(рассказы)
ЕТИТСКАЯ СИЛА Е. обладала такой красотой, что каждый мужчина, увидев ее наготу падал в обморок. Те, что покрепче приходили в себя самостоятельно, других приходилось бить по щекам, поливать холодной водой и заставлять нюхать ватку, пропитанную нашатырем. И никто из жертв не осмеливался снова взглянуть на тело Е. – слишком ужасающе прекрасным оно было.
Впервые она разбила мужские сердца еще в пионерском лагере. Три шалопая решили подглядеть за ее переодеванием в пляжной кабинке и пали без чувств, будто их сбил с ног слишком сильный и неожиданный солнечный удар. Июль в тот год действительно жарил не по-детски. Ребят поместили в изолятор, понаблюдали, но так и не смогли поставить диагноз. Их продержали в медкорпусе две недели, до самого конца смены, и отпустили домой с выдуманным заключением: «Нервно-гормональное перенасыщение на почве полового созревания». Родители мальчиков, ознакомившись со странными справками, лишь почесали затылки: «Что ж… Бывает…».
Следующей жертвой Е. стал первокурсник Митя, уволокший ее на одной из тусовок в укромный уголок. После жарких судорожных уговоров и влажных горячечных поцелуев, она позволила с себя снять платье, а от всего остального избавилась сама. И Митя рухнул, словно стройная березонька, срубленная беспощадным топором дровосека. Глухой удар тела об пол услышали три верных дружбана Мити. Они ворвались в закуток и тут же упали друг на друга, картинно раскинув руку, будто их сразила очередь вражеского пулемета. Так Е. поняла, что ей никогда не стать чей-нибудь так называемой «половиной», но и никогда не быть изнасилованной. Печальная, в общем, участь. Но в тоже время не безнадежная, ибо, пока жив человек, жива и надежда.
Многие, многие пытались покорить Е. – все тщетно. И никто из претендентов не признавался в своем поражении, ведь подобное признание бьет по мужскому самолюбию сильнее оголенной электрической розетки. Однако несмотря на мужскую солидарность, слухи о чудо –девушке (у стен тоже имеются уши и глаза) ползли. Чисто из принципа и азарта, Е. пытались познать самые видные супермены страны – генералы, криминальные авторитеты, режиссеры, не знающие отказа безупречных красавиц – без мазы. Она валила с ног даже мужиков со стальными нервами. Однажды к ней прикоснулся слепой человек… Но и он не устоял – его чуткие руки вмиг уловили невиданную красотищу.
Долго ли, коротко ли, но в итоге информацию о неземной красавице донесли до самого Президента страны, хладнокровного из хладнокровных, поражающего весь мир своей неуязвимостью и титанической силой воли. Казалось бы, исход дела был предрешен. Как бы не так! Не помогла ему его многолетняя президентская закалка. Он тоже оказался обычным мужчиной с сердцем ранимого мальчика, спрятанным где-то глубоко под толстым панцирем. Хотя, следует признать, что господин Президент продержался чуток дольше своих поданных – не сразу упал, поборолся. Но на то он и первое лицо государство, чтобы всегда быть немного сильнее, умнее, выносливее всех нас.
Очнувшись Президент принял важное государственное решение. Взвесив все pro и contra, Верховный главнокомандующий подписал указ о принятии Е. на государственную службу. Хотя вначале он, возбужденный самолюбием, импульсивно дернулся упечь аномальную, но ни в чем неповинную, девушку за решетку. Вовремя одумался.
Через пару лет грянула третья мировая война. Страны, разбитые на два великих блока, сошлись на поле брани, чтобы поставить, наконец, точку в многовековом геополитическом противостоянии. Местом последней разборки выбрали бескрайнюю равнину, уходящую за горизонт во все стороны. На эту точку были стянуты не только регулярные войска и новейшая техника, но и разного рода добровольные соединения: бородатые байкеры с рогатыми перстнями на пальцах, футбольные фанаты с хорошо набитыми кулаками, деревенские мужики с дрекольем, городские жители с цепями, увешенные золотом чернокожие гангстеры с большими пушками, ряженые казаки с нагайками, одетые в спортивные костюмы братки с чугунными битами. Даже малолетняя шпана с рогатками и кастетами не осталась в стороне. Казалось, что силы противников были равны. Однако в колоде нашего Президента таился козырной туз. Даже джокер. В самый разгар великой битвы господин Президент задействовал свое секретное оружие – показал супостату голую Е. Конечно, она уже не обладала юной красотой, но ее чары не ослабли, а наоборот усилились: в чертах Е. появилась женственная зрелость, то есть, она превратилась из Ангела в Богиню.
Вся вражина полегла, как огромная фигура из костяшек домино. Все, все, все пали! До последнего бойца. Но победившая сторона рано обрадовались. Поданные Президента оказались не только прекрасными солдатами, но и любопытными дядьками. А ведь им строго наказывали «На
нее не смотреть!». Не послушали, посмотрели. Ну, и тут же все свалились, олухи. В итоге, ратное поле от одного горизонта до другого было усеяно временно павшими воинами всех возможных мастей. А когда мужики очнулись, воевать уже никому не хотелось. Они молча поднялись и хмуро разбрелись по домам, стыдясь поднять глаза.
ИСЧЕЗЛИ СОЛНЕЧНЫЕ ДНИМарина, Наташа, Вера и Света, студентки третьего курса, решили отметить международный женский день или, как его обозначила хлесткая и бесцеремонная на язык Наташка, «пиздень». Дело происходило в далеком 86-м году, на заре Перестройки. Праздновать решили узким кругом, без надоевших мужиков. Просто им захотелось спокойно посидеть, не обременяя себя кокетством. Странный праздник, конечно, они затеяли, но в этот день, как известно, женщины могут позволить себе любой каприз.
В комнате общаги собрали скромную поляну. Выпили по бокалу «Советского шампанского» и принялись дарить друг другу милые подарки – флакончики дешевых духов, блокнотики, шоколадки и прочую чепуху. Наташа, подарила Марине, своей лучшей подруге, кассету с Леонтьевым. «Вот, – сказала она. – Возьми. Я знаю, что тебе
это очень нравится! Видишь, что написано? Лучшие песни!».
Марина очень обрадовалась. Она давно мечтала иметь у себя в коллекции записи этого экстравагантного исполнителя с трогательными, кроткими глазами. В ответ Наташа получила от своей лучшей подруги кассету с «Феличитой», «Лашате ми кантаре», «Ма-ма-ма-марией» и другой итальянской красотой.
– Правда, хорошо сидим без ребят? – спросила Верка, поправив свою мелкую, как у негра, химию.
– Точно, – согласилась с ней Светка, любуясь с трудом натянутыми на полные ноги джинсами «Рифле».
– Ну, вот и отлично! – весело крикнула Наташка. – Давайте, что ли «Модерн Токинг» врубим, «Юмахарт-юмасол», а?
– Не! – весело возразила Верка. – На фиг их. Решили же – без мужиков. Лучше поставь Сисикевич.
– Кого? Сисикевич? – хохотнула Наташа, театрально выпучив глаза. – Ну ты даешь, клуша! Запомни: Си Си Кетч! Ох, деревня, деревня! Просто, глушь!
Наташа считалась самой модной и продвинутой, так как родилась и жила в Москве. Кроме того, мама с папой у нее служили шишками в какой-то важной государственной конторе, в главке, что-ли. Наташина нагловатая «мажорность» несколько раздражала умную и скромную Марину, приехавшую из Коврова, но не мешала их дружбе.
«В принципе, она – нормальная девка, – успокаивала себя Марина, когда стильная, стройная Наташа начинала чересчур высокомерно шутить над общажной жизнью. – Если надо, она всегда готова помочь, поддержать. Не предаст. А столичную спесь можно считать просто врожденным уродством, типа, очень длинного носа или торчащих, как у Чебурашки ушей. Вон у Потаповой, с четвертого курса, например, груди разные: одна второго размера, другая – третьего. Вот это – действительно беда. Хотя и с ней можно справиться.
– А знаете, что? – вдруг вскрикнула молниеносно опьяневшая Верка, маленькая, похожая на шестиклассницу пигалица. – Есть у меня волшебный чемоданчик, исполняющий любое желание. Не верите?
Она поставила табуретку прямо на кровать, ловко вскарабкалась на нее, словно цирковой эквилибрист, и сняла со шкафа здоровенный музейный экспонат с затертой ручкой и металлическими углами. Дно и крышку чемодана украшали гостиничные наклейки – гэдэровские, югославские, болгарские.
– Короче, девки, – таинственно-заговорщицки произнесла хозяйка рухляди. – Если восьмого марта положить на этот чемодан обе руки, зажмуриться, сосредоточиться и загадать очень важное желание, то он
все исполнит…
– Кто, он? – переспросила немного тугодумная толстушка Света.
– Чемодан, кто же еще! – весело ответила Вера.
– Рехнулась! – вынесла приговор решительная Наташа. – Сказочки какие-то, крибля-крабля-бумс!
– А чё? – вступилась Марина. – Давайте попробуем. Вот пусть хозяйка этого сокровища первая и загадает желание, покажет пример, как говорится…
Верка послушно положила ладони на чемодан, зажмурилась и зашептала какие-то заклинания.
Подняв крышку, подруги обнаружили рваный мужской носок.
– Ну и мечты у тебя, Верочка! – надменно ухмыльнулась Наташа. – О-ба-лдеть!
– Будет тебе глумиться… – краснея ответила владелица чемодана. – Это осталось от прежнего хозяина – моего дяди. И, вообще, посмотрим, как чемодан выполнит твое желание.
Светка от чемодана не получила ничего, даже рваного носка. Зато, когда открыли чемодан после Наташиной попытки, то обнаружили в нем живого Валерия Леонтьева. Популярный певец лежал сложенный пополам, словно Ури из третьей серии фильма «Приключение Электроника», и растерянно хлопал ресницами. Самоуверенная воображала Наташа наконец-то растерялась... Ее челюсть отвисла, как у маленького ребенка, увидевшего первый раз в жизни слона. Марина же, несмотря на сногсшибательное явление, успела про себя возмутиться: «Как же так, люди добрые?! Ведь это я Леонтьева хотела заказать. Выходит, Наташка, сучка, опередила меня!»
Певцу помогли вылезти из волшебного чемодана и усадили за стол. Любимый всеми женщинами СССР молодой артист появился в комнате общежития прямо в концертном костюме – в обтягивающих, словно колготки, серебристых брюках, в широкой распахнутой рубахе с накладными плечами, в туфлях на высоких каблуках. Некоторое время шокированный Леонтьев испуганно вращал головой, послушно принимая угощения и молча подписывая самые разнообразные предметы, подсовываемые девушками: книги, пластинки, футболки, календарики. Чуть позже, когда артист немного пришел в себя, он сообщил подружкам:
– Помню, я пел в центральном концертном зале Нового Уренгоя… А потом – бац! Все закрутилась, завертелось – и вот я здесь, у вас. Девочки, вы что, колдуньи?
– О, нет, – обворожительно улыбнулась Наташа. – Просто у нас есть волшебный чемоданчик, исполняющий праздничные желания...
– Мы тут пиздень отмечаем, – зачем-то добавила Света.
Перед Леонтьевым висел огромный календарь с Анне Веске, блистающей перламутром клипс и брошей. С другой стены на курчавого певца косился важный Юрий Антонов в огромных дымчатых очках. А прямо на двери улыбался усатый Боярский в широкополой шляпе.
– У вас тут прямо филармония какая-то, – заметил Леонтьев, почесав свою густую копну волос. – Настоящий госконцерт. Ну, девчонки, давайте я вам спою что ли, в честь праздничка-то?
– Пожалуйста, исполните нам «Аэроплан», – попросила толстая Светка, романтично закатив глаза. – Обожаю эту песню…
– «Дельтаплан», – деликатно поправила Марина. – Да, хорошая песня… А я бы послушала «Куда уехал цирк»…
Натаха сжала губы и коброй посмотрела на Марину.
– Нет, подруга, никакого «Цирка», никакого «Дельтаплана». Он будет петь «Исчезли солнечные дни». А дальше те песни, которые я захочу.
– Почему это? – лицо Марины странно потемнело.
– А потому, дорогая, – жестко ответила Наташа, – что это – мой подарок. Волшебный чемодан исполнил мое, а не твое желание. Поэтому Леонтьев – мой. А тебе, извини, досталась пустота. Валерий, разрешите пригласить вас на белый танец. Кстати, танцевать он тоже будет только со мной. А вы просто смотрите.
Леонтьев растеряно пожал своими накладными плечами, мол: «Ну что я тут могу поделать? Вы уж сами между собой разберитесь…».
Марина Сергеевна глубоко вздохнула, легким кивком головы смахнула воспоминания и вернулась из туманного прошлого в отчетливое настоящее. За окном мелькали яркие вывески Тверской улицы, впереди покачивалась спина безмолвного водителя-телохранителя.
«Они все думают, – усмехнулась пожилая бизнес-вумен, – что у нас с Натахой коммерческая война – кровавая, беспощадная, принципиальная. Наивные! Журналюги твердят, что я хочу хапнуть ее парфюмерную империю, а она, дескать, мечтает отжать все мои модные бренды. Хо-хо! Они понятия не имеют, что такое женское сердце, не представляют всю запутанность его лабиринтов. Хотя, с другой стороны причина многолетней битвы просто ничтожна. Если смотреть на наш конфликт рационально, можно сказать, что он высосан из пальца. Наверно, нам пора уже закончить эту бадягу».
Марина Сергеевна поплотнее закуталась в свою тяжелую норковую шубу. Ей вдруг стало зябко. Хотя в салоне ее любимого «Мерса» можно было ехать в одном купальнике.
«Ну, уж нет! – возразила сама себе Марина Сергеевна. – Никогда я тебе не прощу этого унижения. Никто не имеет права так со мной поступать, никто! Так и знай, пиздень!»
СУПЕР-ПУПЕРИ все бы ничего, если бы не одно но…И все-таки это случилось! Петр ушел от своей жены к ней, к Леночке! Сыграл, что называется, ва-банк. Ради неё. Словом, поступил как настоящий мужик. Не стал басилошвилить. Нет теперь у Пети жены, семьи, дома, привычного распорядка жизни – все полетело кубарем. А что у него осталось? Да ничего! Только их чистая любовь и какая-то сентиментальная чепуха, прихваченная из прошлого. Талисман, вроде. Сейчас это уже совершенно неважно. Он сказал, что не может расстаться с ним, дескать, эта хрень приносит ему удачу. Ну и пусть! Удача Петра действительно любит – хлебное место, завидная карьера, хорошее, понимающее начальство, ну и все такое прочее… Но разве дело в его удачливости? Просто Петр сам по себе супер-пупер. И как мужчина, и как личность, и как человек, и как любовник. Правда, есть в нем несуразная романтичность. Ну и что? В каждом мужике сидит маленький мальчик, фантазирующий о рыцарских турнирах и прочей херотени. Кстати, о детях… А что дети? Петины дети уже взрослые, самостоятельные. Пришло время новых заводить. Его матроне уже поздно этим заниматься. Но дело совсем не в ее потерянной репродуктивности. Просто старая кляча так и не смогла понять и оценить Петю. Зато Леночка сумела разглядеть все его достоинства и особенности. Извини, бабушка, ничего личного! Проворонила ты мужика. Как можно такого парня упустить? Подумаешь, сорок пять! В сорок пять все только начинается.
Леночка закружилась по комнате, краем глаза поглядывая на себя в зеркало. «Я, все-таки, чудо! – думала она, любуясь стройными ножками и развевающимся платьем. – И Петр – чудо. Тра-ля-ля! Тра-ля-ля! Будет у нас не дом, а страна чудес. Разве мы этого не достойны? Ах, как же я счастлива!»
Петр явился с опозданием на две минуты. Вроде бы мелочь. Но эти несчастные две минуты Леночка пережила тяжело. Они тянулись, как нескончаемый состав цистерн, наполненных черным тягучим мазутом.
– Прости меня, дорогая! – выпалил с порога Петр и принялся покрывать Леночку припадочными поцелуями. – Вроде, выехал пораньше. Но чуток не рассчитал время. И мобильник, зараза, отключился!
Леночка уже набрала воздух для рыданий и приготовилась повернуть вентиль слезного брансбойта, но тут…
Но тут по леночкиному обонянию шибанул густой, очень сильный запах, непонятный, но довольно знакомый. Почему-то эта вонь на мгновение воссоздала образ деревенской прабабушки Клавы, у которой Лена отдыхала в младенчестве, накрыла мимолетным воспоминанием о беззаботном детском лете.
– Это – Зигфрид! – радостно объявил Петя. – Мой верный друг и талисман. Правда, он – чудо?
В прихожую всунулась огромная лошадиная морда. Белая, со смоляной переливающейся гривой.
– Он – само совершенство! Его я оставить не мог. Да Зигфрид бы и не пережил разлуки. Он – не просто бесценный коллекционный жеребец, а часть моей души. Мы с ним, как одно целое. Но в каком-то смысле, это – и подарок тебе, дорогая. Я дарю тебя самое ценное, что есть у меня. Теперь мы будем вместе – я, Зигфрид и ты. И больше нам никто не нужен во всем белом свете.
Зигфрид, пригнув шею, ступил в прихожую, ведомый своим хозяином. Грациозное создание украшало роскошное ковбойское седло с разнообразными диковинными вензелями. Явно – ручная работа. В зеркально начищенных стременах отражались предметы домашнего интерьера.
От каждого шага Зигфрида пол Леночкиной квартиры гулко вздрагивал, будто под домом заволновалась земля, как это случилось в Москве в 1977 году. Вечно галдящие соседи, живущие этажом ниже, вдруг замолкли.
– Надо будет купить новые ковры, – заявил Петр, – с более глубоким ворсом, чтобы копыта гасились.
Зигфрид суетливо затоптался, будто желая пуститься вскачь.
– Волнуется, малыш, – заметил Петр. – Оно и понятно: новые стены, новая обстановка.
Будто подтверждая слова хозяина, конь оглушительно заржал.
– Ну, будет, будет… – Петр похлопал Зигфрида по мускулистой шее. – Вот, неприятность какая! Я думал, что малышу на лестничных площадках будет просто разворачиваться – ан нет! Хоть они в этом доме больше стандарта, но все-таки для Зигфрида маловаты. Но ничего, ничего – привыкнет, пообживется.
Петр вынул из своего портфеля здоровенное яблоко.
– На, Зигфрид, угощайся. Сегодня у нас праздник – переезжаем в новый дом.
Конь довольно захрумкал.
«Какие у него длинные и густые ресницы, – вдруг подумала Лена. – Накладные, что-ли? Интересно, существуют стилисты для лошадей?»
_________________________________________
Об авторе:
ВЛАДИМИР ГУГА Родился в Москве. Выпускник музыкального училища им. С. Прокофьева и Литературного института им. А.М. Горького. Прозаик, публицист, эссеист, корреспондент журналов «Читаем вместе», «Региональная Россия» и портала «Книги моей жизни» (издательство АСТ). Координатор проекта «Народная книга» (издательство АСТ). Автор многочисленных рассказов, рецензий, интервью. Публиковался в журналах и газетах: «Огонёк», «Урал», «Полдень XXI век», «Лиterraтура», «Литературная Россия», «НГ- Exlibris», «Литературная газета», «День литературы», «Частный корреспондент», «Свободная Пресса», «Перемены» и проч. Участник тематических сборников прозы, выпускавшихся в издательствах АСТ, ЭКСМО, Астрель-СПб, Рипол-Классик. Автор книги коротких рассказов «Плюш и бархат». В августе 2016 года выходит документально-публицистическая книга Владимира Гуги «Фаина Раневская великая и непредсказуемая», (ЭКСМО).
скачать dle 12.1
