей…



***

Мы общались в скайпе больше двух недель. Она ходила с планшетом и показывала мне Берлин. Мы разговаривали ночами, мы читали друг другу приколы из интернета и комментировали новости. Между нами были километры и города, но мы были вместе.


***

Она не отвечала на телефон, он был уже третий день отключен. Я переживал, перекрутил в голове все возможные и невозможные варианты того, что могло с ней произойти. А затем услышал звуковое уведомление от «Вконтакте». Ася. Прежде чем посмотреть на сообщение, я зашел на её страницу, ожидая увидеть статус «Онлайн», но статус гласил: «Заходила 24 января в 17:03».
«Здравствуй, мой любимый! Если ты читаешь это, значит, всё уже случилось. Эта запись стоит на автопостинге. Я поехала в Берлин к отцу не на отдых, я поехала на пересадку сердца. Вероятность того, что операция пройдёт успешно, 50 на 50. И всё же она больше, чем шансы моего отца выиграть в лотерею 6 миллионов евро. Представь, как будет забавно, если я умру при пересадке. В смысле, забавно, что, имея шансы 50 на 50, я не выживу, а мой отец, имея шансы на выигрыш в лотерею 6 миллионов евро 1 к 10000000, всё же выиграл. Не забавно мне сейчас. Не забавно и страшно. И мне стыдно, что если я умру, я оставлю шрам на твоём сердце. Мне так хотелось пожить обычной жизнью, хотелось физической близости, хотелось засыпать и просыпаться с кем-то в обнимку. Но я не позволяла себе этого. А потом встретила тебя. Встретила и решила, что не могу сопротивляться своему желанию быть с тобой. Велика вероятность того, что это последнее, что случится хорошего в моей жизни. А если не последнее, то поверь, это самое лучшее, что со мной случалось. То время, что я проводила с тобой, я почти не думала о смерти. Я жила теми счастливыми моментами нашей близости, и, когда мысли о смерти всё же подкрадывались, я делала глубокий вдох и начинала думать о тебе. И это спасало меня. Это помогало меньше бояться. Ведь невозможно не бояться совсем. И как я хочу, чтобы ты не прочёл это письмо, и я прилетела и обняла тебя. И прости меня, если это не так. Прости. Прошу тебя. Не держи на меня зла и живи дальше.
Навеки твоя Ася».
Закрыв экран ноутбука, я выпил в несколько глотков остатки открытого две недели назад виски и не мог поверить в прочитанное. Посидел еще. Через несколько самых мучительных в моей жизни минут мне позвонили с незнакомого номера. Ася.







_________________________________________

Об авторе:  ПАВЕЛ ПРАЦКЕВИЧ 

Прозаик. Родился в 1992 году в Минске, жил в странах СНГ и на Ближнем Востоке. В «Лиterraтуре» публикуется впервые.скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
999
Опубликовано 18 апр 2020

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ