ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Марат Файзуллин. ДА БУДЕТ СВЕТ!

Марат Файзуллин. ДА БУДЕТ СВЕТ!


(рассказ)


В трех кварталах от моего дома находится букмекерская контора Central Bet. Местные называют ее «свет». Это типичная забегаловка с шестью компьютерами, двумя плазмами и мини-баром. Во время больших событий в тесный зал набиваются «холостые» (залетные ребята, которые ставят по разу и сваливают), азартные пьяницы, несколько полупрофессиональных игроков, не справляющихся с нервами в одиночку. Внутри курят и бьют бутылки. Здесь всегда шумно: звенят автоматы, скрипит дерматиновая обивка кресел, звучат хриплые крики проигравших. Идеальная ловушка для офисных блох.

Я никогда не заходил к букмекеру в новогодние праздники. Обычно это дни затяжных пьянок и неловких попыток компенсировать ущерб здоровью лыжами. Но сегодня особенный день. В полуфинале молодежного чемпионата мира по хоккею наши играют с американцами. В последние годы мы им стабильно проигрываем (не считая побед русских хакеров на просторах фейсбука). Однако, несмотря на общий пессимизм прогнозистов, в ночь на пятое января я ставлю десять тысяч рублей за русских пацанов. Авось. Аминь.

Постоянным посетителем «света» был парень по имени Антоша. Рябое лицо, редкие зубы, мелкие глаза и тонкая улыбка. Антоша был жаден и даже за советы просил денег.

— Здоров, – протягиваю ему руку, увидев у автоматов.
— Ага, – не оборачиваясь, кивает в ответ.
— На наших сегодня?
— Нет здесь никаких наших, – Антоша отмахивается и уходит.

Вообще, люди, зарабатывающие на ставках, делятся на две большие группы. Первые концентрируются на одном-двух видах спорта, прокачивают экспертизу, сутками смотрят сомнительные спортивно-аналитические шоу. Вторые опираются на статистику и математику, поэтому не видят разницы между заработком на Лиге чемпионов и румынском волейболе.

Антоша определенно относился к первым. Хорошо разбирался в хоккее. Купил полторы квартиры, ставя на успехи беззубых парней с клюшками. Говорят, Антоша умело играл даже на фактах о запоях второсортных хоккеистов.

В зале людно. Глупые игроки любят большие эмоциональные события. Считается, что вероятность случайного исхода ниже, а вероятность договорняка стремится к нулю. Я тоже люблю громкие вывески. Наверное, мне приятно таким образом принимать участие в матче, помогать близкой команде, радоваться и огорчаться вместе со спортсменами. Правда, эмоциональные ставки – это провал и всегда минусовой банк. Хорошо, что такие матчи играются редко.

Десять минут до начала. Антоша дожидается, пока завсегдатаи подойдут к кассе и выставятся. Идет последним. Демонстративно ставит на победу Штатов и «тотал меньше пяти». «Тотал меньше» означает, что объект ставки должен набрать – забить или отдать – меньше нормы, определенной букмекером. Сегодня две команды суммарно должны забить четыре и меньше голов, чтобы ставка Антоши сыграла.

Заказываю на баре стольник водочки и два бокала пива. Принимаю. «Первый канал» медленно подводит к началу матча. Губастый Губерниев объявляет составы. Зал «света» шумно галдит, обсуждая знакомые фамилии и ориентацию амеровской молодежи. Все говорит о том, что матч будет напряженным.

Свет в зале тускнеет, остается только мерцание плазм и игровых экранов. Поглядываю на сидящего рядом Антошу. Он доволен собой, сдержанно улыбается на каждое активное действие своих фаворитов. Не пьет, но часто курит, заказывает много кофе.

Чувствую, как сначала потеют, потом холодеют пальцы. Правая нога отбивает в пол рваный ритм. Двадцатилетние пацаны на льду, кажется, нервничают меньше. Вряд ли я так волнуюсь из-за денег. Ставка небольшая, отобьюсь. За пацанов боязно. Боязно, что облажаются и задавленная пенсионным возрастом страна не получит свою маленькую порцию новогоднего чуда. Не натужного футбольного, не «коктейльного» олимпийского, но чуда красивого, техничного. Мы слишком привыкли радоваться трудовым победам «цээска» над мажорными «мадридами», победам через боль и преодоление. И практически никогда – на стиле.

Проигрываем ноль два к середине второго периода. Водка на баре закончилась. Заказываю четвертое пиво. Отрываю фильтр очередной сигареты, закуриваю. Денисенко тащит шайбу по правому краю, проходит метров двадцать. Близок к воротам. Бросает с сопротивлением. Шайба валится за плечо вратарю, касается угла и вылетает. Судьи отправляются на просмотр видеоповтора. Нервно. Гол засчитывают. Зал «света» взрывается дружным ором. Толстый бродяга в рваной шапке и оранжевом пуховике хлестко бьет Антошу по плечу.

— Слышь, чудак, – орет толстый. – Просрешь!
— Один два, – спокойно отвечает Антоша.
— Наши победят... Сука! Победят! – хрипло реагирует толстый, захлебываясь волнением и угаром.
— Они не наши. Там тупорылые пиздюки, гоняющие шайбу. Ты со своими соплями патриотическими нахер можешь пойти и не мешать мне зарабатывать.

Пауза. Последнюю фразу расслышало чуть больше людей, чем должно было. Полумрак мешает рассмотреть лица рядом, но дружелюбия там точно мало.

Выхожу на улицу. Надо отдышаться, покурить на свежем воздухе. Где-то маячит начало третьего – важнейшего в матче – периода. На улицах безлюдно. Хотя Строгино – не самый тихий спальник Москвы. Надеюсь, страна просто болеет дома за своих.

Команды неспешно раскатываются, примеряются друг к другу. Американцы осторожничают – это нормально. Им важно не пропустить. Тащит голкипер Примо. Судьи молчат, дают поиграть в удовольствие, по-взрослому – с тычками, нырками, ударами, зацепами. Неожиданный штраф выхватывает наш лучший – Кравцов. Следующие четыре минуты мы в меньшинстве. Отбиваемся.

В зале полностью гаснет освещение. По конторе проносится гул неудовольствия. Выхожу из транса, оглядываюсь. Свет игровых экранов карикатурно освещает противные рожи бродяг и пьяниц. Зал под завязку забит полуживыми злыми мужиками. Десятки огромных одеревенелых туш раскачиваются в такт ударам шайбы о борт. Мужички меньшего размера много курят и тушат бычки о столы, обивку кресел, харкают прямо на пол. Звенят и бьются бутылки, бокалы. Упруго стучит о косяк входная дверь с разорванными пружинами-доводчиками. Шумят старые кондиционеры.

Антоша подходит к бару. Улыбается. Амеры раскатались, давят, жмут. Наша лучшая тройка с Костиным в центре выходит через смену, грызется, умирает. Показывает нулевую эффективность. Навалы не работают, как и вбросы в зону – соперник умно и организованно обороняется. Кочетков явно нервничает в рамке и бросается черепашкой на шайбу при первой возможности. Антоша улыбается и постукивает ладошкой по столу. Он делает это слишком демонстративно, слишком заметно. Черт, придурка растащат на куски, сожрут и выплюнут, если Россия проиграет. И никто, никто не помешает бухим патриотам.

Три минуты до конца матча, все замерли в тихом напряжении, сил кричать не осталось даже у самых стойких. Но мужики беспокойны. Возятся, кряхтят, цедят мерзости и косятся на Антошу. Огрызаются друг на друга. Толпа начинает плыть и вонять. Как кислый, залитый кипятком творог.

Минута до конца. Российская молодежка снимает вратаря. Скатывается в очередной навал. Голкипер тащит. Амеры спокойно доводят матч до победы. Тишина.

— Вали отсюда, – шепчу, дергая Антошу за рукав.
— Мне два выигрыша забирать, – спокойно отвечает.
— Тебя отпиздят. На новые почки не хватит, – тихо цежу сквозь зубы. Антон вырывает рукав и гордо встает, идет в сторону кассы.

Его задевают плечами. Матерят – сначала аккуратно, потом громче. Прямо у кассы Антошу встречает Владик – высокий чудаковатый неудачник, любитель женского тенниса и наивных патриотических ставок.

— Слушай сюда, – Владик спокойно обращается к Антону.
— Чего хотел.
— Я хотел, чтобы русские пацаны сегодня выиграли.
— Увы.
— Чтобы русские люди за них болели.
— Мы у букмекера, чувак, здесь не про болели.

«Завали его, Владый», – донеслось из-за спины Владика. «Табло ему помой!» – закричали с другого края. Кто-то стыдливо промямлил: «да хватит вам…». Влад подошел вплотную к Антону. Какие-то секунды они смотрели друг на друга, дальше последовал хлесткий удар. Антоша оказался на полу.

Пьяницы и проигравшиеся загудели, завозились, начали пробираться к обмякшему туловищу, брызгать слюнями и обтекать жертву. Началась великая давка. Я осторожно шагнул ближе, пытаясь разглядеть Антошу в полумраке. Все били всех, полетели бутылки, заиграла сладкая музыка мужицкой бойни. Откуда-то снизу, из-под навала потянулась рука. Ухватил ее и вытащил придурка из давки. Антон вяло, скорее, по инерции замычал что-то про деньги, хамов и вафельный патриотизм.

Меня резко ударили сапогом в бедро, ноги подкосились. Видимо, ненамеренно – добивать не стали. Оглянулся, сплюнул. Конезавод пыхтел где-то за спиной и справа. Добираюсь до входной двери, отпихиваю Антона. Нахожу выключатель, отжимаю несколько раз. Загораются лампы, фонари. В центре зала толстая неповоротливая куча заблеванных червей. Черви сворачиваются от света, стонут. Куча медленно разваливается. Куча выдавливает голову Владика. Голова кряхтит, плюется. Громко кричит: «да будет свет в матушке России!». «Иди нахер!» – вяло отвечают мужики. «У меня его купоны на выигрыш, мужики!» – кричит Владик. «Да будет свет!» – громко кричат мужики. «Идите нахер» - буднично произносит Антоша и, хромая, выходит наружу.

Жутко хочется покурить, поссать и заснуть. «Да будет свет…» – машинально повторяю и выхожу следом. А чуда не будет.







_________________________________________

Об авторе: МАРАТ ФАЙЗУЛЛИН

Родился в Казани, закончил бакалавриат факультета финансов КГУ (Казань); магистратура факультета политологии НИУ-ВШЭ (Москва). Участник семинара молодых писателей Союза писателей Москвы 2016, Семинара молодых писателей Союза писателей России 2019. 3 рассказа опубликованы в интернет-журнале «Кольцо А» Союза писателей Москвы.скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
1 240
Опубликовано 09 апр 2019

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ