Редактор: Женя Декина
(рассказ)
В субботу ходил на свадьбу, на чью не скажу – не расслышал имена. Зашел в церковь недалеко от дома, постоял, посмотрел. Невеста красивая, не баба на чайнике и не беременная, что в наши времена редкость. Муж у нее стандартный – с лицом менеджера по продажам, в костюме, как на собеседование. Либо она его быстро сожрет и станет яростной стервой, либо сбежит от него, либо опустится до его уровня и умрет там под пеленками, соплями, выходными в торговом центре и ипотекой – чаще всего так и происходит.
Когда все стали выходить из церкви, ко мне пристал усатый мужик в блестящем полосатом костюме и уже изрядно датый.
– А ты куда?
– Я..., – я подумал, что сейчас будут бить морду незваному гостю.
– Давай со всеми.
– Нет, я...
– Давай-давай, автобус ждать не будет.
– Я...
– Ты вообще, кто?
– Саша я...
– И я – Саша. Короче, щас приедем в ресторан, тоси-боси посидим. Подальше от старух и мамок бахнем по-мужски. Ну?
– Папа! Отстань от человека! А вы садитесь в автобус к остальным.
– Спасибо, я на машине.
– Хорошо, я сейчас еще к вам девчонок посажу, а то в автобусе тесно. Заодно познакомитесь с кем-нибудь.
И тут мне пришлось быстро ретироваться. В мои планы не входило катать пьяных подружек невесты, пить с ее отцом, с отцом жениха, а потом драться с гостями, когда выяснится, что я нежданный гость.
Незаметно наблюдать за людьми, придумывать им характеры, мысли, мотивации гораздо интереснее, чем весь день просидеть в одной комнате с самим собой, разглядывать отражение, проверять сколько морщинок образовалось за неделю и сколько волос еще выпало, разглядывать диван, лежать на диване, слиться с диваном или обоями, перестать думать, шевелиться, дышать и в конечном итоге существовать – превратиться на сутки или двое в белковую массу, без сознания, чувств и даже инстинктов. Конечно, бывают дни, когда мне хорошо и одному. Но это большая редкость. «Человек – социальное животное» – неприятная аксиома, с которой я вынужден мириться и даже не буду пытаться ее опровергнуть. Поэтому чаще всего выходные я провожу среди людей.
В будние дни все несколько хуже, я в кабинете один, если нет переговоров. Из окна видно парк и реку. Но я никогда не гулял в этом парке. За ним торчит стильный сервиз Москвы-сити с двумя недостроенными огрызками, там я был много раз, и на переговорах, и даже жил – дорого и глупо. Мой кабинет на 18 этаже, окна не открываются – чтобы, не дай бог, никто не выпрыгнул, хотя это окно так легко разбить гантелями, которые лежат у моих ног.
Кроме ноутбука и груды бумаг на столе пятилитровый аквариум с сиамским петушком. У него угольно-черная чешуя из-за чего он похож на католического священника, поэтому я зову его «отец Маккензи».
Петушок плавает среди искусственных растений в одиночестве. Моя ассистентка потратила четыре дня, чтобы пронести его в здание – нужно было свозить рыбку в ветклинику, сделать анализы, получить справку, что он здоров, а затем согласовать с администрацией бизнес-центра. Иногда мне хочется смыть его в унитаз и избавить, таким образом, от одиночества. Но я сам кормлю его и регулярно меняю воду.
Конечно, я общаюсь с людьми, по работе и у меня есть несколько близких друзей – только живут они все очень далеко. Поэтому я знакомлюсь в датинг-приложениях с девушками, но не там где пишут «встречи на один раз не предлагать, пиши первым», «ищу настоящего мужчину и мужа». В приложениях, где я сижу вообще нет слов – фотография и местоположение, никаких привязок к фейсбуку, никакого палева «у вас 26 общих знакомых».
Для своего профиля я выставил фотографию топлес из спортзала – по лицу, шее, груди и животу струится пот, я только что отжал 70 килограммов от груди 15 раз, поэтому тело мое бугрится больше обычного и сам я кажусь себе парнем из рекламы нижнего мужского белья и девочкам тоже так кажется, надеюсь.
Сегодня в приложении пустовато – несколько рублевских пенсионерок в окружении трофеев отсуженных у бывших мужей, проститутки с выпяченными губами и без.
Она склонила голову, половину лица закрывают волосы, но все равно видно – она очень красива. Жму лайк.
– Привет! Я продаю свои фото и видео.
– Спасибо, удачи!
Идем дальше.
Длинноногая красотка со слегка вытянутым лицом изображает кошечку в нижнем белье. 20 секунд колебаний, лайк.
– Привет! Как тебя зовут. Ты замужем?
– Привет. Не замужем. Настя.
– Меня Вова. Ты настроена пошалить?
– Конечно )
– Ты работаешь, учишься? Как у
меня со временем? – я замечаю опечатку и быстро исправляюсь. – *у тебя.
– Учусь до 6ти.
Дальше должен быть развод на бабки.
– Ого, я никогда не учился до шести.
– У меня скоро защита. «Особенности иммунного статуса у больных ранними формами приобретенного сифилиса».
Мы перемещаемся в телеграм, она шлет мне еще одну фотографию, после которой ни о какой работе думать не хочется совсем.
– Пришли себя.
Быстро нахожу фотографию, где я стою на фоне Эйфелевой башни завернутый в спальник и изображаю гусеницу.
– Ничего не видно, – шутка осталась неоцененной. – Какой твой рост? Мой 176.
– О, ты на 3 сантиметра выше меня.
Шлю еще несколько фотографий, где я похож на модель в рекламе нижнего белья, но они остаются непросмотренными.
Ясно-понятно. Никакого развода на бабки не будет и секса тоже. Листаю дальше.
У нее большое декольте и содержание этого декольте, она напряженно смотрит в зеркало.
– Привет! Ты замужем? Меня зовут Саша, а тебя?
– Меня Элеонора, Эля. Не замужем, с чего бы?
– Всякое бывает.
– Была бы замужем не лазила бы.
– Ок. Я на всякий случай спрашиваю. А то неудобно в тазике с цементом плавать.
Еще одна шутка за сегодняшний день остается неоцененной.
– Чего ты ищешь?
Молчание 10 минут. Эля пишет:
– Ничего конкретного.
– Секс, драйв и рок-н-ролл подходят?
– Ну, это как-то уже надоело. Я, кстати, спортивным рок-н-роллом занимаюсь и рокабилли.
– Рок-н-ролл и рокабилли – это круто. Меня не то что выгоняли с танцев, но говорили, что сначала надо поработать над чувством ритма, а я за этим и приходил )
– Ну кто же так выгоняет ( В моей школе всем рады.
– В смысле ты преподаешь?
– Не. Куда ходила.
– А теперь не ходишь?
– Нет партнера. Я сегодня не выспалась.
– А я – отлично! Я всегда отлично сплю, очень редко бывает по-другому. Только, если мне конкретно мешают спать или очень большой напряг на работе.
– Как тебе нужно мешать?)
– Ты хочешь прямо помешать мне спать?
– Интересно.
Мне пришло письмо от Виктора Павловича, моего начальника:
«Пожалуйста, уточните статус, по тексту договора. С моими (присланными мной) вариантами все ок, или мы будем переделывать опцию текста?»
15 минут я смотрю на отца Маккензи и думаю, как вежливо ответить. Собираюсь с духом и пишу: «Все ок».
– Ну? – не выдерживает молчания Эля.
– Извини, я работаю тут иногда ))) какие у тебя планы на ближайшие дни?
– Планы. Ну, сегодня у меня, например, день рождения.
– Нифига себе! Поздравляю.
– Спасибо. Поэтому планов никаких пока. А что?
– Встречаться, мешать спать и вот это все ) У тебя никаких планов на день рождения?!
– Неа. Ну тортами коллег угощу.
– А друзья и вот это все?
– Друзей нету.
– Как нет друзей? Ты их ешь?)
– Не ем) просто нету. Единственная подруга живет теперь в Австрии, в Москве друзей нет.
– Ну, это не так далеко и не так дорого ) У меня двое близких друзей живут не в России – один в Чехии, другой в Англии. Вот в Англию дорого.
– Отпуск мне не светит долго. В Австрии тоже недешево – я там жила. Так или иначе вечером я просто пойду домой. Если хочешь, можешь попытаться скрасить мой вечер.
– Я попытаюсь закончить не очень поздно ) Сегодня, я думаю, около 22-23 на Баррикадной.
– Ну нормально.
– А есть твои фотки с танцев?
– Немного есть.
Эля сидит на шпагате на набережной в Парке Горького. В парикмахерской ей делают прическу в стиле 50-х годов. Ее профиль в контровом свете. На фотографиях нет легкости, она напряжена.
– Я в начале 2000-х понял, что фотографов будет очень много и забил на это дело.
– Ага их дофига) ну ты можешь восполнить пробел и пофоткать меня как следует.
– На телефон?)))
– На что тебе удобно) главное желание.
Крепкие ножки, попа, большая грудь – что еще нужно мужчине в самом расцвете сил вечером после работы? Я захожу в ресторан, Эля написала, что сидит в левом углу, вся в черном. И она сидит в левом углу вся в черном, она улыбается мне и это полный провал. Я вспомнил, ни на одной из фотографий она не улыбается, открыв рот. Надо выпить, вдруг привыкну.
Эля много говорит, много смеется, я все время смотрю ей в рот. Она родилась в Челябинске, мама русская, отец татарин. Родители отца, религиозные мусульмане, были против брака. Когда Эле исполнилось три мама и папа развелись. Мама переехала в Златоуст – предложили работу на заводе. А потом предложили работу в Кыштыме. А потом любовник мамы перевез их обратно Златоуст, и оказалось, что у него там есть семья. Нескончаемый поток каких-то подробностей:
– Однажды я пришла к дедушке, он подхватил меня и крепко-крепко прижался своей щетиной – я всегда страшного этого боялась, это невероятно щекотно. Он сказал, что я уже большая и сегодня мы не будем играть в куклы, отвел меня в свою комнату и закрыл дверь, чтобы нам никто не мешал. Я села на его кровать, а он сел напротив с шахматной доской. Я стремилась съесть все его фигуры, но у меня ничего не получалось. А он подхватывал своими прокуренными узловатыми пальцами новую фигуру и приговаривал «Вот, съел твою ладью», «Оп, нет слона». Не знаю почему, это меня очень смешило. А еще в детстве, у меня был котенок. Но он потерялся. Точнее я его придумала, потому что у нас была его фотография – фотография, какого-то котенка, которую мама купила в магазине. И я ходила с этой фотографией по соседям и спрашивала, не видели ли они моего котенка. Мама узнала про это и куда-то спрятала фотографию. Кота у меня до сих пор нет. Я, когда в институте училась. Каждое лето работа на теплоходе. И гидом, и переводчиком, и администратором.
– Я, наверное, спать.
– Ты хочешь пригласить меня куда-то?
– Нет, давай я вызову тебе такси. Я, действительно, очень устал и хочу спать.
– То есть ты не хочешь, чтобы я мешала тебе спать?
Мы разъезжаемся в разные стороны.
Утром Эля написала:
– Зачем уехал? Зачем сбежал от меня?
– А что я должен был делать, если понял что нет?
Вопросов больше не было.
В понедельник вечером ко мне зашел Виктор Павлович, размахивая моим отчетом:
– Миша, это очень плохая работа.
«Давай сделаем так», – вспомнил я.
– Давай сделаем так.
«Либо ты включаешь голову».
– Либо ты включаешь голову.
«Либо, мы завершаем этот проект и больше со мной ты не работаешь никогда».
– Либо, мы завершаем этот проект и больше со мной ты не работаешь никогда.
– Да, Виктор Павлович, я понимаю, что из-за моих промахов не должна страдать компания и я исправлюсь
Виктор Павлович ушел.
Я задел аквариум рукой и он упал. Я тут же кинул Маккензи в кружку из-под чая и побежал к кулеру. Затем вызвал уборщицу, попросил ассистентку купить новый аквариум и сел работать.
Когда я дописал последнее письмо, мой петушок плавал сверху брюхом. Опустил палец в кружку – вода комнатной температуры и винить себя за то что я его сварил или заморозил было нельзя. Возможно, он слишком сильно ударился во время падения или... Неважно. Это уже неважно.
Посидев немного над телом, отнес Маккензи в туалет и смыл, отменил заказ на аквариум. На следующий день взял отгул.
У всего есть предел, в том числе у печали. Моя печаль заперла меня дома и не давала сил на малейшие движение.
Надо съесть хотя бы йогурт. Или сходить в кафе рядом с метро. Но до метро далеко. За руль в таком состоянии нельзя. 20 минут пешком, и 5 минут на троллейбусе или ехать на велосипеде. Будет ли троллейбус, когда я подойду или его придется ждать? А если ждать, то не проще ли пойти пешком? Может, на велике? У меня есть толстый замок. Хотя я знаю, что и толстый замок легко вскрыть. На такси не хочу.
Йогурт, надо выпить йогурт. Но зачем тратить время на йогурт, когда можно пойти и нормально поесть? Надо решить, что делать сегодня, составить список дел, а потом вознаградить себя йогуртом, а потом пойти или поехать. Пойти или поехать? Какой вкусный йогурт.
Я не испытываю чувство голода уже давно, лет с 14 – такое вот небольшое нарушение пищевого поведения. Я просто знаю, что надо есть и ем по часам. Но последний месяц не получается. День прошел, а я так ничего и не сделал, никуда не пошел, на часах 18.17. Я написал Эле:
– Приезжай, если хочешь, – кинул адрес. – Привези, пожалуйста, йогурт.
Через два часа она позвонила в дверь.
– Вот твой...
– Проходи и молчи.
Она была в том же черном платье. Я отвел ее в ванную, дал полотенце и халат. Через 15 минут она вышла.
– А где у тебя...
Я быстро уложил ее лицом в матрас.
Следующим вечером я снова ей написал.
А потом еще и еще.
В воскресенье утром мы лежали в кровати, и я сказал:
– Меня зовут Миша, я тоже потерял в детстве котенка.
_________________________________________
Об авторе:
ВЯЧЕСЛАВ КОМКОВ Прозаик, сценарист. Родился в Ленинграде в 1982 году. Окончил Санкт-Петербургский Университет кино и телевидения по специальности тележурналистика (2004 г., мастерская В. Г. Нечаева). Переехал в Москву. Окончил Высшие курсы сценаристов и режиссеров (2009 г., мастерская Л. В. Голубкиной, О. В. Дормана). Работал на телевидении сценаристом и режиссером. Рассказ «Я – немец» вошел в лонг-лист премии Бабеля. Пьеса «Баклан, Щекан и Таракан» вошла в лонг-лист конкурса Ремарка в этом году.
скачать dle 12.1
