ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Феликс Чечик. О НЕУЮТНОСТИ ЗЕМЛИ

Феликс Чечик. О НЕУЮТНОСТИ ЗЕМЛИ




* * *

Человечество подразделяется на
две, как минимум, части, дружок:
кто в неполных 13 блевал от вина,
кто ходил в переплётный кружок.

Две, как минимум, части, сливаясь в одно,
образуют единый народ:
мастера – мастерят, пьют другие вино,
попадая в такой переплёт.

Ни о чём не тужа, никого не виня,
припеваючи, в общем, живут,
и в едином порыве кладут на меня
все, живущие там или тут.

Не в обиде. Ничуть. Не такое прощал, –
тех жалея и этих любя.
А за то, что я пил и кружок посещал –
я и сам презираю себя.




* * *

Как любил я стихи Соколова!
Так уже не любил никого.
На Калининском — с палкой, хромого,
я однажды увидел его.

Подражая во всём, как ни странно,
я хромал целых пол-января:
— Марианна! — вздыхал — Марианна! —
Ира, Таня, Галина — всё зря,

всё не то. Как издёвка, как вызов —
разминулись, не встретились мы.
В час, когда щебетали карнизы
посреди глубочайшей зимы.




* * *

                  Вышел месяц из тумана
                  Над Москвою, над кремлём.
                  Ю.Новикова


У Дениса на могиле
и от родины вдали
говорили, говорили,
намолчаться не могли.

Вышел месяц из тумана
над Бер-Шевой, над жлобьём.
Выпьем водки из стакана,
а потом опять нальём.

А потом по третьей или
мы не русские с тобой?
Говорили, говорили,
плакали наперебой.

А потом согласно знаку
свыше, где бессильна тьма:
я – выгуливать собаку,
ты – домой сходить с ума.




* * *

Глубоководный водолаз
давно не выходил на связь,
дней пять, включая воскресенье.
Пока на самом дне лежал,
он вырастил подобье жабр
и хвостовое оперенье,
решившись раз и навсегда
остаться здесь в потустороннем:
покой, зелёная вода
и никого из посторонних.
А безутешная вдова
сперва поплачет месяц-два,
но вскоре выйдет за другого.
Плевать на всё и растереть.
Пуская пузыри, балдеть,
прощая всех со дна морского.
Из амфоры тянуть вино,
беседовать с самим собою
и думать, думать, думать о
вечности под шум прибоя.




* * *

Она беременна на пятом,
коварном месяце, сама
в том, что случилось, виновата,
влюбившаяся без ума.
Плевать, что люди смотрят косо
на округлившийся живот,
и рвота — признак токсикоза —
её страданья выдаёт.
Но по ночам, когда не слышно
пустопорожних голосов,
вдвоём с ребёнком — третий лишний —
они беседуют без слов:
о бесполезности искусства,
о неуютности Земли,
о Рерихе и Заратустре,
о Баратынском и Дали.
Он всё на свете понимает,
не осуждает, не клянёт
и в знак согласия кивает
и быстрой ножкой ножку бьёт.




* * *

Ну а если всерьёз, не валяя
дурака, не ломая комедь,
как на князя смотрела Аглая,
честно в прошлое посмотреть,—
что увидишь? - любовь и разлуку,
два-три слова на идише — и
пожелание бабушки внуку
перед самой разлукой — любви,—
что услышишь? — фальшивую ноту,
дар божественный, втоптанный в грязь.
Жизнь, дарованная идиоту,—
пусть не князь — всё равно удалась.




* * *

Говорить на весеннем, на птичьем,
на оттаявшем языке,
и, своим поступившись "величьем”, –
стать воробышком в детской руке.

От любви и от страха зажатым
чуть не до смерти. И, не дыша,
дорожить равновесием шатким,
как последним причастьем – душа.







_________________________________________

Об авторе: ФЕЛИКС ЧЕЧИК

Родился в г. Пинске. Закончил Литературный институт в Москве. Стажировался в институте славистики Кёльнского университета (проф. В. Казак). Автор шести поэтических книг и многочисленных журнальных публикаций. Лауреат "Русской премии" 2011 года. В Израиле с 1997 года.скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
4 169
Опубликовано 09 июн 2014

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ